Тред №1046428

Ещё один интересный материал...

Турция и ИГИЛ: антикитайская кооперация

Последние месяцы показали, насколько глубоко Турция погружена в проблематику, связанную с ИГИЛ. Долгое время Турция находилась за кулисами событий, происходящих вокруг «Исламского государства», лишь косвенно или неофициально способствуя его деятельности. Однако осенью 2015 года из Стамбула прозвучало официальное заявление, которое можно счесть своего рода турецкой декларацией об «Исламском государстве».

Заявление это сделал глава турецкой национальной разведки (MIT) Хакан Фидан, обычно не выступающий публично. Фидан сказал: «Исламское государство» — это реальность. Мы должны признать, что не можем искоренить столь хорошо организованное и популярное образование, как «Исламское государство». Поэтому я призываю наших западных партнеров, чтобы они пересмотрели свои прежние представления о политических течениях в исламе, отложили в сторону свой циничный склад ума и вместе расстроили планы Владимира Путина по подавлению исламской революции в Сирии».
Из высказанных соображений Хакан Фидан делает следующий вывод: необходимо (внимание!) открыть в Стамбуле офис или постоянное представительство ИГИЛ — «это твердое убеждение Турции».

Любопытна история с датировкой заявления главы MIT. В первый раз оно мелькнуло в электронных СМИ 18 октября 2015 года, но тогда не получило существенного резонанса. Громкую известность высказывание Хакана Фидана приобрело после повторного распространения на сайтах информагентств 13 ноября. То есть прямо перед началом серии терак­тов во Франции, произошедших в ночь на 14 ноября.
Получилось, что Турция призвала Запад признать квазигосударственное объединение, которое, со своей стороны, отказывается признавать право остальных государств на существование. По существу перед нами призыв согласиться на требования ИГИЛ как глобального террориста. А его требование известно — это присяга ему как новому халифату.
Что сулит большому исламскому миру и всем его соседям (включая РФ) живое участие Турции в судьбе «Исламского государства»? Именно теперь — после переправки тысяч беженцев при участии Турции с Ближнего Востока в Европу, после эксцесса со сбитым из Турции российским самолетом, после далеко идущих заявлений турецких официальных лиц — этот вопрос приобретает новую остроту. В связи с этим вспомним еще об одном важном аспекте ближневосточной политики.
В начале «арабской весны» падение режима Мубарака в Египте, и уничтожение в Ливии государства Муаммара Каддафи практически обрушили экономические коммуникации этих стран с Китаем. Причем речь шла именно о стремительно растущем экономическом присутствии Китая в указанных странах. Таким образом, правомочно считать, что события «арабской весны» создали преграду для угрожавшей США китайской экономической экспансии на Ближний Восток и в Африку. Значит, «арабская весна» представляла собой действенный инструмент США в их глобальной конкуренции с КНР.
Сейчас, исследуя взаимосвязи Турции и ИГИЛ, необходимо обсудить, что означает для Китая расширение «Исламского государства».
Осенью 2015 года в СМИ появились сведения о том, что турецкие спецслужбы готовят группы террористов из числа китайских уйгуров. Можно было бы счесть, что этот факт говорит лишь о традиционно тесной связи между тюркскими народами. А также о заинтересованности Турции в укреплении своего влияния на самую восточную часть тюркского мира — Туркестан. Всё это, конечно, так. Но дело не только в этом. Дело также в том, что уйгурские группы готовятся и проходят военную обкатку именно в рядах ИГИЛ. И свидетельств присутствия таких групп в Сирии всё больше.
Таким образом, ИГИЛ представляет собой новый, улучшенный после «арабской весны» инструмент, способствующий дестабилизации главного американского конкурента — Китая. И если бы «Исламскому государству» удалось быстро присоединить к зоне своего объявленного халифата территории, подконтрольные афгано-пакистанским талибам, то угроза дестабилизации подступила бы к Китаю вплотную. А мощность возникшего в этом случае халифатистского объединения — с перспективой подключения к нему уйгуров — сделала бы такую дестабилизацию неизбежной.
Однако совершить быстрое продвижение в афгано-пакистанскую зону ИГИЛ не удалось. Вспомним, что писала в октябре газета The Daily Beast в статье под названием «Талибан объединяется с Россией, чтобы бороться с ИГИЛ?». Газета сообщала, что представители «Талибана» несколько раз ездили в Китай, где во время их встреч обсуждалась проблема синцзянских уйгуров, проживающих на юге Афганистана. The Daily Beast цитировала слова одного из представителей «Талибана»: «Мы сказали им (то есть уйгурам — М.П.), что они находятся в Афганистане и что мы можем помешать им вести антикитайскую деятельность».
Эксперты настаивают на том, что Пакистан (спецслужбы которого сыграли решающую роль в создании движения «Талибан») существенно переориентируется с США на Китай. Ведь перспектива уступить собственную и афганскую пуштунские зоны «Исламскому государству», которое на этом не остановится, для Пакистана неприемлема. Очевидно, с этим связан пакистанский поворот к Китаю. И этот поворот настолько крут, что его последствия создают для США новую угрозу расширения китайского влияния.
На прошедшем в октябре в Пекине Сяншанском форуме по безопасности прозвучало выступление министра обороны, водных ресурсов и энергетики Пакистана Хаваджа Мухаммада Асифа. Пакистанский министр объявил о выдворении из страны уйгурских боевиков «Исламского движения Восточного Туркестана». Он сказал: «Я думаю, что они в небольших количествах скрывались в племенных районах, они все покинули их или были уничтожены. Их там больше нет». К этому Асиф добавил, что Пакистан готов бороться с «Исламским движением Восточного Туркестана». Поскольку это отвечает не только интересам Китая, но и его собственным интересам.
