ЧТО ОЗНАЧАЕТ НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ РОССИИ ДЛЯ ТУРЦИИ часть 1

ЧТО ОЗНАЧАЕТ НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ РОССИИ ДЛЯ ТУРЦИИ
Селим Кору
25 ФЕВРАЛЯ 2022 ГОДА


 
Поскольку Россия и Запад вступают в драматический новый период конфронтации, некоторые в Вашингтоне предложили возможную серебряную подкладку: возвращение Турции, блудного сына НАТО, в качестве члена с хорошей репутацией в альянсе. Турция, как говорится, будет встревожена возрождением российской мощи, особенно в Черном море. Правительство президента Реджепа Тайипа Эрдогана также развило прочные отношения с Украиной и было бы расстроено, если бы суверенитет страны был нарушен историческим врагом Турции.
На самом деле, противоположное кажется более вероятным. Если президент Владимир Путин одержит крупную военную победу над Украиной и сможет пережить экономические и дипломатические последствия, это только ускорит переход Турции на постнатовскую позицию. Неспособность НАТО остановить ирредентизм Москвы подтвердит убеждения Анкары об уменьшении значимости альянса и подпитает ее надежды на новую эру в геополитике.
Ревизионистская синергия
В отличие от времен холодной войны, Анкара не обязательно считает возрождение России угрозой. Это связано с тем, что мировоззрение Эрдогана, как и турецких правых в целом, гораздо ближе к мировоззрению Путина, чем к мировоззрению западных либеральных элит. Это может показаться несущественным для политиков, но это эмоциональный фон для всего политического аппарата, формирующий общественное восприятие и стратегическую культуру. Путин известен тем, что в 2005 году сказал, что “распад Советского Союза был величайшей геополитической катастрофой [20-го] века.” Его основные внешнеполитические подвиги, от войны в Грузии 2008 года до нынешнего кризиса на Украине, направлены на то, чтобы обратить вспять эту катастрофу.
 Турки могут относиться к этому стремлению. Для консерваторов, таких как Эрдоган, статус Турции как младшего партнера в Трансатлантическом альянсе под руководством США и средней силы между Ираном и Болгарией является большой катастрофой. Турецкие правые мечтают о возрожденной турецкой сфере влияния, проецируя власть на три континента. Двадцать лет во главе правительства позволили им наполнить страну этим видением. Отцы-основатели Турции победили западные силы в битве, чтобы построить республику, которая держала западную современность в качестве модели. Нынешнее правительство, которое может проследить свои корни до радикальных правых инакомыслящих из этой традиции, стремится сделать обратное. Они видят Запад как антимодель: соперника, которого нужно отразить и в конечном итоге победить в его собственной игре.
Ничто в успехе России на Украине не изменит этого. Скорее, триумф Путина будет иметь очень захватывающие последствия для некоторых людей в президентском дворце в Анкаре. Это скажет турецким правым, что они находятся на пороге новой эры в мировой политике, которую они сами стремились осуществить.
Понятно, что Вашингтон сосредоточен на последствиях, которые российская территориальная экспансия может иметь для Китая и Тайваня. Но границы становятся более туманными и в других частях мира. Турция имеет на сегодняшний день самые мощные обычные силы в своем регионе. Она эффективно контролирует северный Кипр, напрямую управляет кусками северной Сирии и имеет доминирующее военное присутствие в северном Ираке. Анкара может продолжить интеграцию этих территорий с целью их аннексии. Она также может попытаться связать материковую часть Азербайджана со своим территориальным эксклавом Нахичевань через Зангезурский коридор. В Эгейском море Анкара может более решительно противостоять греческим морским границам, которые, по ее мнению, несправедливо сложены против нее. Действительно, Турция может правдоподобно утверждать, что она имеет по крайней мере столько же прав на эти воды и территории, сколько Россия на Украину. Как и Москва, Анкара будет петь с листа гимна либерального интервенционизма, добавляя свою собственную имперскую ностальгию и претензии на религиозную и этническую солидарность. Гуманитарная помощь, референдумы и военные операции могли бы облегчить этот процесс.
Даже в постукраинском мире такая политика может в конечном итоге вызвать западные санкции. Турция более демократична, чем Россия, и у нее нет энергетических ресурсов, поэтому она будет более восприимчива к ним. Но, возможно, не все, что намного больше. Было высказано предположение, что отключение России от сети обмена сообщениями SWIFT, используемой банками для трансграничных платежей, может привести к созданию незападной альтернативы. Китайское правительство, безусловно, работает над санкционной защитой своих технологических и финансовых экосистем. Если две крупнейшие ревизионистские страны вырвутся из-под западных санкций, возможно, средние страны, такие как Турция, могут последовать за ними. Эрдоган давно говорил, что рассмотрит вопрос о вступлении в Шанхайский совет сотрудничества. Нет причин не воспринимать его всерьез.