Военная разведка в «ежовых рукавицах»

Придя к власти, руководители большевистской партии прекрасно понимали, что без разведки в этом противоречивом мире не обойтись. И уже в ноябре 1918 года было создано Регистрационное управление Полевого штаба Реввоенсовета Республики - первый советский разведорган



 В фильме «Операция "Трест"» роль А.Х. Артузова (второй слева) сыграл Армен Джигарханян.

«Вышли мы все из народа…»
Становление военной разведки проходило тяжело и мучительно. Только за первые два с половиной года сменилось шесть руководителей - каждый задерживался на своём посту месяц-другой, в лучшем случае до полугода. При этом никто не был не только разведчиком, но и профессиональным военным. Исключение - начальник Разведупра Семён Аралов, который тоже не имел военного образования, но был участником двух войн и дослужился до звания штабс-капитана.
Другие были весьма далеки как от армии, так и от разведки. Дмитрий Курский до революции работал помощником присяжного поверенного, Владимир Ауссем окончил политехнический институт, а Ян Ленцман по профессии был слесарем-электромонтёром. Стояли у руля Региструпра и профессиональные революционеры - Сергей Гусев и Георгий Пятаков. Доверить пост руководителя военной разведки профессионалу - бывшему царскому генералу или офицеру большевики не решались, вот и тасовали колоду из старых партийцев вперемешку со слесарями и студентами.
Что, впрочем, остаётся загадкой, поскольку после Октябрьской революции на ключевые и существенные должности в военной иерархии государства назначались как вчерашние генералы и полковники, которых называли «военспецами», так и другие представители военной элиты. Например, генерал Михаил Бонч-Бруевич был военным руководителем Высшего Военного Совета (ВВС), позже - начальником Полевого штаба РВСР. Генерал Александр Свечин был начальником Всероссийского главного штаба. Генерал Павел Лебедев исполнял должность командующего войсками Восточного фронта. Полковнику Александру Ковалевскому доверили пост начальника оперативного управления ВВС, а сменил его полковник Борис Шапошников, будущий начальник Штаба РККА, Маршал Советского Союза. Многие из них в период службы в Императорской армии занимались разведывательной деятельностью.





 Ян Карлович Берзин.

Но чехарда в Разведупре не могла не могла продолжаться бесконечно, и вскоре по рекомендации Феликса Дзержинского главой разведки был назначен человек, который ранее занимал должность начальника Особого отдела ВЧК 15-й армии. И это был весьма удачный выбор. Берзин руководил Разведуправлением в течение пятнадцати лет, и все, кто работал с ним, отмечали его аналитический склад ума и изобретательность в разработке самых сложных операций. Кроме того, Берзин был очень хорошим управленцем и умел разбираться в людях.
Пролетарская ненависть
Однако на первых порах назначение чекиста на руководящий пост не обрадовало сотрудников Разведупра, которые прекрасно помнили, скольким чисткам и перетряскам за несколько послереволюционных лет подверглась военная разведка, сколько прекрасных разведчиков «пустили в расход» только на том основании, что они из «золотопогонников», а на допросе оставили «впечатление заядлого контрреволюционера». Формулировка насчёт «впечатления» взята из заключения по делу арестованного в 1918 году бывшего полковника Генерального штаба Николая Раша.
Николай Карлович Раш - участник русско-японской войны, кавалер пяти орденов, один из руководителей военной разведки Российской империи. С началом Первой мировой войны он добровольно покинул должность главы Особого делопроизводства Главного управления Генштаба и выехал в Данию, где сумел развернуть одну из ведущих агентурных сетей, работавших по Германии. Агентура полковника Раша состояла из восемнадцати агентов и эффективно действовала более двух лет.
Раша задержали только за то, что он зашёл к своему знакомому по прежней службе генералу Башинскому, не зная, что тот арестован ЧК, а на квартире устроена засада. Этого оказалось достаточно, чтобы предъявить обвинение в «связи с контрреволюционными элементами». Однако Раш вины не признал, а доказать его «контрреволюционную» деятельность следователь так и не смог. Впрочем, и не стремился доказывать. «В расстрельном деле Раша всего несколько листов, содержание которых вызывает лишь недоумение. Вопиющий непрофессионализм следствия и бессмысленность действий чекистов бросаются в глаза, - отмечает историк Андрей Ганин, который работал со следственным делом Раша. - Никаких вопросов, которые могли бы пролить свет на "контрреволюционную" деятельность арестованного, задано не было».
Николая Раша, профессионального разведчика, который мог и был готов послужить новому отечеству, расстреляли через месяц с небольшим после ареста. Важно отметить, что чекист, который вёл дело, старательно подчёркивал, что Раш - полковник Генерального штаба. И такое «обвинение» стало приговором для большинства военных разведчиков из числа царских генералов и офицеров, добровольно перешедших на сторону советской власти.



