Как мы расслоились, или обратно в 90-е

Цитата: ЦитатаКАК МЫ РАССЛОИЛИСЬ, ИЛИ ОБРАТНО В 90-ЫЕ
ПО МНОГИМ ФИНАНСОВЫМ ПОКАЗАТЕЛЯМ МЫ ВЕРНУЛИСЬ К ТОМУ ВРЕМЕНИ, О КОТОРОМ ВСПОМИНАЕМ С СОДРОГАНИЕМ, – К УЖАСНЫМ 90-ЫМ


В начале 90-ых ВВП Украины составлял около 40 миллиардов долларов. В 2015 году он лишь слегка превысил 80 миллиардов. Если вы подумаете, что наша экономика за эти двадцать лет увеличилась в два раза, то вы, несомненно, ошибетесь в своих подсчетах, потому как ничего подобного с нашим ВВП не произошло. За эти годы с долларом, как и с остальными валютами, даже самыми крепкими, приключилась инфляция немалая, приблизительно равная 100%. Бензин стоил в те далекие времена 25 центов, сегодня – почти доллар. Удвоилось в цене практически все. Иными словами, наша экономика с начала 90-ых, по большому счету, никуда не двинулась, просто вдвое увеличились цены в долларовом эквиваленте, про гривну мы даже упоминать не станем.
В девяностых мы еще имели возможность смеяться над отечественным автомобилестроением, тыкая пальцами в различные модификации то Таврий, то Славут, то Дэу, то еще каких запорожских автомобильных инноваций.
Да, мы построили немалое количество магазинов, торговых центров, банков и даже спортивных клубов, но одновременно с этим окончательно утратили автомобильную, аэрокосмическую и бог еще знает какие другие промышленности. В девяностых мы еще имели возможность смеяться над отечественным автомобилестроением, тыкая пальцами в различные модификации то Таврий, то Славут, то Дэу, то еще каких запорожских автомобильных инноваций. Сегодня нам уже не до смеха, потому как этих машин больше нет, смеяться нам не над чем. Кстати, плохие или хорошие, но тогда наши автомобили были лидером украинского рынка и продавались за рубеж. Автор этих строк видел своими глазами Таврию на улице в Аммане, столице Иордании. Равнозначна ли оказалась замена нашей автомобильной индустрии на индустрию рознично-увеселительную? Зависит от того, кого вы спросите. Молодежи, особенно той, что побогаче, наши Таврии, конечно, один только смех, а не экономика. А вот для людей, на тех заводах трудившихся, да для тех, кто Таврии эти покупал (а за 3000 долларов одна она такая была в стране), ответ будет совсем иным.
Ответ на вопрос относительно изменений в нашей экономике, структуральных изменений – это когда вместо одной индустрии появляется другая, – в действительности намного сложнее, чем на первый взгляд. Такие изменения происходят в наши дни в большинстве стран мира, поскольку на дворе глобализация, и конкуренция заставляет изменяться самым радикальным образом страны много больше размером, нежели Украина. Однако именно здесь и происходит основная конкурентная борьба. Все хотят заиметь себе индустрии получше, где добавленной стоимости побольше, и избавиться от тех, что похуже, где добавленной стоимости совсем немного. Украина в этой борьбе, похоже, проиграла. Все серьезные индустрии она уже либо полностью потеряла, либо в значительной степени утратила. Взамен же сумела создать только мощнейшую индустрию потребления, с которой, однако, сегодня возникли серьезные проблемы, поскольку у населения резко упала покупательная способность. Серьезного роста также удалось добиться в сельском хозяйстве, но вот восстановить пищеперерабатывающую промышленность в полной мере не удалось. В результате основным экспортом являются зерно, рапс, подсолнечник, а не запакованные и переработанные продукты питания, где та пресловутая добавленная стоимость много больше.
Большая часть украинского населения вернулась обратно в прошлое, тяжелое прошлое.
Однако главными преобразованиями в обществе стали, пожалуй, преобразования социальные, а не экономические. Хотя утверждение это не совсем корректно, ввиду того что слишком экономика наша и социология оказались взаимосвязаны. Средние зарплаты в Украине вернулись на уровень середины 90-ых. Сегодня средняя зарплата в Киеве или других крупных городах составляет, к примеру, 200 долларов. Тогда она, возможно, не превышала и 100, но покупательная способность тех долларов значительно превосходила покупательную способность долларов сегодняшних. Бензин стоил в четыре раза дешевле, общественный транспорт, коммунальные услуги, продукты питания, – все стоило намного дешевле сегодняшних цен в долларовом их эквиваленте. Таким образом, большая часть украинского населения вернулась обратно в прошлое, тяжелое прошлое.
