Тред №152822

Что делать латышу?

Прошло 18 лет с момента провозглашения независимости страны и 21 год, как мы начали движение в современную Латвию. Сегодняшнее положение в стране удовлетворяет лишь отдельных людей. Что характеризует народное хозяйство Латвии в последние годы? Какие обстоятельства ее определяют и какие имеются альтернативы нашего развития? - об этом все эти раздумья.

В чём главная причина тому, что делает нашу жизнь с каждым месяцем всё более невыносимой, и вынуждает правительство принимать всё более тяжкие решения? – Причина тому - факт, что мы – экономика страны – зарабатываем только третью часть из того, что привыкли тратить.

Области, обеспечивающие наши доходы - производство и строительство, а также услуги, которые дают валютные доходы ( в процентах от 2008 года ВВП). Они - следующие:

1 промышленность – 10,97%;
2 сельское хозяйство, лесное хозяйство – 3,03%;
3 рыболовство – 0,09%;
4 электроэнергия, газо- и водоснабжение – 2,82%;
5 строительство – 8,91%;
6 гостиницы и рестораны – 1,65%;
7 транспорт, хранение и связь – 10,76%.

Раздел "Оптовая торговля и розница; ремонт автомобилей, мотоциклов и бытового оборудования" занимает 17,34% от ВВП. Но торговля не создаёт новый продукт; она только присоединяет продуктам свою наценку, которая, благодаря монополизированным торговым сетям, весьма внушительна. К тому же, подавляющую часть товаров – более 80% - составляет импорт, за который платим валютой, которой нам самым не хватает.

Финансовое посредничество и операции с недвижимостью, которые составляли в 2007 году в совокупности 24% от ВВП, практически есть перекладывание денег из одного кармана в другой, повышая общий уровень цен. Но гос. управление, образование, здравоохранение, социальные и коммунальные услуги являются расходными статьями, следовательно, они только тратят заработанные деньги.

Есть такой указатель, как Текущий счет. Он показывает, в какой мере мы живём по своим средствам. Он вычисляет баланс из того, что экспортировано и импортировано, а также из того, сколько услуг было оказано и получено за валюту. За четыре года – с 2005 по 2008 год – дефицит текущего счета в совокупности составил 9 миллиардов лат, или 2,25 миллиарда лат в год. В 2007 году – "самом жирном" году независимой Латвии - недостача баланса составила 82% всего экспорта страны того года. Баланс экспортных услуг страны ( в основном транзита) немного – в среднем на 465 миллионов лат в год (2005-2008) – уменьшил общий дефицит. Если бы у нас не было транзита, дефицит был бы на 465 миллионов латов больше.

Нам ещё следует осознать, что эти суммы только отображены в латовом номинале. В действительности недостача числится в зарубежной валюте, и по курсу евро – 0,7 LVL/EUR нам не хватает 3,21 миллиард евро.

Здесь возникает вопрос – как покрывались эти, каждый год расттраченные, более чем три миллиарда евро?

Первоначально – до 1993 года – у государства не было особых проблем с текущим счетом, потому что мы еще жили по своим средствам. Поэтому образование и здравоохранение еще были бесплатными, а налоги и коммунальные платежи особенно не чувствовались. Все это обеспечивал наш экспорт, который в то время превышал импорт; промышленность, которая ещё не была уничтожена; громадный торговый флот, который еще не превратился в персональный капитал, а также нефтепровод и транзит, которые принадлежали государству и приносили значительные доходы в валюте.

С потерей промышленности и экспорта страна недостачу валюты начала компенсировать доходами от продажи имущества. Преимущественно по цене металлолома и некоторых "комиссионных". Так как источники налогов таким образом еще больше иссякали, страна свой бюджет дополняла, увеличив ставки налогов и их число.

Дешевые кредиты в евро и практически без налоговые сделки с землей и строениями были главными двигателями экономического "пузыря". Они позволяли насытить экономику валютой и забыть о катастрофическом балансе текущего счета. Влитая в Латвийскую экономику валюта не была дарственной, - денежный приток оставил за собой для нашей страны и возможностях катастрофический баланс внешнего заимствования – 20 816 600 000 латов (на май 2009 года), от которого 90% составляли кредиты предприятий и домашних хозяйств.

