Понемножку обо всем
238,067
4,060
|
Хранитель Храма ( Слушатель ) |
| 24 июн 2022 06:27:47 |
Аристотелевская защита собственности в эпоху экономики совместного использования часть 2
новая дискуссия Статья 136
Аристотель утверждает, что, сохраняя частную собственность, граждане учатся умеренности и щедрости в домашнем хозяйстве. Когда кто-то владеет чем-то, он, скорее всего, будет осторожен и умерен в том, как это используется и культивируется. Например, владелец велосипеда будет регулярно обслуживать его, а не пренебрегать или злоупотреблять им. И, как отмечает Аристотель, собственность создает способность быть щедрым, поскольку позволяет друзьям, гостям и другим извлекать выгоду из ценности собственности. Таким образом, собственность является общей, но только благодаря щедрости, которая в первую очередь требует владения.
Этой добродетели учатся не в политическом сообществе, а в семье. Именно в домашнем хозяйстве дети формируют естественные привязанности к членам своей семьи и друзьям. В отличие от предложения Сократа, в котором семейная любовь (филия) путается с эротической любовью (эрос), различие Аристотеля в домашнем хозяйстве и политическом сообществе создает среду, в которой родители могут обеспечить филию без эроса. Для него домашнее хозяйство - это защитная среда для воспитания детей и обучения их таким добродетелям, как умеренность и щедрость, с целью воспитания граждан, которые с большей вероятностью будут сотрудничать и мирно сосуществовать. Напротив, предложение Сократа исключает умеренность и щедрость, поскольку частная собственность отменена. Человек менее склонен заботиться о собственности, которая ему не принадлежит, и тем более способен передать ее кому-то другому.
Политическая дружба
В дополнение к содействию культивированию добродетелей, частная собственность создает среду, необходимую для проведения политики, допуская разнообразие интересов, что требует активного обмена мнениями, что является предпосылкой политической дружбы и диалога.
Это связано с другой важнейшей проблемой предложения Сократа: оно подрывает саму политическую дружбу. Политическая дружба - это не тот случай, когда можно говорить одним голосом и действовать как единое целое, как, кажется, полагает Сократ. Любой, кто работал в университетском комитете, знал бы, что говорить одно и то же или принимать одни и те же решения не обязательно свидетельствует о дружбе, поскольку люди могут говорить и действовать из-за внешнего давления, а не из-за личных убеждений.
Поскольку в предложении Сократа все является общим, граждане не могут определять свои собственные интересы или убеждения. В конце концов, наше чувство личной заинтересованности может быть познано, только если мы знаем, чем мы обладаем. Поэтому, по Аристотелю, политическая дружба существует только тогда, когда люди расходятся во мнениях о том, что представляет собой общее благо, но при этом доверяют друг другу. В отличие от граждан Сократа, которые все единодушно утверждают одно и то же, граждане Аристотеля расходятся во мнениях, что является основой политической дружбы. То есть гражданин Аристотеля должен одновременно учитывать свои личные интересы, интересы других граждан и общее благо вместе. Баланс этих конкурирующих интересов провоцирует разговор — то есть политику — о том, что составляет общее благо для политического сообщества.
Другими словами, политическая дружба требует различий между гражданами, чтобы они могли дополнять друг друга. Для Аристотеля друзья - это те, кто отражает то, чего нет в себе. Если бы все разделяли одни и те же интересы, не было бы причин говорить о том, каким должно быть общее благо. Политика может произойти только тогда, когда граждане могут признать эти разные интересы. В то время как сократовская политическая дружба подчеркивает единообразие, аристотелевская дружба дополняет друг друга, а для того, чтобы быть действительно взаимодополняющей, требуется широкий спектр соображений и проблем, связанных с частной собственностью.
Для Аристотеля политическая дружба существует только тогда, когда люди расходятся во мнениях о том, что представляет собой общее благо, но при этом доверяют друг другу.
Например, согласно предложению Сократа, государству не имело бы смысла облагать налогом своих граждан, поскольку в первую очередь облагать налогом было бы нечего. Вместо мира и гармонии, вероятно, возникнет конфликт между гражданами, поскольку никто не знает, что принадлежит каждому человеку. Аристотель отмечает, что граждане Сократа были бы энергичными (тумос), но нефилософскими и, следовательно, склонными к борьбе между собой. Результатом будет не устранение конфликта, а, скорее, состояние вечной войны.
Образование, развлечения и совместное использование
Видение Аристотелем совместного использования товаров как частной собственности также имеет отношение к нашим собственным дебатам, касающимся образования и развлечений. Для него и домашнее хозяйство, и государство должны дополнять друг друга в воспитании политически справедливых граждан, чтобы политическое сообщество могло быть самодостаточным и жить хорошо. В то время как политическое сообщество в конечном итоге диктует цели гражданского воспитания, оно полагается на домашнее хозяйство в определении того, как это образование должно быть реализовано. Это отличается от предложения Сократа, в котором стирается различие между домашним хозяйством и политическим сообществом. Хотя Аристотель утверждает, что гражданское образование должно быть “одним и тем же для всех”, это не призыв заменить домашнее хозяйство политическим сообществом, а совместная работа по воспитанию граждан на общее благо.
