Фрегат «Сагайдачный» как зеркало предсмертной агонии ВМСУ

Фрегат «Сагайдачный» как зеркало предсмертной агонии ВМСУ



Этой зимой прошла информация о запланированных на 2017 год мерах по восстановлению боеспособности корабельного состава военно-морских сил Украины. Точнее, того, что на сегодня от этого состава осталось.

Насколько реальны подобные планы? В этом разбирался корреспондент Федерального агентства новостей.

Чтоб было!

За свою недолгую историю військово-морські сили України прошли короткий и достаточно бесславный путь. Бывший командующий Краснознаменным Черноморским флотом и бывший первый заместитель Главнокомандующего ВМФ адмирал Игорь Касатонов охарактеризовал этот путь следующим образом:

«Образованный на волне предательства отдельных офицеров (ВМФ) в 1992 году, за двадцать четыре года своего существования украинский флот так и не смог превратиться в настоящий боевой организм с традициями воинской чести, преданности флагу и воинской присяге. Март 2014 года подвел красную черту под историей военно-морских сил Украины. Тогда более 80% ее офицеров, мичманов и матросов одновременно добровольно приняли российскую присягу и перешли на службу в Российский флот».
По сути, ВМСУ создавались не эволюционно, а ситуативно — для исполнения единственной задачи «Чтоб было!». ВМСУ создавались государством, которому флот изначально был не то что не по карману — он был просто не нужен. Вся дальнейшая судьба украинского флота стала лишь доказательством этого.


Показательный момент: за вычетом прочего колоссального объема имущества флота, Украина из числящихся к моменту раздела в составе КЧФ 525 боевых кораблей, катеров, судов и плавсредств получила 137. Естественно, не все из них были на ходу или достроены, но, тем не менее, факт есть факт — ВМСУ получили 137 плавединиц.
В итоге к концу 2012 года эта армада «ужалась» до 2–3 десятков плавединиц! Все остальное было распродано, сдано в металлолом, проржавело насквозь, утонуло или оказалось просто заброшенным, как недостроенный ракетный крейсер «Адмирал флота Лобов», помпезно переименованный в «Украину» и… забытый.



Фрегат «Сагайдачный» как зеркало предсмертной агонии ВМСУ

Когда же грянула Русская весна, ВМСУ мигом потеряли почти все из той малости, что еще имели. Нечто подобное произошло с ВМС Грузии в результате Пятидневной войны в августе 2008 года. Впрочем, официальный Тбилиси оказался прагматичнее и честнее постмайданного Киева. Лишившись большей части своих боевых вымпелов, грузины упразднили ВМС, а л/с и оставшуюся от флота матчасть передали в свою береговую охрану.

Украинцы же поступили иначе. Сохранив после потери Крыма всего одну военно-морскую базу — Одессу, два пункта базирования — Николаев и Очаков, один фрегат (без ударного оружия), корвет (имеющий проблемы с ГТУ), ракетный катер (без ракет), средний десантный корабль (вместимостью аж 180 морских пехотинцев), рейдовый тральщик и артиллерийский катер (общая численность экипажа на обоих — чуть больше 20 человек), а также несколько вспомогательных судов в сомнительном техническом состоянии, ВМСУ не только не были упразднены, но даже нарастили общее количество адмиралов и генералов в своих рядах — до 13 человек.

Военно-морская немощь

Что после изгнания из Крыма на свой боевой счет могли записать ВМСУ? Несколько следований параллельными курсами с иностранными военными кораблями в Черном море, что было обозначено украинскими СМИ как «участие в международных военно-морских учениях». Несколько выходов фрегата «Гетман Сагайдачный» к кромке украинских госвод якобы для отпора «российским кораблям-агрессорам». Да «дерзкий прорыв» все того же «Гетмана» и судна размагничивания «Балта» в марте 2016 года в Стамбул за бесплатными турецкими одеялами. И это все.