Значительный вклад в исправлении негативного текущего счета обеспечивали денежные переводы наших эмигрантов на счета оставшихся в родине семей, которые в последние годы достигали 180 миллионов латов в год. К сожалению накопленные в бюджете средства не вкладывались в производство, - они утекли на увеличение государственных и частных трат.

В 90-е годы Латвия начала применять где-то на Западе установленную 4% ставку налога на коммерческую недвижимость, которая дороже 25000 лат. Это была одна из причин, которая делала вклады в производство бессмысленными. В 2002 году четырёхкратное уменьшение этого налога и распространение его на всё недвижимое имущество послужило одной из множества предпосылок большого бума недвижимости. Если бы существенное снижение налога относилось только к объектам производства, тогда это могло дать стимул нашей промышленности. Но снижение касалось всех коммерческих объектов, что позволило войти в Латвию литовской сети «Максима», и в результате стремительно развиваться и монополизироваться розничной торговле продовольствием.

Мы восемнадцать лет уничтожали своё народное хозяйство так, что большая часть народа не заметила, как "во имя общих интересов" исчезли основы его существования. Никто публично об этом не говорил, или же – никому не разрешали это делать. "Безболезненным” процесс делали привлеченные кредиты, доходы от распродажи страны, а также поддержка реформ Западом. Это сравнимо с уколом морфия, который позволяет больному испытывать блаженство в то время, когда теряются жизненно важные органы.

Ни одно государство не может стать экономически и политически независимым, если импорт постоянно превышает экспорт, и если нет других источников доходов, которые компенсировали бы этот перерасход. В Латвии, отняв от торгового баланса реэкспортируемые товары, объем ввезенных товаров вдвое превышал объем вывозимых. Если такой дефицит не компенсируют оказанные услуги не резидентам (иностранным предприятиям и физическим лицам), тогда существованию такого государства отпущен короткий срок.

Какие у государства имеются возможности погасить долг в 20 миллиардов лат?
– Как любой долг он может быть погашен от прибыли, то есть, от разницы между доходами и расходами. Для расчетных нужд мы прибыль заменим приростом Внутреннего валового продукта. Если бы мы смогли долго обеспечивать 10%-й прирост экономики (как в «жирные года»), то, учитывая ожидаемый ВВП 2009 года - 13 791 946 000 латов, то есть, на 18% меньше чем в 2008 году, внешний долг мы гасили бы 15 лет, для собственного развития не оставляя ничего. Однако, прирост нормальной экономики в среднем не превишает 5% в год. При таком развитии мы без просвета гасили наш долг целых 30 лет. Но и такие показатели для нас – несбыточная мечта. Потому, что это долг в иностранной валюте, и он покрывается от валютных поступлений. А наши валютные поступления (читай: доходы) никогда не превышали 5 миллиардов лат в год. Учитывая эти доходы, мы смогли бы расплатиться с кредиторами в течении 80 лет при 5%-м приросте экономики. К сожалению, и это не возможно, потому как уже 15 лет наш импорт значительно превышает экспорт, и у Латвии нет инструментов, как изменить положение. В конце концов, средняя процентная ставка на все наши заимствования превышает 5 процентов, следовательно, даже при чрезмерном везении, в течении жизни цивилизации, мы смогли бы погасить только проценты по кредиту ..., при условии, если мы сможем обеспечить 5%-й прирост. Но наш экономический потенциал заставляет меня сильно сомневаться в этом.

Наступил момент истины: из-за больших производственных затрат и снижения спроса предприятия больше не могут найти сбыт своим товарам; в мире больше нет таких свободных денег, чтобы вложить их в недвижимость в Латвии по ценам, больше соответствующим Лондону, чем развивающейся стране; заработать здесь практически невозможно, и экономические перспективы роста здесь закопаны..., если только сохраняются политические ориентиры и экономический курс.

