Киев запомнит характер Донбасса

Киев запомнит характер Донбасса: мэр Шахтерска рассказал, как его город стал «могилой украинских колонн»

Четыре года назад разгромом украинских войск завершились бои за Шахтерск. Этот момент стал переломным в донбасской войне. После оставления Славянска ВСУ продвигались к Донецку и Луганску, сжимая кольцо, занимая города и тесня ополченцев. Враг был остановлен в Шахтерске, его колонны сожжены. Последовал разгром в Иловайском котле. 
О том, как шахтеры поднялись на борьбу, о героических событиях обороны города Федеральному агентству новостей рассказал участник боев, командир подразделения ВС ДНР с позывным «Депутат», а ныне глава администрации города Шахтерск Алексей Швыдкий.
Достучаться до Киева? Бесполезно…

— Алексей Владимирович, как для вас началась Русская весна?
— Для меня вся эта история началась в 2013 году. Мы были не согласны с Майданом, с тем, что происходит в Киеве. Мы все рождены в огромном Русском мире. И очень хотелось, чтобы самую промышленную часть на тот момент Украины — Донбасс — хотя бы услышали, чтобы приняли во внимание не только голоса радикалов, но и наши голоса. Уже тогда в Киеве в полную силу буйствовал «Правый сектор»1 (террористическая организация, запрещенная в РФ. — Прим. ФАН), появились другие батальоны националистов. 
— Вы кем тогда были?
— На тот момент я работал на шахте «Шахтерская-Глубокая» звеньевым на нише. Это градообразующее предприятие нашего города. В коллективе было много разных дискуссий на тему Майдана. Возникло предложение поехать в Киев и высказать свое мнение, чтобы выслушали Донбасс. Людей было много. Только с нашего предприятия отправили три автобуса. Я был старшим одного из автобусов. 
— Всех, кто протестовал против Майдана, привозили в Мариинский парк Киева. Там, у Рады, был организован Антимайдан… 
— Да, так мы попали в Мариинский парк. На тот момент там было уже более 10 тысяч человек, много представителей из Харькова и Донбасса. Большинство — люди, занятые в промышленной отрасли. Сказался жесткий шахтерский характер. Это более прямые люди — такова специфика профессии. На самом деле, не думал тогда, что у нас, в европейской части мира, начнется война.

Мы просто хотели достучаться до Киева… Не достучались…
Люди второго сорта? Спросите у шахтеров...

— Еще когда мы, уставшие после смены, выезжали из шахты в Киев, меня молнией поразила фраза, услышанная в одной из дискуссий на украинском ТВ: в Донбассе-де живут люди второго сорта.
 
— Вам довелось участвовать в столкновениях с майдановцами? 
— Столкновения с активистами Майдана в Киеве были неоднократно. У них все было поставлено на уровне — служба безопасности, которая всячески нас провоцировала, штурмовики. [Олег] Тягнибок (украинский политический деятель националистического движения. — Прим. ФАН) привел с собой к Мариинскому парку около тридцати человек. Это была прямая провокация. Он кричал: «Нас здесь тысячи! Нас никто не победит!» Переходили на прямые оскорбления, нас закидывали арматурой. 
Мы держали оборону, на провокации не поддавались. В той части парка, где мы находились, было около трех тысяч человек. Уже пошли прямые стычки. На нас точечно нападали хорошо экипированные группы людей спортивного телосложения. Безопасность активистов Мариинского парка пытался обеспечить штаб в Доме офицеров. Передвигаться по улицам нам было опасно — в Киеве отлавливали людей с донецкой и харьковской пропиской. Чтобы выйти в город из лагеря, приходилось оставлять свои паспорта.
Тогда я понял — война неизбежна
— Что испытали, когда началась охота на автобусы Антимайдана, следовавшие из Киева? Первыми напали на крымчан. Были убитые и раненые… 
— Мы встречались с представителями Крыма буквально перед тем, как случилось нападение на их колонну. Крым всегда занимал особую позицию, Севастополь всегда считался русским городом, поэтому там люди были убеждены, что такие радикальные подразделения, как «Правый сектор», не попадут на их родную землю. 