Важно помнить, что образование - это нечто большее, чем то, что происходит в школах. Она включает в себя семью, гражданское общество и массовую культуру. Интернет позволил транслировать и распространять как образование, так и развлечения (при этом границы между ними становятся все более размытыми), а не независимо доставлять и владеть. Это изменение в способе доставки контента так же важно, как и сам контент. Основной посыл потокового телевидения или совместного использования велосипедов заключается в том, что вам не нужно владеть этим, потому что “совместное использование - это забота”.
Конечно, такие компании, как Netflix или Apple, не являются представителями политического сообщества, поскольку они являются частными организациями. На самом деле, можно привести веские доводы в пользу того, что индустрия потоковых услуг сама по себе является олигополией. Однако возможность трансляции неявно задает вопрос, нужна ли частная собственность для развлечения. За исключением хипстеров, которые собирают пластинки, многие потребители в этом новом мире потокового вещания сказали бы "нет". Я подозреваю, что Сократ улыбнулся бы этому, в то время как Аристотель отшатнулся бы.
Когда популярная культура распространяется как частная собственность, это создает возможность добровольного обмена от одного человека к другому. В мире частной собственности Аристотеля, когда я хочу поделиться своим опытом просмотра телевизионного шоу, я должен решить, хочу ли я отдать этот DVD в первую очередь; и если да, то кому. Это дает мне возможность практиковать добродетель щедрости. Напротив, в мире общей собственности Сократа я просто должен сказать человеку название шоу и позволить ему транслировать его. Поскольку между нами нет сделки, нет и добродетели.
Как правильно заметил Аристотель, нехватка чего-либо делает его более ценным, побуждая людей заботиться о предмете и делиться им, если они того пожелают. Это делает возможными такие добродетели, как умеренность и щедрость, а также поддержание самого гражданского общества. Таким образом, фундаментальные проблемы культуры “совместного использования” носят не технологический, а этический и политический характер. Хотя этот новый мир выглядит достаточно безобидно, в его основе лежит идея о том, что от частной собственности и собственности следует отказаться.
Вместо того, чтобы быть ослепленными этими новыми технологическими игрушками, которые обещают более удобную жизнь, мы должны подумать о значении того, чем мы можем пожертвовать в процессе — добродетелью, политической дружбой и мирным и упорядоченным обществом. Хотя видение Сократа может показаться привлекательным в эпоху экономики совместного использования, мы должны оставаться на якоре в обществе, где могут существовать частная собственность и собственность Аристотеля, а политическая дружба может процветать.
Этой добродетели учатся не в политическом сообществе, а в семье. Именно в домашнем хозяйстве дети формируют естественные привязанности к членам своей семьи и друзьям. В отличие от предложения Сократа, в котором семейная любовь (филия) путается с эротической любовью (эрос), различие Аристотеля в домашнем хозяйстве и политическом сообществе создает среду, в которой родители могут обеспечить филию без эроса. Для него домашнее хозяйство - это защитная среда для воспитания детей и обучения их таким добродетелям, как умеренность и щедрость, с целью воспитания граждан, которые с большей вероятностью будут сотрудничать и мирно сосуществовать. Напротив, предложение Сократа исключает умеренность и щедрость, поскольку частная собственность отменена. Человек менее склонен заботиться о собственности, которая ему не принадлежит, и тем более способен передать ее кому-то другому.
Политическая дружба
В дополнение к содействию культивированию добродетелей, частная собственность создает среду, необходимую для проведения политики, допуская разнообразие интересов, что требует активного обмена мнениями, что является предпосылкой политической дружбы и диалога.
Это связано с другой важнейшей проблемой предложения Сократа: оно подрывает саму политическую дружбу. Политическая дружба - это не тот случай, когда можно говорить одним голосом и действовать как единое целое, как, кажется, полагает Сократ. Любой, кто работал в университетском комитете, знал бы, что говорить одно и то же или принимать одни и те же решения не обязательно свидетельствует о дружбе, поскольку люди могут говорить и действовать из-за внешнего давления, а не из-за личных убеждений.
Поскольку в предложении Сократа все является общим, граждане не могут определять свои собственные интересы или убеждения. В конце концов, наше чувство личной заинтересованности может быть познано, только если мы знаем, чем мы обладаем. Поэтому, по Аристотелю, политическая дружба существует только тогда, когда люди расходятся во мнениях о том, что представляет собой общее благо, но при этом доверяют друг другу. В отличие от граждан Сократа, которые все единодушно утверждают одно и то же, граждане Аристотеля расходятся во мнениях, что является основой политической дружбы. То есть гражданин Аристотеля должен одновременно учитывать свои личные интересы, интересы других граждан и общее благо вместе. Баланс этих конкурирующих интересов провоцирует разговор — то есть политику — о том, что составляет общее благо для политического сообщества.