Бывший командующий ВМСУ вице-адмирал Сергей Гайдук любил грезить о будущем величии украинского военного флота. Он регулярно рассказывал о том, что до конца 2020 года в составе ВМСУ должно числиться 66 кораблей (включая 2 сверхсовременные малые подводные лодки) и судов обеспечения. Но с пополнением своих военно-морских сил новыми кораблями у Украины, несмотря на крайне амбициозные планы, не задалось — помешала деградация судостроительной отрасли и хроническое недофинансирование.



Фрегат «Сагайдачный» как зеркало предсмертной агонии ВМСУ

После 2014 года с большим трудом состав украинских боевых кораблей удалось пополнить лишь парой артиллерийских катеров проекта 58155, имеющих серьезные ограничения по мореходности и перманентные «косяки» с вооружением.

Адмиральские мечты о многочисленных армадах ВМСУ, грозно бороздящих Черное и Азовское моря, смотрелись еще более странно на фоне проблем, связанных с базированием флота в красавице Одессе. Город банально не справлялся с нуждами даже тех остатков ВМСУ, которые сумели туда перебраться из Крыма. Нет судоремонтных мощностей, нужного количества боеприпасов и ГСМ, мест размещения и обучения личного состава на суше… Ничего нет.

К чему это привело, стало понятно, когда достоянием общественности стали планы Киева по реанимации того немногого, что не просто еще числилось в составе ВМСУ, но и могло самостоятельно оторваться от причальной стенки. В число единиц, подлежаших первоочередному ремонту, попали фрегат «Гетман Сагайдачный», артиллерийский катер «Скадовск», судно размагничивания «Балта», учебный катер «Чигирин», а также морской водолазный бот «Нетешин».

Не будем растекаться мыслью по древу и коснемся лишь состояния украинского фрегата. Пусть и опосредованно, но оно способно дать довольно точное представление о боеспособности других вымпелов ВМСУ.

Корабль, на котором бывал Путин

Тут, пожалуй, к месту придется небольшой экскурс в историю «Сагайдачного».

Считающийся флагманом ВМСУ и именующийся в украинских СМИ «главным кораблем страны» фрегат был заложен в 1990 году в Керчи как пограничный сторожевой корабль «Киров». Переданный после раздела КЧФ Украине, он новыми владельцами был переименован в «Гетмана Сагайдачного» и переклассифицирован во фрегат.
От чего он мощнее, правда, не стал. Вошедший в строй ВМСУ 2 апреля 1993 года, «Сагайдачный» как был ПСКРом, так им и остался. Флагман украинского флота исходно был лишен ударного вооружения, за что заработал в определенных кругах ехидное прозвище «голубь мира».



Фрегат «Сагайдачный» как зеркало предсмертной агонии ВМСУ

Это не означало, что «Сагайдачный» был вовсе лишен вооружения. 100-мм носовая артустановка АК-100, пара шестиствольных зенитных 30-мм артавтоматов АК-630М, пара пусковых установок ЗИФ-122 ЗРК «Оса-МА2», пара двенадцатиствольных противолодочных реактивных бомбометов РБУ-6000, пара счетверенных 533-мм торпедных аппарата с противолодочными торпедами и палубный вертолет (правда, не противолодочный, а поисково-спасательный) превращали ПСКР-фрегат во вполне дееспособный патрульный корабль. Как, собственно, это и предусматривал советский проект 11351 (шифр — «Нерей»), по которому строился «Киров»-«Сагайдачный». Но отсутствие противокорабельных ракет делало новый украинский фрегат «беззубым» при встрече буквально с любым иностранным «одноклассником»…

Зато, будучи самым новым и современным кораблем ВМСУ, «Сагайдачный» практически с самого начала своей службы стал главным представительским кораблем украинского флота. На борту фрегата в разное время побывали не только все без исключения президенты Украины, но и президент России Владимир Путин.
Не раз и не два «Сагайдачный» отправлялся демонстрировать «Військово-Морський Прапор Збройних Сил України» за пределы своих государственных вод. В 2013–14 годах кораблю даже довелось принять участие в операции НАТО «Ocean Shield», направленной на борьбу с сомалийским пиратством в Аденском заливе и у берегов Африканского Рога.

