Проблема политики изменения климата часть 2

Шесть психологических факторов
Отрицание чего-то, что становится все более очевидным, должно быть связано с человеческой психологией. В главе 6 работы Desrochers & Szurmak они идентифицируют шесть различных психологических факторов, которые мы, в свою очередь, воспользуемся для улучшения нашего понимания психологии изменения климата. Я перечисляю их под следующими заголовками:

• Железный треугольник кризиса
  


• Психология укоренившихся аргументов
  


• Мотивированные рассуждения
  


• Основная теоретическая тема
  


• Помазанная элита и
  


• Оптимизм и пессимизм
  

Железный треугольник кризиса
Еще до времен Мальтуса были политические влиятельные лица и активисты, которые продвигали пессимистические предположения о неконтролируемом росте населения и способности ресурсов планеты прокормить их. Несмотря на то, что впоследствии эти опасения оказались необоснованными, они по-прежнему преобладают среди тех, кому не нужно получать прибыль, чтобы заработать себе на жизнь. Это предубеждение, которому политики и их советники особенно уязвимы.
Общественность, естественно, ожидает непредвзятых усилий своих избранных представителей при привлечении ее внимания к национальным угрозам. В конце концов, это, возможно, основная функция правительства - защищать свое население от опасностей, реальных и потенциальных. Есть правительственные ведомства, которым поручено оценивать опасности для общества, их вероятность и, в случае их возникновения, то, как правительство должно реагировать. Это задачи, требующие объективного исследования. Но политическое руководство сверху редко бывает нейтральным, стремясь повлиять на результаты.
И теперь мы обнаруживаем, что наука об изменении климата стала сильно политизированной.
Изменение климата - это подарок, который постоянно дарит политикам. Создается впечатление, что мы решаем большую проблему нашего времени. И это источник кризиса, прикрывающий неудачи по менее важным приоритетам. Наблюдение за тем, как Борис Джонсон сохраняет свою популярность благодаря сочетанию того, что он возглавляет мир в борьбе с изменением климата, одновременно используя все возможные возможности для фотосъемки, и в то же время руководит катастрофой Covid, было мастер-классом в практической политике. Остается только гадать, насколько бессмысленной выглядела бы его политика без поддержки изменения климата.
В его дни политика климатической катастрофы обрела новую жизнь в Великобритании. Планы государственных расходов, направленные на сокращение выбросов углерода, ускорились, равно как и поддержка и доверие со стороны финансируемых государством ученых, дающих тревожные прогнозы. Радикальный энвайронментализм не только приветствуется, но и активно продвигается в средствах массовой информации.
Таким образом, эта троица, этот железный треугольник кризиса, как выразились Дерошер и Шурмак, состоит из интересов истеблишмента, поощрения страха и управления СМИ. Он сосредотачивает внимание общественности на конкретной угрозе, исключая другие. Это цикл обратной связи между карьерой и протекционизмом, движимый психологией укоренившихся аргументов, и это наша следующая тема.
Психология укоренившихся аргументов
Рациональный подход к усвоению и пониманию новой информации состоял бы в том, чтобы обращаться к ней логически и беспристрастно. Ясно, что этого не происходит. Наш мозг по-прежнему устроен так же, как и во времена охотников-собирателей, когда наши решения основывались на выборе сражения или бегства. Поэтому у нас есть естественная тенденция удерживать защищенную позицию после того, как она становится несостоятельной.
Представьте, что вы являетесь частью сообщества примитивных обитателей пещер, и борьба или бегство становится коллективным решением. Мы будем поддерживать друг друга в неуверенности и после того, как кризисная точка миновала, и единственным выходом стало разрушение рядов после бегства. Это выживание посредством взаимной защиты, направленной внутрь себя, а не нападения. Это глубокая психология группового мышления или психология устойчивых аргументов. Это ведет к обрыву кризиса.
Исследователи из Корнельского университета изучили это явление. Они обнаружили, что «участники предпочитают получать информацию из источников внутри группы и больше соглашаются с членами группы по моральным и политическим вопросам». Это переводит групповое мышление на территорию настойчивости после того, как вариант бегства уже давно прошел, а существующие взгляды закрепились в обороне. Осведомленность об истинной ситуации ставится под угрозу из-за незнания себя недостатков в знаниях и суждениях группы. У него даже есть название: эффект Даннинга-Крюгера.
