Привыкай быть вторым сортом. Украинского наци изгнали за то, что он русский

Ведущий львовского телеканала ZIK, одиозный и эпатажный журналист Остап Дроздов выгнал из студии одиозного же и эпатажного политолога Юрия Романенко — за попытку последнего отвечать на вопросы по-русски.

.........идеи-то у них в принципе одинаковые, но Остап излагает их на мове, а Романенко — по-русски. Неожиданно для всех зрителей и болельщиков, приготовившихся насладиться бескомпромиссным ристалищем двух украинских интеллектуалов, в котором один будет утверждать, что Донбасс нужно обнести колючей проволокой, а другой — возражать, что по проволоке необходимо пустить ток, пир духа не состоялся. Пана Романенко, заслуженного бандеровца, все последние годы окормляющего карателей идеологическими впрысками ненависти к донецким и Русскому миру, прогнали вон. И кто? Побратим и соратник..

Для того чтобы лучше понять, о ком в данном случае идет речь, изложим читателям краткий бэкграунд каждого в формате модного голливудского флешбека — потому что оба наглядно иллюстрируют, откуда на Украине взялась сегодняшняя элитно-медийная тусовка и как она стала такой.


Остап Дроздов, трибун и истерик, отнюдь не всегда требовал распять Донбасс. До Майдана он обильно философствовал на тему уважения к разным регионам Украины, проводил сравнительный анализ Галичины и Донбасса и даже настаивал на том, чтобы отказаться от давления и дать всем оставаться самобытными: "Буду говорить откровенно: я не вижу необходимости в полном согласии. Наши взаимоотношения могут быть на базе невмешательства и ненавязывания. Каждый регион должен остаться при своем мнении, не оскорбляя друг друга. Некоторые "великие патриоты" Львова искренне считают жителей Востока "больными, которых надо спасать и обращать в лоно украинства". Большей глупости не придумаешь. Я часто задаю себе вопрос: кто кому не подходит больше? Мой ответ таков: Галичина совершенно не вписывается в современную Украину и является в ней инородным телом".

Романенко тоже отнюдь не всегда исповедовал радикальные нацистские идеи и тоже долго разглагольствовал на тему толерантности, уважения к разным ценностям и так далее — в полной и даже трогательной зависимости от кормящей руки. С началом государственного переворота и далее войны в Донбассе оба мгновенно стали образцовыми наци, и их речи сделались неотличимыми друг от друга. Разница лишь в том, что одни — на мове, другие — по-русски.
Именно это оказалось линией разлома, которая радикально разделила бывших единомышленников и их сторонников. Тема языка оказалась ломающей все умозрительные построения.

Дроздов разразился страстным слезливым манифестом о том, как страшно на Украине притесняли украинский язык и его носителей, как бесконечно долго они были гражданами второго сорта и как критически важно теперь загнать под плинтус всех русскоязычных, кем бы они ни были. "Вы, принципиально одноязычные русскоязычные люди, можете быть замечательными людьми, сдавать деньги на армию, ваши сыновья могут служить в рядах ВСУ — но вы, сами того не понимая, являетесь залогом войны", — заходится в обличительном пафосе известный ритор. И это прекрасно.

Почему, спросите, прекрасно? Вот именно поэтому. Пусть принципиально русскоязычные люди услышат, наконец, где их место в этом страшном и смешном недорейхе. Пусть узнают пресловутые, как они себя именуют, "к*цапо"- и "ж*до"-бандеровцы, неустанно клянущиеся в верности новой демократической Украине и европейским ценностям, на чем конкретно их вертят. Пусть отчетливо понимают боевики из карательных батальонов, в которых, увы, звучит русская речь, за какую страну они готовы умирать, убивать — и делают это уже четвертый год. И все эти легионы бывших донецких и луганских, переехавших на территорию другой Украины, — они тоже обязаны ясно и четко осознать, что только отказавшись от родного языка, мимикрировав, преобразовавшись, став большими украинцами, чем сами украинцы, они, возможно, могут рассчитывать на помилование. Но никому ничего не забудут. Даже в тихие вегетарианские времена луганские и донецкие, очарованные украинством и переехавшие на ПМЖ на запад страны, с изумлением сталкивались с подспудным, а иногда и открытым неприятием и отсутствием перспектив сделать сколько-нибудь удачную карьеру, ибо навсегда оставались чужаками. А их рьяное желание стать своими, перенять традиции, обряды и ритуалы лишь вызывало подозрение.

