ВМФ/ВМС

Но, как говорится, «гладко было на бумаге, но забыли про овраги». Грузилась сдаточная команда около двух недель. Кто поднимался по трапу, кого поднимали в сетке для грузов… Матросы из боцкоманды норовили правдами и неправдами попасть крючковыми на катера и рабочие барказы, так как большинство женщин и девушек приезжали в коротеньких юбочках и долго-долго поднимались по длинному трапу на палубу, а снизу ( с катера и барказа) за это время можно было углядеть почти все девичьи прелести…
В общем, любовь-морковь началась еще до Датских проливов. Началась она снизу, с матросских кубриков, где жили изолировщицы. Девки молодые, по большей части – деревенские, гормоны играют… А тут сотни матросов в чистых форменках, розовощекие и голубоглазые ( в первом наборе личного состава на атомный крейсер лиц кавказской и азиатской национальности фактически не было). Представляете картинку: вечер, матрос на четвереньках драит щеткой какой-нибудь коридор в низах, а мимо в ситцевых халатиках пробегают голоногие девицы… Как тут нормальному пацану не ущипнуть за ляжку… А если ляжки специально оголяются по самое не могу…? В общем, процесс пошел…
Особо отличилась боцкоманда. Матросов туда подбирали сильных и осанистых, чтобы швартовы могли тягать, тяжеленные кранцы за борт выбрасывать…Правда, умом они не блистали, но это, в нашем случае, дело второстепенное… Естественно, девушек орденоносного Балтийского завода они прельстили прежде всего. На эту беду кубрик боцманов был, так сказать, двухъярусным. Под основным кубриком был еще один, куда спускались через люк… В связи с тем, что большинство офицеров еще только изучали устройство крейсера, не все дежурные по кораблю и низам об этом знали. Поэтому в нижнем кубрике было создано настоящее прибежище разврата. Помощник командира, по должности надзирающий за боцкомандой, в это самой время увлекся бригадиршей изолировщиц, особой грудастой и задастой… Главный боцман в тот период надзирал за бочками с шилом и по этой причине не просыхал…
Естественно, согласно матросской иерархии, первенство отдавалось «годкам», т.е. матросам третьего года службы. Именно они срывали ягодки… «Карасям» доставалось остальное, «молодые» довольствовались иным… Между боротом корабля и бортовой переборкой офицерских кают ниже иллюминаторов оставалось пространство, закрытое панелью, где проходили кабеля и трубопроводы. Если необходимо, в это пространство мог проникнуть человек, чтобы починить кабель, исправить и т.д. В большинстве кают поселили женщин инженерного образования и научного остепенения. Как я уже говорил, они были довольно молодыми… В панелях кают наличествовали небольшие круглые отверстия для вентиляции… Так вот, сообразительные матросики быстро догадались, что можно проникнуть в это пространство и через означенные отверстия лицезреть весь процесс отхода ко сну, разумеется, с раздеванием, особ женского пола инженерной и иной квалификации. 

Кроме матросского состава на корабле, естественно, присутствовали и мичмана с офицерами. О мичманах распространяться не буду (в их среде не был), а вот большинство офицерского состава являлась молодежью в самом расцвете лет и мужского гормонообразования. Причем, это была элита флота, очень многие имели красные дипломы и золотые медали за окончание МВУЗов (все же первый атомный надводный крейсер). Но, диплом –дипломом, а естество медалью не прикроешь… Короче, офицеры стали приударять за молоденькими инженершами. Или наоборот… В связи с тем, что они жили в двухместных каютах, а часть офицеров оставалась в таких же каютах, стали образовываться соответствующие парочки. Причем все это сформировалось буквально за двое-трое суток... И где-то в шесть утра, когда невыспавшийся старлей, озираюсь, выбирался из своей каюты, оттуда доносилось капризное: "А поцеловать...?"
От кэпа, естественно, весь этот разврат не укрылся. Где-то уже в Северном море он собрал в кают-компании свободных от вахт офицеров и объявил, что замполитам боевых частей и членам парткома вменено строго бдить за моральным обликом офицеского состава и, даже, разрешается в ночное время проверять офицерские каюты. Командиры БЧ несут личную ответственность за своих подчиненных и обязаны докладывать старпому о каждом нештатном случае... Правда, выразился командир более конкретно и точно.
Но вся проблема была в том, что крейсерская организация корабельной жизни - сугубо уставная и образцовая, основанная на букве уставов и многочисленных инструкций. Сам после крейсерской службы поражался вольным трактовкам основополагающих документов на сторожевиках, тральцах и прочих кораблях низших рангов... Так вот, порядок взаимоотношений с женщинами на борту никакими инструкциями прописан не был. Ну где сказано, что нельзя встречать восход на юте с особой противоположного пола, крепко держа её за талию или попу... А это мера предосторожности, чтобы за борт ненароком не упала...
Поэтому, когда ретивый замполит ломился ночью в очередную лейтенантскую каюту, его встречал сосредоточенный старлей с наглухо застегнутой ширинкой и рулоном чертежей в недрогнувшей руке, дескать принимаю секретный объект у промышленности, а у вас, тов. капитан-лейтенант допуск имеется, чтобы глаз косить на койку с совсекретными чертежами, едва прикрывающими ножки тов. ведущего инженера...
Увы, не только лейтенанты, но и офицеры более высокого звания увлеклись, скажем так, молодыми женщинами. Помощник командира корабля - мужик простой и незатейливый, поселил у себя в каюте бригадиршу изолировщиц. Каюта его находилась в закутке за камбузом, поэтому даме кофей подавался прямо в койку... Одно плохо, особист рядом квартировал, но, судя по последующим их взаимоотношениям, на этом компромате чекист помоху и завербовал в свои осведомители...
Особо романтичными были взаимоотношения одного из комдивов БЧ-5 с дамой, представляющей известный ядерный центр. Он - мужчина симпатичный и мужественный, она - хрупкая и интеллигентная. Все происходило как в хорошем романе:
-Виталий Петрович, Вы не принесли бы мне в каюту сборник чертежей к изделию  № X...
-Всенепременно Вера Абрамовна...
К концу перехода они уже ночевали в одной каюте.
Месяца через полтора после перехода я их видел вместе во время спектакля в Мурманском драматическом театре...