Исторические перспективы развития России

	Trifon ( Слушатель )
	09 фев 2018 14:04:23

«Либеральная идеология легко перетекает в неонацистскую…»

новая дискуссия Статья 259

Константин Кеворкян, создатель харьковского видеоканала «Первая Столица», покинул Украину летом 2014 года. Тогда же был исключен из украинского союза журналистов за инакомыслие. Статья Кеворкяна «На пепелище», опубликованная на следующий день после авиаудара по центру Луганска (2 июня 2014 года), побудила некоторых его харьковских коллег написать вдохновенный донос. В самом деле, мыслимо ли: состоять в одном творческом союзе с человеком, который в своем публицистическом выступлении посмел рассуждать о необходимости денацификации Украины?!

За пять лет до победы майдана у Константина Кеворкяна вышла книга о феномене нацистской пропаганды. Темой сегодняшней нашей беседы с харьковским публицистом, ныне жителем Крыма и членом Союза писателей Москвы, стало всё то, от чего он предостерегал соотечественников в спокойном 2009 году…

— Константин, в прологе к «Опасной книге» вы упоминаете эпизод, подтолкнувший к ее написанию. Времена президента Ющенко, в центре Харькова маршируют несколько десятков молодых националистов. «Одновременно вскидывая руку в жесте, что сродни нацистскому приветствию, под какими-то новомодными свастиками… шли юноши и, что необычно, довольно много девушек». Они выкрикивали речёвки, ставшие привычными для сегодняшней Украины. Эта картина привела автора в оторопь: «Лица юношей и девушек не были масками дебилов — нет, они изнутри светились искренним юным фанатизмом… Барабаня пальцами по рулю в такт услышанным лозунгам, я понял, что обязан сделать эту книгу. Не для них — там, пожалуй, мозги захламлены навсегда, и, к сожалению, не без моего журналистского участия. Но для других людей — чтобы не топали копытами на манер стада, не вскидывали конечности под чужие команды, и донести до слышащих понимание того, что такое интеллектуальное рабство»…

— «Опасная книга» была написана по следам первого майдана, когда мы впервые и в таком объеме столкнулись с наступающим противником. Это была, по сути, попытка осмысления происходивших событий. Тем более, что уже было известно о подготовке различных боевиков в лагерях на Западной Украине. Была известна их идеология, которая унаследовала (они этого и не скрывали) идеологемы Донцова, Бандеры и прочих ультранационалистов. Мы имели дело с этой реальностью еще 10-12 лет назад. То, что реальность прорвалась к власти, — это уже наша недоработка, наша вина. Люди, находившиеся во власти до второго майдана, может быть, не понимали истинного размаха происходящего, а где-то и стимулировали его...

— От людей, находившихся тогда во власти, наверное, сложно было ожидать прочтения «Опасной книги»?

— Эта книга была просто формой предупреждения, возможно одиноким криком, который, к сожалению, повис в пустоте. Она была мало понята, мало услышана. И я жалею, что получилось именно так. Роль пророка в своем отечестве меня менее всего привлекала, поскольку я человек практический и предпочитаю практические результаты.

— В те годы, когда вы озаботились феноменом нацистской пропаганды и его актуальностью для Украины, и вплоть до 2014-го, либеральная интеллигенция утверждала, что нацизма здесь нет, это всё выдумки российской пропаганды, а если и есть, то в маргинальных проявлениях. И вот интересно проследить динамику мировоззренческих метаморфоз: сегодня та же интеллигенция уже не отрицает ведущей роли праворадикальных организаций в текущих событиях, но находит и этому оправдание: дескать, они хорошие бойцы, без них бы Украина не выстояла на фронте…

— Да, разумеется, человеку свойственно приспосабливать реалии под свое понимание жизни: если со злом нельзя справиться, то пусть это зло уже работает на нас (так некий антибиотик помогает избавиться от вредоносных вирусов). Вот эти игрища, вакцинации на социальном уровне, конечно, приводят к самым печальным последствиям. Как тяжело убедить людей в том, что опасность реальна, так и потом тяжело приступить к лечению. Поскольку вирусы приобретают такой объем, захватывая всё новые части организма государства, что рано или поздно могут привести его к летальному исходу.

Понятно, что сама идеология неонацизма подразумевает вполне изощренную, настойчивую борьбу за власть. Приход к власти любой ценой, а потом любой ценой удержание власти являются основой доктрины не только неонацистского движения, но и классического нацизма. Главное — любым способом, в любых коалициях, пусть даже с демократическими или полудемократическими организациями, дорваться до власти. А там уж ее не отдадим. Демократические процедуры не существуют для тех, кто исповедует тоталитарное мировоззрение. И с этой данностью рано или поздно сталкиваются представители либеральной интеллигенции. И в их мимикрии я усматриваю лишь попытку сделать хорошую мину при плохой игре. Они достаточно отчетливо понимают, что их мифологемы развеяны самой жизнью. Но жалкое желание показаться своим, а значит, и пригодиться на будущее — это просто попытка обрести подножный корм в ситуации, когда его становится всё меньше.

