На смерть взорванного журналиста

В Киеве взорвали журналиста Павла Шеремета.  Да, событие печальное. Вообще, людей не хорошо взрывать, и журналистов в частности. Но, получилось. И что тут началось. Ни кто не знает, зачем его убили, но выводы громогласно объявлены - это преступление против свободы слова. Естественно, с намеками, кто это сделал. Естественно, с похвалами этому человеку, какой он был борец за эту самую свободу. Как его боялись враги свободы. 

Немного прервемся от этих пафосных восхвалений и зададим вопрос, который задал Остап Бендер на могиле Паниковского. А был ли покойник нравственным человеком? 
Представим другую картину. Бытовую. Живет в деревне мужик характера беспокойного. Собирает сплетни на жителей. Для красного словца сам немного сочиняет.  Натравливает одного жителя деревни на другого. Слухи разные распространяет.  А иногда, с поддержкой своих корешей,  ругань устраивает на деревне и даже прямые оскорбления жителей. Тем более, злые языки поговаривают, что он скандалы устраивает не по дурости своей, а по чьему-то наущению и не бесплатно. А когда его предупреждают,  то делает вид, что не понимает, о чем речь и даже обижается. Представили деревенскую идиллию? И чем это должно кончиться? Правильно. Кто ни будь из деревенских, рано или поздно, так вломил бы этому беспокойному мужику, чтобы навек запомнил, что так вести себя в обществе нельзя. 
Чем занимался покойный Павел Шеремет? Сбором сплетен. Распространением вранья. Натравливанием одних людей на других. Прямым оскорблением белорусской пограничной службы. И даже восхвалением подвигов укронацистов. И где-то даже деньги за это получал. Помните, историю беспокойного мужика в деревне? А в чем же отличие? Там был просто  деревенский мужик, а Шеремет  имел приставку журналист.  А занимались они  одним и тем же – скандалы раздували.  Только один из них хулиган, а другой героический борец за правду. А разница – только в приставке «журналист».