Как рождалась русская военная контрразведка

О роли военного министра Куропаткина в создании одной из старейших спецслужб мира

Военный министр Алексей Николаевич Куропаткин. Фото конца XIX века

В конце ХIХ – начале ХХ века Европу захлестнула волна шпиономании. Во многом это было связано с изрядно нашумевшим «делом Дрейфуса» – судебным процессом по делу о военном шпионаже капитана французского Генерального штаба Альфреда Дрейфуса в интересах Германии. Разоблачение и арест Дрейфуса было делом рук специального подразделения Генштаба Франции – созданного в 1871 году после поражения от Пруссии Второго бюро, в чьи обязанности помимо стратегической и оперативной военной разведки за рубежом входило выявление утечки сведений, составляющих гостайну и поиск вражеских шпионов в армии Третьей республики.
Причем в публичную дискуссию о виновности или невиновности Дрейфуса, достаточности либо заведомой фальсификации улик помимо военных и правительственных чинов, сенаторов и разведчиков, прокуроров, судей и адвокатов оказались вовлечены интеллектуальные глыбы мирового значения: писатели Ромен Роллан, Эмиль Золя, Жюль Верн, Эдмон Гонкур, Лев Толстой, Антон Чехов, художники Дега, Моне, Сезанн, Матисс, Писарро, общественные деятели Вильгельм Либкнехт, Жан Жорес, Теодор Герцль и Алексей Суворин.
Затронула волна европейской шпиономании и Россию.
На военно-теоретическом уровне проблематика борьбы с иностранным шпионажем в историческом, правовом, агентурно-оперативном и организационном контексте всесторонне была рассмотрена в изданной в России в 1892 году небольшой по объему, но очень качественного содержания работе подполковника генерального штаба В.Н. Клембовского «Тайные разведки (военное шпионство)», получившей широкую известность в армейской научной среде и благожелательные отклики штабных специалистов-разведчиков.
От теории не отставала практика – несмотря на отсутствие четко отработанной системы контршпионажа, в разоблачении вражеской агентуры присутствовали элементы везения и случайности.
Сильнейшим ударом по системе защиты секретов русской армии, показавшим ее уязвимость от устремлений иностранных разведок, стало разоблачение в 1902 году агента германской и австро-венгерской военной разведки подполковника штаба Варшавского военного округа Анатолия Николаевича Гримма. Дело в том, что Варшавский военный округ Российской империи по численности и боевому оснащению являлся наиболее значимым звеном системы обороны государства и передовой составляющей реализации стратегического оперативного плана ведения наступательных или оборонительных боевых действий против главного противника России – Германии.

«ДЕЛО ГРИММА»
В ходе следствия выяснилось, что Гримм был завербован иностранной разведкой по собственной инициативе еще в 1896 году во время посещения им Германии. За неполных шесть лет работы на немецкую, а затем и австрийскую военную разведку подполковник-предатель заработал более 30 тыс. руб. и 20 тыс. марок. Иуда в погонах отдал противнику все, что мог: копии Всеподданнейших докладов по военному министерству и приказов по округу по изменению штатов, расписание сухопутных войск, Инструкцию командующему войсками по управлению Варшавским военным округом, расписание о новобранцах последнего призыва, данные о дислокации и численности частей, топографические карты укрепленных районов, планы крепостей, инструкции по обучению войск, мобдокументы и др.
Связь с иностранной разведкой шпион поддерживал лично во время посещения Берлина и Вены, а как запасной вариант – через подобранного лично связника и любовницу Серафиму Бергстрем. Шпион контактировал с противником и непосредственно на территории России в ходе конспиративных встреч с военным агентом Австро-Венгрии в Петербурге и австрийским консулом.
Оперативная разработка Гримма и его преступных связей, арест и следствие велись под личным контролем военного министра Алексея Николаевича Куропаткина. Решением Варшавского военно-окружного суда Гримма приговорили к каторжным работам сроком на 12 лет, лишению воинского звания, дворянского достоинства, орденов и всех прав состояния. Причем подполковник получил срок отнюдь не по максимуму – согласно действующему на период совершения им тяжких преступлений российскому уголовному законодательству за госизмену, выразившуюся в «сообщении государственных тайн иностранному правительству», его вполне могли приговорить к смертной казни.
По итогам расследования шпионского «дела Гримма» военный министр России генерал-адъютант А.Н. Куропаткин имел весьма нелицеприятный разговор с императором. Оправдываться за провал Алексей Николаевич не стал, так как претензии Николая II к военному ведомству были обоснованными: многолетняя безнаказанная работа агента противника под носом у руководства штаба округа, косвенное вовлечение в шпионскую деятельность нижних чинов из числа писарей, бесконтрольное копирование секретных документов, утечка составляющих гостайну сведений в Генштаб иностранной державы, неслыханное нарушение норм офицерской чести, присяги, отсутствие элементарного контроля за служебной дисциплиной, позволявшее Гриму при постоянном месте службы в Варшаве произвольно дефилировать в Берлин, Вену, Париж и Петербург, попытки агента расширить свои возможности путем поиска дополнительных информаторов в Главном штабе русской армии и пр.

