Понемножку обо всем
238,377
4,060
|
Хранитель Храма ( Слушатель ) |
| 29 апр 2022 13:26:25 |
Экономика велика. Средний класс безумен часть 1
новая дискуссия Статья 192
Экономика велика. Средний класс безумен
Алана Семуэльс
28 апреля 2022
© Mark Steinmetz for TIME
Джефф Своуп почувствовал первый всплеск гнева, когда в феврале узнал, что его арендодатель повышает арендную плату за пустующую квартиру с двумя спальнями по соседству более чем на 30%, до 2075 долларов в месяц.
Хотя Своуп, 42-летний учитель, и его жена Аманда Грин, медсестра, зарабатывают 125 000 долларов в год, они не могли справиться с таким резким повышением арендной платы — не говоря уже о студенческих кредитах, оплате автомобиля, коммунальных платежах и всех других расходах, которые продолжали расти для семьи из трех человек. «Разочарование — это всегда была лягушка в кипящей воде. Я всегда чувствовал это, но на базовом уровне. Всегда что-то назревает», — говорит Своуп из своей скромной квартирки, где болванчики Atlanta Braves соревнуются с книгами за место на полках. «Мы посмотрели на повышение арендной платы и подумали, что это смешно. Я подумал: «Что за ???»
35-летняя Джен Дьюи-Осберн, живущая в пригороде Феникса, пришла в ярость, когда подсчитала, сколько она должна по студенческим кредитам: хотя она заняла 22 624 доллара и выплатила 34 225 долларов, она все еще должна 43 304 доллара. (Она спорит со своим кредитным специалистом, Navient, о том, как рассчитывались ее выплаты.) Она и ее муж знают, что им повезло больше, чем большинству — у обоих есть хорошая работа, — но они чувствуют себя настолько застрявшими в финансовом плане, что не могут себе представить, что возьмут на себя расходы по рождению детей. «Это просто моральное, физическое и эмоциональное истощение, — говорит она. «Нет правильного выбора; такое ощущение, что они все неправы».
Раздражение 26-летнего Омара Абдаллы достигло своего пика после того, как его 12-е предложение о доме провалилось, и он понял, насколько большей финансовой стабильности смогли добиться его родители, иммигранты в США, чем он и его жена. У них обоих есть дипломы хороших колледжей и многообещающие карьеры, но даже 90 000 долларов, которые они накопили на первый взнос, было недостаточно, когда продавец хотел гораздо больше, чем банк был готов ссудить за дом, который они хотели.
Родители Абдаллы, напротив, владеют двумя домами; родители его жены владеют четырьмя. «Вероятно, их дом приносил им больше денег, чем их работа», — говорит он. «У меня нет актива, в котором я мог бы спать, который приносит больше денег, чем мой ежедневный труд. Это та часть, которая просто ломает мне голову».
Семьи среднего класса в США десятилетиями топтались на месте из-за остановившегося роста доходов и роста цен, но безудержная инфляция, возникшая в результате пандемии, вызывает в их рядах не только волну разочарования. Сначала казалось, что пандемия может дать шанс наверстать упущенное; они сохранили свои рабочие места, поскольку сектор услуг уволил миллионы людей, их заработная плата начала расти более быстрыми темпами, поскольку компании изо всех сил пытались найти работников, и они начали откладывать больше, чем они делали в течение десятилетий. По данным Pew Research, около трети американцев со средним уровнем дохода почувствовали, что их финансовое положение улучшилось за год после начала пандемии, поскольку они находились на домашнем карантине, получая льготы по стимулирующим выплатам, налоговые льготы на детей и приостановку платежей федеральной студенческой ссуды.
«Наш доход якобы делает нас выше среднего класса, но это точно не похоже на это».
Но 18 месяцев спустя они все больше подозревают, что любое чувство финансовой безопасности было иллюзией. У них может быть больше денег в банке, но принадлежность к среднему классу в Америке зависит не только от того, сколько вы зарабатываете; речь идет о том, что вы можете купить на эти деньги. Некоторые люди измеряют это тем, есть ли у семьи второй холодильник в подвале или дерево во дворе, но Ричард Ривз, директор инициативы «Будущее среднего класса» в Брукингском институте, говорит, что действительно важно то, чувствуют ли люди, что они могут с комфортом позволить себе «три Н» — жилье, здравоохранение и высшее образование (housing, health care, and higher education).