— Как вы думаете, почему в Харькове, где только четверть жителей поддерживали первый и второй майданы, наблюдается переизбыток интеллигентского эскорта и гуманитарной обслуги постмайданного режима?

— Сама интеллигенция, ее психика, стереотипы восприятия чрезвычайно подвижны. Система образования построена на целенаправленном взращивании критичности к неким догмам. Это является элементом научного познания, которое получает интеллигенция. Каждый второй житель Харькова либо имеет высшее образование, либо учится в вузе. При этом интеллигенция является весьма внушаемой прослойкой общества. Именно по причине святой уверенности в своей неуязвимости для манипуляций. Она — составная часть социума. И ни образование, ни круг общения, ни прочитанная литература, ни общий интеллектуальный уровень не ограждают ее от воздействия манипулятивных технологий, рекламных и политических, которыми современное общество управленцев владеет в совершенстве.

Харьков имеет определенную специфику. Это город русскоязычный, и напрямую имплементировать в него националистическую идеологию достаточно проблематично. Зато можно вполне успешно работать с идеологией либеральной. В том, что либеральная идеология легко перетекает в националистическую и даже неонацистскую, средний интеллигент не догадывается. Он стоит за всё хорошее против всего плохого… Это сыграло со всеми нами злую шутку. Мы недооценили то, что либерализм стоит на основе конкуренции в обществе, соответственно происходит распределение неких преференций для тех, кто вписан в общую парадигму. И здесь начинается самое интересное. Преференций на всех не хватает — ими наделяются либо члены управляющего класса, либо представители титульной нации, либо те люди, которые имеют соответствующие финансовые средства, капитал, связи. Часть общества остается в проигрыше. А интеллигенция исходит из того, что она-то уж точно будет в выигрыше. Воспринимая себя как некую «совесть народа», интеллигенция хотела преференций и участия в управлении государством. Но либерализм не использует понятие «совесть» и другие абстрактные материи для управления государством и обществом.

Та часть харьковской интеллигенции, которая примкнула к майдану, вместе с ним отправилась в экономическую пропасть. Не может себя чувствовать на «Титанике» в безопасности тот, кто является обслугой корабля. Спасают только пассажиров первого класса. Соответственно харьковская интеллигенция в числе прочих коллег останется у разбитого корыта, только с еще меньшим профитом, потому что традиционно к «схиднякам» относятся с подозрением.

Попытки этих людей хитрить, договариваться с идеологией, которая изначально не берет их в расчет, — приводят к самым печальным последствиям. Человек, вступивший на путь сговора с неонацистами (а именно так происходило на майдане 2014 года) рано или поздно приходит к тому, что его увлекает общее мутное течение. В гитлеровской Германии — под предлогами национального возрождения, очевидной несправедливости Версальского договора и, безусловно, кричащих противоречий Веймарской республики — многие интеллектуалы, включая нобелевских лауреатов, очень даже поддерживали Гитлера. Вместе со всем немецким народом они шагнли в бездну…

— Помните, как еще в 2012 году русскоязычные медийные персонажи бахвалились тем, что голосовали за партию Тягнибока (дескать, такая оппозиция нам не помешает, чтоб не давать власти зажраться)?

— А спустя год с небольшим некоторые представители либеральной интеллигенции исходили из того, что на майдане нужны сильные кулаки штурмовиков, чтобы снести нелюбимый ими режим Януковича. Ну, а потом, дескать, неонацистов удастся оттеснить от власти, лишить влияния… Сегодня эти либерал-демократы получают вполне заслуженно то, что предполагалось с самого начала. Сыграв свою роль некой демократической маскировки происходящих событий, они, наконец, дождались, что им откровенно говорят: «Пшёл вон!» И их изумление может быть вполне искренним. Их политическая роль будет сводиться к нулю, поскольку мавр сделал свое дело и может, утираясь, идти прочь от кормушки. То, что так будет, ни у кого из разумных людей, разделявших наши убеждения, не вызывало сомнений.

— Самое время сказать о разумных людях?

— Есть другая интеллигенция: те, кто не поддались обаянию майдана и не утратили способность рассуждать здраво. Экономика Харькова тесно связана с Россией. У нас есть и техническая, и гуманитарная интеллигенция, которая себя считает сопричастной к русскому миру, к русской культуре. Она является идеологическим противником национализма и тех событий, которые происходили в феврале 2014 года. Конечно же, нельзя говорить, что весь Харьков прогнулся. Многие люди делают всё, что могут, чтобы чума не проникла в каждый дом. Есть педагоги, которые в школе стараются рассказывать об истории Великой Отечественной войны ученикам. Есть журналисты, которые доносят правду о происходящем в городе. Есть профессионалы, которые стараются поддерживать научные, культурные связи с Россией и находят в себе силы выступать против того ужасного положения дел, в котором оказалась Украина, а с ней — и один из крупнейших городов Восточной Европы, находящийся на границе с Россией, — наш любимый Харьков

— Кстати, о людях науки. Вы первым выступили в СМИ в защиту 83-летнего изобретателя, кандидата технических Мехти Логунова, арестованного СБУ по обвинению в государственной измене. Но где же солидарность украинской научной интеллигенции, где озабоченность патентованных правозащитников? Все охотно поверили, что он — российский шпион?

