Чекист-ветеран Станислав Кадыков: «В Новокузнецке могли произойти серьезные теракты, но мы их предотвратили»

В этом году органы государственной безопасности России будут отмечать столетие со дня создания. Мы подготовили серию интервью с известными новокузнецкими чекистами, которые расскажут нашим читателям о своей работе. Некоторые факты будут опубликованы впервые. Наш первый собеседник Станислав Николаевич Кадыков, ветеран Федеральной службы безопасности, бывший начальник Отдела УФСБ по г. Новокузнецку, а ныне председатель Совета старейшин при Главе Новокузнецка.
 
— Станислав Николаевич, как Вы пришли работать в органы безопасности? С детства мечтали шпионов ловить?
— Мечты такой у меня, наверное, не было. А получилось всё так — закончил Сибирский металлургический институт, призвали на два года офицером-танкистом, служил в Монголии.  Там особист предложил пойти в военную контрразведку. Но предложил и предложил… Я демобилизовался, устроился на КМК по инженерной специальности, помог мне строить карьеру легендарный директор комбината Алексей Федорович Кузнецов, который видел во мне перспективного специалиста, я работал, пока однажды меня не вызвали в кабинет директора. Алексей Федорович Кузнецов мне говорит: «Ну что ж ты, Кадыков, не сказал, что тебя чекисты в своих рядах  хотят видеть? Вот пришли из КГБ,  хотят, чтобы ты к ним на службу шёл».
Я говорю, подождите, мне надо ещё с женой посоветоваться, пришёл домой, рассказал жене. Она меня спрашивает, а какая у тебя зарплата будет? Я говорю, рублей 180… А на КМК я уже 300 получал.. Но тем не менее, решил, что пойду.
Приехал в Кемерово, прошёл все комиссии, а проверяли нас очень серьезно, вплоть до психолога. Надо учиться дальше. Отправляли тогда получать профессиональное образование либо на год в Минск, либо на два в Москву в Высшую школу КГБ. И меня отправляют в Москву, объясняют, что будешь заниматься немецким языком. А у меня знание языка толком-то и не было, учил,  конечно, в школе и институте, но за два года в Монголии и за время работы на КМК основательно забыл. Удивился поэтому, а мне старшие товарищи говорят, ничего-ничего, за два года выучишь в совершенстве.
И действительно за два года выучил. Учили жестко — смотрели фильмы на немецком языке, переводили, общались с немцами, носителями языка. Вообще  обучение в Высшей школе было очень серьезное, представьте, занятия вели наши-разведчики нелегалы, которые не один десяток лет работали в Германии  и других странах НАТО.
— Вернулись вновь к студенческой жизни?
— Ну как сказать, учёба-учёбой, но привлекали нас и к оперативной работе.  В 1977 году в Москве произошла серия терактов — одну бомбу взорвали в метро,  вторую в продуктовом магазине на ул. Дзержинского и нас бросили на розыски террористов.
Работали прямо в вагонах метро — руководство предполагало  повторения терактов… И вот с утра до поздней ночи, в толпе, вагоны-то набитые… К концу операции пальто, в котором выходил на службу превратилось почти в сито, об людей обтерлось, о стенки вагонов. Но задержали их — оказались армянские националисты.
— А как вновь вернулись в Кузбасс?
— Меня должны были как контрразведчика отправить в Таджикистан, но Кемеровского управление КГБ об этом узнало и по звонку вернули назад: «Мы к вам специалиста на учебу отправили, извольте вернуть». А авторитет нашего Управления в КГБ СССР был очень велик, поэтому из Высшей школы я вернулся в Кемерово на контрразведывательную работу.
— В 90-ые годы существовало мнение, что никакие западные разведчики СССР особенно не интересовались, и никакая контрразведка не нужна…
— Тогда много, что говорили, но вот допустим два дела, которыми я занимался. Японцы приехали на одно из наших предприятий и решили за сувениры  — ручки, зажигалки — получить презент, абразивный материал, который там выпускался. Не приобретать его в промышленных масштабах, а взять немного тоже в качестве «сувенира». Нам стало понятно, что имеем дело с настоящим промышленным шпионажем, если японцы получат этот материал, то  у себя в лаборатории разберут и ничего закупать не будут. Вмешались, пресекли такой «обмен сувенирами».