Можно сказать, что «Ocean Shield» буквально спас фрегат для Украины. Если бы не патрулирование за тридевять земель от родных берегов, «Гетман Сагайдачный» с почти стопроцентной вероятностью в конце февраля 2014 года оказался бы в своем обычном месте базирования — в Севастополе. И, как следствие, поднял бы во время известных событий в Крыму Андреевский флаг. По крайней мере, именно это произошло с другими украинскими кораблями, делившими севастопольскую бухту с кораблями КЧФ.

Фрегат как раз возвращался в Черное море, когда на нем было получено известие о «беспорядках» в Симферополе и Севастополе. Тогда же член комитета Совета Федерации РФ по международным делам Игорь Морозов заявил СМИ, что «Сагайдачный» перешел на сторону России и поднял Андреевский флаг. Но, как позже выяснилось, заявление Морозова не соответствовало действительности.

Фрегат миновал Босфор под флагом ВМСУ — и под ним же прибыл в Одессу. Заход корабля в Севастополь был отменен «по политическим причинам»… Так, с весны 2014 года «Сагайдачный» обосновался в Одессе.

Впрочем, события Русской весны корабль все же не обошли стороной. Едва фрегат 5 марта 2014 года пришвартовался к одесскому причалу, как из 211 человек команды корабля дезертировали 28. Это по официальной информации. Неофициально же число моряков, не вернувшихся на борт «Сагайдачного» после схода на берег, оказалось гораздо больше цифры, фигурирующей в украинских СМИ.



Фрегат «Сагайдачный» как зеркало предсмертной агонии ВМСУ

Курс на упадок

Забавно, но слухи о «взбунтовавшемся «Сагайдачном» еще не раз будут будоражить интернет. В реальности же флагман ВМСУ, с существенно обновившимся после прихода в Одессу экипажем, не давал никаких поводов для того, чтобы кто-то усомнился в его лояльности по отношению к постмайданному правительству Украины.
Другое дело, что сформировавшийся в блогосфере образ «Сагайдачного» как потенциального украинского «броненосца «Потемкина» все же изрядно отравлял жизнь экипажу корабля. Один из офицеров фрегата как-то кулуарно признался, что их «просто задолбали проверками». Потом тот же офицер сообщил, что считает «распространяемые пророссийскими блогерами» слухи о неблагонадежности «Сагайдачного» элементом «тщательно спланированной в Кремле психологической войны».
Так или иначе, но лишенный после весны 2014 года нормальных условий для базирования «Сагайдачный» большую часть времени проводил в акватории Практической гавани Одессы. Вызвано это было не только «политическими причинами», но и банальным исчерпанием техресурса корабельных систем.

Одновременно с затянувшимся простоем корабля падал уровень подготовки экипажа, лишенного возможности оттачивать свое умение в море. Соцсети стали полниться фотографиями моряков «Сагайдачного», гуляющих по Одессе, пьющих пиво, что-то празднующих, снова пьющих пиво, всячески валяющих дурака, но не стоящих на боевых постах.

Зато на борт флагмана зачастили гости из стран НАТО и украинские журналисты. Первые неизменно, но без каких-либо реальных последствий, обещали ВМСУ масштабную и скорую помощь. Вторые столь же неизменно восхищались кораблем и пафосно описывали фрегат в своих статьях как «смесь металла, резины и стекла с хищными обводами и торчащими орудиями».

Словом, чем дальше, тем больше фрегат приходил в упадок. Еще в ноябре 2015 года «скисла» американская РЛС яхтенного образца, заменявшая собой не функционирующую в отсутствие ЗИПа штатную советскую аппаратуру. На новую навигационную РЛС Furuno FAR-2 117/27 для «Сагайдачного» пришлось собирать деньги всем украинским волонтерским миром.

