2020—2022 по сравнению с 1929—1932 гг. часть 1

2020—2022 по сравнению с 1929—1932 гг.
Аласдер Маклауд
22 июля 2021 г.

Текущие уровни фондовых рынков не только оторваны от лежащих в их основе экономических и деловых реалий, но и повторяют безумие толпы, которое привело к краху Уолл-стрит в 1929-1932 годах. Очевидная разница в деньгах: доллары, обеспеченные золотом, тогда по сравнению с необеспеченными фиатными валютами сегодня.

Теперь мы можем начать видеть, как рынки и денежно-кредитные события, вероятно, будут развиваться в ближайшие месяцы, и в этой статье представлен их грубый набросок. Очевидно, пузырь финансовых активов лопнет из-за повышения процентных ставок, что является следствием роста цен на предметы первой необходимости. Фиатные валюты затем встанут на путь обесценивания, потому что денежно-кредитные органы по всему миру удвоят свои усилия, чтобы предотвратить рост процентных ставок, рост доходности облигаций и падение стоимости акций; все, жертвуя своей валютой.

Призрак теории дефляции долга Ирвинга Фишера скоро займёт умы центральных банков, не позволяя им следовать чему-либо, кроме радикально инфляционного курса, независимо от последствий.

Текущие взгляды на то, что для управления ситуацией необходимо начинать сокращение, упускают суть. Дальнейшее количественное смягчение и даже прямые покупки облигаций и акций - вот что произойдет - политика, которая, безусловно, потерпит неудачу.






Вступление
В прошлом я сравнивал текущую рыночную ситуацию с 1929 годом, когда в октябре того же года фондовый рынок США пережил серьезный обвал. Сегодня, когда у вас мало воспоминаний, многие даже забудут, что в период с 12 февраля по 23 марта прошлого года промышленный индекс Доу-Джонса упал на 38,4% менее чем за шесть недель, параллельно падению на 66% в период с 4 сентября по 13 ноября 1929 г. устрашающе похожая шкала времени. На рисунке 1 показан индекс Доу-Джонса девяноста лет назад, наложенный на сегодняшний, со сдвигом так, что ноябрь 1929 г. совпадает с мартом прошлого года.

Принципиальная разница в деньгах. По этой причине на Рисунке 1 сегодняшний индекс Доу-Джонса скорректирован на цену золота. В 1929-33 годах такой корректировки не требовалось, поскольку доллар был свободно обмениваемым золотым стандартом по цене 20,67 доллара за унцию. Но если скорректировать его по цене на золото сегодня, это говорит нам о том, что, измеренный в твердых деньгах, индекс Доу-Джонса достиг пика в апреле 2019 года  с поправкой на золото.

Есть две возможности: либо ралли на фондовом рынке США в середине медвежьего рынка длится намного дольше, чем в период с ноября 1929 года по 21 апреля 1930 года, либо повышение цены на золото еще не было достаточным, чтобы противостоять эффекту денежной инфляции. У всех нас могут быть взгляды на то, что является правдой. Но одно можно сказать наверняка: при нулевых процентных ставках, растущей инфляции цен и, следовательно, перспективах роста процентных ставок, развивающиеся факторы, движущие рынком, могут быть только сильно негативными. В этот раз падение индекса Доу-Джонса почти наверняка будет катастрофическим как в золотом, так и в номинальном долларовом выражении. А отличие от периода 1929-1932 годов заключается в массовом росте денежной массы и кредита, который пополнялся раздутыми финансовыми активами.

На фоне тенденций фондового рынка существует достаточно косвенных доказательств, позволяющих нам предположить, что мир находится на грани крупной финансовой катастрофы. Список негативов растет. Это началось с обвала рынка репо в США в сентябре 2019 года, за которым последовала потеря индекса Dow в номинальном выражении на 35% в период с 10 февраля по 23 марта 2020 года (как указано выше), прежде чем ФРС вмешалась, чтобы спасти фондовый рынок, снизив ставку по фондам до нулевой отметки и возобновив QE в беспрецедентном объеме в 120 миллиардов долларов каждый месяц, наряду с рядом других мер по укреплению рынка. Они работали. По крайней мере, если вы игнорируете издержки и последствия.

