Матушка, ты реальный гений!

Тут на выходных случайно натолкнулся на просторах инета на ЖЖ GEORGE ROOKE. Автор рассказывает о временах, когда сражения на морях и океанах осуществляли парусные корабли России, Англии, Франции, Турции, Испании, САСШ, Голландия, Швеция, Китай... Читал с интересом, так что может и вам камрады будет интересно). У него много интересных постов, но хочу поделится теми в которых речь пойдет о "временах покоренья Крыма и Очакова" - о том, как императрица Екатерина 2 Великая правила и делала это чертовски умело:

Вспоминая сериал "Табу": "Папа оставил Джеймсу Дилейни в наследство остров Нутка — дохлую землю, не приносящую прибыли. Но даже за такое наследство разгорается война: его хочет получить и сводная сестра со своим мужем-карьеристом, и Ост-Индская компания, и объявившаяся вдова покойного. Каждый от клочка земли хочет получить свою выгоду. Каждый видит в далёком острове в Тихом океане реализацию своих фантазий и амбиций. "
Время Екатерины - удивительное время! В самом деле, мало найдешь эпох, когда кажется, что Англия - это криптоколония России.
Вообще кризис из-за бухты Нутка (Нутка Зунд) на острове Ванкувер уж очень подозрительно вовремя случился для нас. Мы на 1789 год ведем две войны - с Турцией, и со Швецией. Кроме того, нам угрожают войной Англия и Пруссия, Голландия и Австрия (после смерти Иосифа в 1790-м) готовы присоединиться к коалиции. Англия собирает эскадру для посылки на Балтику, и вдруг....
На другом краю земли, на острове Ванкувер, испанский капитан Хосе Мартинес Фернандес и Эстебан Мартинес де-ла-Сьерра захватывает два английских судна - "Принцесс Роял" и пакетбот "Аргонаут", приплывших покупать меха у индейцев. 
Хронология появления англичан после Кука возле Нутки такова:
1786 Восемь британских кораблей приплыли на северо - западное побережье для покупки мехов
1787: Шесть британских судов пришли на северо - западное побережье для покупки мехов
1785-1794: Двадцать пять английских кораблей пришли на северо - западное побережье для торговли мехами.
Чуть ранее Мартинес Фернандес посетил Аляску, где имел встречи с главами русских поселений - Евстратием Деларовым и Потапом Зайковым. От них же он и узнал, что к Аляске спешит отряд коммодора Джозефа (Осипа) Биллингса (2 корабля, 131 человек), который нанят на русскую службу ни кем-нибудь, а... русским посланником в Лондоне графом Воронцовым.
Как результат - английская эскадра из 15 кораблей в апреле 1790-го вместо берегов Швеции плывет к богом забытой Нутке, а мы успеваем закончить русско-шведскую войну.
Почему Нутка была важна? Да по одной простой причине - это была ЕДИНСТВЕННАЯ английская станция на Тихоокеанском побережье обеих Америк, и потеря ее была для англичан, особенно для ОИК, которая налаживала на тот момент торговлю с Китаем (чай и фарфор в обмен на шкурки каланов), просто страшной.
Долгие переговоры, которые утвердили за англичанами право пользования Нуткой и Ванкувером, кроме того - сильно поссорили их с Испанией, а для нас - убрали возможность прибытия английского флота на подмогу шведам, которых мы спокойно раскатали в блин при Выборге, дали забить им "гол реванша" при Роченсальме-2, и закончили войну на одном из флангов.
Что касается войны с Турцией - именно в 1790-м были взяты крепости Килия, Тульча и Измаил, а турецкий флот был разбит у Тендры и в Керченском сражении.
Трудно сказать, что бы было, если бы летом 1790 года на Балтике появились английские корабли. По крайней мере война со Швецией бы сильно затягивалась.
Воронцов же еще вновь громко заявит о себе в 1791 году, во время Очаковского кризиса, более того - его будут считать причастным (но это недоказано) к "восстанию гардемаринов" на Плимутской эскадре в мае 1791-го.
Может быть, если будет настроение и желание, подробно опишу кризис из-за Нутки, благо - интересного там очень много.