С другими корабельными проблемами таким же образом справиться оказалось просто невозможно. В первую очередь, это относится к системам вооружения «Сагайдачного».

По открытой информации, в последний раз фрегат проводил реальные пуски ракет и торпед еще до 2014 года. Отсутствие сведений о подобных учениях после 2014-го можно, конечно, списать на военную цензуру. Но специалисты склонны больше кивать не на нее, а на истекшие гарантийные сроки хранения зенитных ракет и торпед, имеющихся (а возможно, уже и вовсе не имеющихся) в распоряжении ВМСУ.

То же самое относится к бомбометам РБУ-6000, из которых «Сагайдачный» тоже подозрительно давно не стрелял…

Ситуация с артиллерийскими комплексами фрегата считалась относительно нормальной, благо нехватки боеприпасов к той же АК-100 у ВМСУ не ощущалось. Но датированный 24 июля 2016 года видеорепортаж с борта «Сагайдачного» зафиксировал не только тот факт, что 100-мм «гармата» бахает с диким грохотом, но и то, что во время стрельбы у артустановки фиксируются постоянные задержки.



Фрегат «Сагайдачный» как зеркало предсмертной агонии ВМСУ

Печальная реальность

В общем, реальные боевые возможности украинского флагмана представлялись весьма туманными. По крайней мере — до начала 2017 года. После чего украинская сторона стала публиковать результаты дефектовки на «Сагайдачном» — и далее прикрывать патриотическими текстами истинное положение дел на фрегате стало невозможно.

Поскольку перечень признанных необходимыми ремонтных работ вряд ли уступит по объему «Войне и миру», перескажем его крайне фрагментарно.

Корабль срочно нуждается в доковом ремонте, так как последний раз проходил его в декабре 2012 года. Срок последующего докования истек еще в декабре 2014 года. Толщина обрастания подводной части корпуса корабля составляет 15–20 мм, износ протекторной защиты — 60–70%, пять единиц забортной арматуры утрачены, зафиксирована течь дейдвудных устройств.

Рулевая машина РЭГ8-3. Утечка масла из насосов, трубопроводов гидравлики. Внезапно исчезает дистанционное управление с ходовой рубки.
Вертолетная площадка. Сквозное растрескивание сварных швов палубы длиной 10 погонных метров.

Котлоагрегат. Изготовлен заводом «Ленинская кузница» в 1990 году. Наработал 11.553 часа и 26 лет при полном среднем ресурсе 60.000 часов и полном среднем сроке службы 12 лет. Вывод (неожиданный!): срок эксплуатации котлоагрегата закончился.

Шпиль швартовый электрический. Находится в эксплуатации 23 года, наработал 13.240 часов. При работе на 3-ей скорости срабатывает тепловая защита по току нагрузки электродвигателя.

Система автоматического контроля температуры «САКТ-01». Изготовлена в 1989 году. В эксплуатации 23 года, что по наработке составило 93.740 часов. Неверные показания, ложное срабатывание предупредительной сигнализации температуры.

ЗРК «Оса-МА2». Горит индикация неисправности большей части блоков. Неисправен привод наведения антенной колонки. Неисправны станции определения и сопровождения целей. Не работает схема автозахвата целей. Не работают индикаторы определения дальности. Не работает стабилизация антенного поста по бортовой и килевой качке. Гидросистемы не герметичны. Нестабильна работа стартовой автоматики (еще бы, после всего-то перечисленного!). Не работают стопоры антенн.
100-мм артиллерийская установка АК-100. Не работает противооткатное устройство. Не работает приемник автомата. Не работает механизм предупреждения стрельбы в небезопасных зонах. Необходим ремонт поворотной платформы. Не работают приводы наведения артустановки. Не работает затвор. Подтекает гидросистема. Неисправен механизм подачи боеприпасов из подбашенного отделения в камору ствола. Неисправна система охлаждения и продувания ствола. Амбразурный щит не держит воду. Нестабильна работа электрооборудования. Нестабильна работа электрических следящих приводов. Требуется ремонт прицельного устройства.

