Издевательства германцев(фашистов?) над русскими солдатами

1915 г., июля 6/19. — Из телеграммы Петроградского телеграфного агентства на имя Николая II

Действующая армия, 6 июля. Один из пленных австрийских офицеров, лейтенант пехотного полка, на опросе его 6 июня 1915 года сообщил следующее: «Наша австрийская дивизия уже второй месяц действует совместно с германцами. Чаще всего нашему полку приходилось иметь своими соседями прусскую гвардию. Если бы русские солдаты знали, какие невероятные мучения, какая страшная и позорная смерть ожидает многих из них, они не сдавались бы тогда живыми в плен. Я расскажу вам несколько случаев, свидетелем которых я был сам или о которых слышал рассказы от своих офицеров и солдат.

1. В конце апреля и в мае, при отходе русских к реке Сану и далее, ко мне неоднократно прибегали мои солдаты чехи, поляки и русины и с ужасом докладывали, что где-то поблизости германские и частью австрийские солдаты немцы занимаются истязанием русских пленных, замучивая их до смерти. Сколько раз я бросался по указанному направлению и видел действительно ужасные картины. В разных местах валялись брошенные обезображенные, изуродованные трупы русских солдат. Находившиеся же поблизости германские солдаты каждый раз мне объясняли, что они лишь исполняли приказания своих начальников. Когда я обращался к германским офицерам с вопросом, правда ли это, то они мне ответили: «так следует поступать с каждым русским пленным и пока вы, австрийцы, не будете делать того же, вы не будете иметь никакого успеха, только — озверелый солдат хорошо сражается и для этого наши солдаты должны упражнять свою жестокость на русских пленных...» Я видел десятки таких случаев на небольшом сравнительно фронте, но сколько таких истерзанных трупов русских пленных разбросано по всей Галиции, страшно подумать. Их сотни тысяч.

2. В деревне Сурохув, что в 5 верстах к востоку от Ярославля, я сам видел, как немцы заперли в деревянный сарай 9 человек русских пленных и потом подожгли его со всех сторон. Несчастные мученики пробовали выламывать доски, чтобы вырваться из горящего строения, но тем, кому удавалось просунуться в образовавшуюся щель, немцы со смехом разбивали головы длинными дубинами и вталкивали окровавленные трупы в огонь. Видевшие это крестьяне, хозяева горевшего сарая, сначала умоляли германцев прекратить муки несчастных пленных, но потом принуждены были замолчать. «Если вы будете заступаться за этих собак и изменников, отдавшихся в наши руки, то мы вас прибавим к ним в сарай», — отвечали им германские солдаты.

3. При переходе в мае месяце тыловых частей германо-австрийской армии через реку Сан, на мостах получилось большое скопление обозов и войск, дороги оказались забитыми, а тут еще навстречу прибыла огромная партия русских пленных, которых и без того множество толпилось у переправ. Германцы рассвирепели, и их офицеры отдали нечеловеческий жестокий приказ: «Бросать этих мерзавцев в Сан». Я увидел потрясающую картину, картину, которая никогда не изгладится из моей памяти: озверелые солдаты, немцы, сбрасывали русских пленных с мостов в реку, а сопротивляющихся сбивали штыками и прикладами. Вскоре немцы увидели, что большинство сброшенных спасается, выбираясь на берег. Тогда было приказано пленных прикалывать и раненых или их трупы сбрасывать в Сан. Не одна сотня несчастных русских была переколота и потоплена в реке.

4. Несколько дней спустя денщик мой со слезами на глазах рассказал мне, что он видел, как немцы заставили раненного в руку русского пленного нести на спине германского раненого солдата. Русский повиновался, но вскоре выбился из сил и, показывая на свою залитую кровью руку, просил одного из здоровых германцев сменить его. Видевший это германский офицер приказал своему солдату убить русского, что тот и исполнил со словами: «Да, ты уже не годишься».