ЗЫ. 
maxdianov Гм, про Воронцова помнится только дескать отчаянный англофил и женат на англичанке. А оно вон как. Или это не тот?george_rooke Тот самый.

dmi_ftf А что за "восстание гардемаринов"?
george_rooke После экзекуции на HMS London гардемарина Эдварда Мура он подговорил гардемаринов соседних кораблей поднять восстание против жестокого обращения. Это очень удивительно совпало с приказом по Плимутской эскадре о 24-часовой готовности к выходу в море (на Балтику). Если интересно описание - на английском статья Social Politics and the Midshipmen’s Mutiny, Portsmouth 1791, автор S. A. Cavell, есть в сети.


Читая про эпоху Екатерины II натыкаешься на такие сюжеты, что просто диву даешься. Ну куда там теории всемирного британского заговора имени утят Галковского! Реальная история просто дает форы очков на 1000 вперед!

Итак, возвращаясь к Очаковскому кризису и русско-турецкой войне 1787-1791 гг. Те, кто читали мой журнал, помнят о кризисе 1789 г. из-за острова Нутка, которые возник (для англичан) совершенно неожиданно, и по сути отвел угрозу от российских морей на год.
Так вот, в том же 1789 году в Англию пребывает некто Франсиско де Миранда, поборник сепаратизма Южной Америки, и венесуэльский революционер. И идет напрямую к премьеру Англии - Питту-младшему. Миранда предложил - ни много, ни мало - на английские деньги и с английской помощью произвести восстание в Южной Америке, освободить ее от португальского и испанского владычества и превратить их в большое независимое королевство, управляемое потомком инка. Ну а Англии за это - генеральные права на добычу серебра и золота. Ну и кроме того - будущая империя Инков давала согласие на создание Панамского канала, от чего Англия будет получать громадные выгоды.
Питт совсем потерял голову, ибо в ушах звенело: "Сорок штук! Сорок штук! Сорок штук!" и отбросив все приготовления к войне с Россией, начал выбивать средства и готовить экспедицию к Южной Америке.
А теперь, как говорится, ход конем.
В 1786 г. в Россию прибыл замечательный иностранец, стяжавший себе репутацию самоотверженного борца за свободу своей родины и злейшего врага одной из королевских династий Европы. Эта репутация не помешала ему стать желанным гостем петербургского двора; сама Екатерина II взяла его под свое покровительство и обещала оказать ему поддержку. Этим иностранцем был Франсиско Миранда - один из виднейших руководителей борьбы за освобождение Испанской Америки.
Посчитав Миранду человеком умным, императрица отослала его к Потемкину, в Новороссию, куда тот прибыл в декабре 1786 г. В феврале 1787 г. еще одна встреча с Екатериной, 25 июля в Киеве - прием у цесаревича Павла, а в августе Миранда форсил в приемной Потемкина в русском мундире.
Судя по всему, в 1789 г. Екатерина либо решила использовать Миранду втемную, либо тупо его купила, и в Лондон поехал уже не пламенный революционер, а личный шпион Путина русский шпион, который абсолютно дикими прожектами отвлек Англию от России в самый трудный 1790 г.
Самое смешное, что история имела продолжение. Миранда считался в Лондоне чуть ли не экспертом по Южной Америке, он наплел, что британцев там сильно любят, и вообще мечтают о главенствующей роли Британии в регионе, и вспомнив эти россказни в 1806 г. английское правительство попробовало захватить устье Ла-Платы.
Надо ли говорить, что местное население далеко не горело любовью к англичанам и в результате именно в Южной Америке англичане понесли несколько тяжелых и позорнейших поражений от креолов и индейцев.
Еще раз - Англия в период царствования Екатерины больше напоминает криптоколонию России.

ЗЫ.
alexkussul ...а ещё больше похоже на то, что "цыган революции" классно развёл последовательно несколько дворов Однако Россия действительно осталась в плюсе.
george_rooke Ага, при этом появляется в Лондоне как член русской дипломатической миссии 4 августе 1789 г. под фамилией Мееров.