Другими словами, политическая дружба требует различий между гражданами, чтобы они могли дополнять друг друга. Для Аристотеля друзья - это те, кто отражает то, чего нет в себе. Если бы все разделяли одни и те же интересы, не было бы причин говорить о том, каким должно быть общее благо. Политика может произойти только тогда, когда граждане могут признать эти разные интересы. В то время как сократовская политическая дружба подчеркивает единообразие, аристотелевская дружба дополняет друг друга, а для того, чтобы быть действительно взаимодополняющей, требуется широкий спектр соображений и проблем, связанных с частной собственностью.
Для Аристотеля политическая дружба существует только тогда, когда люди расходятся во мнениях о том, что представляет собой общее благо, но при этом доверяют друг другу.
Например, согласно предложению Сократа, государству не имело бы смысла облагать налогом своих граждан, поскольку в первую очередь облагать налогом было бы нечего. Вместо мира и гармонии, вероятно, возникнет конфликт между гражданами, поскольку никто не знает, что принадлежит каждому человеку. Аристотель отмечает, что граждане Сократа были бы энергичными (тумос), но нефилософскими и, следовательно, склонными к борьбе между собой. Результатом будет не устранение конфликта, а, скорее, состояние вечной войны.
Образование, развлечения и совместное использование
Видение Аристотелем совместного использования товаров как частной собственности также имеет отношение к нашим собственным дебатам, касающимся образования и развлечений. Для него и домашнее хозяйство, и государство должны дополнять друг друга в воспитании политически справедливых граждан, чтобы политическое сообщество могло быть самодостаточным и жить хорошо. В то время как политическое сообщество в конечном итоге диктует цели гражданского воспитания, оно полагается на домашнее хозяйство в определении того, как это образование должно быть реализовано. Это отличается от предложения Сократа, в котором стирается различие между домашним хозяйством и политическим сообществом. Хотя Аристотель утверждает, что гражданское образование должно быть “одним и тем же для всех”, это не призыв заменить домашнее хозяйство политическим сообществом, а совместная работа по воспитанию граждан на общее благо.
Важно помнить, что образование - это нечто большее, чем то, что происходит в школах. Она включает в себя семью, гражданское общество и массовую культуру. Интернет позволил транслировать и распространять как образование, так и развлечения (при этом границы между ними становятся все более размытыми), а не независимо доставлять и владеть. Это изменение в способе доставки контента так же важно, как и сам контент. Основной посыл потокового телевидения или совместного использования велосипедов заключается в том, что вам не нужно владеть этим, потому что “совместное использование - это забота”.
Конечно, такие компании, как Netflix или Apple, не являются представителями политического сообщества, поскольку они являются частными организациями. На самом деле, можно привести веские доводы в пользу того, что индустрия потоковых услуг сама по себе является олигополией. Однако возможность трансляции неявно задает вопрос, нужна ли частная собственность для развлечения. За исключением хипстеров, которые собирают пластинки, многие потребители в этом новом мире потокового вещания сказали бы "нет". Я подозреваю, что Сократ улыбнулся бы этому, в то время как Аристотель отшатнулся бы.
Когда популярная культура распространяется как частная собственность, это создает возможность добровольного обмена от одного человека к другому. В мире частной собственности Аристотеля, когда я хочу поделиться своим опытом просмотра телевизионного шоу, я должен решить, хочу ли я отдать этот DVD в первую очередь; и если да, то кому. Это дает мне возможность практиковать добродетель щедрости. Напротив, в мире общей собственности Сократа я просто должен сказать человеку название шоу и позволить ему транслировать его. Поскольку между нами нет сделки, нет и добродетели.
Как правильно заметил Аристотель, нехватка чего-либо делает его более ценным, побуждая людей заботиться о предмете и делиться им, если они того пожелают. Это делает возможными такие добродетели, как умеренность и щедрость, а также поддержание самого гражданского общества. Таким образом, фундаментальные проблемы культуры “совместного использования” носят не технологический, а этический и политический характер. Хотя этот новый мир выглядит достаточно безобидно, в его основе лежит идея о том, что от частной собственности и собственности следует отказаться.
Вместо того, чтобы быть ослепленными этими новыми технологическими игрушками, которые обещают более удобную жизнь, мы должны подумать о значении того, чем мы можем пожертвовать в процессе — добродетелью, политической дружбой и мирным и упорядоченным обществом. Хотя видение Сократа может показаться привлекательным в эпоху экономики совместного использования, мы должны оставаться на якоре в обществе, где могут существовать частная собственность и собственность Аристотеля, а политическая дружба может процветать.
ОТВЕТЫ (0)
Комментарии не найдены!