Не уклоняясь от взятого курса, единственный проверенный путь в такой ситуации, это уменьшение бюджетных трат, увеличение налогов и занятие реальных денег для погашения дефицита, что правительство уже предпринимает. Но это решение только ускорит смену государственного статуса.

Утверждения некоторых приближенных к элите экономистов, что якобы Европа не оставит нас в беде и не допустит разрушение государства, что появились «признаки стабилизации», ничем не обоснованы. Миллиарды евро на земле не валяются, поэтому не вижу я причин, которые заставили бы главных спонсоров Евросоюза в это тяжелое для всех время расставаться ежегодно от миллиардов во благо алчного холопа и марионетки США. Экономику разваливали не для того, чтобы потом заняться ее восстановлением.


Почему наша национальная элита выбрала именно такой политический и экономический курс? Какие были у нее возможности выбора?

Во-первых, правящая элита получила власть на волне движения к независимости, обоготворения Западу, антисоветизма и русофобии, на что народ наш настраивался последние пять лет до провозглашения независимости. Подключить здравый смысл и чувство ответственности было невозможно, - машина пропаганды набирала обороты, и ей была оказана всесторонняя поддержка от Запада. Народ не знал альтернативы, или, по крайней мере, прецеденты, которые указывали бы ему на лучшее или другое решение. Сравнения и рекомендации исходили только от тех сил, для которых выбор курса нашего развития являлся вопросом их жизни и смерти. Люди, несогласные с предложенным властью вектором развития, были просто отодвинуты от принятия решений. Со временем часть старой элиты приняла новую идеологию. Чтобы сделать элиту безвозвратно верной Западу, ей было выдано 100 миллионов долларов синдицированного кредита от стран G24, без требования отчитаться о его использовании. Элите было поручено денационализировать государственное имущество, и разрешалось перенять под свой контроль стратегические области экономики, прикрывая глаза на легитимность сделок.

С другой стороны, чтобы сохранить и развить народное хозяйство в условиях, когда подобному идеологическому и экономическому воздействию подвергались все республики СССР, необходима была громадная сила воли, выдержка и мудрость; сила идти против порыва народа, увлеченного фальшивыми ориентирами, и вывести его на верный путь. Латышский народ не богат такими людьми, поэтому всё произошло так, как и должно было произойти. Тем, кто собрался бы развивать свою страну, не делясь с сильными мира сего, как это сделал Лукашенко в Белоруссии, надо было бы считаться с экономической и политической блокадой со стороны Запада и возможностью попасть под международный трибунал в Гааге со схожей с Милошевичем судьбой.

Поэтому пришедшая к власти элита была абсолютно зависимой от расположения своих крёстных отцов как благодаря уголовному характеру получения своего положения, так и благодаря государственной политике и народному хозяйству всё более зависящих от прихоти своих хлебодателей.

Контингент жителей, живших в Латвии в 1990 году, не разрешил бы власти реализовать такую – разрушительную для страны – политику дольше, чем до следующих выборов. Поэтому необходимо было лишить "нелояльную" часть жителей права на свой выбор и на возможности влиять на решения власти. Чтобы сохранить и увеличить лояльность титульной (читай: латышской) части жителей, им был обеспечен заметно больший объем прав, чем у остальных. Осуществляя национальную политику, государство также позаботилось, чтобы латыши либо не знали о существенных ограничениях для русской общины, либо были безразличны к судьбе рядом живущих людей. Это реализовалось, сделав бывший официальный язык второсортным иностранным в школах и максимально изъяв его из эфира и оборота. Более того, большинство требований, относимых к русским, были демонстративно ущемляющими, и они в основном преследовали цель - вызвать сопротивление и ненависть как к власти, так и к латышам, которые правят этим государством.


Принимая во внимание сегодняшние обстоятельства и исторический опыт, какая существует альтернатива нашему развитию или выживанию?

Наше географическое положение никогда не оставляло много выбора. В то же время еще до начала 90-х годов у нас было на одну альтернативу больше, - мы теоретически могли стать нейтральной страной. На данный момент, учитывая сложившиеся обстоятельства, реально остались только две устойчивые альтернативы.