Вот сравниваю я две русско-турецкие войны - 1787-1791 гг. и 1877-1877 гг., и понимаю, что главное в политике - это наглость и трезвый расчет. Про войну 1877 г. мы с вами много говорили, давайте посмотрим на политику Екатерины II и Потемкина.

Собственно, в войну мы вступили, имея за спиной австро-русско-французский договор, и против себя - англо-голландско-прусский. Далее во Франции происходит революция, ей не до нас, и получается единый фронт России и Австрии против Англии и Пруссии. В войну с нами вступает так же Швеция, которая за два года войны просто приводится в ничто, и удовольствуется тем, что с нее не потребовали территориальных уступок, оставив положение статус-кво.
С 1789 г. Англия настойчиво предлагает России свое посредничество в замирении с Турцией. Мы отвергаем.
Весной 1790 г. Англия открыто потребовала от России немедленно заключить мир с Турцией и Швецией на основе отказа от всяких территориальных выгод. Со своей стороны, не желая упускать инициативу, Екатерина II отдала распоряжение вести с Турцией неофициальные мирные переговоры, в ходе которых Г. А. Потёмкин наотрез отказался удовлетворить инспириро -ванное Англией и Пруссией требование великого визиря Гасан-паши о созыве миротворческого международного конгресса. Потёмкин писал императрице, что турки надеются во время конгресса «впустить другие державы действовать в их пользу».
Затягивая переговоры, дипломаты Тройственного союза пользовались любыми возможностями, чтобы заставить Турцию поверить в искренность обещаний Англии и Пруссии начать войну с Россией. В начале 1790 г. Пруссия подписала союзный договор с Турцией, согласно которому весной 1791 г. она должна была начать военные действия против России. Осенью 1790 г. британский посол Эйнсли не скупился на обещания, убеждая турецких сановников продержаться ещё некоторое время. При этом он сулил турецкому правительству помощь организованной Англией мощной общеевропейской коалиции, которая, по его словам, лишь ждёт сигнала, чтобы объявить войну России. В то же время призыв султана поддержать Порту хотя бы демонстрацией британской силы в Черном море остался без ответа.
После тяжёлых военных поражений Турции, понесённых во второй половине 1790 г., особенно после падения Измаила, в этой стране усилилось стремление как можно скорее заключить мир с Россией. Действительно, в конце 1790 г. сменивший на престоле Абдул-Хамида I султан Селим III был готов немедленно начать мирные переговоры. Еще до этого перестановки в правящих и военных кругах Порты привели к тому, что на руководящих постах в основном оказались противники войны. В этой ситуации освобождение русского посла из Семибашенного замка затягивалось, по его собственным словам, «лишь из-за боязни открыто показать Европе уменьшение русско-турецкой вражды».
Екатерина еще и издевается открыто троллит Англию: «Я знаю, что Ваш двор определил меня изгнать из Европы; надеюсь, что, по крайней мере, он позволит мне удалиться в Царьград».
Поняв, что крики "суки, верните Крым" не доходят, Англия начинает демонстративно вооружаться, угрожая России военным конфликтом. Посол в Берлине Эварт пишет Питту: «Россия должна вернуть Порте завоёванное, не только потому что Очаков и его окрестности действительно важны для турок. Это дело второстепенное, если сравнить его с тем решающим влиянием, которое результат нынешнего спора окажет на силу и постоянство политики нашей страны. Или мы заставим Россию уступить, или все наше влияние в Берлине, на севере и в целом не продлится слишком долго».