Только за последний год цены на жилье подскочили на 20%, а стоимость всех товаров выросла на 8,5%. В этом году семьи платят на 3500 долларов больше за базовый набор товаров и услуг, за которыми следует индекс потребительских цен (ИПЦ), чем в прошлом году. Средний почасовой заработок, напротив, с поправкой на инфляцию снизился на 2,7%. Это давление привело к тому, что многие из тех, кто идентифицирует себя как средний класс, не могут позволить себе три «Н», особенно жилье. Согласно опросу потребителей Мичиганского университета, в марте настроения потребителей в США достигли самого низкого уровня с 2011 года, и больше домохозяйств заявили, что ожидают ухудшения своего финансового положения, чем когда-либо с мая 1980 года.
«Мантра была такой: работай усердно, плати взносы, и ты будешь вознагражден за это. Но стойки ворот продолжают отодвигать», — говорит Даниэль Барела, 36 лет, бортпроводник из Альбукерке, штат Нью-Мексико, который прекрасно знает, что к его возрасту у его отца был дом и четверо детей. В прошлом году Барела и его партнер заработали на двоих около 69 000 долларов, и ему кажется, что большую часть своей взрослой жизни он был зажат в финансовом плане. Он потерял работу во время Великой рецессии, а после того, как в 2008 году крупная компания, выпускающая кредитные карты, подняла его процентную ставку до 29,99%, ему пришлось объявить себя банкротом. «Независимо от того, какую работу я выполнял и сколько бы я ни работал, этого никогда не бывает достаточно, чтобы соответствовать требованиям для владения домом», — говорит он.
Даже если люди возраста Барелы, которые сегодня составляют большую часть среднего класса, зарабатывают больше денег, чем их родители, даже если у них есть высшее образование и выбор работы, даже если у них есть жилье, iPhone и телевизор с плоским экраном, многие теперь чувствуют, что, хотя они следовали всем рекомендациям американского общества, они каким-то образом оказались финансово неустойчивыми. «Предполагается, что наш доход делает нас выше среднего класса, но это не похоже на то», — говорит Своуп. «Если вы принадлежите к среднему классу, вы можете позволить себе веселье, а мы — нет».
TIME поговорил с десятками людей по всей стране , все доходы которых попадают в средние 60% доходов американцев, что Брукингс определяет как средний класс. Сегодня для семьи из трех человек это составляет от 42 500 до 166 900 долларов. Вот что мы услышали:
«Американская мечта» — это абсолютный кошмар, и сейчас я просто хочу уйти».
«Это действительно обескураживает. Я теряю надежду. Я не знаю, что делать».
«Мы сделали то, что должны были сделать, но мы просто слишком обременены расходами».
«Это самые большие деньги, которые я когда-либо зарабатывал, но я все еще не могу позволить себе купить дом».
«Я пустил здесь корни. Я не хочу, чтобы меня выгнали».
Многие упомянули об обиде на своих родителей или старших коллег, которые не понимают, почему это молодое поколение не имеет признаков среднего класса, таких как дом на одну семью или погашенный долг за колледж. «Бумеры могли буквально работать за минимальную заработную плату, они могли получать жизненный опыт — ездить в национальные парки или иметь детей и собственные дома. Для нас это просто невозможно», — говорит Джули Энн Нитч, государственный служащий в Остине, которая, когда в мае дом, который она снимает, будет выставлена на продажу, больше не сможет жить в округе, который она обслуживает.
У них есть точка зрения. Домовладение становилось все более неуловимым для каждого последующего поколения, поскольку цены на недвижимость опережали инфляцию. По данным Urban Institute, в 1980 году более 70% людей в возрасте от 35 до 44 лет владели домом, но к 2018 году менее 60% людей в этой возрастной группе купили жилье. Стремительный рост стоимости жилья, занимаемого владельцами, который к концу 2019 года достиг $29,3 трлн, создал разрыв, обогащая пожилых американцев, владеющих домами, и вытесняя более молодых, которые не могут позволить себе выйти на рынок.
«Может потребоваться некоторое время, чтобы экономическое тектоническое давление нарастало в достаточной степени, и сейчас вулкан извергается».
Миллениалы и молодые поколения достигли совершеннолетия в условиях худшей рецессии за последние десятилетия, вышли на рынок труда, где их заработная плата росла вяло, а затем пережили еще одну рецессию в начале пандемии. Несмотря на все это, расходы продолжали расти. Средний доход домохозяйства вырос всего на 9% с 2001 года, но плата за обучение в колледже и плата за него выросли на 64% за тот же период времени, а расходы на медицинское обслуживание из собственного кармана почти удвоились. Только половина всех детей, родившихся в 1980-х годах, выросли и зарабатывают больше, чем их родители, по сравнению с более чем 90% детей в 1940-х годах. По данным Bloomberg, как миллениалы, так и поколение X имеют меньший собственный капитал и больший долг, когда они достигают возраста 40 лет, чем бумеры в этом возрасте.