5. Как-то прибежал ко мне мой взводный унтер-офицер с просьбой спасти русского пленного, жестоко истязуемого германцами. Я поспешил в указанном направлении, но было уже поздно: предо мною лежал обезображенный труп с простреленной грудью, находившиеся поблизости солдаты рассказали мне, что это был русский телефонист, отказавшийся отвечать на предлагавшиеся ему вопросы о местах расположения русских войск...

6. Германские офицеры постоянно приучают своих и наших австрийских солдат к жестокости на русских пленных, раненых и трупах убитых. Я сам, своими глазами, видел, как германцы заставили наших улан упражняться в рубке раненых и убитых русских солдат, застрявших в болоте. Я с ужасом смотрел, как уланы, осторожно подползая к болоту, рубили головы русских, из которых наверное многие были еще живы, так как бой на этом месте закончился только два дня назад. Все рассказанное я подтверждаю своим офицерским словом и готов повторить когда и кому угодно.
(Директор-распорядитель Оскар Ламкерт. ЦГИА, ф. 601, д. № 845)

1915 г., августа 23. — Статья из газеты «Известия Штаба XI армии»

В Чрезвычайную следственную комиссию доставлены новые акты о зверствах германцев. На фронте Г-н и Б-в выяснилась следующая потрясающая картина. Германцами был пущен удушливый газ в окоп, занимаемый одним из Сибирских стрелковых полков. По проходе газа были посланы наши разведчики. Вот что они показали: прапорщик Ник. Егоров увидел в окопе несколько трупов наших солдат с раздробленными черепами, колотыми ранами в живот, шею и грудь. Животы у многих были распороты, у одного трупа было вбито несколько патронов в спину. У всех были выворочены карманы, снята обувь, похищены вещи из походных мешков, а винтовки разбиты. Младший унтер-офицер Павел Пирог видел у трупа в глазах забитые патроны, у троих трупов были вбиты патроны в грудь; у пятерых горло было перерезано, по-видимому, германским штыком-пилою. Тот же Пирог показал, что он застал одного нашего стрелка в сознании, который говорил ему, что в окоп приходили германские солдаты, человек двадцать, и они надругались над ранеными и прикалывали их. Стрелок Андрей Казарин видел у трупа глаза, проколотые штыками, у другого трупа были спущены верхняя одежда и белье и штык запущен между ягодиц и там оставлен; у некоторых было перерезано горло. Младший унтер-офицер Матвей Орешкин видел забитые патроны в пятку ноги, в спину. Младший унтер-офицер Гордей Газдученко видел у 20 трупов проколотые глаза Антон Квятковский показал, что показали и другие, и кроме того добавил, что он видел, как у одного трупа живот был разрезан и внутренности выворочены. Кроме нижних чинов, истязаниям в этом окопе подверглись также два прапорщика.
(ЦГВИА, ф. 2148, оп. II, д. 1306, л. 18 об).

1916 г., октября 15. — Телеграмма генерала Самойло генерал-квартирмейстеру при верховном главнокомандующем генералу Пустовойтенко

Минск, 15 октября. Докладываю генералу-квартирмейстеру армии 2, на основании донесения начальника штаба корпуса 10, [который] донес, что 6 октября в болоте на участке позиции у ф. Городище найден был лежащим наш нижний чин, оказавшийся старшим унтер-офицером 14 роты 124 пех. полка Григорием Авдеенко, у которого были отрезаны уши и язык. По доставлении его на заставу он знаками показал, что был захвачен немцами, по видимому, во время разведки и уведен в их расположение, где его допрашивал офицер и за отказ дать показания приказал отрезать ему язык и уши. Затем он бежал и вышел на нашу позицию. По приказанию главнокомандующего западным [фронтом] об обстоятельствах пленения указанного нижнего чина и бегства его из плена производится расследоваии е. О результате расследования будет донесено дополнительно. 2268/1248Р Самойло.
(Дешифрант. ЦГИА, отд. Дипломатической канцелярии, оп. 617, д. 37, л. 144.)