Далее, в первой половине ноября 2015 года китайское издание China Daily сообщило о том, что китайская госкомпания China Overseas Port Holding получила от пакистанского правительства 152 гектара земли в порту Гвадар в аренду сроком на 43 года (!). Не пора ли признать, что Китай практически вырвался к Аравийскому морю через стратегически важный пакистанский район Белуджистан (именно там находится Гвадар), а запланированное расширение ИГИЛ на восток не успело этому помешать? Очевидно, что борьба США с Китаем на этом направлении продолжится, и потому Китай очень торопится закрепить достигнутый результат и создать возле Ормузского пролива собственную особую экономическую зону.
China Daily писала: «Как прописано в соглашении, базирующаяся в Гонконге китайская компания получит полные права на управление портом Гвадар, который является третьей крупнейшей морской гаванью Пакистана».
В данном сюжете есть примечательная деталь: Гвадар считается южным окончанием большого китайско-пакистанского экономического коридора. Начало же этого коридора располагается в Синцзян-Уйгурском автономном районе КНР. Это означает, что необходимость дестабилизации Китая именно оттуда становится для его конкурентов всё более острой.
А поскольку Пакистан и талибы отказываются раскачивать китайских уйгуров (которых в Китае более 9 миллионов), то эта роль достается, с одной стороны, Турции как тюркскому покровителю уйгуров, а с другой стороны — игиловцам как исламистским ультрарадикалам. Далее, если афгано-пакистанский коридор для доставки в Китай радикальных групп пока перекрыт, значит, нужен другой. Какой? Конечно, тюркский мир — от Турции до тюркских стран Центральной Азии и китайских уйгуров. И вряд ли коридор, необходимый Турции и ИГИЛ для коммуникаций с уйгурами, обойдет стороной Поволжье и Северный Кавказ.
Китайские СМИ обращают на это внимание с конца 2014 года. Тогда на новостном сайте Want China Times появился материал под названием «Сепаратисты из «Восточного Туркестана» проходят обучение в ИГИЛ и планируют вернуться в Китай». Сайт опирался на данные, ранее уже опубликованные китайским изданием Global Times: «...Радикалы из числа этнических уйгуров... пробираются за границу, чтобы присоединиться к силам ИГИЛ, обучаться и воевать в Ираке и Сирии. Их цели — завоевать большее признание со стороны международных террористических группировок, наладить каналы для контактов и обзавестись реальным боевым опытом прежде, чем принести свои знания назад в Китай».
Издание Global Times сообщало, ссылаясь на китайских экспертов, что синцзянские уйгуры вступают в ИГИЛ либо в Сирии и Ираке, либо в отделениях ИГИЛ в странах Юго-Восточной Азии. Далее в материале издания говорилось: «Однако поскольку международное сообщество активизировало антитеррористические усилия, ИГИЛ теперь избегает вербовки новых членов прямо на своей «базе», предпочитая разделять их путем направления в более мелкие ячейки в Турции, Сирии, Индонезии и Киргизии».
Летом 2015 года уйгурская проблема привела к осложнениям турецко-китайских отношений.
Началось всё в Таиланде, где властями было принято решение о депортации в Китай более ста уйгуров. В ночь на 9 июля, протестуя против этого решения, турецкие уйгуры разгромили китайское консульство в Стамбуле.
В ответ власти Таиланда скорректировали свою позицию и заявили, что без доказательств противоправной деятельности уйгурских переселенцев их не будут высылать в Китай, но... будут депортировать прямо в Турцию! Такое решение не было новым, депортации уйгуров в Турцию происходили и раньше. Всего же в Турции проживает около 60 тысяч уйгуров. Так что речь идет, видимо, не об одиночных случаях депортаций, а о последовательной концентрации в Турции разбросанных по странам Азии уйгурских групп.
В июле арабское издание «Аль-Канун» процитировало слова Тонг Би Чана, высокопоставленного чиновника Министерства общественной безопасности КНР, который заявил: «Турецкие дипломаты в странах Юго-Восточной Азии выдают уйгурам, которые проживают на территории китайской провинции Синцзян, документы Турецкой Республики. Это дает им возможность беспрепятственно попадать на территорию Турции, где уйгуры проходят соответствующую подготовку для участия в вооруженной борьбе против режима Башара Асада на стороне радикалов из ИГИЛ».
И наконец, совсем недавно на пропагандистском ресурсе «Исламского государства» под названием «Аль-Хайят» была выложена песня на китайском языке. В песне содержится призыв пробудиться, адресованный китайским мусульманским братьям. Такие призывы — это часть запущенной ИГИЛ антикитайской кампании. В другом видео халифатистов 80-летний мусульманский священник из Синцзяна призывает своих соотечественников-мусульман присоединиться к ИГИЛ. На следующих видеокадрах демонстрируется класс из уйгурских мальчиков, один из которых обещает поднять флаг ИГИЛ в Туркестане.
Все это подводит к выводу о том, что среди задач ИГИЛ в кооперации с Турцией — разогрев и запуск «китайской весны» в достаточно обозримые сроки. Такая задача потребует использования «кооператорами» сопредельных с Китаем территорий — прежде всего, тюркских государств Центральной Азии. Например, Киргизии в этом плане явно предназначена роль пункта накопления и подготовки радикальных группировок.
Большая ближневосточная мироустроительная война ищет свой путь на восток, в сторону Китая. А значит, новые крупные фазы этой войны — не за горами.

Ссылка