Однако Екатерина четко все рассчитала, она поняла то, что Питт понял лишь весной 1791 г. Континентальные союзники англичан, особенно Пруссия, считали антирусскую коалицию лишь средством дипломатического давления на императрицу, «свобода рук» которой в «Восточном вопросе» должна была быть куплена, по их мнению, путем уступок в европейских делах. Это поняла и оппозиция в Англии - поскольку кризис в англо-русских отношениях достиг апогея, британский премьер-министр обратился к парламенту с просьбой о выделении военных кредитов,однако его предложение неожиданно встретило бурный протест со стороны представителей торгово-промышленной буржуазии, заинтересованной в России, как в источнике сырья и рынке сбыта. Отражавшая эти настроения, оппозиция в лице своего лидера Фокса выступила в парламенте с решительным осуждением воинственных планов Питта. Русский посол в Лондоне Воронцов, со своей стороны, использовал для нейтрализации политики Питта собственные деловые связи, а также контакты с оппозицией и прессой. Его единомышленники в Лондоне сочиняли памфлеты, разоблачающие политику британского кабинета. Против войны с Россией были настроены и некоторые влиятельные сторонники правительства. В результате эти настроения привели к разногласиям в самом кабинете Питта. Один из его участников писал: «Как можно искать объяснение началу войны из-за Очакова? Мы пытаемся защитить и поддержать Турцию, которая сама же объявила войну России! И ради этого мы рискуем своим авторитетом на континенте, мы отправляем огромную эскадру навстречу всем трудностям Балтики?! Я положительно не понимаю этих джентльменов, которые выступают за войну. Они говорят, что здесь задета честь нации, однако вопросы чести нации не должны противоречить национальному благоразумию».
И далее начинается любимая шарманка наших западных партнеров - если Путина нельзя запугать, значит надо с ним сотрудничать «Если Порте и надлежит помогать, то только умеренными силами. Надо усиливать ее потенциальных защитников и дать ей гарантии сохранения ее владений. Что же до России, то главное - остановить ее продвижение вперед и захват новых турецких территорий, а вовсе не попытка непременно настаивать на status quo».
В результате Ясский мир подписывается нами и турками без чьего-либо посредничества и безо всяких конгрессов. Весь дипломатический нажим и рисовка возможной войной отказываются обычным блефом, на который Екатерина не купилась, а четко и последовательно шла к своей цели.
При этом далее делается очень эффектный ход - для торжественного подписания Ясского мира в Стамбул должна была приехать делегация во главе с генералом русской армии Михаилом Кутузовым. Так вот, эта делегация... едет очень долго. Словно играя на нервах у турок и у всех остальных. Кутузов прибыл в Стамбул только 26 сентября 1793 г. Во время аудиенции султан Селим III, приняв верительную грамоту Екатерины II, заверил посла в том, что Турция подтверждает все обязательства Ясского мира.
Селим, поняв намек такого неторопливого движения, соглашается почти со всем, что предлагает Кутузов - он согласен на заметное укрепление позиций России в данном регионе; Селим отказывается от новой войны с Россией и и не настаивает на турецком участии в решении польского вопроса, отдавая право голоса России; он дезавуирует английских и французских дипломатов, которые розжыгают среди правящих кругов Порты антирусские настроения; и Селим согласен защитить торговые интересы России в Турции и Средиземном море.