— Надо понимать, что все общество запугано. И все люди, которые могли составлять видимую оппозицию режиму, теперь либо находятся в эмиграции, либо подвергнуты репрессиям, как и упомянутый Мехти Феофанович. Они не имеют возможности даже открыто высказываться в СМИ, поскольку это повлечет принятие профилактических мер к ним на работе. Мы знаем множество случаев, когда людей огульно обвиняли, например, в сепаратизме…

— Сепаратистом могут объявить всякого человека, который отделяет себя от массового безумия, в том числе в среде интеллигенции…

— Да, неугодных людей подвергали остракизму даже в тех местах, которые по своему определению должны являться оплотом свободомыслия. Например, Ирина Шрамко, дочь выдающегося советского и украинского историка, археолога Бориса Шрамко, была подвергнута откровенной травле в университете — за ее якобы сепаратистские высказывания. А декан социологического факультета, один из самых перспективных и одаренных ученых Виктор Лукащук был просто изгнан из стен альма-матер.

Вся работа по сопротивлению этому массовому безумию может носить только непубличный характер: распространение информации, потребление информации. И самое главное — это сбережение, в первую очередь, в семье тех истинных ценностей, которые отличают нашу цивилизацию, нашу историческую программу и наш генотип. Важно, чтоб люди приучали своих детей критично воспринимать ныне действующий режим, учили их истинной истории своего народа, приобщали к настоящим нашим культурным достижениям.

— Вы много писали о психологии майданного интеллигента. Все ваши наблюдения за либеральной эволюцией, духовным брожением, мимикрией этих людей, разоблачения их скрытых мотиваций складываются в пунктирный психологический роман — с большим количеством типажей, их видами и подвидами, которые были возможны, наверное, только в Харькове, в силу его специфики и полифонии… Но неизбежное упрощение не приведет ли к тому, что вся эта портретная галерея трансформируется в один унифицированный типаж?

— Мы тем и отличаемся от поборников неонацистских, тоталитарных, ультранационалистических доктрин, что признаем разнообразность мира. Мы признаем то, что каждый человек уникален, неповторим, и ценим эту уникальность. Мы подразумеваем, что право на самовыражение есть у каждого индивидуума. Но по мере роста тоталитарных тенденций, конечно же, управляющий класс будет стараться нарезать общество равномерными кирпичами, легко выстраиваемыми в нужной конфигурации.

Упрощение общества, его примитивизация — это одна из особенностей архаичного ультранационалистического восприятия мира. На родине мы уже видим мир, который делится на черное и белое, на патриотов (которые выступают за неньку Украину) и предателей (которые, согласно внесенному недавно законопроекту, должны быть заклеймены как коллаборанты). Интеллигенты, оставшиеся верными этому режиму, неизменно будут обслуживать именно такую модель. Где-то им позволят сохранять видовое разнообразие, например, в искусстве, чтобы отстаивать общую идею. Условно говоря, художники разных направлений будут со всем пылом изображать портреты, например, «героев АТО». А остальные интеллектуалы, которые не могут вписаться в запланированную модель мира, будут впадать в атомизацию, закрываться в собственном психологическом коконе, вести индивидуальную жизнь, максимально отдаляясь от этих изменений в обществе. Но еще будет литература, которая осмыслит происходящее. Еще будут художественные произведения, которые передадут боль эпохи.

— Нужно упомянуть один показательный момент, который наметил линию гражданского и культурного разлома в интеллектуальной среде Харькова. «Свидомой» интеллигенции незадолго до начала майдана заблагорассудилось к юбилею филолога-коллаборациониста Юрия Шевелева установить памятную доску в центре «первой столицы». Тогда и проявились их ярко выраженное тоталитарное сектантство, агрессивное неприятие другой точки зрения, патологическая неспособность вести общественную дискуссию. А ведь не удивительно, что именно филолог Шевелев, побывавший и стукачом НКВД, и газетным апологетом доблестных воинов вермахта, олицетворяет модель поведения, оптимальную для майданного интеллигента?

— История с доской Шевелеву действительно предъявила нам все эти типажи, которые потом массово полезли из щелей, когда представилась возможность. Почему они его оправдывали, почему превозносят сейчас? Потому что, оказывается, можно быть подлецом, можно быть стукачом, можно быть сотрудником гитлеровской прессы, но при этом считать себя интеллигентом, интеллектуалом, ученым, которого восславит в веках определенная категория фанатов. В лице Шевелева вся эта публика видела индульгенцию своим запланированным подлостям, своему человеконенавистничеству. Добавим сюда и их потаенную мечту: ни за что не отвечать при жизни, выходить сухими из воды. То, что удалось их кумиру. Икона стиля (а Шевелев, в определенной мере, стал для них таковой) определяет сознание.

