Нет на вас Тарапуньки и Штепселя!

Сорок лет тому назад на чествовании в связи с 60-летием юбиляра его друг и автор скетчей, реприз и целых программ, с которыми тот выходил на сцену, писатель-сатирик Александр Каневский написал шутливые стихи:

Однако народного артиста СССР Юрию Трофимовичу не дали, хотя народным артистом УССР он стал ещё за десять лет до того, к 50-летию со дня рождения. Потом стыдливо объясняли: документы-де затерялись в лабиринтах «инстанций». Но огорчались лишь друзья и поклонники; виновнику торжества даже приходилось утешать их – и за себя, и за столь же обделённого должным вниманием властей своего напарника по сцене, требуя навсегда прекратить сетования по данному поводу: «У нас уже давно есть самые народные звания: Тарапунька и Штепсель».

Врагов у него было превеликое множество, как, впрочем, у каждого, кто вставал на тернистый путь сатирика. Бюрократы и тунеядцы, сутяги и пьяницы, склочники и прочие «пережитки» – это понятно. Но были и такие представители касты «неприкасаемых» – чиновники, суть мировоззрения которых выразил в опубликованной ещё в 1953 году эпиграмме Юрий Благов: «Мы – за смех! Но нам нужны подобрее Щедрины, и такие Гоголи, чтобы нас не трогали». Таким Юрий Тимошенко быть не желал, осознавая свою окрепшую силу и власть «шута народного», то есть такого, кто видел своим сюзереном именно народ. Он давал своему слуге наказы: присылал бракованные изделия с требованием покритиковать халтурщиков, требовал «выдать по полной» зарвавшемуся президенту Америки «так, как только вы умеете это делать» и частные просьбы помочь вернуть мужа, ушедшего к соседке, ибо «вас он послушает». Народная молва прописала сатириков в столице СССР. На адрес: «Москва. Кремль. Тарапуньке и Штепселю» приходили бандероли, письма и телеграммы – и они успешно доходили до адресатов. Большей «народности» трудно себе представить.

* * *

От села Каленики (ныне Решетиловский район Полтавской области), где 2 июня 1919 года родился Юрий Тимошенко, до гоголевской Васильевки 42 километра по прямой на север, чуть больше 50 – до Великих Сорочинцев, места действия одной из самых знаменитых повестей Николая Васильевича. Примерно столько же (но на восток) до Полтавы, где жил и творил автор первого произведения современной украинской литературы, бурлескного переложения Вергилиевой «Энеиды» И.П. Котляревский. Путь к славе Юрия Тимошенко пролёг отсюда на запад, в Киев, где он поступил в Киевский театральный институт и, будучи студентом, успел сняться в роли музыканта в снискавшем широкую популярность фильме Киевской киностудии 1939 года «Шуми городок» режиссёра Николая Садковича. Но, как часто бывало в то время, коррективы в судьбу актёра внесла война. С самого начала её, с июня 1941 года, свежеиспечённый артист театра и кино становится участником Ансамбля песни и пляски Киевского военного округа. Там же оказывается и его сокурсник по институту Ефим Березин. Известно, сколь велика была на фронтах популярность Василия Тёркина, собирательный образ которого, неутомимого бойца-балагура, был придуман поэтом Александром Твардовским.

Однако далеко не в каждом подразделении был такой жизнелюб, острослов и неунывающий балагур. А нужен он был всем. Юрий Тимошенко и Ефим Березин уловили это, создав неунывающий ни при каких обстоятельствах дуэт повара Скалкина (Галкина) и банщика Мочалкина, который прошёл дорогами войны от Волги до Шпрее, приняв участие в обороне Сталинграда и Киева, взятии Кёнигсберга и Берлина, освобождении Варшавы и Праги, что отражено в одноименных медалях обоих фронтовиков; оба были отмечены также медалями «За боевые заслуги» и орденами Красной Звезды. Стало быть, огромен был их вклад в Победу, раз вписывало их командование в наградные листы наряду с отличившимися в боях пехотинцами и артиллеристами, танкистами и лётчиками.

Окончание войны привело к естественному «кризису жанра», вернее – амплуа Скалкина и Мочалкина.  И вот армейский «банщик» в один из творческих приездов в Москву зашёл к земляку, режиссёру А.П. Довженко.

– А что у вас в Полтаве есть примечательного? – спросил Александр Петрович.

– Да ничего вроде… Речка есть – Тарапунька… – ответил Юрий Трофимович.

– Так вот же тебе и псевдоним! – воскликнул мэтр. – Лучше не придумаешь.

А «Штепсель» органично возник из репризы, в которой Ефим Иосифович играл роль электромонтёра. Так началось новое победное шествие дуэта и торжество дружбы, продолжавшиеся ровно полвека, – случай поистине уникальный. Они выступали по всей стране с неизменно оглушительным успехом. Их популярность с каждым днём только возрастала. Она была поистине всенародной. С ними здоровались на улицах, приглашали в гости, поклонники буквально штурмовали концертные залы, в которых они выступали.

