Просчёт Вашингтона: американцы ждали нападения Японии не на США, а СССР

Каков был путь к войне на Тихом океане


Не существует ни единого документального подтверждения того, что американский лидер знал заранее об этой атаке, подчёркивает Ситино.
В связи с этим хотелось бы предложить основанную не на предположениях, а на фактах картину того, каков был путь к войне на Тихом океане.




В начале августа японцы потребовали от Таиланда предоставления им военных баз и права контроля над производством олова, каучука и риса. Среди причин, побудивших Японию укрепиться в Индокитае и Таиланде, главное значение имела борьба за стратегическое сырьё, в первую очередь за нефть. Оказавшись под коллективными санкциями, Япония создавала форпост для броска в Голландскую Индию (современную Индонезию) и на Филиппины, где были и нефть, и другое сырьё.







В Вашингтоне решено было ограничиться иным заявлением. 17 августа Рузвельт вызвал японского посла в США Китисабуро Номуру и вручил ему меморандум для правительства Японии. В нём содержалось предупреждение: «Если Япония применением силы или угрозой таковой попытается и впредь установить военным путём своё господство над сопредельными странами, США незамедлительно предпримут необходимые для обеспечения безопасности меры». Хотя в меморандуме речь шла о возможности продвижения Японии на юг, Вашингтон попытался представить американский демарш как предупреждение и насчёт японской политики в отношении СССР.
Во время беседы с советским послом 19 августа Самнер Уэллес, исполнявший обязанности госсекретаря США, «строго конфиденциально» сообщил, что «в результате совещания с Черчиллем Рузвельт… 17 августа, вызвал к себе японского посла адмирала Номуру и просил его передать японскому правительству, что в случае, если Япония предпримет новые агрессивные действия в районе Тихого океана (Уэллес дважды повторил это выражение и подчеркнул, что Рузвельт не делал различия между южным и северным направлением), то США не смогут пройти мимо этого безучастно, немедленно примут ответные меры… возлагая на японцев всю ответственность за эти последствия».
Сообщая в Москву эту информацию, Уманский писал: «На мой вопрос, имеется ли японский ответ, Уэллес ответил отрицательно, а на вопрос, сделано ли такое же представление в Лондоне, – утвердительно. Поблагодарил Уэллеса за информацию, которая как я ему заявил, вызывает тем большее удовлетворение, что соответствует духу предложений, внесённых мной Рузвельту 10 июля от имени Советского правительства».
Хотя в меморандуме Рузвельта от 17 августа Советский Союз не упоминался, в Токио поняли, что в «сопредельные страны» американцы включают СССР. Поэтому в переданном 28 августа Рузвельту ответе японское правительство сочло необходимым заверить США, что оно не будет предпринимать военных действий против СССР, «пока СССР остаётся верен советско-японскому пакту о нейтралитете, и не будет угрожать Японии или Маньчжоу-Го или не предпримет действий, противоречащих духу пакта». Японское правительство высказывало надежду на то, что США будут избегать сотрудничества с Советским Союзом, которое могло бы создать угрозу Японии. Токио заявил, что «не имеет намерений применить военную силу против любой соседней страны». Однако верить этим заявлениям было нельзя.
Хотя в Вашингтоне давали понять, что не оставят Советский Союз в беде в случае нападения Японии на СССР и «предпримут ответные меры», в Москве не могли полагаться и на это обещание. Опасаясь войны на два фронта, Сталин летом 1941 г. не мог принять решение о крупной переброске советских войск с Дальнего Востока, хотя под Москвой эти войска были очень нужны.




С 29 сентября по 1 октября 1941 г. по инициативе США и Великобритании в Москве проходила трёхсторонняя конференция, в работе которой участвовали: от СССР – нарком иностранных дел Вячеслав Молотов, от Великобритании – министр снабжения лорд Уильям Бивербрук, от США – советник президента США в ранге посла Аверелл Гарриман. Во время беседы Сталина 30 сентября с главами делегаций США и Великобритании советский лидер уже не поднимал вопрос об американской военной помощи Советскому Союзу в случае японского нападения. Он говорил о том, нет ли возможности нейтрализовать Японию, «оторвать Японию от Германии».