К этому незнанию себя можно добавить переоценку группы своего понимания спорных вопросов, что приводит к иллюзии «предвзятости понимания». Чем больше членов группы обсуждают проблему, тем больше усиливается предвзятость в понимании. Вы видите свидетельства понимания предвзятости в более широкой политике, особенно когда мнения со временем объединяются в разные политические идеологии. В Америке демократы так же интеллектуально одарены, как и республиканцы, однако две партии отступили к резко различающимся предубеждениям в понимании.
Укоренившиеся аргументы подкрепляются наивным реализмом. Наивный реалист предполагает, что он или она лично одновременно рациональны и беспристрастны в усвоении и оценке фактов, и далее предполагает, что те, кто не приходит к тем же выводам, невежественны, предвзяты или и то, и другое. Наивный реализм является продуктом ложного консенсуса, согласно которому те, кто согласны с наивным реалистом, считаются более рациональными, чем те, кто этого не делает. Уверенные аргументы и наивный реализм становятся движущей силой мотивированных рассуждений.
Мотивированные рассуждения
Мы, естественно, верим в научные исследования, исходя из неверного предположения, что все доктора наук из ведущих университетов проводят эксперименты по тем же причинам, по которым нас учили в школе на уроках химии. К сожалению, мотивация научного сообщества, как в естественных, так и в социальных науках, не так чиста. Ученые - люди, и им нужно зарабатывать на жизнь, что намного легче сделать, если они будут придерживаться подтверждения общей предвзятости. В мире пост-образования ученый нуждается в оплачиваемой должности, признании и частых публикациях в уважаемых журналах. Хорошие идеи подавляются, а плохие данные, подтверждающие плохие идеи, слишком часто являются результатом таких мотивированных рассуждений.
Лучше всего это резюмировал Джон Иоаннидис, профессор медицины Стэнфордского университета:
«Ученые в определенной области могут испытывать предубеждения исключительно из-за их веры в научную теорию или приверженности своим собственным открытиям ... Престижные исследователи могут подавлять с помощью процесса экспертной оценки появление и распространение результатов, которые опровергают их открытия, тем самым обрекая их область и увековечивают ложную догму. Эмпирические данные по мнению экспертов показывают, что оно крайне ненадежно».
По общему признанию, профессор Иоаннидис писал об исследованиях в области естественных наук, но методы и эмпирические данные распространяются и на социальные науки. Он хорошо описывает исследовательские работы, опубликованные центральными банками и профессорами-экономистами в университетах. Это также характерно для разрозненных мнений в государственных ведомствах.
Мотивированные рассуждения, например об изменении климата и политической корректности, направлены на построение основной теоретической темы.
Основная теоретическая тема
Один из способов, которым эксперты опровергают противоположные доказательства, - это придерживаться основной теоретической темы. Я вспоминаю электронную переписку, которую я вел с известным финансовым журналистом в 2016 году, но она прекратилась, когда они заявили:
«На мой взгляд, рекордная мировая норма сбережений (27%) является основной причиной наших проблем. Необходимо найти способ превратить это в потребление, чтобы сбалансировать мировую экономику».
Другими словами, они придерживались основной теоретической темы, общей для экономистов-неокейнсианцев. Выражая это как свое мнение, они, очевидно, не были готовы обсуждать, почему рекордную мировую норму сбережений надо считать основной причиной наших проблем. Мы не судим, правильно ли оно, а только то, что они его придерживается, они   это предполагают . Они давали понять, что его этот постулат не подлежит сомнению, поэтому дальнейшие споры бессмысленны. Это верно в отношении всей экономики, финансируемой государством, что отражает данное мнение. В обоснование этой позиции было написано множество документов. Мы живем с этой точкой зрения с тех пор, как Кейнс опубликовал свою «Общую теорию»  в 1936 году. Как и в кейнсианской экономике, в дебатах об изменении климата возникла ключевая теоретическая тема.
Но если профессор Иоаннидис прав в отношении эмпирических данных, показывающих, что мнение экспертов крайне ненадежно и которое, кажется, подтверждается в областях экономики и денежной теории, это объясняет закрытость ума для сбалансированных дебатов в таких областях, как изменение климата. Пока соблюдается основная теоретическая тема, отменить ее становится практически невозможно.
Решимость придерживаться основной кейнсианской темы парадокса сбережений - это членский билет моего друга-журналиста для помазанной элиты.
Помазанная элита