Под Харьковом напали и на наш автобус. Кидали камни, били стекла, ломами крушили железо. Тогда я услышал автоматные очереди — по автобусу стреляли вооруженные лица в гражданском. Людей выводили из автобуса и били. Видел раненых с огнестрельными ранениями. Мне разбили голову, ребятам сильно досталось. Тогда я понял — война неизбежна.
Шахтерск почти поголовно выбрал свободу
— Май 2014 года — референдум в Донбассе. В Киеве до сих пор кричат о подделке и самого голосования, и бюллетеней. А что было на самом деле? 
— Сказать, что была большая явка, значит не сказать ничего. Явка ошеломила. Мы были удивлены, ошарашены. Я занимался организацией референдума в Шахтерске. В городе явка составила 98 процентов. Из тех, кто явился на избирательные участки, более 93 процентов проголосовали за Донецкую народную республику, за предоставление особого статуса Донбассу. Люди четко понимали, что происходит в Киеве, и однозначно хотели оттолкнуть весь этот негатив от Донбасса.
Шахтерск готовится к боям
— Алексей, с чего началась оборона Шахтерска? Вопрос не праздный, ведь по сравнению с Донецком и Горловкой здесь не было ни техники, ни людей… 

— Костяк составили бойцы, имевшие опыт Славянска. Вернувшись в Шахтерск, мы усилили блокпосты, попытались создать военную комендатуру, организовали людей в военной форме, включая казаков. В первую очередь прикрыли торговлю спиртным. Надо понимать, что оружие и алкоголь — вещи кардинально несовместимые. 

Александр Сергеевич Немогай (герой ДНР, генерал-майор, командир артиллерийской бригады «Кальмиус» ВС ДНР. — Прим. ФАН) пригласил меня в «Кальмиус» (тогда батальон. — Прим. ФАН) и предложил возглавить отдельную шахтерскую роту. Была организована тактическая подготовка бойцов. Тяжелого вооружения не было. В броневики мы превращали УАЗы, пересыпая стенки песком и обшивая бока транспортерной лентой.
На броневик устанавливали пулеметную точку. Такой УАЗ медленно передвигался, движок перегревался, но пулемет его не пробивал.
Тела из Boeing залетали в дома
— 17 июля недалеко от Шахтерска упал Boeing-777 «Малайзийских авиалиний». Что запомнилось вам в той страшной трагедии? 
— Вся картина у меня до сих пор перед глазами. Нас подняли по тревоге. Мы обеспечивали безопасность, выставляли оцепление в районах, где шел поиск и сбор фрагментов тел погибших и обломков самолета. Они были разбросаны на достаточно большой площади длиной в десять с лишним километров и шириной в километр.
 
Было и такое: человек заходит к себе в дом, а у него пробита крыша, а на диване лежит труп из сбитого Boeing. Ужасное зрелище! Тяжело, конечно, было. Со своей стороны мы сделали все, что могли: наладили четкую координацию с МЧС республики, обеспечили их специалистам поддержку и защиту, помогали в сборе тел и обломков. 

Меня поразило вот что: в кратчайшие сроки после произошедшего территория, куда упала кабина с пилотом, где было больше всего останков, — это местность за поселком, — очень точечно и массированно обстреливалась украинской артиллерией. Было явное ощущение, что таким образом уничтожались улики катастрофы. Эта площадка земли планомерно и расчетливо перемалывалась артиллерией и «Градами» ВСУ.
Как сожгли первую колонну ВСУ в Шахтерске
— Как удалось остановить врага 27 июля 2014 года, когда ВСУ предприняли попытку штурма Шахтерска, бросив бронетехнику против ополчения на улицах города? 
— В тот день техника ВСУ зашла на территорию района и города. На наших глазах колонна разделилась по дороге. Потом мы узнали, что противник заблудился и вошел с другой стороны. Так что первую колонну командиры ВСУ сами вывели в западню — «коробочки» вышли на пригорок и оказались отличной мишенью. 

Первый бой приняли подразделения «Кальмиуса» и «Оплота». Колонну закрыли с трех сторон: «Оплот» работал с террикона, мы — у подножья, подразделение из Снежного, прибывшее на поддержку, закрывало направление со стороны Тореза. 

На перевале мы не потеряли ни одного человека, практически уничтожив колонну в течение первых двух с половиной часов боя — сразу спалили один танк, две БМП в шахматном порядке. Имели представление, как останавливать технику для того, чтобы создать заторы. 

Но никто из нас и представить не мог, что зайдет такая масса техники. Ожидали 30-40 единиц, а зашло порядка 300 единиц — почти в 10 раз больше от ожидаемого.
Через шесть часов боя начался ад
— Как дальше развивались события? 
— Мы сдерживали противника, а через шесть часов начался ад. У нас заканчивался трофейный б/к, были проблемы с подвозом боеприпасов. Пока колонна горела на перевале, наше подразделение выдвинулось в поселок в районе 20-го блокпоста. Там уже стояло огромное количество техники ВСУ.
Шел ожесточенный бой. На блокпосту были большие потери, танки расстреливали машины, которые подъезжали к блокпосту. Небо было черное, прилетали «кассеты», взрывались над головой, и окопы не спасали. Пехота противника пыталась пройти через посадку, нарвалась на мины. Постоянно шли разрывы. На тот момент мы уже не могли сдерживать подразделения ВСУ. Вовремя помог с б/к комендант Снежного, появились тандемные заряды для РПГ. 