Существует еще одно социальное явление, которое выглядит даже более неприглядно, чем в грустные 90-ые. Речь идет о классовом расслоении. Богатые становятся богаче, а бедные продолжают беднеть. Ситуация усугубляется тем, что народ-то наш из нищеты 90-ых выбрался, а человек, когда он перестает страдать от нищеты, первым делом обретает чувство собственного достоинства. Вот люди наши чувство это – собственного достоинства – обрели, и теперь снова попали под каток нищеты. Становится неимущим, когда у тебя столь развито чувство собственного достоинства, не просто больно – это пыткам средневековым подобно. И вот ходят, бродят по стране мужчины – главы семейства, – которые не в состоянии купить своим детям памперсы или детское питание, которые просто не в состоянии прокормить семью. Они становятся униженными и оскорбленными, причем масштабы происходящего давно перешагнули тяжести 90-ых. Тогда быть нищим было легче – как в финансовом, так и в моральном плане.
Большинство талантливых украинских капиталистов успели свои банки передать в умелые европейские руки за огромные деньги.
Одновременно в стране имеется, скажем так, зажиточный класс. Многие, конечно, пострадали – то есть разорились. Это особый случай, чаще всего медицинский, нежели социологический. Но многие все же выжили, выкрутились. Также есть очень серьезный слой людей, который в результате всего в стране произошедшего буквально озолотился, – настоящие украинские Монте-Кристо. Речь идет о тех, что встретили революцию, переведя все свои активы в твердую валюту. К примеру, бывший мэр Киева, а до того владелец банка «Правекс» – господин Черновецкий, банк свой успел продать до 2008 года, на самом пике цен. Удачливые покупатели, итальянцы, заплатили за актив господина Черновецкого почти один миллиард долларов. Господин Черновецкий, над которым часто подтрунивают, смеется, как говорится в той пословице, последним, со своим миллиардом наличных где-то там, в Грузии на море. Но он не один такой. Большинство талантливых украинских капиталистов успели свои банки передать в умелые европейские руки за огромные деньги. Цвет европейского банковского сектора «вошел» в Украину, заплатив за вход этот несусветную по сегодняшним делам сумму денег. И люди, которые банки тогда продали, миллиарды свои валютные отложили. Тогда они были богаты. Сегодня они фантастически, феерически, фантасмагорически богаты. Богатство – это, пожалуй, не то слово, чтобы передать их сегодняшнее положение в украинском обществе.
Если в 90-ых в стране не имелось ни одного миллиардера, а всех украинских мультимиллионеров можно было посчитать по пальцам одной руки, то сегодня, как мы понимаем, ситуация совсем иная. Тогда мы все оставались нищими, даже миллионеры наши были нищими, как по мировым меркам. Богачей в городах знали каждого в лицо. Для них в городе имелась пара ресторанов на сотню посадочных мест – вот и все богачи наши, во времена те, еще добрые. Сегодня ресторанов у нас много больше, речь идет о десятках и сотнях. Жизнь в них бурлит, богатые люди тратят там свои бережно накопленные доллары, а проходящая по улице «голота» на это с ненавистью взирает.
На колени поставили людей, преисполненных чувства собственного достоинства.
Нищета сегодняшняя много опаснее той, можно сказать, живописной бедности 90-ых. Не было тогда в обществе такого расслоения по благосостоянию. Народ был бедный, скованный морально-этическими догматами, а потому политически совсем неактивный. В наши дни все совсем по-другому: на колени поставили людей, преисполненных чувства собственного достоинства. А тут еще зажиточный класс совсем испортился. Стало его много, и топчет он ногами своими дорого обутыми судьбы человеческие, за людей народ, их обогативший, не считая. Ну и сколько это социальное явление будет длиться? Год, два, три… Правительство наше планы там какие-то строит, что к 2020 году реформы их, наконец, сработают, и экономика национальная покажет 3% роста. Может она эти 3% кому и покажет, а может и нет, главное другое – кто до 2020 года дожидаться результатов таких феерических будет. Уверен, столько на коленях мы не простоим. Мы им сами покажем…