Оптимизм Гарримана по поводу перспективы вывода Японии из Тройственного союза вызывал удивление, поскольку в это время Япония завершала подготовку к войне против США.
В сентябре Сталин уже достаточно уверенно заявлял о способности отразить японскую агрессию. 3 сентября 1941 г. в послании Черчиллю советский вождь писал: «…Советский Союз, так же, как и Англия, не хочет войны с Японией. Советский Союз не считает возможным нарушать договоры, в том числе и договор с Японией о нейтралитете. Но, если Япония нарушит этот договор и нападёт на Советский Союз, она встретит должный отпор со стороны советских войск».
Стремление Сталина нейтрализовать Японию является ещё одним подтверждением того, что для Москвы японо-американская война была невыгодна.
В подписанном 1 октября протоколе Московской конференции США и Великобритания обязались поставлять Советскому Союзу с 1 октября 1941 года по 30 июня 1942 года ежемесячно 400 самолётов, 500 танков, зенитные и противотанковые орудия, алюминий, олово, свинец и другие виды вооружения и военных материалов. Советский Союз выразил готовность снабжать Великобританию и США сырьём, в котором те нуждались. При этом Сталин учитывал, что в случае вступления США в войну эти поставки могут резко сократиться; уже по этой причине версия о том, что он был заинтересован в начале японо-американской войны, выглядит неправдоподобной.
Приняв решение воевать сначала с США и Великобританией на юге Тихого океана, японцы делали всё возможное, чтобы создать в Вашингтоне и Лондоне обратное впечатление: мол, Япония намерена в ближайшее время нанести удар по Советскому Союзу. Японская дезинформация имела успех.





США и Великобритания исходили из ошибочного вывода о том, что в связи с выдвижением германских войск к Москве приближается срок японского удара по СССР. «Я думаю, – писал 15 октября 1941 г. Рузвельт Черчиллю, – что они (японцы) направятся на север». Английский премьер соглашался с президентом. Их оценки ещё больше укрепились в связи с приходом 18 октября на пост премьер-министра Японии антисоветски настроенного генерала Хидэки Тодзио.





Продление 25 ноября 1941 г. «Антикоминтерновского пакта» Германии, Японии, Италии и их сателлитов создавало впечатление, что этот блок ставит на первое место сокрушение Советского Союза. В донесении американской разведки от 29 ноября 1941 г. говорилось, что «первоочередным объектом нападения Японии в ближайшие три месяца является Советский Союз»; выражалась уверенность, что японское правительство проявит стремление прийти к соглашению с Соединёнными Штатами.
К подобному выводу американские разведчики пришли, в частности, в результате анализа расшифрованных дипломатических депеш, поступавших из Токио в посольство Японии в США. Так, в шифротелеграмме министра иностранных дел Сигэнори Того от 16 ноября на имя посла Номура подчёркивалось, что японцы при первом благоприятном случае могут осуществить свой план вторжения в пределы советского Дальнего Востока. Направление телеграммы подобного содержания однозначно объяснить трудно. Возможны два объяснения.
Первое – предположение, что она являлась частью операции дезинформации, но тогда получается, что японцы знали о том, что их депеши читаются американцами. Более правдоподобно объяснение, исходящее из слов «при первом благоприятном случае». Можно не сомневаться, что под «случаем» имелось в виду падение Москвы. Как свидетельствуют японские документы, в этом случае допускалось одновременное выступление Японии на юге и на севере.
То, что руководство США и Великобритании верило, а отчасти было заинтересовано в японском выступлении против СССР, проявлялось в действиях при оказании обещанной экономической помощи Советскому Союзу. Видя, как Гитлер рвётся к Москве, а японцы изготовились на дальневосточных границах СССР, американцы не спешили вкладывать большие средства в гиблое, как казалось, дело помощи «обречённой» советской столице. До конца 1941 г., в самый трудный период борьбы Красной армии с вермахтом, США поставили в Советский Союз лишь 204 самолёта вместо 600, предусмотренных по протоколу, танков – 182 вместо 750. СССР, нёсший основное бремя войны, получил менее 0,1 процента всей американской помощи воюющим государствам на основе закона о ленд-лизе. Как признавал Гарриман, на 24 декабря 1941 года США выполнили лишь одну четвёртую часть взятых ими обязательств по первому протоколу о сотрудничестве. Причём тогда США ещё не были вовлечены во Вторую мировую войну, а их военная экономика была на подъёме.