Почему ополченцы массово покидают подразделения ЛДНР

новая дискуссия Статья  155

https://www.ridus.ru/news/284099

Геннадий Дубовой




О ситуации в Донецкой Народной Республике и ожиданиях её граждан военкору Геннадию Дубовому рассказал активист Русской Весны, депутат первого состава Верховного Совета ДНР, военкор, до недавнего времени офицер подразделения «Витязь» Дмитрий Гау.


— По данным опросов, проведённых методом косвенного интервью Агентством социально-политического моделирования «Вэйс-Новороссия» более 2/3 жителей ДНР (67%) считают, что в намеченных на 11 ноября выборах Главы государства должны участвовать все символические фигуры Русской Весны на Донбассе: Стрелков, Пушилин, Ходаковский, Бородай, Пургин, Губарев. А поскольку по понятным причинам это исключено, то кандидатура ВРИО Главы Республики Дениса Пушилина безальтернативна. Твоё о предстоящих выборах мнение?
 — Дениса я хорошо знаю, с первых дней Русской весны. В самом начале он был для меня позитивным человеком, но после создания Пушилиным Народного Фронта Новороссии и знакомства с результами работы НФН моё мнение изменилось.
Многих в республике неприятно удивило, что за назначение Пушилина проголосовало подавляющее большинство «народных» избранников, которые совсем недавно, обгоняя друг друга, клялись в верности и большой любви погибшему Главе. Последний, несмотря на все ошибки, был человеком волевым и проводил жёсткий курс на воссоединение с Россией. 
А что теперь? 

Все понимают: из-за кулис «народной республикой» управляет клан, к которому принадлежат Виктор Янукович и Сергей Курченко (владельцы «национализированной» промышленности ДНР). Их активы интегрированы в украинское экономическое пространство и это заставляет сильно задуматься о нашем будущем. Для укрепления своих позиций и примирения с Киевом, клану нужен полностью подконтрольный «Глава государства». Поэтому 11 ноября нам предстоят выборы без выбора. Может быть, для соблюдения приличий к участию в процессе допустят Пашу Губарева. А вот реальный конкурент Пушилина — Александр Ходаковский к участию в избирательной гонке не допущен: по новым правилам ЦИК лица, не проживающие в республике постоянно, лишены права быть избранными. Так что конкурировать — с собственной тенью — будет кандидат единственный и безальтернативный, как Минский процесс…
Избрание же в Народный Совет ДНР будет иметь смыл только мажоритарной системе. У нас в республике достаточно людей воевавших, отличившихся в управленческой сфере в период боевых действий, риском и кровью заслуживших право представлять интересы граждан. При мажоритарной системе именно такие люди стали бы избранниками народа, который всё знает и всё понимает. Но, в современном мире любой власти нужны другие — полностью послушные и подконтрольные. 
Поэтому народу предлагают выбирать мало кому известных персонажей из списка, составленного политтехнологами. Вывод: как и в прошлом, в новом составе НС будут одни назначенцы. Здравый смысл и идеи у таких «нардепов» напрочь отсутствуют. Это касается и министерств.
С некоторых пор политическая ситуация в республике превратилась в болото. Нет даже самой слабенькой оппозиции, сплошной «одобрямс!» Вся «оппозиция» — это порталы и сайты, которые вчера лили грязь на Ходаковского/Пургина, славя Захарченко, сегодня критикуют Захарченко/Ташкента, славя Пушилина, завтра будут поливать грязью Пушилина и «объективно и независимо» петь дифирамбы тому, кого назначат на его место. Если в начале Русской весны все выглядело живым и перспективным, то сейчас — как мертвый организм.

