Цитата: зарун от 31.05.2016 16:37:29С вас и одного десятка хватит, дальше сами "скребите"...
Александр Балтийский – преподавал в военной академии Фрунзе. Расстрелян в 1939 по обвинению в участии в военно-фашистском заговоре.
Иван Бармин – преподавал, расстрелян в 1938 году.
Александр Беляев – работал во Всевобуче, в 1937 году арестован за антисоветскую агитацию и расстрелян.
Сергей Волков – преподавал, расстрелян в 1938 году.
Валентин Дягилев – преподавал, в 1927 году приговорен к расстрелу, замененному на 10 лет. Сидел на Соловках. В 1929 году вместе с группой заключенных расстрелян по обвинению в подготовке заговора с целью восстания в лагере и побега за границу.
Николай Елизаров – преподавал, в 1937 году расстрелян по обвинению в участии в контрреволюционной офицерской организации и агитации фашистского характера.
Александр Зундблад – преподавал. В 1937 году арестован за контрреволюционную агитацию пораженческого характера и расстрелян
Феликс Иозефович – руководил московским военным округом. Расстрелян большевиками в 1921 году.
Михаил Каменский – преподавал, в 1935 году вместе с семьей выслан из Ленинграда. В 1937 расстрелян.
Владислав Клембовский – после неудач в советско-польской войне был обвинен в пособничестве полякам и брошен в тюрьму. В знак протеста объявил голодовку и скончался от голода в 1921 году.
Сергей Лукирский – преподавал стратегию в военной академии, в 1931 арестован по делу "Весна", получил пять лет, через год освобожден, дослужился до комдива, расстрелян в 1938 по обвинению в участии в контрреволюционной офицерско-монархической террористической организации.
«
Анализ сохранившихся в архиве ФСБ РФ документов, имеющих отношение к бывшим генштабистам, показывает, что у чекистов были все основания вести разработку отдельных офицеров и осуществлять мониторинг деятельности и политических высказываний генштабистских кругов в целом. Больше всего органы госбезопасности опасались так называемой «технической» измены с их стороны.
Начало такому пониманию внутренней угрозы со стороны выпускников Николаевской академии положил еще в 1919 г. тогдашний заместитель начальника Особого отдела ВЧК И. Павлуновскии…. в основном докладе на Первом съезде особых отделов, состоявшемся в конце декабря 1919 г. дал характеристику контрреволюционного движения в России, сопоставив его с различными этапами развития Красной армии. Из всех угроз безопасности РККА он выделил именно «техническую измену», охарактеризовав ее как захват реальными или потенциальными сторонниками белогвардейцев командных высот в армии и на флоте, проведение ими действий, направленных на развал военного аппарата, подрыв боеготовности частей и соединений.
. . .
. . .
В работе по генштабистам и вообще по бывшим офицерам чекисты особо выделяли факты их объединения, причем основания для объединения не играли определяющей роли. Сотрудники ВЧК — ОГПУ, исходя из опыта Гражданской войны, были уверены, что в итоге «бывшие» так или иначе перейдут к политически активной деятельности, направленной на нанесение ущерба Советской власти. Таким образом, группировки бывших офицеров определялись как потенциальная угроза, которую следовало минимизировать агентурно-оперативными и административными мерами. В приказе ГПУ № 7 от 10 марта 1922 г. «О текущем моменте и задачах органов ГПУ по борьбе с контрреволюцией» отмечались выявленные намерения эмигрантских структур монархической и кадетской ориентации сплотить и завоевать верхушки Красной армии и Флота — военспецов для своих выступлений и шпионажа. «Особенно много опасений,—указывалось в документе, — внушают для нас штабы и флот, где главным образом сосредоточено кадровое офицерство».
. . .
При помощи бывших генштабистов — начальников мобилизационного и командного отделов штаба округа (Эндена и Шахтахтинско-го) было осуществлено массовое возвращение в Петроград офицеров, служивших там при старом режиме, в том числе и гвардейских полков. «Такой порядок подбора, — вспоминал позднее начальник 5 отдела штаба ЛВО, бывший гвардейский полковник Д. Зуев, — привел в армии к развитию семейственности, личным группировкам... всецело способствовал созданию «местных вождей» и значительно дезорганизовывал дисциплину в среде начсостава и сводил на нет значение аттестационной системы».
. . .
. . .
Подытоживая проведенную кампанию по изучению настроений в среде генштабистов, чекисты вывели некую трехчленную формулу их рассуждений:
разрыв отношений — война — переворот. Более подробно данная формула описывалась в одной из обзорных сводок по АНД «Генштабисты»: «Культурная Европа (пока Англия, а в перспективе Франция, а затем и другие государства, в том числе и Германия), осознав невозможность иметь дело с СССР, разрывают с ней. Этот разрыв есть прелюдия к войне, которая должна, в силу низкой военной техники СССР и внутренних политических и экономических осложнений, вызванных войной, раз и навсегда покончить с большевиками».
Такой сценарий обсуждался практически во всех сложившихся к концу 1927 г. группировках генштабистов и вообще бывших офицеров. . . . »
(«Бывшие офицеры как объект оперативного воздействия органов ОГПУ») из третьей главы книги А.А.Здановича «Органы государственной безопасности и Красная армия. 1920-1934 гг.», стр. 376-397