РАЗВЕДКИ НАРАЩИВАЮТ УСИЛИЯ
Кроме австро-венгерского и германского военных агентов в Санкт-Петербурге активную разведку по русской армии путем приобретения источников информации в военной и околоармейской среде вели аккредитованные при диппредставительствах своих государств разведчики генеральных штабов Японии, Франции, Великобритании. Подобное поведение офицеров иностранных армий ни удивления, ни тем более возмущения в русском Главном штабе не вызывало и вызвать не могло, ибо наши военные агенты за границей занимались такого же рода тайной разведдеятельностью, причем с не меньшей настойчивостью, усердием и результативностью.
Помимо задействования легального института военных агентов, спецслужбы сопредельных с Россией государств принимали настойчивые и энергичные меры по наращиванию своих разведывательных позиций за рубежом для получения более широкого спектра информации о Вооруженных силах, мобилизационных ресурсах и военно-промышленном потенциале России.
В мае 1902 года группа сотрудников германского военного ведомства представила на рассмотрение высшего руководства план «обширной организации осведомления и агентуры для внесения замешательства в тылу врага». Согласно данному документу, руководителям представительств немецких фирм за границей вменялось в обязанность включать в штат служащих коммерческих организаций официальных и негласных сотрудников военной разведки и обеспечивать их тайную деятельность под прикрытием исполнительно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в торговых, промышленных и финансовых организациях. Ждать результата долго не пришлось – с 1903 года промышленно-статистический отдел германского Генерального штаба начал регулярно получать подробные отчеты заграничных фирм с немецким капиталом о характеристике предприятий-партнеров по всем возможным финансово-экономическим и кадровым параметрам.

КАРДИНАЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ
В начале ХХ века в русском Главном штабе сложилось четкое понимание наличия ряда объективных предпосылок для вывода организации защиты армии от разведывательного проникновения спецорганов иностранных государств на принципиально новый уровень. Рассмотрим эти предпосылки подробнее:
– теоретические и методологические – созданы теоретические основы изучения форм и методов разведывательной деятельности противника, организации контршпионской работы в различных странах на основе опыта последних войн ХIХ века, опубликованы монографии отечественных и зарубежных исследователей по проблемам борьбы со шпионажем;
– исторические – на протяжении длительного исторического периода начиная с эпохи наполеоновских войн в действующей армии и ее ближайшем окружении в период военных действий с завидной регулярностью выявлялись и разоблачались неприятельские шпионы, стремящиеся любыми способами заполучить секретные сведения о русских войсках;
– функциональные – практические потребности армии в надежной защите от противника широкого спектра секретных сведений. Вспомним великого Сунь-Цзы: «Самый лучший замысел – это тот, который скрыт от неприятеля»;
– правовые – в российском законодательстве имелись нормы уголовного права, позволяющие и обязывающие привлекать к уголовной ответственности российских и иностранных граждан за государственную измену и шпионаж;
– оперативные – создание и совершенствование организационных разведывательных структур в генеральных штабах армий государств – противников России, а также активизация вербовочной работы с целью приобретения источников информации, имеющих непосредственный доступ к военным секретам;
– организационные – в структуре российских государственных и военных органов в отличие, например, от французских и австро-венгерских отсутствовало специальное подразделение, в чьи задачи вменялось исключительно выявление и пресечение разведдеятельности иностранных военных агентов на территории страны.
Заслуга А.Н. Куропаткина как военного деятеля государственного масштаба в том, что он названные выше причинностные факторы и изменившиеся условия оперативной обстановки вовремя уловил, прочувствовал и провидчески отреагировал на них, дав указание военно-ученому комитету Главного штаба свести все образовавшиеся факторы воедино с последующей выработкой дельных предложений по кардинальному решению проблемы контршпионажа.
20 января 1903 года военный министр А.Н. Куропаткин доложил императору Николаю II подготовленную канцелярией военно-ученого комитета Главного штаба докладную записку, в которой указывалось:
«Совершенствующаяся с каждым годом система подготовки армии, а равно предварительная разработка стратегических планов на первый период кампании приобретают действительное значение лишь в том случае, если они остаются тайной для предполагаемого противника; поэтому делом первостепенной важности является охранение этой тайны и обнаружение преступной деятельности лиц, выдающих ее иностранным правительствам.
Между тем, судя по бывшим примерам, обнаружение государственных преступлений военного характера до сего времени у нас являлось делом чистой случайности, результатом особой энергии отдельных личностей или стечением счастливых обстоятельств; ввиду сего является возможность предполагать, что большая часть этих преступлений остается нераскрытыми, и совокупность их грозит существенной опасностью государству в случае войны.
Возложить принятие мер к обнаружению лиц, занимающихся сею преступною деятельностью, на Департамент полиции не представлялось бы соответственным, во-первых, потому, что названное учреждение имеет свои собственные задачи и не может уделить на это ни достаточных сил, ни средств, во-вторых, потому, что в этом деле, касающемся исключительно военного ведомства, от исполнителей требуется полная и разносторонняя компетентность в военных вопросах.
Поэтому представлялось бы желательным учреждение особого военного органа, ведающего розыском сих преступлений, с целью охранения военных тайн.
Деятельность сего органа должна заключаться в установлении негласного надзора за обыкновенными путями тайной военной разведки, имеющими исходной точкой иностранных военных агентов, конечными пунктами – лиц, состоящих на нашей государственной службе и занимающихся преступной деятельностью, и связующими звеньми между ними – иногда целый ряд агентов, посредников в передаче сведений.
При Главном штабе полагалось бы учредить особое Разведочное отделение, поставив во главе его начальника отделения – штаб-офицера – и введя в состав его обер-офицера и писаря. Для непосредственной сыскной работы сего отделения полагалось бы воспользоваться услугами частных лиц – сыщиков по вольному найму, постоянное число коих впредь до выяснения его опытом представлялось бы возможным ограничить шестью человеками».
На следующий день 21 января 1903 года на левом поле записки появилась исполненная синим карандашом резолюция царя: «Согласен».

