КОГДА НАТО опубликовала свою “стратегическую концепцию” — своего рода заявление о видении — в 2010 году, все выглядело хорошо. “Сегодня в евроатлантическом регионе царит мир, и угроза обычного нападения на территорию НАТО невелика”, - говорится в заявлении. “Мы хотим видеть подлинное стратегическое партнерство между НАТО и Россией”. Эта надежда сейчас кажется нелепой; вторжение России на Украину началось четыре месяца назад. 28 июня лидеры НАТО соберутся в Мадриде, чтобы подготовить Североатлантический союз к предстоящим мрачным дням. “Этот саммит станет преобразующим саммитом”, - говорит Йенс Столтенберг,генеральный секретарь НАТО в интервью The Economist. Новая стратегическая концепция, которая будет утверждена в Мадриде, является самым явным признаком смены приоритетов. Неудивительно, что он определяет Россию как “самую непосредственную угрозу нашей безопасности”. Тем не менее, между союзниками остаются разногласия по поводу того, как далеко идти, и другие части текста все еще обсуждаются. Те, кто находится в лагере ястребов — Великобритания, Польша и другие страны Восточной Европы — стремятся подчеркнуть статус России изгоем. Напротив,во время визита в Киев 16 июня президент Франции Эммануэль Макрон повторил свое предупреждение о том, что Европе в конечном итоге придется снова взаимодействовать с Россией: “Мы, европейцы, разделяем континент, а география - вещь упрямая: оказывается, в конце концов, Россия все еще там.” В Мадриде лидеры также подпишут большие изменения в военной позиции альянса. До 2014 года у восточных членов НАТО не было иностранных войск, базирующихся на их территории. После первого вторжения России на Украину и аннексии Крыма в том году НАТО развернуло многонациональные боевые группы в Эстонии, Латвии, Литве и Польше, странах, где угроза считалась наиболее серьезной. Хотя эти формирования размером с батальон, всего 5000 военнослужащих, слишком малы, чтобы остановить российское вторжение, идея заключалась в том, что их участие в войне вызовет более широкую международную реакцию, включая подкрепление из Америки, чтобы вытеснить захватчиков. В настоящее время создаются еще четыре боевые группы в Болгарии, Венгрии, Румынии и Словакии, отражающие растущую угрозу дальше на юг, вокруг границ Украины и вблизи Черного моря. Но члены НАТО также согласны с тем, что они должны быть чем-то большим, чем просто растяжкой. “У вас нет 60 дней, чтобы доставить свои танки в Эстонию, - заявил министр обороны Великобритании Бен Уоллес в интервью Financial Times ранее в этом месяце, - потому что на этом этапе Эстонии не будет, учитывая то, что русские сделали на Украине.” То, что сейчас обретает форму, - это стратегия передовой обороны, иногда известная как сдерживание путем отрицания: развертывание достаточной огневой мощи достаточно далеко на востоке, чтобы в первую очередь остановить прорыв российских танков. С этой целью Эстония, Латвия и Литва хотят, чтобы батальоны в их странах, большинство из которых численностью чуть более 1000 военнослужащих, переросли в бригады, которые, как правило, насчитывают несколько тысяч военнослужащих и намного больше огневой мощи. Они также настаивали на том, чтобы на их территории было заранее размещено больше боеприпасов и тяжелого вооружения, а НАТО разместило в каждой стране дивизионный штаб. Такие штабы несут с собой более мощные возможности, включая самолеты наблюдения, ракеты большей дальности и системы противовоздушной обороны. Великобритания, которая возглавляет боевую группу в Эстонии, и Германия, возглавляющая боевую группу в Литве, поддерживают эту идею, хотя ни одна из стран, скорее всего, не разместит за границей войска численностью в целую бригаду; часть войск останется дома в высокой степени готовности для развертывания в случае кризиса. “Есть понимание, что, возможно, не все достижимо, по крайней мере, не сразу”, - говорит Томас Ермалавичюс, бывший литовский военный чиновник, ныне работающий в icds, аналитическом центре в Эстонии. Но он говорит, что это будет расценено как “серьезное разочарование”, если НАТО не согласится усилить противовоздушную и противоракетную оборону в Балтийском регионе, где в последние дни усилилась напряженность. 21 июня представитель министерства обороны Эстонии заявил, что российские вертолеты второй раз менее чем за две недели нарушили границу. Россия, похоже, поигрывает мускулами на фоне спора с Литвой о доступе к Калининграду, российскому эксклаву, зажатому между Литвой и Польшей. Литовские власти, побуждаемые санкциями ЕС, ограничивают прохождение железнодорожных грузов с материковой части России в эксклав, что побуждает Россию угрожать “последствиями [с] серьезным негативным воздействием на население Литвы”. 25 июня Владимир Путин, президент России, на встрече с Александром Лукашенко, лидером Беларуси, предположил, что он может предоставить Беларуси ракеты, способные нести ядерное оружие, и помочь ее самолетам нести российское ядерное оружие. НАТО также совершенствуется и в других отношениях. Ранее страны предлагали часть своих вооруженных сил на ротацию для Сил реагирования НАТО высокой степени готовности численностью около 40 000 военнослужащих, из которых четверть должна была быть развернута в течение восьми дней. В соответствии с новой “силовой моделью” в потенциальное распоряжение НАТО будет предоставлено как минимум в шесть раз больше войск высокого уровня готовности. При обычных обстоятельствах большинство из них останутся под национальным командованием, но Верховный главнокомандующий Объединенными силами НАТО в Европе (американский генерал ) будет лучше понимать, какие ресурсы он может быстро мобилизовать. Если он хочет, чтобы военные корабли направились в Балтийское море, чтобы, например, послать сообщение России, он будет знать, у кого из членов есть корабли наготове. Возможно, самое важное, что конкретные подразделения будут направлены в конкретные регионы, что даст членам НАТО на передовой уверенность в том, что в случае кризиса появятся достаточные силы.