Многие из нас хотят к ней принадлежать, чтобы изменить мир к лучшему, улучшить общество. Мы знаем, что для этого мы должны иметь влияние, и лучший способ сделать это - присоединиться к делу, которое пользуется поддержкой истеблишмента, и продвигать его. И нет ничего лучше, чем это утешающее чувство открытого приглашения в гостиные великих и хороших. Известные деятели СМИ, имеющие такой доступ, используют свою известность и положение, чтобы помазывать себя вместе с элитой и продолжать делать карьеру до тех пор, пока они играют в игру элиты.
Помазанная элита была описана экономистом и политическим теоретиком Томасом Соуэллом, старшим научным сотрудником Института Гувера Стэнфордского университета. Он придумал это в своей книге 1995 года с лаконичным названием  «Видение помазанника: самовосхваление как основа социальной политики».
Несмотря на то, что мы, возможно, не осознаем это в то время, мы все сталкивались с этим: независимый эксперт, которого СМИ часто приглашают для комментариев в специальной области. Эти эксперты полагаются на информацию от государственных инсайдеров. Они принимают на себя роль экспертов, но никогда не ясно, что они обязаны своим статусом в СМИ почти полностью своему членству в назначенной правительством элите и своей поддержке целей элиты. Но если они окажутся достаточно глупы, чтобы начать критиковать, их сразу же отключают, и они это знают.
Это касается как бывших политиков, так и корреспондентов СМИ. Если, скажем, корреспондент национальной газеты не подыгрывает, он рискует быть исключенным из брифингов элиты, в то время как его коллеги из других журналов будут продолжать приглашаться. «Журналист  Daily Screech  ненадежен. Лучше не включать его в наши неофициальные брифинги». Угроза исключения - это самый верный способ для элиты убедиться, что ее послание является преобладающим.
Оптимисты против пессимистов
Оптимисты с полуполными стаканами и пессимисты с полупустыми стаканами не разделены поровну на две стороны проблемы. На практике истеблишмент и те, кто занимает положение в обществе, защищают и пессимистично относятся к переменам, потому что это угроза их устоявшемуся положению, в то время как коммерчески мыслящие аутсайдеры склонны придерживаться более позитивного взгляда.
Психологи говорят нам, что у нас как у людей две личности. Одна половина из нас защищает то, что у нас есть, давая нам ощущение местоположения, собственности и дома. Другая половина - путешественник в поисках новых перспектив, зарубежных связей и торговли. Журналист и активистка Джейн Джейкобс (из Нью-Йорка, а затем из Торонто) определила и описала эти два паттерна моральных заповедей как опекуны и коммерческие синдромы.
По словам Джейкобса, у нас есть различное сочетание этих характеристик как отдельных лиц, сообществ и даже на национальном уровне. Эти два синдрома показывают разных персонажей, поэтому некоторые из нас - авантюристы, а другие - домашние птицы. Коммерческие отношения открыты, и честность в бизнесе вознаграждается, в то время как опекуны защищают, поддерживают лояльность и поддерживают истеблишмент. Рекламные ролики избегают силы и приходят к добровольным соглашениям, в то время как опекуны избегают торговли и проявляют доблесть. Рекламные ролики предполагают сотрудничество, конкуренцию и уважение к контрактам, в то время как опекуны эксклюзивны, мстят и уважают иерархию. Рекламные ролики открыты для изобретательности и новизны, в то время как опекуны ждут послушания и дисциплины. И так далее.
Рекламная деятельность включает в себя работу по изготовлению и торговле, в то время как хранителями являются политические лидеры, администраторы, преподаватели и защитники закона. Эти два синдрома прекрасно объясняют различие в мышлении и социальных обязанностях частного сектора по сравнению с правительством.
Последствия политики изменения климата
Цель этой статьи - не вступить в дискуссию об изменении климата, а изучить недостатки этого процесса. На самом деле, слишком поздно ставить под сомнение проводимую линию, поскольку она вышла из-под контроля любого влиятельного лица.
Как известно, наука находится под политическим влиянием государственного финансирования.
Но широко не признается, что процесс раздуваемости изменения климата до полномасштабного кризиса стал следствием психологии толпы, а не погони за фактами.
Политические преимущества введения законодательных целей для климатической политики в 2030 или 2040 годах заключаются в том, что они находятся достаточно далеко, чтобы нынешние политики свалили проблему на своих преемников. Без углеродного топлива и субсидирования ненадежной ветровой и солнечной энергии до такой степени, что другие источники энергии, в частности ядерная, становятся нерентабельными, цена политики в области изменения климата может оказаться губительной для экономической деятельности в будущем, угрожая налоговой базе и, следовательно, расходам. правительств, бездумно продвигавших это.