Задолго до тех безумных мартовских дней прошлого года ФРС находилась в режиме антикризисного управления - фактически с момента банкротства Lehman. Поддержанный доброй волей рынков, участники которых все еще желают избежать катастрофы не меньше, чем ФРС, ФРС добилась успеха. Это предотвратило превращение чрезмерного финансирования жилой недвижимости в конце 2000-х годов в более широкое распространение. Но с тех пор цена была неустойчивой, и инвесторы наблюдали, как центральные банки временами угрожают потерять шаткое равновесие и попасть в зияющую пропасть финансового хаоса.

Поскольку инвестиционный истеблишмент все еще желает верить в факторы, бросающие вызов гравитации, такие как старые добрые основы и право человека позволять другим платить за свои собственные глупости, экономическая реальность полностью подавлена. Престижность ФРС была достигнута за счет печатания денег, увеличения ее баланса с 847 миллиардов долларов в месяц, когда Lehman потерпел крах, до 6 042 миллиардов долларов сегодня, т.е. рост более чем в шесть раз.

ФРС сошли с рук свои «чрезвычайные меры» после кризиса Lehman и вместе с другими крупными центральными банками она обнаружила, что благодаря их осторожному управлению удалось предотвратить несколько последующих кризисов. А когда появился covid и мир оказался взаперти, ускорение денежной инфляции, чтобы заплатить за все это, было очевидным решением, потому что его основной эффект - рост цен - находился под контролем.

Что ж, это не совсем так, если не считать чисто статистического. Более правдиво сказать, что статистику ИПЦ приручили до нерелевантности. Доказательство этой статистической уловки есть для всех, кто хочет ее найти, потому что эксцентричный Джон Уильямс из Shadowstats.com продолжает выпускать безупречную версию 1980 года, лишенную всех последующих корректировок в методе, развернутых Бюро статистики труда  в которых просто случайно скорректировали рост цен из своих показателей инфляции. Оценки Вильямса инфляции цен, обычно в диапазоне от пяти до десяти процентов в течение последних десяти лет, но теперь значительно превышающие этот показатель, были подтверждены индексом Чапвуда, прежде чем covid прекратил сбор статистических данных.

В то время как Уолл-стрит зарабатывала на росте денег и кредита, Мэйн-стрит страдала. Единственной компенсацией стало наличие искусственно удешевленных финансов. Лживые ссуды нулевых, возможно, и не вернутся на самом деле, но они определенно являются по духу искусственной поддержкой образа жизни.

Но урок для быков состоит в том, что дни утверждений, что инфляция ограничена 2% или около того, заканчиваются. Практически удвоение денежной базы ФРС после кризиса репо в сентябре 2019 года также привело к резкому росту цен на сырье. Рисунок 2 иллюстрирует эту точку со стрелкой вверх, показывающей точку, в которой цены на сырьевые товары стали выше, исходя из точного момента отказа ФРС от всех денежных ограничений.



Помимо роста цен на сырьевые товары, Covid испортил глобальную логистику, которая, по мнению экспертов, будет решена только в следующем году. В запасах нет свободы действий из-за повсеместного использования своевременного управления продуктом. И как бы втирать соль в эти раны, поощряемые более щедрыми льготами, безработные неожиданно стали трудными.

В результате после локдаунов возникает материальная пропасть между расходами, финансируемыми за счет увеличения государственного дефицита, и доступностью товаров и услуг. Цены не только растут из-за всех этих факторов, но и будут расти. Но центральные банки заявляют, что рост цен носит временный характер, и к следующему году цепочки поставок снова заработают, баланс между производством и потреблением нормализуется, и мы вернемся к своей целевой инфляции цен в 2%. Но даже кейнсианские первосвященники теперь предупреждают, что рост цен, скорее всего, будет как минимум неустойчивым, а что касается толпы MMT (помните их?), Они ушли в прошлое.

Те из нас, кто потрудился изучить теории денег и кредита, знают, что будущее превращается в один из двух вариантов для властей. Во-первых, продолжать политику расширения, притворяться и наблюдать, как доллар и любая другая фиатная валюта страдают с точки зрения их покупательной способности. В качестве альтернативы центральные банки и правительства должны отказаться от дальнейшего раздувания количества денег и полностью сократить свои расходы. И они должны разрешить как банкам, так и предприятиям, когда они терпят неудачу, делать это.