Их заботы важны для американской экономики в целом. Как сказал Джо Байден в 2019 году: «Когда средний класс преуспевает, все преуспевают. Богатые преуспевают, а у бедных есть свет, шанс. Они смотрят на это так: «Может быть, я — может быть, есть способ».
Если средний класс чувствует себя обделенным одной из самых сильных экономик за последние десятилетия, когда уровень безработицы находится на историческом минимуме, это серьезный признак того, что грядут социальные разногласия. Прямо сейчас нет ни Великой рецессии, ни технологического кризиса, ни краха сложных инвестиционных продуктов в сфере недвижимости, чтобы объяснить, почему дела идут плохо. На первый взгляд экономика выглядит оживленной. Но, подобно медленно готовящейся лягушке Своупа, многие работники со средним доходом понимают, что они в горячей воде и идут ко дну. «Этот вулкан не появился из ниоткуда, — говорит Ривз, директор Инициативы «Будущее среднего класса». «В какой-то степени мы наблюдаем такие долгосрочные сдвиги в экономике, как вялый рост заработной платы и нисходящая мобильность. Может потребоваться некоторое время, чтобы экономическое тектоническое давление нарастало в достаточной степени, и сейчас вулкан извергается».
За последние несколько десятилетий стоимость всех трех «Н» резко возросла , но именно стоимость жилья — обычно самая крупная и важная статья расходов для любой семьи — в значительной степени подпитывает нынешнее недовольство. Цены на жилье неуклонно росли на протяжении десятилетий, за исключением падения с 2007 по 2009 год, но в прошлом году рост достиг апогея. Немногие места невосприимчивы; более чем в 80% городских районов США цены на жилье выросли не менее чем на 10%. В районе метро Атланты, где живут Своуп и Грин, средняя цена листинга составляет 400 000 долларов, что на 7,5% больше, чем в прошлом году. (Они думают, что могут позволить себе дом стоимостью 300 000 долларов.)
Рост цен вызван легионом сил, в том числе отставанием в строительстве после Великой рецессии, ростом краткосрочной аренды, спекуляциями институциональных инвесторов, владеющих растущей долей домов на одну семью, нехваткой строительных материалов, а также вопросы рабочей силы и цепочки поставок. Они усугубляются растущим спросом со стороны семей, желающих потратить сэкономленные деньги, бумеров, которые стареют на месте, а не рискуют жизнью в учреждении во время пандемии, и миллениалов, стремящихся создать семью.
Недавняя борьба за покупку домов хорошо задокументирована, но во многих местах арендаторы находятся в худшем положении, чем покупатели. Арендная плата выросла почти на 30% в некоторых штатах в 2021 году и, по прогнозам, вырастет в этом году. 37-летний Дэвид Робинсон родился и вырос в Финиксе, а сейчас живет со своей девушкой и тремя детьми в скромной квартире с тремя спальнями в Мэривейле, которую он считает бедной частью города. В сентябре их арендная плата выросла с 1200 долларов в месяц до 2200 долларов с учетом дополнительных сборов после того, как, по его словам, «какая-то управляющая компания из Вашингтона [штат]» купила здание. Его арендная плата теперь составляет около 50% его дохода в качестве инспектора коммунальных услуг.
«Тяжело что-то делать со своей семьей, — говорит он. «После покупки одежды, еды и [оплаты] других счетов, таких как электричество, вода и тому подобное, финансовая подушка становится очень тонкой. Я в значительной степени работаю, чтобы оплачивать чужие счета». Он скрещивает пальцы, чтобы их машины продержались чуть дольше, не говоря уже об их здоровье.
Аманда Грин, жена Джеффа Своупа, знает это чувство. Она должна 19 000 долларов за свою Toyota Corolla, на которую она понизила класс после того, как ее Jeep Cherokee неожиданно умер. И до того, как она вышла замуж за Джеффа и пошла на его программу медицинского страхования, страховка для нее и ее 7-летней дочери через ее работодателя стоила 1400 долларов в месяц. Грин покрывала только себя и платила из своего кармана за дочь. У нее заболевание, требующее тщательного обследования, и она все еще выплачивает тысячи долларов, которые не покрыла ее страховка.