Беседовал Александр Каюмов.

http://www.stoletie.ru/rossiya_i_mir/konstantin_kevorkan_liberalnaja_ideologija_legko_peretekajet_v_neonacistskuju_431.htm

+0.84 / 8

АУ

ОТВЕТЫ (9)

	завхоз ( Дилетант )
	09 фев 2018 14:17:59

Цитата: Trifon от 09.02.2018 14:04:23Константин Кеворкян, создатель харьковского видеоканала «Первая Столица», покинул Украину летом 2014 года. Тогда же был исключен из украинского союза журналистов за инакомыслие. Статья Кеворкяна «На пепелище», опубликованная на следующий день после авиаудара по центру Луганска (2 июня 2014 года), побудила некоторых его харьковских коллег написать вдохновенный донос. В самом деле, мыслимо ли: состоять в одном творческом союзе с человеком, который в своем публицистическом выступлении посмел рассуждать о необходимости денацификации Украины?!

За пять лет до победы майдана у Константина Кеворкяна вышла книга о феномене нацистской пропаганды. Темой сегодняшней нашей беседы с харьковским публицистом, ныне жителем Крыма и членом Союза писателей Москвы, стало всё то, от чего он предостерегал соотечественников в спокойном 2009 году…

— Константин, в прологе к «Опасной книге» вы упоминаете эпизод, подтолкнувший к ее написанию. Времена президента Ющенко, в центре Харькова маршируют несколько десятков молодых националистов. «Одновременно вскидывая руку в жесте, что сродни нацистскому приветствию, под какими-то новомодными свастиками… шли юноши и, что необычно, довольно много девушек». Они выкрикивали речёвки, ставшие привычными для сегодняшней Украины. Эта картина привела автора в оторопь: «Лица юношей и девушек не были масками дебилов — нет, они изнутри светились искренним юным фанатизмом… Барабаня пальцами по рулю в такт услышанным лозунгам, я понял, что обязан сделать эту книгу. Не для них — там, пожалуй, мозги захламлены навсегда, и, к сожалению, не без моего журналистского участия. Но для других людей — чтобы не топали копытами на манер стада, не вскидывали конечности под чужие команды, и донести до слышащих понимание того, что такое интеллектуальное рабство»…

— «Опасная книга» была написана по следам первого майдана, когда мы впервые и в таком объеме столкнулись с наступающим противником. Это была, по сути, попытка осмысления происходивших событий. Тем более, что уже было известно о подготовке различных боевиков в лагерях на Западной Украине. Была известна их идеология, которая унаследовала (они этого и не скрывали) идеологемы Донцова, Бандеры и прочих ультранационалистов. Мы имели дело с этой реальностью еще 10-12 лет назад. То, что реальность прорвалась к власти, — это уже наша недоработка, наша вина. Люди, находившиеся во власти до второго майдана, может быть, не понимали истинного размаха происходящего, а где-то и стимулировали его...

— От людей, находившихся тогда во власти, наверное, сложно было ожидать прочтения «Опасной книги»?

— Эта книга была просто формой предупреждения, возможно одиноким криком, который, к сожалению, повис в пустоте. Она была мало понята, мало услышана. И я жалею, что получилось именно так. Роль пророка в своем отечестве меня менее всего привлекала, поскольку я человек практический и предпочитаю практические результаты.

— В те годы, когда вы озаботились феноменом нацистской пропаганды и его актуальностью для Украины, и вплоть до 2014-го, либеральная интеллигенция утверждала, что нацизма здесь нет, это всё выдумки российской пропаганды, а если и есть, то в маргинальных проявлениях. И вот интересно проследить динамику мировоззренческих метаморфоз: сегодня та же интеллигенция уже не отрицает ведущей роли праворадикальных организаций в текущих событиях, но находит и этому оправдание: дескать, они хорошие бойцы, без них бы Украина не выстояла на фронте…

— Да, разумеется, человеку свойственно приспосабливать реалии под свое понимание жизни: если со злом нельзя справиться, то пусть это зло уже работает на нас (так некий антибиотик помогает избавиться от вредоносных вирусов). Вот эти игрища, вакцинации на социальном уровне, конечно, приводят к самым печальным последствиям. Как тяжело убедить людей в том, что опасность реальна, так и потом тяжело приступить к лечению. Поскольку вирусы приобретают такой объем, захватывая всё новые части организма государства, что рано или поздно могут привести его к летальному исходу.