Им удалось соединить почти что несоединимое. На сцене, как и в жизни, один из них имел характер взрывной, увлекающийся, рискующий, неуправляемый и непредсказуемый, другой – спокойный, сдержанный, мудрый и рассудительный, напрочь избегающий авантюр. Один из них играл «украинца», другой – «русского», причём верховодил во всём как раз «меньший брат». При этом Тимошенко-Тарапунька «люто ненавидел национализм во всех проявлениях, высмеивал его и в повседневной жизни, и на эстраде», говорится в одном из воспоминаний. Одного киевского деятеля культуры, националиста-антисемита, как-то раз публично обозвал «национальным по форме, дураком по содержанию». А другому в Москве, на Декаде украинского искусства, в фойе гостиницы за слово «жид» влепил такую оплеуху, что тот свалился на пол. Он, Тимошенко, был знатоком украинского фольклора, но постоянно тянулся к русской культуре. А ещё восхищался мелодичностью грузинских песен, изяществом армянской архитектуры, графикой прибалтийских художников, обожал узбекские манты и еврейскую фаршированную рыбу. Великий Расул Гамзатов когда-то пошутил: «Выступление Тарапуньки и Штепселя для меня – праздник дружбы народов».

Что для одних праздник, то для других было и тогда («во времена СССР») нож острый. «Враги» постоянно клевали Юрия Тимошенко за независимое поведение, за дерзкие высказывания, а националисты – за «искажение» украинского языка. «До блюстителей языковой чистоты никак не доходило, что именно суржик, русско-украинский коктейль, делает Тарапуньку и Штепселя понятными в любой республике огромной страны», – свидетельствовал близкий к артисту человек, писатель Александр Каневский. Но ему самому было до того и горя мало: понимая, что он находится в известной мере под защитой своего сюзерена – народа, высшей оценкой считал фразу «Нет на вас Тарапуньки и Штепселя!» – значит, сатира их била в цель без промаха, а это главное.

* * *

Было бы ошибкой считать, что Юрий Тимошенко мог состояться лишь как «Тарапунька», это не так. Помимо нашумевшего ещё до войны фильма «Шуми городок» (простите за вынужденную тавтологию), он снялся уже после войны в фильме «Падение Берлина» в роли бойца Кости Зайченко, и ему была присуждена Сталинская премия I степени. Были сыграны роли репортёра в фильме «Центр нападения», телеграфиста («Далеко от Москвы»), корреспондента «Судьба Марины», Мартына Кандыбы («Калиновая роща»), старшины Клочко («Звёзды на крыльях»), Грищенко («Зелёный фургон») и другие, показавшие незаурядное дарование актёра в разных воплощённых им ипостасях. Но сатира и юмор всё же оставались главными. И от отдельных сюжетов на сцене дело дошло до целых спектаклей и фильмов: «Штепсель женит Тарапуньку», «Ехали мы, ехали…», «Смеханические приключения Тарапуньки и Штепселя», «От и до» и других, где Юрий Тимошенко выступал не только в качестве актёра, но был и режиссёром, а в отдельных случаях и сценаристом кинолент.

Актёрская его судьба тесно переплеталась и с личной жизнью. Первым браком был женат на актрисе Ольге Кусенко, впоследствии народной артистке СССР. Прожили вместе 14 лет, но детей не было. Актёр Павел Луспекаев (знаменитый Верещагин из фильма «Белое солнце пустыни») обратил его внимание на достаточно юную (24 лет) актрису  Юлию Пашковскую – девушку даровитую, которую в своё время заметила знаменитая Клавдия Шульженко, занимавшаяся с ней вокалом и советовавшая заняться сольной карьерой. К Юлии в это же время набивался в женихи увенчанный всеми возможными лаврами певец И. С. Козловский, предлагая «стать его вдовой»: «Мне ведь уже 60, Вам достанется моя шикарная квартира и вообще всё…» Юлия предпочла Юрия, который хотя и был на 16 лет старше её, но на целых 20 моложе Ивана Семёновича. Она родила ему двоих сыновей. Старший, Александр, трагически погиб, покончив жизнь самоубийством, а младший, Юрий, тёзка отца, стал юристом-международником, женился, подарил Юлии Максимовне троих внуков.

* * *

Смерть Юрия Тимошенко 1 декабря 1986 года осиротила всех: украинскую в частности и советскую в целом эстрады, близких людей. Ефим Березин-Штепсель некоторое время выступал один, однако прежней популярности близко не имел. В конце 1990-х поехал в гости к дочери в Израиль, там перенёс инсульт и по состоянию здоровья не смог вернуться на Украину, жил в Ашдоде, где и умер в 2004 году. Юлия Пашковская, постоянная участница концертных программ Тарапуньки и Штепселя в 1961-1986 годах, совсем ушла со сцены, хотя ярко блистала ранее в дуэте с Юрием Гуляевым, впервые исполнила «Червону троянду», «Троянди на перонi», «Скрипка грає» и другие песни, ставшие всесоюзно популярными, была участницей пятнадцати «Голубых огоньков» на Центральном телевидении. Но всё как-то разом потеряло смысл с уходом её мужа…

* * *