К сожалению, центральные банки имеют полномочия только для первых и не могут отступить и позволить субъектам частного сектора разобраться со всем этим.



Быстро приближающаяся дилемма ФРС
Мы можем быть уверены, что в частном порядке все большее число членов FOMC ФРС осознают, что было ошибкой закрывать глаза на проблему инфляции. А в Великобритании Энди Холдейн покидает свой пост главного экономиста в Банке Англии, при этом официально заявляя, что инфляция - это слон в комнате(прим. Выражение « слон в комнате (или« слон в гостиной ») - это метафорическая идиома на английском языке для обозначения важной или огромной темы, вопроса или спорного вопроса, который очевиден или который всем известен. об этом, но никто не упоминает и не хочет обсуждать, потому что это доставляет по крайней мере некоторым из них дискомфорт и вызывает смущение в личном, социальном или политическом плане, вызывает споры, подстрекательство или опасно). Лорд Мервин Кинг, экс-губернатор Банка Англии, сыграл важную роль в докладе Палаты лордов, в котором критиковалась политика Банка в отношении инфляционного количественного смягчения.

Проблема, которая быстро приближается ко всем крупным центральным банкам, заключается в том, что повышение процентных ставок будет вызвано их неправильной оценкой инфляции цен, и это станет прямым вызовом политике внедрения количественного смягчения для поддержки финансовых рынков и поддержания доверия к экономике. А с окончанием нулевых официальных процентных ставок для продолжения поддержки финансовых активов требуется компенсация за счет увеличения количественного смягчения. Другими словами, деньги, поступающие в инвестиционные учреждения, необходимо будет пополнить, чтобы предотвратить падение стоимости рисковых активов.

ФРС может сделать это двумя способами. Первый - просто увеличивать количественное смягчение с текущих 120 миллиардов долларов каждый месяц, а второй - для ФРС, Казначейства США или Стабилизационного фонда биржи, чтобы дополнить существующее количественное смягчение путем инвестирования непосредственно в корпоративные облигации и акции для поддержания цен. Другими словами, инфляционная политика поддержки цен на активы инфляционными средствами должна быть резко ускорена, а не снижена, как обычно предполагается.

В любом случае результат теперь высечен в камне. Дальнейшие корректировки денежно-кредитной политики только изменят сроки. Но единственная альтернатива, как отмечалось выше, заключается в том, чтобы центральные банки ушли и предоставили рынки самим себе. Это дилемма, с которой столкнулся Джон Ло в 1720 году, когда ему нужно было ускорить печатание денег для покупки акций своего предприятия в Миссисипи, которые продавались, когда приходили требования тех, кто не мог или не хотел их платить. Он считал, что процентные ставки можно снизить, наводнив рынки деньгами. Ричард Кантильон не согласился (подробнее о Кантильоне см. Ниже).

Скорость, с которой Ло был вынужден взвинтить инфляцию в попытке удержать процентные ставки на низком уровне и поддерживать пузыри на Миссисипи, в конечном итоге подорвала покупательную способность его необеспеченных ливров .

То, что ФРС сталкивается с той же проблемой, быстро станет очевидным, когда он потянется за пятами в повышении процентных ставок для защиты доллара. И ФРС не одинока. Все основные центральные банки, за заметным исключением Народного банка Китая, проводят ту же политику фальсификации рынков финансовых активов, чтобы поддержать к ним доверие, раздувая их валюты. Поэтому было бы ошибкой просто смотреть на обменные курсы.

Ни рынок, ни валюта не могут избежать разрушения, которое затем станет неизбежным. Безграничное ускорение денежной массы, чтобы остановить ожидания процентных ставок от коллапса финансовых рынков, просто вызовет ожидания еще более высоких процентных ставок в будущем. А после того, как фондовые рынки начнут обваливаться, большие потери будут заметны в покупательной способности фиатных валют.

С тех пор, как ФРС решила, что поддержка рынков является одним из экономических приоритетов, что даже было публично признано в качестве политической цели Аланом Гринспеном, когда он был председателем ФРС, такой конечный результат стал очевидным.