Понятно, что сама идеология неонацизма подразумевает вполне изощренную, настойчивую борьбу за власть. Приход к власти любой ценой, а потом любой ценой удержание власти являются основой доктрины не только неонацистского движения, но и классического нацизма. Главное — любым способом, в любых коалициях, пусть даже с демократическими или полудемократическими организациями, дорваться до власти. А там уж ее не отдадим. Демократические процедуры не существуют для тех, кто исповедует тоталитарное мировоззрение. И с этой данностью рано или поздно сталкиваются представители либеральной интеллигенции. И в их мимикрии я усматриваю лишь попытку сделать хорошую мину при плохой игре. Они достаточно отчетливо понимают, что их мифологемы развеяны самой жизнью. Но жалкое желание показаться своим, а значит, и пригодиться на будущее — это просто попытка обрести подножный корм в ситуации, когда его становится всё меньше.

— Как вы думаете, почему в Харькове, где только четверть жителей поддерживали первый и второй майданы, наблюдается переизбыток интеллигентского эскорта и гуманитарной обслуги постмайданного режима?

— Сама интеллигенция, ее психика, стереотипы восприятия чрезвычайно подвижны. Система образования построена на целенаправленном взращивании критичности к неким догмам. Это является элементом научного познания, которое получает интеллигенция. Каждый второй житель Харькова либо имеет высшее образование, либо учится в вузе. При этом интеллигенция является весьма внушаемой прослойкой общества. Именно по причине святой уверенности в своей неуязвимости для манипуляций. Она — составная часть социума. И ни образование, ни круг общения, ни прочитанная литература, ни общий интеллектуальный уровень не ограждают ее от воздействия манипулятивных технологий, рекламных и политических, которыми современное общество управленцев владеет в совершенстве.

Харьков имеет определенную специфику. Это город русскоязычный, и напрямую имплементировать в него националистическую идеологию достаточно проблематично. Зато можно вполне успешно работать с идеологией либеральной. В том, что либеральная идеология легко перетекает в националистическую и даже неонацистскую, средний интеллигент не догадывается. Он стоит за всё хорошее против всего плохого… Это сыграло со всеми нами злую шутку. Мы недооценили то, что либерализм стоит на основе конкуренции в обществе, соответственно происходит распределение неких преференций для тех, кто вписан в общую парадигму. И здесь начинается самое интересное. Преференций на всех не хватает — ими наделяются либо члены управляющего класса, либо представители титульной нации, либо те люди, которые имеют соответствующие финансовые средства, капитал, связи. Часть общества остается в проигрыше. А интеллигенция исходит из того, что она-то уж точно будет в выигрыше. Воспринимая себя как некую «совесть народа», интеллигенция хотела преференций и участия в управлении государством. Но либерализм не использует понятие «совесть» и другие абстрактные материи для управления государством и обществом.

Та часть харьковской интеллигенции, которая примкнула к майдану, вместе с ним отправилась в экономическую пропасть. Не может себя чувствовать на «Титанике» в безопасности тот, кто является обслугой корабля. Спасают только пассажиров первого класса. Соответственно харьковская интеллигенция в числе прочих коллег останется у разбитого корыта, только с еще меньшим профитом, потому что традиционно к «схиднякам» относятся с подозрением.

Попытки этих людей хитрить, договариваться с идеологией, которая изначально не берет их в расчет, — приводят к самым печальным последствиям. Человек, вступивший на путь сговора с неонацистами (а именно так происходило на майдане 2014 года) рано или поздно приходит к тому, что его увлекает общее мутное течение. В гитлеровской Германии — под предлогами национального возрождения, очевидной несправедливости Версальского договора и, безусловно, кричащих противоречий Веймарской республики — многие интеллектуалы, включая нобелевских лауреатов, очень даже поддерживали Гитлера. Вместе со всем немецким народом они шагнли в бездну…

— Помните, как еще в 2012 году русскоязычные медийные персонажи бахвалились тем, что голосовали за партию Тягнибока (дескать, такая оппозиция нам не помешает, чтоб не давать власти зажраться)?

— А спустя год с небольшим некоторые представители либеральной интеллигенции исходили из того, что на майдане нужны сильные кулаки штурмовиков, чтобы снести нелюбимый ими режим Януковича. Ну, а потом, дескать, неонацистов удастся оттеснить от власти, лишить влияния… Сегодня эти либерал-демократы получают вполне заслуженно то, что предполагалось с самого начала. Сыграв свою роль некой демократической маскировки происходящих событий, они, наконец, дождались, что им откровенно говорят: «Пшёл вон!» И их изумление может быть вполне искренним. Их политическая роль будет сводиться к нулю, поскольку мавр сделал свое дело и может, утираясь, идти прочь от кормушки. То, что так будет, ни у кого из разумных людей, разделявших наши убеждения, не вызывало сомнений.

— Самое время сказать о разумных людях?