Алана Семуэльс
28 апреля 2022
© Mark Steinmetz for TIME
Джефф Своуп почувствовал первый всплеск гнева, когда в феврале узнал, что его арендодатель повышает арендную плату за пустующую квартиру с двумя спальнями по соседству более чем на 30%, до 2075 долларов в месяц.
Хотя Своуп, 42-летний учитель, и его жена Аманда Грин, медсестра, зарабатывают 125 000 долларов в год, они не могли справиться с таким резким повышением арендной платы — не говоря уже о студенческих кредитах, оплате автомобиля, коммунальных платежах и всех других расходах, которые продолжали расти для семьи из трех человек. «Разочарование — это всегда была лягушка в кипящей воде. Я всегда чувствовал это, но на базовом уровне. Всегда что-то назревает», — говорит Своуп из своей скромной квартирки, где болванчики Atlanta Braves соревнуются с книгами за место на полках. «Мы посмотрели на повышение арендной платы и подумали, что это смешно. Я подумал: «Что за ???»
35-летняя Джен Дьюи-Осберн, живущая в пригороде Феникса, пришла в ярость, когда подсчитала, сколько она должна по студенческим кредитам: хотя она заняла 22 624 доллара и выплатила 34 225 долларов, она все еще должна 43 304 доллара. (Она спорит со своим кредитным специалистом, Navient, о том, как рассчитывались ее выплаты.) Она и ее муж знают, что им повезло больше, чем большинству — у обоих есть хорошая работа, — но они чувствуют себя настолько застрявшими в финансовом плане, что не могут себе представить, что возьмут на себя расходы по рождению детей. «Это просто моральное, физическое и эмоциональное истощение, — говорит она. «Нет правильного выбора; такое ощущение, что они все неправы».
Раздражение 26-летнего Омара Абдаллы достигло своего пика после того, как его 12-е предложение о доме провалилось, и он понял, насколько большей финансовой стабильности смогли добиться его родители, иммигранты в США, чем он и его жена. У них обоих есть дипломы хороших колледжей и многообещающие карьеры, но даже 90 000 долларов, которые они накопили на первый взнос, было недостаточно, когда продавец хотел гораздо больше, чем банк был готов ссудить за дом, который они хотели.
Родители Абдаллы, напротив, владеют двумя домами; родители его жены владеют четырьмя. «Вероятно, их дом приносил им больше денег, чем их работа», — говорит он. «У меня нет актива, в котором я мог бы спать, который приносит больше денег, чем мой ежедневный труд. Это та часть, которая просто ломает мне голову».
Семьи среднего класса в США десятилетиями топтались на месте из-за остановившегося роста доходов и роста цен, но безудержная инфляция, возникшая в результате пандемии, вызывает в их рядах не только волну разочарования. Сначала казалось, что пандемия может дать шанс наверстать упущенное; они сохранили свои рабочие места, поскольку сектор услуг уволил миллионы людей, их заработная плата начала расти более быстрыми темпами, поскольку компании изо всех сил пытались найти работников, и они начали откладывать больше, чем они делали в течение десятилетий. По данным Pew Research, около трети американцев со средним уровнем дохода почувствовали, что их финансовое положение улучшилось за год после начала пандемии, поскольку они находились на домашнем карантине, получая льготы по стимулирующим выплатам, налоговые льготы на детей и приостановку платежей федеральной студенческой ссуды.
«Наш доход якобы делает нас выше среднего класса, но это точно не похоже на это».
Но 18 месяцев спустя они все больше подозревают, что любое чувство финансовой безопасности было иллюзией. У них может быть больше денег в банке, но принадлежность к среднему классу в Америке зависит не только от того, сколько вы зарабатываете; речь идет о том, что вы можете купить на эти деньги. Некоторые люди измеряют это тем, есть ли у семьи второй холодильник в подвале или дерево во дворе, но Ричард Ривз, директор инициативы «Будущее среднего класса» в Брукингском институте, говорит, что действительно важно то, чувствуют ли люди, что они могут с комфортом позволить себе «три Н» — жилье, здравоохранение и высшее образование (housing, health care, and higher education).
