Тред №409401

Во время своих исторических изысканий наткнулся я на крайне любопытную фамилию,ныне весьма забытую. С ней и хочу познакомить всех любопытных. Статья написана не мной- и плодить нечто новое не интересно. Проще взять за основу- и,дополнив,прокомментировать,перейдя к следующим героям Русской Истории. Итак: для тех,кто не в теме, представляю: русский миллионер Василий Александрович Кокорев. К чему эта статья? А она к тому, о чем я буду писать позже...
Взято отсюда: http://www.magic4money.ru/Page-1.717.htm
   Старообрядческая семья, в которой в 1817 году появился Василий Александрович Кокорев, владела небольшой солеварней на севере Костромской губернии. После смерти родителей, вместе со своими дядьями Василий стал совладельцем семейного бизнеса. Все было чинно и благолепно. Однако в 1839 году, из-за поспешного введения правительством в обращение серебряного рубля, в России случилось нечто, подобное памятному нам дефолту 1998 года. Цены по всей стране моментально выросли в три и более раз, а огромное количество малых и средних купцов разорилось. Естественно, приказала долго жить и фамильная солеварня.
Пришлось молодому человеку, не получившему даже приличного образования, отправляться в Петербург, искать пропитания. В столице Василий Кокорев, с детства отличавшийся сообразительностью по части извлечения прибыли, устроился помощником к одному из многочисленной братии винных откупщиков.
Поначалу работал простым сидельцем, но вскоре хозяин, разглядев в юноше деловую хватку, назначил его управляющим над всеми своими уральскими откупами
Процедура получения откупа в то время выглядела следующим образом. Ежегодно проводилось что-то похожее на тендер — купцы, желающие торговать хлебным вином, съезжались в губернский центр на откупные торги. Тот, кто мог посулить государству наибольший откуп, получал право торговли. Затем, естественно, следовало «поклониться казной» губернатору. И если «поклон» был достаточным, губернский начальник вполне мог уменьшить сумму откупа. В общем, технология общения с местными властями с тех пор изменилась не сильно.
За семь лет Кокорев не только освоил дело, но и обдумал кое-какие мысли о том, как систему откупов улучшить. И с этими соображениями обратился к губернатору Казани Шипову, который и сам в свободное от государственных обязанностей время занимался винным откупом, не слишком, впрочем, афишируя свое хобби. С помощью Шипова Кокорев составил записку в правительство, в которой доказывал необходимость придать торговле вином более цивилизованный вид. А чтобы не быть голословным, предложил выделить ему какой-нибудь «неисправный» откуп с тем, чтобы делами доказать жизненность предложений.
Записка ушла куда положено, и в итоге Кокорев получил откуп в Орле, по которому числилась огромная задолженность в 300 тысяч рублей. С этого момента новоявленный откупщик стал действовать настолько энергично, что через два с половиной года полностью ликвидировал долг перед казной. В основе «системы» Кокорева лежало уменьшение себестоимости продукции при увеличении отпускной цены. Еще в Орле он уволил большинство откупных служащих, заявив, что торговлей вином необходимо заниматься «не из воровства... а из насущного лишь хлеба». А затем поднял отпускную цену на водку, одновременно наладив ее продажу в розлив.
В Министерстве финансов опытом Кокорева весьма заинтересовались. Повторили его еще в двух «худых» откупах — сработало. И в 1847 году на основе проекта Кокорева было введено «Положение об акцизно-откупном комиссионерстве», представлявшем собой довольно замысловатую систему налогов на производителей и торговцев спиртным. Кроме того, убедившись, что в винном деле Кокорев действительно разбирается, правительство передало ему еще 16 «неисправных» откупов. И не прогадало, стало получать с них ежегодно по 1,8 миллиона рублей. В 1851 году Василий Александрович удостоился титула коммерции советника, окончательно утвердившись в статусе успешного предпринимателя, вхожего в самые высокие кабинеты. Предпринимателя, хорошо понимавшего: в России одним из залогов ведения крупного бизнеса всегда было (и, увы, до сих пор остается) наличие связей в госаппарате. И чем выше, тем лучше.
Впрочем, не будь у Кокорева смекалки, деловой хватки и энергии, никакие связи не помогли бы ему к началу 60-х годов сколотить состояние в 8 миллионов рублей (да и то кое-кто поговаривал, будто Кокорев нарочно уменьшил общую сумму своего богатства). А в среде русских купцов он получил титул «Откупщицкого царя».
На откуп

Откупом в царской России называлось право, которое государство давало частному лицу на сбор различных платежей с ежегодным перечислением фиксированной, заранее оговоренной суммы в казну. До XVIII века большая часть госмонополий была отдана на откуп, но к середине XIX века остались только винные откупы. В 1861 году сумма, поступавшая от них в казну, составляла 126,4 миллиона рублей — 45% от всех бюджетных поступлений! Не удивительно поэтому, что государство всегда с большим интересом воспринимало проекты, обещавшие улучшить положение с винными откупами.
Черное золото