— Есть другая интеллигенция: те, кто не поддались обаянию майдана и не утратили способность рассуждать здраво. Экономика Харькова тесно связана с Россией. У нас есть и техническая, и гуманитарная интеллигенция, которая себя считает сопричастной к русскому миру, к русской культуре. Она является идеологическим противником национализма и тех событий, которые происходили в феврале 2014 года. Конечно же, нельзя говорить, что весь Харьков прогнулся. Многие люди делают всё, что могут, чтобы чума не проникла в каждый дом. Есть педагоги, которые в школе стараются рассказывать об истории Великой Отечественной войны ученикам. Есть журналисты, которые доносят правду о происходящем в городе. Есть профессионалы, которые стараются поддерживать научные, культурные связи с Россией и находят в себе силы выступать против того ужасного положения дел, в котором оказалась Украина, а с ней — и один из крупнейших городов Восточной Европы, находящийся на границе с Россией, — наш любимый Харьков

— Кстати, о людях науки. Вы первым выступили в СМИ в защиту 83-летнего изобретателя, кандидата технических Мехти Логунова, арестованного СБУ по обвинению в государственной измене. Но где же солидарность украинской научной интеллигенции, где озабоченность патентованных правозащитников? Все охотно поверили, что он — российский шпион?

— Надо понимать, что все общество запугано. И все люди, которые могли составлять видимую оппозицию режиму, теперь либо находятся в эмиграции, либо подвергнуты репрессиям, как и упомянутый Мехти Феофанович. Они не имеют возможности даже открыто высказываться в СМИ, поскольку это повлечет принятие профилактических мер к ним на работе. Мы знаем множество случаев, когда людей огульно обвиняли, например, в сепаратизме…

— Сепаратистом могут объявить всякого человека, который отделяет себя от массового безумия, в том числе в среде интеллигенции…

— Да, неугодных людей подвергали остракизму даже в тех местах, которые по своему определению должны являться оплотом свободомыслия. Например, Ирина Шрамко, дочь выдающегося советского и украинского историка, археолога Бориса Шрамко, была подвергнута откровенной травле в университете — за ее якобы сепаратистские высказывания. А декан социологического факультета, один из самых перспективных и одаренных ученых Виктор Лукащук был просто изгнан из стен альма-матер.

Вся работа по сопротивлению этому массовому безумию может носить только непубличный характер: распространение информации, потребление информации. И самое главное — это сбережение, в первую очередь, в семье тех истинных ценностей, которые отличают нашу цивилизацию, нашу историческую программу и наш генотип. Важно, чтоб люди приучали своих детей критично воспринимать ныне действующий режим, учили их истинной истории своего народа, приобщали к настоящим нашим культурным достижениям.

— Вы много писали о психологии майданного интеллигента. Все ваши наблюдения за либеральной эволюцией, духовным брожением, мимикрией этих людей, разоблачения их скрытых мотиваций складываются в пунктирный психологический роман — с большим количеством типажей, их видами и подвидами, которые были возможны, наверное, только в Харькове, в силу его специфики и полифонии… Но неизбежное упрощение не приведет ли к тому, что вся эта портретная галерея трансформируется в один унифицированный типаж?

— Мы тем и отличаемся от поборников неонацистских, тоталитарных, ультранационалистических доктрин, что признаем разнообразность мира. Мы признаем то, что каждый человек уникален, неповторим, и ценим эту уникальность. Мы подразумеваем, что право на самовыражение есть у каждого индивидуума. Но по мере роста тоталитарных тенденций, конечно же, управляющий класс будет стараться нарезать общество равномерными кирпичами, легко выстраиваемыми в нужной конфигурации.

Упрощение общества, его примитивизация — это одна из особенностей архаичного ультранационалистического восприятия мира. На родине мы уже видим мир, который делится на черное и белое, на патриотов (которые выступают за неньку Украину) и предателей (которые, согласно внесенному недавно законопроекту, должны быть заклеймены как коллаборанты). Интеллигенты, оставшиеся верными этому режиму, неизменно будут обслуживать именно такую модель. Где-то им позволят сохранять видовое разнообразие, например, в искусстве, чтобы отстаивать общую идею. Условно говоря, художники разных направлений будут со всем пылом изображать портреты, например, «героев АТО». А остальные интеллектуалы, которые не могут вписаться в запланированную модель мира, будут впадать в атомизацию, закрываться в собственном психологическом коконе, вести индивидуальную жизнь, максимально отдаляясь от этих изменений в обществе. Но еще будет литература, которая осмыслит происходящее. Еще будут художественные произведения, которые передадут боль эпохи.

— Нужно упомянуть один показательный момент, который наметил линию гражданского и культурного разлома в интеллектуальной среде Харькова. «Свидомой» интеллигенции незадолго до начала майдана заблагорассудилось к юбилею филолога-коллаборациониста Юрия Шевелева установить памятную доску в центре «первой столицы». Тогда и проявились их ярко выраженное тоталитарное сектантство, агрессивное неприятие другой точки зрения, патологическая неспособность вести общественную дискуссию. А ведь не удивительно, что именно филолог Шевелев, побывавший и стукачом НКВД, и газетным апологетом доблестных воинов вермахта, олицетворяет модель поведения, оптимальную для майданного интеллигента?