Только за последний год цены на жилье подскочили на 20%, а стоимость всех товаров выросла на 8,5%. В этом году семьи платят на 3500 долларов больше за базовый набор товаров и услуг, за которыми следует индекс потребительских цен (ИПЦ), чем в прошлом году. Средний почасовой заработок, напротив, с поправкой на инфляцию снизился на 2,7%. Это давление привело к тому, что многие из тех, кто идентифицирует себя как средний класс, не могут позволить себе три «Н», особенно жилье. Согласно опросу потребителей Мичиганского университета, в марте настроения потребителей в США достигли самого низкого уровня с 2011 года, и больше домохозяйств заявили, что ожидают ухудшения своего финансового положения, чем когда-либо с мая 1980 года.
«Мантра была такой: работай усердно, плати взносы, и ты будешь вознагражден за это. Но стойки ворот продолжают отодвигать», — говорит Даниэль Барела, 36 лет, бортпроводник из Альбукерке, штат Нью-Мексико, который прекрасно знает, что к его возрасту у его отца был дом и четверо детей. В прошлом году Барела и его партнер заработали на двоих около 69 000 долларов, и ему кажется, что большую часть своей взрослой жизни он был зажат в финансовом плане. Он потерял работу во время Великой рецессии, а после того, как в 2008 году крупная компания, выпускающая кредитные карты, подняла его процентную ставку до 29,99%, ему пришлось объявить себя банкротом. «Независимо от того, какую работу я выполнял и сколько бы я ни работал, этого никогда не бывает достаточно, чтобы соответствовать требованиям для владения домом», — говорит он.
Даже если люди возраста Барелы, которые сегодня составляют большую часть среднего класса, зарабатывают больше денег, чем их родители, даже если у них есть высшее образование и выбор работы, даже если у них есть жилье, iPhone и телевизор с плоским экраном, многие теперь чувствуют, что, хотя они следовали всем рекомендациям американского общества, они каким-то образом оказались финансово неустойчивыми. «Предполагается, что наш доход делает нас выше среднего класса, но это не похоже на то», — говорит Своуп. «Если вы принадлежите к среднему классу, вы можете позволить себе веселье, а мы — нет».
TIME поговорил с десятками людей по всей стране , все доходы которых попадают в средние 60% доходов американцев, что Брукингс определяет как средний класс. Сегодня для семьи из трех человек это составляет от 42 500 до 166 900 долларов. Вот что мы услышали:
«Американская мечта» — это абсолютный кошмар, и сейчас я просто хочу уйти».
«Это действительно обескураживает. Я теряю надежду. Я не знаю, что делать».
«Мы сделали то, что должны были сделать, но мы просто слишком обременены расходами».
«Это самые большие деньги, которые я когда-либо зарабатывал, но я все еще не могу позволить себе купить дом».
«Я пустил здесь корни. Я не хочу, чтобы меня выгнали».
Многие упомянули об обиде на своих родителей или старших коллег, которые не понимают, почему это молодое поколение не имеет признаков среднего класса, таких как дом на одну семью или погашенный долг за колледж. «Бумеры могли буквально работать за минимальную заработную плату, они могли получать жизненный опыт — ездить в национальные парки или иметь детей и собственные дома. Для нас это просто невозможно», — говорит Джули Энн Нитч, государственный служащий в Остине, которая, когда в мае дом, который она снимает, будет выставлена на продажу, больше не сможет жить в округе, который она обслуживает.
У них есть точка зрения. Домовладение становилось все более неуловимым для каждого последующего поколения, поскольку цены на недвижимость опережали инфляцию. По данным Urban Institute, в 1980 году более 70% людей в возрасте от 35 до 44 лет владели домом, но к 2018 году менее 60% людей в этой возрастной группе купили жилье. Стремительный рост стоимости жилья, занимаемого владельцами, который к концу 2019 года достиг $29,3 трлн, создал разрыв, обогащая пожилых американцев, владеющих домами, и вытесняя более молодых, которые не могут позволить себе выйти на рынок.
«Может потребоваться некоторое время, чтобы экономическое тектоническое давление нарастало в достаточной степени, и сейчас вулкан извергается».
Миллениалы и молодые поколения достигли совершеннолетия в условиях худшей рецессии за последние десятилетия, вышли на рынок труда, где их заработная плата росла вяло, а затем пережили еще одну рецессию в начале пандемии. Несмотря на все это, расходы продолжали расти. Средний доход домохозяйства вырос всего на 9% с 2001 года, но плата за обучение в колледже и плата за него выросли на 64% за тот же период времени, а расходы на медицинское обслуживание из собственного кармана почти удвоились. Только половина всех детей, родившихся в 1980-х годах, выросли и зарабатывают больше, чем их родители, по сравнению с более чем 90% детей в 1940-х годах. По данным Bloomberg, как миллениалы, так и поколение X имеют меньший собственный капитал и больший долг, когда они достигают возраста 40 лет, чем бумеры в этом возрасте.