— Активисты Русской Весны, которые обеспечили проведение референдума 11 мая 2014 года, создавали и защищали ДНР в самый трудный период, ныне оказались не у дел. Ты, депутат первого, подлинно народного состава Верховного Совета и один из создателей медийной сферы Республики, военкор, почему перестал заниматься журналистикой и почему информационная работа в республике, мягко скажем, не на высоте?
 — Да потому что внутренняя политика выстраивается никак не внутри республики. Народной у нас была власть первые три-четыре месяца после Референдума. Потом явились политтехнологи, которые решали и решают, кому и кем в республике быть или не быть. Кто с политтехнологами (собирательное название присылаемых разными группами влияния кураторов) сумеет договориться — тот и наверху. Реальные достижения или отсутствие таковых, насколько можно судить, не имеют значения.
Военкорить я перестал из-за того, что запрессинговали, ты это по себе знаешь. Ещё в 2014-м, до выборов Александра Захарченко появилось множество ограничений, потом стали звонить с «просьбами» показывать события на фронте и тылу «как надо», а не как на самом деле. Затем очередной политтехнолог вынес вердикт: «А кто такой Гау? Почему его материалы идут в республиканских СМИ? Убрать!» Вот и вся история.
Штрих в тему. Летом 2014-го мне менее чем за сутки посчастливилось пять раз выезжать для съёмок, в том числе в самые горячие места — Иловайск, Марьянку и аэропорт. В тех поездках я на собственной шкуре прочувствовал, что значит чудом остаться в живых. Приехали в Дом Правительства, а там, на наших местах, за нашей аппаратурой преспокойно устроились те, кто никогда, ни до ни после на передовой не был. Потупив очи, стали оправдываться: «Мы думали, вы уже не вернётесь…» 
Много сейчас в республике таких — подсуетившихся, пока мы были на передовой.
— Какой эпизод из твоей военкоровской практики тебе особенно запомнился?
 — Это было в июне 2014-го. Как сказал потом мой товарищ, с которым мы начинали Русскую Весну в Донецке — Ваня Копыл: «Тогда мы были военкоры-отморозки, опасности для нас не существовало». Коллеги с крутых каналов работали по инструкции в спецшлемах, брониках с лейблом «pressа"и под охраной, а мы всё это презирали. Славное было время, незабываемое… Ты снимал и воевал в кепочке и без бронежилета, мы с Ваней и другими выезжали на позиции в шлёпках, шортах и с дешевенькой (другой не было) аппаратурой. В ту пору постоянная линия разграничения отсутствовала, всё в движении, в любой точке и в любой момент можно было напороться на врага.
Приехали в Марьинку, на один из блокпостов, сгрузили медикаменты и воду, отправились на соседний пост. Там стояла группа Козыря, в ожидании двух украинских танков и БТРа. Отлично, камеру на взвод, ждём. Для меня это был первый опыт столкновения с бронетехникой противника. Танки стояли в низине, сначала видны были только вспышки выстрелов. 
Первое впечатление — будто слышишь, как после каждого выстрела отходит пороховая капсула… повернул я голову, вижу: одна за другой появляются дыры в метровой толщины бетонной стене комбикормового завода. Вспышки выстрелов и разрывы снарядов всё чаще и ближе. Сознание включило режим анестезии: ни страха, ни иных чувств, — с холодной ясностью, будто со стороны всё воспринималось. Укропы подожгли поле и, под дымовой завесой приблизились их снайпера, совсем рядом: щёлк-вззик-щёлк! На западной стороне окопа земля взвихривается, — начали лупить по нам из подствольных грантомётов. 

В нашей группе автомат с подствольником был только у командира, он сориентировался мгновенно, стал швырять „воги“ в ответ и столь мастерски, что в дуэли с несколькими противниками оказался победителем. Из „тяжёлого“ оружия было у нас — одно противотанковое ружье, да и оно после первого выстрела заклинило… 
Однако никто не впал в уныние и не растерялся. Помню, ПТРС наладили, боец орёт: „Если танки — нам жопа, а БТР сожгу враз!“ Сжёг. А танки покатили в другом направлении, это нас и спасло. Главное: я увидел и прочувствовал, если бы всё сложилось иначе и вражеская броня, будь её хоть в десять раз больше, не отвернула, то и тогда никто бы не дрогнул и не отступил. Такие у нас бойцы. Железные люди Донбасса.
— К сожалению, таких людей, настоящих героев ополчения с огромным боевым опытом в регулярной армии всё меньше…
 — Да, они уходят, отток продолжается, но, по-прежнему, в каждом подразделении ополченцы первой волны образуют костяк, вокруг которого группируются новые бойцы. Традиции 2014 года живы, дух Русской Весны не утрачен. И потом, говорить об этом нужно с поправкой на то, что ветераны не уходят окончательно, они составляют наш боевой резерв, и большинство из них говорит: „будет война — мы вернёмся“. При обострении ситуации ветераны, не дожидаясь приказа, явятся на сборные пункты, а то и прямо на позиции. Республика у нас маленькая…
Ополченцы уходят по двум причинам.
Первая: конфликт заморожен, ДНР застыла в границах начала 2015-го, а для обороны уже есть кадровая армия. Даже когда в нарушение всех соглашений украинцы работали по нашим позициям, нам давать „ответку“ разрешалось в исключительных случаях. 
А сейчас на всей линии фронта почти полное затишье; ты знаешь сам, снимать нечего, всё что происходит — незначительные провокации со стороны ВСУ и снайперские дуэли. Как говорят ветераны:"стрелялки обыкновенные, средней степени скучности». Армия («Корпус Народной милиции») зарывается поглубже, создаёт целые подземные города, обустраивает позиции до совершенства, готовится явно не к наступлению. Сидеть в окопах без права адекватного ответа врагу идейные бойцы не видят смысла.
Вторая причина. Ополченцы первой волны — люди особого психического склада, способные к самоорганизации, к действиям в самых экстремальных ситуациях без принуждения сверху. 
А вот блуждать в бюрократическом лабиринте обыденной армейской регламентированности им скучно. Реорганизация ВС ДНР, проводимая в связи с трагической гибелью Александра Захарченко и новыми веяниями, безусловно, необходима, но, в армейской структуре обычного типа людям инициативным делать нечего. Они понадобятся, когда снова вспыхнет война.
Я два с половиной года отдал подразделению «Витязь», занимал должность начальника отделения связи. 
Служил по специальности, освоенной ещё на срочной службе до боевых действий на Донбассе. 
По причине реорганизации, многих таких, как я — имеющих спецподготовку и опыт — ставят на должности, не требующие специального образования. Мехвода могут записать в стрелки, а связиста в пулемётчики, это при том, что специалистов по связи катастрофически во многих подразделениях не хватает. 
Я хочу быть тем, кто я есть и заниматься тем, что я хорошо умею делать, а не бороться с неискоренимой армейской бюрократией. Был вынужден написать рапорт на увольнение.





Первая часть т.к. сообщение не должно превышать 20000 символов. Продолжение ниже.
Пока без АС, если было - скрою

• +0.78 / 20