— История с доской Шевелеву действительно предъявила нам все эти типажи, которые потом массово полезли из щелей, когда представилась возможность. Почему они его оправдывали, почему превозносят сейчас? Потому что, оказывается, можно быть подлецом, можно быть стукачом, можно быть сотрудником гитлеровской прессы, но при этом считать себя интеллигентом, интеллектуалом, ученым, которого восславит в веках определенная категория фанатов. В лице Шевелева вся эта публика видела индульгенцию своим запланированным подлостям, своему человеконенавистничеству. Добавим сюда и их потаенную мечту: ни за что не отвечать при жизни, выходить сухими из воды. То, что удалось их кумиру. Икона стиля (а Шевелев, в определенной мере, стал для них таковой) определяет сознание.

Беседовал Александр Каюмов.

http://www.stoletie.ru/rossiya_i_mir/konstantin_kevorkan_liberalnaja_ideologija_legko_peretekajet_v_neonacistskuju_431.htm

Цитата: Trifon от 09.02.2018 14:04:23

Нацизм это национал-СОЦИАЛИЗМ.

-0.62 / 8

АУ

	Ladogard ( Слушатель )
	09 фев 2018 14:25:02

Цитата: завхоз от 09.02.2018 14:17:59

опять 25.
если провернуть 5 страниц бреда, нанесенного сюда Завхозом, то тема уже обсуждалась, но была быстро им закопана . Для чего закопана ?
в надежде что все забудут нормальные аргументы и проглотят вранье тролля. Тщательней надо, Завхоз.

ЦитатаГосударственного национализма – выше крыши. Но он обладает иными чертами, не присущими гитлеровскому Рейху. Что и как там отличается - это тема для здоровенной ветки и взвешенного, без истерик, рассмотрения.

Расизм и национализм, расизм и фашизм, никак не синонимы и вообще только слова, заканчивающиеся на -изм, единственное, что их роднит. А вот расизм и интернационализм - вполне рабочая модель, если мы вспомним нашего союзника по борьбе с фашизмом, - США. Да и англичане недалеко отъехамши были.

Если рассматривать абстрактно государственный национализм - то он практически повсеместен. Собственно любое национальное государство - это государственный национализм. Но ведь мы не считаем национальные государства преступными сборищами? Более того, в РФ гордятся, что "предоставили свободу" всем национальным окраинам СССР.

+1.15 / 13

АУ

	Teiwaz ( Слушатель )
	09 фев 2018 17:17:34

Цитата: Ladogard от 09.02.2018 14:25:02

ЦитатаУ мира есть выбор между интернациональным коммунизмом и национальным интернационализмом. Тем не менее я хочу донести, что немецкий национал-социализм не может быть механически перенесен в другие страны. Однако основная национальная идея может пойти на пользу всем нациям.(Гитлер)

Так что нацисты были вполне интернационалистами на программном уровне, а не между строк. Противопоставление нацизма и интернационализма, бессмысленна. Это продукт сусловской демагогии.

Да мы и сейчас всё это видим - жёстко-националистические режимы прекрасно находят язык друг с другом, образуя военные и экономические союзы. Но внутри ... ~~орд~~... российской политической риторики продолжается противопоставление Злых Гуских Нациздов и Добрых Разноплемённых Интернационализдов.

+0.24 / 14

АУ

	Paul ( Слушатель )
	09 фев 2018 17:33:54

Цитата: Teiwaz от 09.02.2018 17:17:34

Собственно - достаточно вспомнить тесные союзнические отношения Алоизьевича с голимыми цыганами румынами, и более того - с вот ни разу не арийцами венграми и финнами.. Про японцев - я уж вааааще молчу.. С точки зрения арийской расовой теории - всё это было какое-то жуткое извращение, как не крути..

+0.75 / 11

АУ

	Teiwaz ( Слушатель )
	09 фев 2018 17:55:56

Цитата: Paul от 09.02.2018 17:33:54

Истинно. Но не с точки зрения агитпропа.

В то же время - ремарка по поводу румын-цыган. Мы эту тему на РО так и не разгрызли за тупостью и ленностью, но подход был. Всё-таки, немцы имели какое-то отношение к Дакии, или как произносят сами румыны - ДаЧии. Как и к Турции.

Так что эти союзы достаточно объяснимы даже с точки зрения сусловского "нацизма", хоть и не очевидны. Куда менее обоснован союз с венграми, с т.з. "теории сверхчеловеков". И совершенно необъяснимо отсутствие интереса к "нацизму" у австрияков.

В общем, сусловский агитпроп - исключительно топорно сработан, но офигенно прочно прошит в мозгах у наших собратьев по совку и даже у их потомков. Надежда действительно, лишь на то, что малое поколение нифига не читает и наверное, ему меньше подвержено. Но, не факт.