РАБОТА ОТ ПРОТИВНИКА
Как видно из содержания записки Куропаткина, в основу идеологии работы новой контршпионской службы закладывался способ организации работы от противника, при котором основным объектом изучения военной контрразведки становились военные агенты диппредставительств иностранных государств в России, чьей первоочередной функцией являлось добывание сведений о русской армии. При этом речь об организации аналогичных подразделений в штабах военных округов не шла, хотя логика и методика разведывательно-подрывной деятельности иностранных разведок, особенно германской, австро-венгерской и японской, того требовала настоятельно.
Не затрагивалась в записке на имя царя и тема создания превентивного контрразведывательного режима внутри армии: ужесточение контроля за сохранностью секретных документов в штабах, приобретение источников оперативной информации в военной среде.
Не рассматривалась даже гипотетическая возможность создания системы политического сыска в войсках, и это отчасти объяснимо: уроки разветвленного всероссийского заговора мятежников-декабристов, очаговой антигосударственной деятельности таких единичных выходцев из офицерского сословия, как народовольцы, профессор полковник Лавров (автор «Отречемся от старого мира»), лейтенанты Буцевич и Суханов, террорист подпоручик Степняк-Кравчинский, анархисты прапорщик-артиллерист Бакунин и есаул Кропоткин, организатор военно-революционных кружков поручик Ашенбреннер, были уже забыты, а тревожное время спровоцированных социалистическими и националистическими партиями, в том числе и при финансовой поддержке зарубежных разведок, восстаний в армии и на флоте еще не наступило.
До начала войны с Японией Куропаткин успел поставить свое детище на ноги – сформировал и укомплектовал штаты Разведочного отделения, подобрал и назначил толкового начальника, изыскал необходимые денежные средства. Окрыленные доверием министра, военные контрразведчики обложили плотным негласным наружным наблюдением наиболее активных иностранных военных агентов в Петербурге и быстро получили первый конечный оперативный результат: в феврале 1904 года за сотрудничество с японской, германской и австрийской разведками был арестован штаб-офицер по особым поручениям при главном интенданте ротмистр Ивков, который, находясь в заключении и дав признательные показания, по окончании предварительного следствия покончил жизнь самоубийством.
У Куропаткина, как создателя разведочного по названию, а по функциональному содержанию – военного контрразведывательного отделения, оказалась поистине легкая рука. За прошедшие 126 лет структуры отечественной военной контрразведки свое организационное существование не прекращали никогда, непрерывно действуя при монархическом режиме, в период Временного правительства, в эпоху советской власти и в обновленной России – менялось только наименование спецслужбы и ее ведомственная принадлежность.
В итоге созданная в 1903 году Алексеем Николаевичем Куропаткиным российская военная контрразведка на сегодня является одной из старейших непрерывно функционирующих с момента своего образования спецслужб в мире. Для сравнения: американское ФБР учреждено в 1908 году, а британские контрразведка МИ-5 и разведка МИ-6 ведут отсчет времени своего существования с 1909 года.  

Ссылка