— Что это ты, братец, боишься чего?
— Да как сказать-с, мы, конечно, с превеликим нашим почтением, сударь вы наш Василь Лександрыч, однако ж, того-с, и вы в наше потребство войдите. А ну как вспыхнет, когда по Каспию пойдем? Это ж страх сказать, скока её.
— Вот тоже… отчего она вспыхнет-то? Почему?
— Ну, как-с, нефть ить, вспыхнет, и всё. Жить плохо, да ведь и умереть не находка.
По пристани расхаживали два человека. Один — более грузный, властного вида, был известным на всю Россию купцом Василием Александровичем Кокоревым. Второй, по одежде и повадкам, — приказчиком. По всему было видно, как страстно желает он высказать наибольшее, на какое только способен, почтение. Однако ж почему-то не соглашался со своим именитым собеседником. Тем временем Кокорев постепенно начинал выходить из себя. И, наконец, остановившись возле огромного, до краев наполненного нефтью чана он крикнул кому-то:
— Эй, Тишка, тащи сюда запаленную лучину!
Вихрем подлетел малый в посконной рубахе и протянул затребованное. Кокорев поднес лучину к чану с нефтью, второй рукой сцапав попытавшего улизнуть «приказчика»:
— Ну, последний раз говорю: повезешь нефть морем, али как?
— Батюшка, Василь Лександрыч, пощади, в живом-то больше барыша, — запричитал тот, белея и покрываясь потом.
— Тьфу ты! — в сердцах сплюнул Кокорев и сунул горящую лучину в чан с нефтью.
Лучина зашипела и… погасла.
Как в подробностях было дело, теперь уже никто в точности не скажет. Однако же факт исторический: когда Кокорев решил начать транспортировку нефти на дальние расстояния морем, то, чтобы развеять страхи возможных пожаров на кораблях, самолично сунул горящую лучину в полный чан с нефтью. Впрочем, мы несколько забежали вперед. И с какой стати винный откупщик вообще решил вдруг заняться нефтью?
Нажив посредством винной торговли огромный капитал (винный откуп, кстати, послужил отправной точкой для появления многих крупных российских состояний), Василий Александрович Кокорев смог, наконец-то, дать полный простор своей кипучей творческой энергии. Тем более что после отмены откупной системы с 1 января 1863 года винная торговля интереса для него уже не представляла.
Создав «Закаспийское торговое товарищество», он развернул обширную торговлю со Средней Азией и Персией. По делам фирмы ему частенько приходилось бывать в Баку — уездном городке Шемахинской губернии, представлявшем собой в ту пору небольшую сторожевую крепость.
Надо признать, что Кокорев, не имевший, собственно, никакого образования, тем не менее, понимал всю значимость науки, жадно читал, а при возможности общался с известными учеными. Как-то он обратил внимание на указания немецкого химика Юстуса Либиха — одного из создателей агрохимии — о выходах на поверхность земли нефти и возможностях ее использования. А в окрестностях Баку было множество выходов «кира» — пропитанной нефтью земли...
По проекту Либиха в 1857 году Кокорев построил неподалеку от Баку, в Сураханах, завод по перегонке «кира». Завод возвели по соседству с древним храмом огнепоклонников, и работал он на даровом топливе — природном газе. «Сураханский огонь» был использован для нагрева перегонных реторт, с помощью которых из «кира» извлекался керосин. В то время, правда, слово «керосин» не применялось, завод Кокорева производил «фотонафтиль» — такое название дал этому веществу магистр химии Московского университета Вильгельм Эдуард Эйхлер. Вскоре по его же совету Кокорев приступил и к перегонке добывавшейся бурением в окрестностях Баку «колодезной нефти».
Все бы хорошо, да только растущее производство отягощало карман огромными издержками. Вот тут-то Кокорев и пригласил для консультации молодого доцента Санкт-Петербургского университета Дмитрия Менделеева. Будущему великому русскому химику были даны самые широкие полномочия — право не только осмотреть все дело, но и решить, может ли оно стать более выгодным, или же лучше прикрыть «керосиновую лавочку».
Менделеев предложил ввести круглосуточную перегонку нефти, освоить производство эмалированных бочек, организовать нефтеналивную морскую перевозку и проложить нефтепровод от завода к берегу моря. То есть, по сути, сформулировал в виде идей (а Кокорев тут же реализовал их на практике) модель современной нефтяной промышленности. Да, многие до сих пор считают, что первое машинное бурение было осуществлено в Америке в штате Оклахома полковником Дрейком в 1859 году, и что первая нефть была получена из его скважины «Эмпайр» в 1861-м. Полно, господа! В это время завод Кокорева уже несколько лет вовсю перегонял добываемое из скважин черное золото!
Сураханский завод быстро начал приносить доход. И это несмотря на то, что цены на керосин падали. А вскоре Кокоревым было учреждено акционерное общество — Волжско-Каспийское пароходство «Кавказ и Меркурий». И теперь в руках Кокорева оказалась не только нефть, но и собственные средства ее перевозки. Что позволило снизить транспортные издержки. Ну, а в 70-е годы Сураханский завод был преобразован в «Бакинское нефтяное общество», которое, собственно, и вывело Баку в число крупных промышленных центров.
В 1883 году не испытывающий комплекса скромности Кокорев так писал о своих заслугах императору Александру III: «В настоящее время существует в Баку более 200 заводов, ежегодно по Каспийскому морю и Волге развозится 35 миллионов пудов нефти, почти каждая изба крестьянская пользуется более удобным освещением, и множество волжских пароходов, вместо лесоистребления, отапливается нефтью, а снижение цен на нефть дало ежегодную многомиллионную экономию промышленности и казне».
Нескромно? Пожалуй. Однако все это было чистой правдой. Но главное, нефтяной монополист Кокорев нисколько не грустил по поводу снижения цен на нефть, но видел в том прибыль Отечеству.