+0.48 / 12

АУ

	Trifon ( Слушатель )
	09 фев 2018 14:25:47

Сообщение удалено

09 фев 2018 18:30:28

+0.72

	barmaley865-a ( Слушатель )
	09 фев 2018 15:40:19

Цитата: Trifon от 09.02.2018 14:25:47

Не сотруднику института Памяти, а пациенту РАМН НИИ Психиатрии.

+0.70 / 4

АУ

	barmaley865-a ( Слушатель )
	09 фев 2018 15:38:53

Цитата: завхоз от 09.02.2018 14:17:59

А национал-социализм - это не социализм вообще, с чем бы не сравнивать, хоть с СССР Сталина, хоть с СССР 53-91-г.

При национал-социализме не только не запрещался бизнес- он и у Сталина не запрещался, но и большинство крупных предприятий остались частными.

Возьмем к примеру Опель- который теперь принадлежит Мерседесу, ранее GM , а при Гитлере остался АО.

Шла война, советские танки уже нагибали немецкие , коварно расстреливая их из 85 и 122 мм танковых пушек, причем уже на территории Рейха, ну а Опель, продолжал выплачивать дивиденды. Веселый

То есть Рейх уже продувал войну , наши вот-вот... а они вместо того, чтоб все заработанные деньги отдать этому загибающемуся Рейху на производство хоть чего-нибудь , чтоб хоть оттянуть финал выплачивали деньги акционерам.

Война -войной, а дивиденды- по расписанию. Смеющийся

Ну и где социализм то?

Национал-социализм - это банальный капитализм с относительно человеческим лицом, но только для "арийской расы", остальные рассматривались как рабы.

Ну и нацизм и национал-социализм внезапно не одно и то же, национал-социализм подразумевает кормление "высшей расы" вкусно и питательно, за счет захвата территорий, короче нацизм+ капитализм с человеческим лицом, но только для "высшей расы".

Ну а чистый нацизм - это "высшая раса", гордящаяся своим превосходством, ненавидящая представителей унтерменшей, ну и все, кормить "высшую расу" никто не обещал, она и в хлеву может собой гордиться. Веселый

Пример национал-социализма- режим Гитлера, фрицы при нем жили хорошо, пока на нас не полезли, как полные идиоты, ах да, это логично, бесноватые- всегда идиоты. Веселый

Пример чистого нацизма- современная Украина, гордая тем, что граждане не москали, но нищая как церковная крыса. Смеющийся

Что лучше?
Да обе системы хуже, одни сыты человеченкой, других даже не кормят, хотя они не меньшие уроды.

+0.38 / 2

АУ

	Слоелолог ( Слушатель )
	09 фев 2018 21:56:31

Цитата: завхоз от 09.02.2018 14:17:59

Это протухшая байка рассчитана на таких лузеров как вы. О лузерстве я не по деньгам сужу, а по поличеству опилок в голове. А казалось бы, можно же с историей быть более знакомым.
Но как же с национализацией трестов и концернов? - На этот счет, первостепенный интерес представляет брошюра Отто Штрассера, одного из бывших видных гитлеровцев, опубликованная им после разрыва с партией. Особенно любопытна приводимая Штрассером беседа его с вождем 21 мая 1930 года, ярко вскрывающая действительную установку расизма, о которой его представители долго воздерживались высказываться до конца.

Когда Штрассер задал Гитлеру вопрос, национализирует ли он, придя к власти, заводы Круппа, вождь ответил:

- Вы думаете, что я сошел с ума и что я собираюсь разрушить германскую промышленность? Мы должны будем вмешаться в управление крупными предприятиями лишь в том случае, если их владельцы откажутся действовать в интересах национального государства. Но для этого вовсе не надо конфисковать предприятия или делать государство участником в их управлении. Сильное государство может обойтись без подобных мероприятий. Предприниматель, ответственный за производство, дает заработок рабочим. На чем вы основываетесь, требуя, чтобы он делал рабочих участниками в своих прибылях и в руководстве предприятиями? Вы хотите посадить ему на шею чиновника или заводской комитет, ничего не смыслящие в производстве? Ни один предприниматель не подчинится подобной мере.

Когда же Штрассер возразил, что в таком случае название партии "национал-социалистическая" может ввести в заблуждение народные массы, Гитлер заметил:

- Название "социалистическая" неудачно. Во всяком случае, оно означает не то, что мы должны социализировать предприятие, а только то, что мы можем это сделать, если их владельцы будут действовать во вред интересам нации. В настоящее время они этого не делают, а потому было бы преступлением разрушать народное хозяйство.,
То есть Гитлер сам признавал, что социализм и фашизм, нацизм совершенно разные политические направления. Фашисты использовали ярлык "социалистический" для того, чтобы дурить головы простому люду. На самом деле же фашизм и его подвид нацизм глубоко элитаристские идеологии. Не зря же их вся высшая элита запада поддержала. Все это понимают.

+0.26 / 7

АУ

<< Публичная порка министра экономики. Кто ответит?

Мир на краю мира >>