Их заботы важны для американской экономики в целом. Как сказал Джо Байден в 2019 году: «Когда средний класс преуспевает, все преуспевают. Богатые преуспевают, а у бедных есть свет, шанс. Они смотрят на это так: «Может быть, я — может быть, есть способ».
Если средний класс чувствует себя обделенным одной из самых сильных экономик за последние десятилетия, когда уровень безработицы находится на историческом минимуме, это серьезный признак того, что грядут социальные разногласия. Прямо сейчас нет ни Великой рецессии, ни технологического кризиса, ни краха сложных инвестиционных продуктов в сфере недвижимости, чтобы объяснить, почему дела идут плохо. На первый взгляд экономика выглядит оживленной. Но, подобно медленно готовящейся лягушке Своупа, многие работники со средним доходом понимают, что они в горячей воде и идут ко дну. «Этот вулкан не появился из ниоткуда, — говорит Ривз, директор Инициативы «Будущее среднего класса». «В какой-то степени мы наблюдаем такие долгосрочные сдвиги в экономике, как вялый рост заработной платы и нисходящая мобильность. Может потребоваться некоторое время, чтобы экономическое тектоническое давление нарастало в достаточной степени, и сейчас вулкан извергается».
За последние несколько десятилетий стоимость всех трех «Н» резко возросла , но именно стоимость жилья — обычно самая крупная и важная статья расходов для любой семьи — в значительной степени подпитывает нынешнее недовольство. Цены на жилье неуклонно росли на протяжении десятилетий, за исключением падения с 2007 по 2009 год, но в прошлом году рост достиг апогея. Немногие места невосприимчивы; более чем в 80% городских районов США цены на жилье выросли не менее чем на 10%. В районе метро Атланты, где живут Своуп и Грин, средняя цена листинга составляет 400 000 долларов, что на 7,5% больше, чем в прошлом году. (Они думают, что могут позволить себе дом стоимостью 300 000 долларов.)
Рост цен вызван легионом сил, в том числе отставанием в строительстве после Великой рецессии, ростом краткосрочной аренды, спекуляциями институциональных инвесторов, владеющих растущей долей домов на одну семью, нехваткой строительных материалов, а также вопросы рабочей силы и цепочки поставок. Они усугубляются растущим спросом со стороны семей, желающих потратить сэкономленные деньги, бумеров, которые стареют на месте, а не рискуют жизнью в учреждении во время пандемии, и миллениалов, стремящихся создать семью.
Недавняя борьба за покупку домов хорошо задокументирована, но во многих местах арендаторы находятся в худшем положении, чем покупатели. Арендная плата выросла почти на 30% в некоторых штатах в 2021 году и, по прогнозам, вырастет в этом году. 37-летний Дэвид Робинсон родился и вырос в Финиксе, а сейчас живет со своей девушкой и тремя детьми в скромной квартире с тремя спальнями в Мэривейле, которую он считает бедной частью города. В сентябре их арендная плата выросла с 1200 долларов в месяц до 2200 долларов с учетом дополнительных сборов после того, как, по его словам, «какая-то управляющая компания из Вашингтона [штат]» купила здание. Его арендная плата теперь составляет около 50% его дохода в качестве инспектора коммунальных услуг.
«Тяжело что-то делать со своей семьей, — говорит он. «После покупки одежды, еды и [оплаты] других счетов, таких как электричество, вода и тому подобное, финансовая подушка становится очень тонкой. Я в значительной степени работаю, чтобы оплачивать чужие счета». Он скрещивает пальцы, чтобы их машины продержались чуть дольше, не говоря уже об их здоровье.
Аманда Грин, жена Джеффа Своупа, знает это чувство. Она должна 19 000 долларов за свою Toyota Corolla, на которую она понизила класс после того, как ее Jeep Cherokee неожиданно умер. И до того, как она вышла замуж за Джеффа и пошла на его программу медицинского страхования, страховка для нее и ее 7-летней дочери через ее работодателя стоила 1400 долларов в месяц. Грин покрывала только себя и платила из своего кармана за дочь. У нее заболевание, требующее тщательного обследования, и она все еще выплачивает тысячи долларов, которые не покрыла ее страховка.
ОТВЕТЫ (0)
Комментарии не найдены!