В истории позорного русского покаяния поставлена точка

В истории позорного русского покаяния поставлена точка

Летом этого года тихо, без помпы и бурных обсуждений, Концепция по увековечиванию памяти репрессированных была радикально изменена. Это логично следовало из факта запрета «Мемориала» в конце 2022 года.

Лет 10 назад в Пекине я говорила с китайцами об истории их семей во времена Нового Китая. Люди рассказывали много страшного – о голоде, тяжелой нужде, скитаниях. Действительно, послевоенный Китай прошел через ад.

Но ни один человек ни словом, ни намеком ни разу не позволил себе не только иронии в адрес Мао Цзедуна или коммунистического курса, но и ни разу не посетовал на оголтелую политику культурной революции и разнообразных китайских перегибов. Напротив, все опрошенные мной десятки китайцев отзывались о новом курсе с огромным уважением. «Если бы не Мао, мы бы не полетели в космос», «Как только начались реформы, жизнь сразу наладилась, до этого все скитались, а тут появился порядок, все осели, начали работать» – таков был общий глас.

Да, официальный Пекин теперь называет культурную революцию «большой ошибкой». Да, она принесла гибель 1,5 млн китайцев. Но последние опросы общественного мнения показывают, что 85% населения Поднебесной уверено, что заслуги Мао перед страной значительно превосходят его ошибки. Как говорят в Китае, повторяя знаменитую формулу Дэн Сяопина, «на 70% Мао был прав, а на 30% ошибался». Многие при этом добавляют, смеясь: «Мы же китайцы, мы смотрим в будущее, а не в прошлое».

Надо ли говорить, что никакой государственной политики по увековечению памяти жертв репрессий в Китае не существует. Такой почин руководства народ бы не понял – это же прошлое, а не будущее, зачем его ворошить? Нет в Китае и никакого желания покаяться за те самые грехи. Эта древняя цивилизация привыкла сама отвечать за свои выборы и брать на себя ответственность за собственную историю. Покаяние же предполагает наличие где-то вовне некоего непорочного властителя мира, перед которым земные народы должны отчитываться за исторические прегрешения. Кто для Китая может стать таким авторитетом, не совсем понятно. Уж точно не Запад, который в лице Великобритании принес в страну опиум, две войны, чудовищное унижение и закабаление вплоть до прихода Мао.

И дело не в том, что Восток – дело тонкое. Так же снисходительно относятся к жертвам разнообразных ошибок властей и в Европе. Я не слышала, чтобы кто-то в Великобритании принимал долгосрочные государственные программы по увековечиванию памяти 22 тыс. англичан, погибших во время проваленной Черчиллем Дарданелльской операции 1915 года.

Вплоть до последнего времени Россия по части исторической памяти упорно шла своим путем. В 2015 году при поддержке закрытого ныне «Мемориала» правительством РФ была утверждена официальная Концепция государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий. Это были те времена, когда элиты вполне разделяли настроения фильма Тенгиза Абуладзе «Покаяние». Так, в преамбуле Концепции на голубом глазу говорилось, что «Россия не может в полной мере стать правовым государством и занять ведущую роль в мировом сообществе, не увековечив память многих миллионов своих граждан, ставших жертвами политических репрессий». Концепция официально объявляла, что «точное число репрессированных лиц остается неизвестным, общенациональный памятник жертвам политических репрессий не установлен, до сих пор не проведена необходимая работа по выявлению мест захоронения жертв репрессий».

Все эти формулировки были внесены в Концепцию с очевидной подачи «Мемориала». Начав свое существование в 1987 году с благородной идеи восстановить память репрессированных, «Мемориал» очень быстро дрейфовал в сторону совсем другой идеи – а именно тотального искажения и опорочивания советской истории. Методично и целенаправленно «Мемориал» формировал у своих адептов убеждение в том, что Россия – проклятая, безнадежно тоталитарная страна, чье спасение лежит только в полной сдаче на милость Запада. Такой подход обрекал Россию на перманентное покаяние, обретавшее статус ее нормального и поистине онтологического существования. «Мемориал» стал огромной кормушкой для тысяч «людей с хорошими лицами», чья деятельность щедро оплачивалась грантами Фонда Сороса и Агентства США по международному развитию.
Забавно, что «Мемориал», начав с образа неподкупной совести нации, быстро опустился до фактических подтасовок и прямого обмана. Прежде всего это касается числа жертв репрессий. В ловких руках «мемориальцев» это число постоянно росло, варьируясь от 1 млн до 110 млн, а методики подсчета менялись. Постепенно дело дошло до того, что в списки жертв стали включать и коллаборационистов, и предателей, и просто уголовников. Умалчивая подробности, «мемориальцы» таким образом аккуратно подталкивали нас к выводу, что страницы советского прошлого – это лишь бесконечный список жертв и ничего более. Монополия на истину, которую «Мемориал» незаметно делегировал сам себе еще в 90-х, оправдывала все, в том числе и любую ложь. Реальность, которую «Мемориал» методично рисовал перед страной, представляла собой бесконечную дорогу покаяния, по которой уныло бредут миллионы россиян, посыпая головы пеплом и не обращая внимания на то, как ловкие зарубежные фонды грабят страну.

Летом этого года тихо, без помпы и бурных обсуждений, Концепция по увековечиванию памяти репрессированных была радикально изменена. Это логично следовало из факта запрета «Мемориала» в конце 2022 года. Позорное заявление о невозможности «стать правовым государством» без увековечивания памяти жертв репрессий было, наконец, убрано из преамбулы документа. Ушло и определение репрессий как явления массового. Исчезло упоминание о том, что восстановлению подлежат права всех жертв репрессий.

Новая преамбула содержит перечисление «национальных интересов Российской Федерации», которые по умолчанию получают приоритет над правом кого бы то ни было предъявлять моральный счет родине. Среди наших национальных интересов названы «сбережение народа России», «защита конституционного строя, суверенитета, независимости, государственной и территориальной целостности Российской Федерации», «развитие безопасного информационного пространства», «защита российского общества от деструктивного информационно-психологического воздействия» и «укрепление традиционных российских духовно-нравственных ценностей».

Впервые в этом важнейшем документе были упомянуты ошибки постсталинской политики реабилитации, которая до сих пор только восхвалялась. Появилось утверждение о том, что амнистия 1955 года «привела к реабилитации по формальным критериям и обелению пособников нацистов и изменников Родины, служивших в прибалтийских, украинских и иных карательных подразделениях, сформированных по национальным признакам, участников подпольных националистических и бандитских формирований».

И наконец, последним гвоздем в гроб антироссийской пропаганды стало упоминание изменений в Конституции 2020 года: «Российская Федерация обеспечивает защиту исторической правды». Этой-то защитой правды и будет руководствоваться власть при дальнейшей работе по реабилитации.
Изменения, внесенные в Концепцию, похоже, ставят точку в 30-летней истории позорного русского покаяния. Отныне не люди с белыми лицами будут судить нас и нашу историю, а мы сами и, конечно, Бог, который управляет судьбой нашей страны.  



тыц