Теперь вопрос - а что нам мешало вести себя так в 1878 г.? Судя по всему, Екатерина все-таки при всей ее женственности, была настоящим мужиком с яйцами, а вот Александр II - нет.

ЗЫ.
george_rooke Напомню расклад - по договоренностям 1876-1877 гг.: согласно нашим переговорам с Австрией мы можем делать все что хотим в восточной части Балкан в обмен на признание аннексии Боснии и Герцоговины, Австрия согласна на раздел даже всей европейской части Турции и зоны проливов. Германия в обмен на наше признание аннексии Эльзаса и невмешательства в отношения между Германией и Францией готова заключить с нами союз против любой страны, которая будет противиться решению Балканского вопроса. Кроме Австрии, с которой мы должны прийти к согласию.
Т.е. Англия не может использовать ни одну из крупных стран Европы в качестве пушечного мяса. Вопрос - кто нам доктор, когда мы решили кидануть всех?

george_rooke Ну что ж, давайте поговорим об этом.
У России при вступлении в войну 1787-1791 гг. была программа-минимум (официальное признание за Россией Крыма и Очаков) и программа-максимум (дополнительно к этому - создание подконтрольного России княжества из Валахии, Молдавии и Румынии - так называемой Дакии). Программа-минимум закреплена Ясским миром. От программы-максимум на время отказались.
Тем не менее благодаря Ясскому миру к программе-максимум продвинулись - в нем законодательна закреплена несменяемость государей Дунайских княжеств, за исключением явной измены и тяжелых злоупотреблений. Во-вторых, жителям разрешалось беспрепятственно исповедовать православную веру, и ее свобода оберегалась. Снижался размер дани, и она приобретала строго фиксированный размер, на территории Молдавии и Валахии было запрещено селиться турецким купцам и феодалам, приобретать земли и брать жен из местного населения. Судебное разбирательство между христианами и турками должно было происходить по законам княжества. Наконец, Россия приобретала право покровительства над княжествами и право аккредитовать консула в Яссы и Бухарест.
Что касается "отказа от завоеванного" - еще раз, раз таких планов не было, то считать это отказом на мой взгляд нелепо. В той же степени и Петра Великого можно обвинять в отказе от Финляндии, хотя изначально планы на Финляндию были "захватить, чтобы потом было что отдавать".
Что касается 1878 г. - еще раз скромно напомню, что до конца января 1878 года явный противник у России только один - Англия. В феврале мы отказываемся от предварительной договоренности с Австрией по ее аннексии Боснии и Герцоговины, и в результате получаем еще одного врага, на этот раз уже сухопутного, за что низкий поклон Горчакову и Александру. Более того, мы умудряемся обидеть своего союзника - Румынию, требуя у нее Южную Бессарабию, а так же совершенно запутать своего союзника - Германию, спрашивая - в гипотетической войне России и Австро-Венгрии чью сторону выберет Германия?
Так что коалицию против себя Александр-2 сформировал сам, в отличие от Екатерины, у которой проблем в войне было намного больше, а под конец еще и Польша полыхнула.

А на последок о том, какие купцы были на Руси во времена славных дел Потемкина. Хотя где заканчивался купец, а начинался государственный деятель или военный снабженец и логист еще тот непростой вопрос:

Речь пойдет о главном городе Черноморского флота 18 в. - о Николаеве. Дата основания Николаева известна с точностью до дня. Говорят, светлейший князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический, махнув стопочку водочки, и закусив ее репкой, продиктовал своему секретарю Попову следующий рескрипт от 27 августа 1789 г.:
"Фаборову дачу именовать Спасское, а Витовку Богоявленское, новозаводскую же верфь на Ингуле город Николаев."
Так появился славный град Николаев.
Как ни странно, основали его не рыцари-запорожцы (впрочем, что вообще мог основать этот аналог пиратской вольности и анархии ?), а клятый кацап, курский купец Михаил Леонтьевич Фалеев.
Вообще личность феерическая. Владелец заводов, газет, пароходов, но не биндюжник и кидала Коломойский, а человек, по уши залезший в реальный бизнес. Нет,"пацан к успеху начал идти" тоже с поставок в Южную армию, но был абсолютно честен, и армию обеспечил всем необходимым, под Очаков Светлейшему смог доставлять даже столь любимый им рижский бальзам и французские вина, которым Григорий Александрович так любил делиться с солдатами. Более того - чуть ранее, во время первой войны с турками, сделал невозможное - смог обеспечить обводные каналы на Днепре. Дело в том, что запасы для армии грузились в верховьях Днепра, война же шла в Лимане, и на прохождении порогов великой русской реки (если что - это цитата из Дмитрия Ивановича Донского, к нему и все претензии) терялось довольно много барок с провиантом и амуницией. На одним из застолий Светлейший сказал: «А что, Фалеев, слабо расчистить днепровские пороги для проводки грузов с верховья в Херсон?». Михайла Леонтьич не только ответил - он попытался сделать. За собственные деньги Фалеев взялся за расчистку самого опасного участка – Ненасытецкого порога. Используя сложную систему шлюзов он через пять лет все-таки смог победить природу - в 1783 г. первая барка, груженая железом, прибыла из Брянска в Херсон. Чуть позже и прошла вторая, с провиантом. Так купец I гильдии стал дворянином, восхищенный Потемкин наградил его именной золотой медалью и возвел в дворянство.
И вот, Николаев. Почему же именно этому городу, а не Воронежу, Херсону или Севастополю суждено было стать столицей черноморского судостроения?
До русско-турецких войн Екатерины центром южного судостроения был конечно же Воронеж. Но выводить из Воронежа тяжелые корабли черед мелководный Дон и его пороги было очень сложно. Именно поэтому был заложен Херсон, в устье Днепра. Но место было болотистое, гнилое, с нездоровым климатом, мелководное, да и просто не срослось. Вполне логичным было после присоединения Крыма сделать центр судостроения в Севастополе, но Крым - это степь, там ни строительных материалов, ни развитой логистики.
И вот в 1781 г. организуется небольшое поселение и канатная фабрика в районе слияния рек Буг и Ингул. Пока еще поселение. Да и полковник "Кинбурнскага полку" Фалеев еще весь в херсонских делах, по сути он - первый инвестор строительства Черноморского флота. Да, зарабатывал Фалеев немало, никто не спорит. В том числе и на поставках в армию, на новом обмундировании. Но и тратил он тоже не мало. Не на "блэкджек и шлюх", а на строительство городов, постройку верфей, инфраструктуру, вобщем на государственные дела. Фалеев строит за свой счет корабли, и потом продает их казне с 20-% наценкой (для примера, английские частные судостроители не брезговали с государства брать и 50 процентов наценки, а 30% - была общепринятой планкой). Естественно, говоря современным языком, Фалеев выигрывает все тендеры на строительство и поставку материалов, создав по сути производство полного цикла, от поставки стройматериалов и зипов, до кораблей и даже городов на выходе.
Чтобы уменьшить потери товаров при транспортировке - Фалеев создает на Днепре лоцманскую службу. Ничего необычного,скажете вы? И я так скажу, только ни скифы, татары, кипчаки, русы и прочие "великие народы" до Фалеева о ПОСТОЯННОЙ лоцманской службе не додумались. А уж о составлении лоции - тем более, хотя еще Петр I в письмах Мазепе настаивал на исследовании судоходства на Днепре.
И вот, главное дело жизни - Николаев. 21 июля 1788 г. Светлейший, осмотрев предложенное Фалеевым место для новой верфи, а в перспективе и города, приказывает: «Предписываю вам заготовить на Ингуле елинги для построения по апробированному рисунку двух кораблей пятидесятишестипушечных».
Напомню - идет война. Фалеева никто не освобождал от флотских дел в Херсоне и от поставок Екатеринславской Армии. И в это время в излучине Ингула строится новое Адмиралтейство, кадетский корпус, дома, казармы, канатный и оружейный заводы, верфи, и с колес строятся и новые корабли, которые сразу переходят в Севастополь и вступают в бой. Работа титаническая, и наверное такое возможно только под руководством таких людей, как Потемкин, и такими людьми, как Фалеев!