 Иоаким Иоакимович Вацетис (слева) с адъютантом в 1918 году.

Никто и не спорит, что «пролетарская ненависть» появилась не на пустом месте. Но когда этот принцип был возведён в абсолют, когда «классовое чутьё» стало чуть ли не единственным аргументом суда и следствия, так называемый репрессивный аппарат вышел из-под контроля, в том числе партийного. И на основании только лишь «чутья» началась чуть ли не массовая фабрикация дел о якобы подпольных организациях даже в высших штабах РККА.
Не обошли стороной и главнокомандующего вооружёнными силами Республики Иоакима Вацетиса. В июле 1919 года он был арестован особым отделом ВЧК по обвинению в подготовке переворота и участии в контрреволюционной организации. Взяли под стражу и ближайшее окружение Вацетиса, включая разведчиков. На Лубянке оказались начальник разведотделения Борис Кузнецов, а также преподаватель военной академии и консультант разведотделения Юлий Григорьев.
Позже выяснилось, что «дело Полевого штаба» оказалось дутым, как мыльный пузырь. Президиум ВЦИК постановил прекратить дело Вацетиса. Арестованных амнистировали. Несмотря на это, разведка всё равно пострадала: институт консультантства при Региструпре был упразднён, а личный состав отправлен на фронт.
Подверглись чистке периферийные органы и агентурная сеть - многих действующих сотрудников убрали из разведки, объявив неблагонадёжными. Возможно, на то были основания, но когда кадровая чистка уподобляется погрому, о профессиональном подходе говорить не приходится. Сомнений нет, проверку следовало провести, однако к этому мероприятию по логике вещей надо было подойти внимательно и профессионально, а не как «комиссары в пыльных шлемах» из ВЧК. Впрочем, как потом выяснилось, не все из «революцией призванных» были профпригодны и не у всех помыслы были чисты.
Михаил Бонч-Бруевич вспоминал, как к нему, когда он был начальником Полевого штаба ВРСН, в кабинет для доклада явился начальник разведывательного отделения. Это был молодой человек «чекистского типа»: соответствующая внешность, соответствующие манеры, огромный маузер, взгляд исподлобья, подчёркнутое недоверие к собеседнику и безмерная самонадеянность. Но на вопросы о противнике «разведчик чекистского типа» ответить не смог. Оказалось, что в царской армии он был писарем в одном из тыловых подразделений, военного дела не знает, а о разведке имеет весьма поверхностное представление.
В своём ведомстве подобные «чекисты-писаря», возможно, были винтиками, а вот в отношении разведки РККА - уполномоченными представителями вышестоящей инстанции. Иначе говоря, имели возможность проявить власть, что в конце концов и привело к бессмысленной и беспощадной репрессивной политике.



 Владислав Наполеонович Клембовский, портрет 1916 г.

Например, помощника начальника оперативного управления Высшего военного совета по разведке экс-полковника Генштаба Александра Ковалевского сначала назначили руководителем оперативно-разведывательного отдела Южного фронта, а вскоре арестовали и расстреляли.
Одному из видных теоретиков военной разведки, генералу Владиславу Клембовскому, так и не было предъявлено обвинения - разработчик «Брусиловского прорыва» умер через год заключения в Бутырках. Не помогло ни ходатайство заместителя председателя Реввоенсовета РСФСР Эфраима Склянского, ни начальника штаба РККА Павла Лебедева, ни самого Алексея Брусилова. Даже основатель Красной Армии, нарком по военным и морским делам Лев Троцкий оказался бессилен...

Полная статья по ссылке

Ссылка

Я требую действий, пусть рискованных, пусть опрометчивых, пусть фарисейских, но всё же действий.

Артур Артузов