В том же ключе, что и Дроздов, сотоварищи, выступает другой идеолог радикального украинства — крайне одиозный Дмытро Корчинский. Характерно его признание — "Почему не нужно жалеть Шеремета? Потому что он был недостаточно радикален в защите всего украинского, а нам такие вялые не нужны".

Собственно, из комментариев к случившемуся с Романенко конфузу совершенно отчетливо видно, что подавляющее число комментаторов всецело поддерживают манифест Дроздова, в котором тот требует тотальных военных действий против всего русского и русскоязычного на всей территории страны. Бить, так сказать, врага безо всякой пощады. Потому что у русского языка есть своя страна, и она называется Россия, где только ему и место. У немецкого — своя, и называется она Германия. А у нас, мол, есть свой язык и своя для него страна.

Дроздов, конечно, врет. Никакой дискриминации украинского не было ни в СССР, ни в годы незалежности. Напротив, советские школьники в УССР учили украинский пять-шесть часов в неделю и, что характерно, в итоге владели им в совершенстве. Семьи были обязаны в принудительном порядке подписываться на украинские издания, и обычной ситуацией было наличие в одной семье по две-три подписки на одну и ту же газету — родителей заставили на их предприятиях, а детей — в школе. При Кравчуке украинский язык последовательно и агрессивно внедрялся во все идеологические министерства и ведомства, тогда же началось массовое десантирование галичан и волынян в столицу. На мову перешли практически все вузы и подавляющее число школ. Но везде, где люди могли выбирать добровольно, преобладал русский.

Отдадим между тем должное разуму и вменяемости тех украиноязычных, которые ужаснулись идеям Дроздова и с отвращением порицают их. Такие тоже есть — и это вдохновляет. Но общий тренд, увы, другой.

…Глубоко обиженный пан Юрий Романенко тем временем негодует и обещает обратиться в суд и прокуратуру. Многочисленные интернет-свидетели его унижения жуют попкорн и опускают большой палец долу — ухитриться разом потерять сторонников во всех лагерях уметь надо.
РИА Новости https://ria.ru/analytics/20170726/1499181149.html


Тот самый слезливый манифест Дроздова
1. Произошел прецедент. С опозданием на 25 лет, но произошел. Этот прецедент распечатал ворота, которые тщательно держались запечатанными все эти 25 лет, - ворота об обсуждении катастрофического и суперугрожающего состояния государственного языка, единой, кстати. Я хочу, чтобы мой прецедент вызвал всю страну еще раз ужаснуться от масштабов даже не русификации, а шовинистической дискриминации укр.мовы и украиноязычных. Также - открытого пренебрежения, неуважения напоказ. Дискуссия началась. Мы откладывали этот непростой разговор 25 лет. Теперь его уже не свернуть.

2. Я прекрасно понимаю кипиш русскоязычных. Впервые за 25 лет они почувствовали колючий дискомфорт. Как это так? Кто посмел? Я обращаюсь к русскоязычным украинцам с мольбой услышать меня. Все эти 25 лет вы жили в шикарном, идеальном языковом комфорте. Вы имели море своей прессы на государственном языке, своё ТВ, свой шоу-бизнес, свое книгопечатание и неисчерпаемый простор применения своего языка от самого низа до самого верха. Все эти 25 лет у вас все было очень даже харашо. Но ваш языковой комфорт базировался на моем дискомфорте, на дискомфорте миллионов украиноязычных украинцев, которые в своей собственной стране являются культурно дискриминируемыми и должны терпеть засилье вашей речи, негосударственной. Конечно, вы ничего менять не хотите. Я бы тоже не хотел, наверное. Но мой прецедент поставил перед вами зеркало. Ну что, приятно? Приятно чувствовать дискомфорт? Вот такой дискомфорт испытывают украиноязычные украинцы уже четверть века. Из-за вас. Через вашу спесь. Так дальше быть не может. И уже не будет.