В апреле 1792 г., побывав проездом в Николаеве, Василий Васильевич Каховский, екатеринославский генерал-губернатор, в одном из своих писем поделился впечатлениями от посещения города: «Мы (с Фалеевым и Мордвиновым) осмотрели весь город и окрестности оного. Строений кончено и начато много. Вода в колодезях хороша, а в фонтанах отменно хороша. Деревьев насажено много... Михаил Леонтьевич показывал нам всё сие будучи в восхищении. Признаюсь, что я пришёл в изумление, увидя столь много строений на том месте, где два года тому назад видел я два шалаша из камыша зделанных».
О роли Фалеева в деле строительства Николаева, верфи и кораблей говорит обширная переписка его с Г. А. Потёмкиным и множество распоряжений князя. В Николаевском портовом архиве хранилось три тома переписки, среди которых только собственноручных, потёмкинских, было 185. Особенно много внимания уделил Михаил Леонтьевич постройке первого судна – фрегата «Святой Николай», от успешности которой зависело получение Николаевом статуса города. О спуске «Святого Николая» Фалеев рапортует Потёмкину 18 августа 1790 г.: «Во время спуска корабля, стёкшийся в великом множестве народ, кричал многократно "ура!", говоря при этом: "Слава Богу, что довелось нам дожить до того, что видим украшенные кораблями Ингул и Буг, неусыпным старанием Его Светлости, на которых прежде и лодок не было видно"». Чтобы понять, как велик был труд Фалеева, нужно вспомнить, что в конце 1788 г. Михаил Леонтьевич приехал в пустынный край, а через четыре года его деятельности, в 1792 г., здесь были уже город, верфь, гавань и строился флот.
В аттестате, вписанном в журнал Черноморского адмиралтейского правления, так сказано о Фалееве: «Возлагаемые на него поручения Его Светлости... князем Григорием Александровичем Потёмкиным-Таврическим при самом начале нынешней войны, исполнял не только усердно, но и оказал важнейшую услугу отечеству в заведении гребного флота... вспомоществовавшего тогда Очакову; и наконец, в строении новых кораблей в Николаеве... Такое служение его г. Фалеева и поднятые им труды, ознаменовавшие ревность его к службе, усердие к пользам ея, и истинную приверженность к повелениям высшего начальства, обратили внимание и привлекли отличия к нему Его Светлости».
Его похоронили возле алтарной стены строящегося собора Григория Великой Армении (позднее – Адмиралтейский собор) – это место захоронения наиболее почётных граждан города. Над могилой воздвигли скромный памятник с медной доской, на которой выгравировано: «Обер-штер-кригс-комиссар флота бригадир и кавалер Михаил Леонтьевич Фалеев – муж чести и добра, ревностный помощник князя Потёмкина-Таврического в деле образования Черноморского флота. Скончался 18 ноября 1792 года в 6 часу пополудни, после 10-дневной болезни».
И как это обычно бывает с людьми подобного полета и подобных дел - его могилу осквернили уже после смерти.
Погожим осенним днем в конце октября 1936 г. на площади возле бывшего Адмиралтейского собора, у могилы Михаила Леонтьевича Фалеева, собралась группа людей. Это были представители комиссии, которой Николаевский горсовет поручил снести памятник и вскрыть могилу:
от художественно-исторического музея тов. Барцевич,
от горфинотдела тов. Фаермарк,
от колхоза тов. Побеляцкий,
от НКВД тов. Берловский.
Рабочие разобрали изящный, пирамидальной формы обелиск, и камень в тот же день свезли во двор музея. Сняли фундамент, и открылась тщательно выстланная площадка. Сбоку от нее обнаружили вход в склеп. По лестнице члены комиссии спустились вниз, в помещение довольно значительных размеров: где-то около двух с половиной на четыре метра. В одном из углов стояло Андреевское знамя, в другом — российское государственное. Между ними приставлена к стене крышка деревянного гроба. Посреди обитого черным склепа, на беломраморном постаменте, под черным же бархатным покрывалом, стоял большой дубовый гроб, внутри которого находился еще один — цинковый. В ногах положена треуголка, справа от нее морской палаш, слева — шпага. Цинковый гроб был запаян, и пришлось вызывать заводских специалистов. Они прорезали крышку.
Останки Фалеева лежали, полностью сохраняя форму: с седоватыми волосами на голове, усами и малой бородкой, в парадном золотого шитья мундире, на груди и на шее — кресты. В сложенных руках заметна догоревшая до конца свеча.
Представитель НКВД сразу же изломал знамена, а треуголку выбросил наружу. Когда снимали орден, мундир на трупе стал разрушаться: ткань истлела и осыпалась. Когда сняли ценности, гроб закрыли и, уже не запаивая, обвязали проволокой и на подводе отправили на кладбище, где он был установлен в Аркасовском склепе (НКМ, арх. Каминского Ф.Т., «Акт о вскрытии могилы Фалеева». В акте указано, что ценностей не обнаружено). (http://literator.in.ua/39-mihail-faleev-osnovatel-g-nikolaeva.html)
А сейчас в предсмертном состоянии находится и главное детище Фалеева - бывшая новозаводская верфь, нынешний судостроительный завод им. 61 коммунара. И почему-то до боли обидно, что те, кто не умеет ничего создавать, рушат труд тех, кто создавать умел.