Второй случай — на одном из угледобывающих предприятий разом остановились большегрузные самосвалы, закупленные в той же Японии, оказалось — электронные закладки, которые разом вырубили двигатели. Поставщик техники таким образом хотел, чтобы начали закупать двигатели.
— А если вспомнить события 1989-1991 года. Один Ваш коллега в беседе со мной выразил уверенность в том, что ряд лидеров забастовочного движения Кузбасса проходили подготовку в США.
— Я не буду это комментировать, так же как и то, что Чубайс и Гайдар учились в США. Могу сказать одно — значительная часть западных журналистов, которые приезжали освещать  забастовки в Кузбассе были профессиональными разведчиками. Схема нам была хорошо известной, еще по Армении.
— Но никаких препятствий им создано не было?
— Такова была позиция руководства. Вспомните Вадима Бакатина, бывшего первого секретаря Кемеровского обкома КПСС, затем министр внутренних дел, а потом Председатель КГБ СССР, который в 1991 году просто передал всю систему прослушки в посольстве США американцам.
— Вы про Армению начали говорить…
— Да, пришлось работать и там после Спитакского землетрясения и в период обострения армяно-азербайджанских отношений,
— Как Вы вновь оказались в Новокузнецке?
— Предложили, выбрали из десятка претендентов, но я не отказался, родители мои, к слову оба ветераны Великой Отечественной войны жили здесь и я, естественно был рад этому.
— Этот период сложный не только в жизни города, но и всей страны…
— Конечно. Вспомните, например, ситуацию вокруг передела собственности на КМК в конце 90-ых. Дело ведь могло дойти до кровопролития. Готовились каски, щиты, дубинки, втягивался в этот процесс трудовой коллектив. Благодаря единой позиции правоохранительных органов, отдела ФСБ, УВД во главе с Валерием Гиршем смогли взрывоопасную ситуацию решить, причём без силовых методов, только за счет бесед с представителями конфликтующих сторон. 
— Есть ли операции, которыми Вы сейчас, уже находясь на пенсии гордитесь. О чём можно рассказать.
— Конечно. Одна операция была частично освещена в СМИ, но можно рассказать и то, что осталось «за кадром». В ходе оперативных мероприятий мы выяснили, что в Новокузнецке офицер с базы хранения артиллерийского вооружения в Садопарке продает криминальным структурам пистолеты, автоматы, вплоть до снайперских винтовок. Человек решил обогатиться, затем организовать пожар на складе и списать похищенное. Офицера задержали. Он в дальнейшем получил тюремный срок. Но оружие-то ушло… Пришлось собирать лидеров ОПГ, причем не только новокузнецких, вплоть до Москвы и говорить им, что не дай Бог с похищенного оружия будет произведен хоть один выстрел… Одним словом, разъяснили так, что вернули всё, даже то, что ушло из города, причем на один «ствол» больше. Сейчас этот «лишний» ТТ в музее Управления ФСБ по Кемеровской области.
Вторая операция связана с конфликтом в Чечне. Стало известно, что в Новокузнецк едет женщина, которая будет определять места для терактов, которые запланировали провести в Новокузнецке чеченские террористы.
— Т.е. в Новокузнецке могли случиться теракты как в Москве, Каспийске и Волгодонске?
— Да, был у них интерес к нашему городу. Мы смогли вычислить личность «наводчицы», которая ехала в поезде из Кисловодска, втерлась в доверие к проводницам. Встретили её на вокзале, отслеживали каждый её шаг, она была под нашим колпаком и так же её и проводили. Но ехала она в сопровождении сотрудника ФСБ, не зная об этом. Позже её ликвидировали на территории Чеченской республики.
— В предверии праздника традиционно завершаем интервью пожеланиями действующим работникам ФСБ, особенно молодым.
— Я хочу поздравить всех чекистов — и ветеранов и молодых сотрудников со столетием.  Сейчас Управление возглавляет замечательный человек, генерал-майор Валерий Белицкий. Я желаю ему и его подчиненным удачи. профессиональной удачи. Желаю всем честной и плодотворной работы на вверенном ему участке. Отдельно хочу поздравить женщин — в нашем Управлении на серьезных должностях — три женщины!  И здоровья!

Ссылка