3. Эти слова будут использованы против меня, но я это скажу. Залог войны в Украине русскоязычные люди, которые упорно игнорируют концепт единого государственного языка. Прошу спокойно меня выслушать. Вы, принципиально одноязычные русскоязычные люди, можете быть замечательными людьми, сдавать деньги на армию, ваши сыновья могут служить в рядах ВСУ - но вы, сами того не понимая, является залогом войны. Потому что вы, носители русского языка, игнорируете украинский, маркируете мою страну как страну русского мира. Ваша язык является языком не только Пушкина, но и Путина. Ваша язык является языком не только Достоевского, но и лугандонського наемника. Ваша язык является языком не только Цветаевой, но и патриарха Кирилла. Ваша речь делает мою страну страной русского мира. Свист пуль и канонада градов звучит на вашем языке. Это ваша и наша трагедия. Вы никогда этого не признаете. Но кто-то должен вам это сказать. Умоляю вас, подумайте над этим.

4. Переходите на украинский. Через 25 лет, может, пора НЕ медленно, а в полный голос сказать: каждый гражданин должен знать государственный язык и ею пользоваться. Если нет - ты инвалид гражданин. Так есть во всем мире. Принципиальное игнорирование государственного языка должно уйти в прошлое. Хватит. Речь идет о публичном (не бытовой) употреблении языка. Дорогие мои, вы должны знать государственный. Это не вопрос «хочу или не хочу» - это вопрос долга.

5. Конечно, завтра этого не произойдет, потому что 25 лет мы симулировали державотворчество. Я с пониманием отношусь к людям, которым трудно говорить на украинском публично в полном объеме. В моем эфире российской общались Семен Глузман, Мустафа Джемилев, Сергей Лойко, Юрий Касьянов и др. Мое уважение к ним нисколько не меньше и моя программа открыта для них. Но обращаюсь ко всем моральным авторитетам из среды русскоязычных - если вам трудно освоить государственный язык, то на правах морального авторитета поощряйте делать это молодое поколение, поощряйте ваш круг знакомых и поклонников. Они вас послушают. Пожалуйста.

6. Впервые в истории украинского ТВ остро встал вопрос: что делать с человеком, который свободно владеет государственным языком, но демонстративно отказывается на нем говорить. Это не вопрос «не могу» - это сознательная позиция «не хочу». Я сделал то, что почувствовал в тот момент. Вам оставляю пространство для ваших фантазий, что сделали бы вы.

7. Я был готов, что меня осудят большинство моих коллег из центральных телеканалов. Они уже давно согласились на целенаправленную русификацию и не способны оказывать контрсистемных. А представьте себе, если бы на каждом канале нашлось хотя бы о друге смельчаку, который попросит гостя, владеет украинским, перейти на нее? Увидите - за короткое время языковая реальность сразу изменится. Нужен только Поступок, всего лишь Поступок. Коллеги, это не я вас прошу - вас просит Язык, который 300 лет запрещали, искореняли и уничтожали. Нужен всего лишь Поступок. Прецедент требует продолжения.

8. Я очень хотел бы, чтобы мой прецедент пробудил украиноязычную сообщество. Мы - априори правы. За нами - постулат о едином государственном языке. Я прошу вас: не молчите. Действуйте. Возмущайтесь. Требуйте. Продвигайте укр.язык каждый на своем месте. Иного пути нет. Немного самоуважения - и поверьте, создадим страну, где каждый гражданин будет вынужден перейти на государственный язык при первом же контакте с ее носителем. Пусть это прозвучит как прямой призыв.

9. На всей планете Земля у нас нет другого клочка, где наш язык может жить полнокровно. Русский язык имеет свое государство, которое бережет язык и защищает - называется она Россия.