Мы продолжали бой. Под станцией Постниково наше подразделение оказалось в кольце. Там потеряли еще одного человека — плотно работали снайперы. Мы стояли на грани. Противник попытался прорваться к городу. Одно из подразделений ВСУ попало в засаду и было уничтожено прямо у 16-этажки.
— На помощь пришел «Оплот».

 — На тот момент у меня было два тяжелораненых, воды не было, пили из любых источников. Мысли были такие, что про нас все забыли. Назад мы уже отходить не могли. Шел массированный обстрел. И тогда на помощь пришел «Оплот». Вынесли раненых. Подразделение было сильно истощено, сутки боевых действий непросто дались. 

На третьи сутки в штабе обороны Шахтерска было налажено взаимодействие между подразделениями, отмечены на картах зоны их действий, участки обороны, командирам раздали радиостанции. 

Во время боев в городе работали небольшими группами — выдвигались клиньями, при соприкосновении с противником отходили назад, а когда на нас выдвигалась техника, мы брали ее в кольцо, захватывали или уничтожали. Захваченная техника была сильно повреждена, поэтому не всю получалось возвращать в строй и разворачивать против врага. 

Тогда ВСУ обстреливали город. Пропали газ, свет, вода. Поступил приказ вывозить оставшихся жителей в обязательном порядке, потому что шел обстрел зажигательными боеприпасами. Город сиял. ВСУ прямой наводкой расстреляли автозаправочные станции, «Шахтерскгоргаз», хлебозавод.
Как спасали шахту «Шахтерская-Глубокая»
— Благодаря кому и чему удалось спасти главную шахту города? 
— Судьба градообразующего предприятия, на котором я работал, беспокоила больше всего. Если шахту затопит, то дальнейшую жизнь города представить очень сложно. Я был на связи с Игорем Ивановичем Орловым, моим бывшим начальником. Это человек, который сутками сидел на отливах, пытался спасти шахту, запускал оборудование. Потому что шахтное оборудование дорогостоящее и после затопления его очень тяжело восстанавливать. Когда не было электричества, перебрасывали напряжение с других линий, пытались хоть как-то поддержать шахту.

После обстрелов загорелось объединение, его тушили в четыре захода. Один сотрудник МЧС был ранен осколком, еще один погиб. Мы охраняли пожарных, чтобы они не попали под огонь ВСУ на улицах города.
Танковые прорывы — старые грабли для ВСУ
— Есть мнение, что в Шахтерске ополчение превратилось в армию по части боевого управления и тактики действий. Вы согласны с этим? 
— Во время боев в городе пришло понимание, что мы армия, появилось единое управление, а со связью — координация действий. С этого момента мое подразделение не потеряло ни одного человека. «Трехсотые» были, но не было тяжелых. И с этого момента ВСУшники не забрали ни одной жизни из моего подразделения.
 
Один из танковых прорывов для ВСУ закончился печально. Мы попытались взять их в кольцо. Так что первый котел должен был быть не в Иловайске, а в Шахтерске. 

Прямой танковый прорыв пошел около шести утра. Первую «коробочку» уничтожили сразу. Человек, который ее подбил, в дальнейшем был ранен. Впоследствии он был награжден, так как его действия свели весь прорыв на нет. Один из танков ушел полями, еще один врезался в стену. Две единицы были захвачены. В течение суток они уже были в строю, действуя в обороне города.
 
Никто не мог подумать, что противник попытается прямо прорываться в город. Это было неразумно. Но мы понесли тогда потери — двое погибших и раненый в «Оплоте». Обороной, будучи раненым, командовал тогда Глава (глава ДНР Александр Захарченко. — Прим. ФАН). Противник был остановлен и не достиг поставленной цели.
Победа в Шахтерске — предтеча Иловайского котла
— Как вы оцениваете разгром группировки ВСУ в самом Шахтерске и на подступах к городу? 
— Стало заметно полегче, когда в город доставили первые два миномета. Это позволило вести эффективный огонь по противнику. Расчеты постоянно меняли позицию, работали продуктивно и сыграли большую роль в освобождении Шахтерска. ВСУ с огромными потерями отошли под Никишино. 