Можно еще часа два перечислять неисправности, но общая картина, думается, ясна. Остается только поражаться тому, сколь велик оказался ресурс советских корабельных систем, позволивший «Сагайдачному» без серьезного ремонта находиться в строю так долго. Но у любой детали есть свой предел прочности, и флагман ВМСУ, похоже, его достиг.

Таким образом, стоит констатировать, что на февраль 2017 года «главный корабль» Украины полностью небоеспособен. Напомним, что речь идет о флагмане. О корабле, на поддержание которого в линии тратилась львиная доля ресурсов ВМСУ. Что при таком раскладе творится на других вымпелах украинского флота, представить не трудно.



Фрегат «Сагайдачный» как зеркало предсмертной агонии ВМСУ

Мозг умер, но пятки скребут

Командование ВМСУ надеется «вылечить» фрегат ценой четырехмесячного докового ремонта «Сагайдачного», что обойдется государству в 14,89 млн грн. (около 551 тысяч долларов) плюс комплексный ремонт корабельных систем, что будет стоит еще 91 млн грн. (3,37 млн долл.).

Командующий ВМСУ контр-адмирал Игорь Воронченко объявил, что в озвученную стоимость ремонта также «впишется» модернизация систем вооружения и радиолокационных систем фрегата. Украинские СМИ процитировали следующее высказывание Воронченко: «Новое оборудование, которое будет установлено, изготовлено в Украине и в странах-партнерах. В общем, модернизация позволит вывести флагман на уровень, соответствующий кораблям такого типа».

Кстати, это говорит тот самый Воронченко, который весной 2014 года, по его собственным словам, «предлагал вывести танки и расстрелять Верховную раду Крыма». «Танкист» во главе огрызка флота! Как говорится, дожили…

Впрочем, желание Воронченко как-то модернизировать радиолокационное оборудование своего флагмана вполне понятно. Согласитесь — иметь на «главном корабле страны» навигационную РЛС коммерческого образца просто не солидно. Но вот получится ли у контр-адмирала махнуть Furuno FAR-2 117/27 на что-то более подходящее боевому кораблю? На сей счет есть большие сомнения.

Добавим еще кое-что. Почти нет сомнений в том, что «реанимация» «Сагайдачного» серьезно превысит как заявленные сроки, так и озвученную стоимость ремонта. Это если данный ремонт вообще Украине удастся довести до конца…

При этом нет никаких сомнений в том, что серьезно модернизировать вооружение своего флагмана у ВМСУ не получится. Ну, если, конечно, не считать «серьезной модернизацией» установку на палубе и надстройках «Сагайдачного» еще пары-четверки станковых пулеметов. Которыми так любят после 2014 года «качественно усиливать» вооружение своих вымпелов украинские моряки.

Как мы видим, несмотря на все усилия Киева, «смесь металла, резины и стекла с хищными обводами и торчащими орудиями» как была беззубым «голубем мира», так им и останется. И хорошо если при этом она еще сохранит возможность передвигаться своим ходом!..

В целом же, знакомясь с современным состоянием ВМСУ, остается лишь согласиться с писателем-маринистом, капитаном 1 ранга Владимиром Шигиным, написавшим в 2014 году: «Украинский флот бесславно «почил в бозе». Честно говоря, рано или поздно это и должно было произойти, но никто не предполагал, что это случится так быстро и так позорно. Тщедушное тело украинского флота судорожно дергается в последних агонистических конвульсиях. Мозг уже умер, но пятки еще скребут по влажной гальке одесского Лонжерона…»
Короче, пациент скорее мертв, чем жив. И, вопреки громадью ремонтных планов, совершенно не операбелен.