Про этот отход много рассказывали местные жители, которые не покинули свои дома. Фактически военнослужащие ВСУ спасались бегством. У них была паника. Когда ВСУшников брали в плен, они твердили почти одно и то же: должны были зайти в Шахтерск, показать силу, свой потенциал, нас должны были встречать, но не так, как встретили, ожидали совершенно другой прием. В стане противника никто не думал, что город станет могилой украинских колонн, что местные встанут в жесткую оборону, а на защиту города прибудут подкрепления. 

После Шахтерска наши подразделения закрывали котел в Иловайске. Этот первый котел окончательно сломил дух и добил боеспособность украинской армии. А бои в Шахтерске — это как раз то, что их подкосило. Здесь состоялась наша первая победа, когда Украина поняла — все будет непросто, дончане свою родную землю не отдадут. Это был перелом в боевых действиях. 

Все жители ДНР и Украины запомнят на всю жизнь котлы с огромными потерями для украинской армии. Нереальное количество боевой техники было брошено в рабочем состоянии и стало основой для частей и подразделений армии ДНР.
После победы сразу запустили хлебозавод
— Какие первые задачи стояли в городе, из которого только выбили противника? 
— В районе еще продолжались боевые действия. Ситуация была сложная. Первая задача — запустить жизнедеятельность города. В ручном режиме запускали городской хлебозавод. По городу невозможно было проехать — поваленные деревья, части зданий. Бойцы расчищали улицы города с автоматами за спинами, потому что были столкновения с диверсионными группами противника. Это продолжалось в первые полтора месяца после освобождения города, но постепенно активность ДРГ спала. 

Город расчистили, вели активную работу с ключевыми коммунальными организациями города. В течение недели в городе появились свет и вода, восстановили газоснабжение. В работу активно включились добровольцы — жители города. Надо понимать, что в силу боевых действий в Шахтерске почти месяц не было света и воды. Некоторые интернет-ресурсы прозвали Шахтерск «мертвым городом». Но мы полностью запустили инфраструктуру города.
Дело за малым — восстановить 1800 домов
— Вас назначили мэром разрушенного города. Руки не опустились? 
— Не опустились. Был жесткий разговор с Александром Владимировичем (Захарченко. — Прим. ФАН). Я не буду его приводить. Пришли к тому, что город необходимо восстанавливать от и до. 

Во время боевых действий был уничтожен спорткомплекс «Олимп». От попаданий зажигательных снарядов ВСУ там вспыхнул сильный пожар. Потушить комплекс не было возможности. Успели вывезти часть спортинвентаря. Сейчас идет процесс реконструкции спорткомплекса. Он приобретет современный вид. Оборудование, которое удалось спасти, было возвращено назад. С новым оборудованием более чем на миллион рублей помог Роман Трошин (чемпион мира по кикбоксингу, общественный деятель ДНР. — Прим. ФАН). 

Наша задача — восстановить более 1800 домов, пострадавших в ходе боевых действий, плюс административный сектор. Сильно повреждена 16-этажка. Ее расстреливали прямым огнем танковых орудий. Выгорело несколько девятиэтажек. В одной из пятиэтажек от попаданий артиллерийских снарядов обрушились перекрытия, несколько этажей сложились. И таких домов в городе немало. 
Часть жилого сектора сегодня восстановлена. Прилагаем максимум усилий для того, чтобы окончательно перевести жизнь города в мирное русло в плане обеспечения и развития социальной инфраструктуры, восстановления жилого сектора. Да, есть сложности с финансированием, но планомерно это восстановление идет.
Донбасс процветающий. Так и будет!
— Каким вы видите будущее Донбасса? 
— Я оптимист. Уверен, что тот Донбасс, о котором мечтали, который защищали и защищают бойцы сегодня на передовой, мы увидим. Я внимательно слежу за тем, что происходит в республике, и вижу перемены к лучшему. Если есть распоряжение Главы о продуктовой безопасности республики, то начинают работать сразу несколько программ. В первую очередь это «Теплицы Донбасса», которые находятся на территории Шахтерска, на них уходит немало усилий и ресурсов. Это и ГП «Шахтерская птицефабрика», куда завезено новое оборудование, увеличено поголовье кур. Это и Розовская птицефабрика, которая обновляет кормовую базу благодаря засеваемым полям. 

Я верю в то, что Донецкая народная республика будет развиваться. Не в том русле, что мы вернемся к прежнему, нет. Я уверен, что наши братья, которые стоят на передовой, не хотят возвращения к прежнему. Я родился в Советском Союзе. Я уверен, что мы увидим Донбасс, в котором людей не будут делить на первый и второй сорта. Мы увидим Донбасс цветущим и процветающим. И хотелось бы, чтобы не только Киев, но и весь мир запомнил характер Донбасса. И я уверен, что так и будет.