Тред №413613

Статья С.Б. ПЕРЕСЛЕГИНА
Старая. Вот и интересно сравнить с сегодняшним днем.
Взято отсюда: http://www.duel.ru/200611/?11_4_1


ОБРАЗОВАНИЕ

«Наполеон встал, и вслед за ним все поднялись. Продолжая еще развивать свои общие соображения, император, ходивший крупным шагом из одного конца огромного своего  кабинета в другой, неожиданно изменил свой курс и пошел прямо на Талейрана, стоявшего прислонившись к камину. Он подошел вплотную, замолчал, некоторое время пристально вглядываясь в его лицо. В зале наступила полная тишина. «Вы - вор!» - вдруг резким голосом крикнул Наполеон, и эти слова были как удар по лицу». А. Манфред

...Относительно чиновников, подготовивших реформу российского образования, такой вопрос излишен. Они и не скрывают, что живут на деньги «Международного банка реконструкции и развития»1 и работают под руководством некой международной же «комиссии». Пикантно, что заказ зарубежных работодателей наши «реформаторы» перевыполнили и в результате сильно подвели своих западных хозяев. Оказывается, в измене Родине тоже нужно знать меру.

Суть «Дела» выглядит следующим образом.

При поражении СССР в Третьей мировой (холодной) войне значительную роль сыграли недостатки советской системы образования, прежде всего:
- недостаточная научная, педагогическая и психологическая подготовка учителей;
- заорганизованность учебного процесса и школьного быта;
- безраздельное господство механизмов подавления креативной активности и личностного роста.

В результате школа не смогла исполнить свое предназначение, то есть обеспечить государство кадрами, способными успешно противостоять экономическому, культурному и научному потенциалу всего мира.

Эта задача была, однако, едва ли не решена в 1960-е годы, эпоху расцвета советских физико-математических школ.2 Тогда страны Востока и державы Запада изучали наши педагогические концепции и пытались их копировать. Тогда аналитики администрации Джона Кеннеди предложили чеканную формулу: «стратегия развития системы образования есть часть геополитической доктрины страны», и Соединенные Штаты начали подготовку к грандиозной и очень дорогостоящей реформе.

Советский Союз внутренне признал поражение в мировом конфликте раньше, чем усилия американцев привели к какому-то реальному результату, и в последующие десятилетия западное образование по инерции развивалось в намеченном направлении, а советское по инерции деградировало.

В России времен «застоя» качество подготовки специалистов всех профилей медленно, но неуклонно падало со временем.

Процесс этот не был проанализирован, и когда в 1990-е годы началась школьная реформа, речь шла, в основном, о стандартной «работе над ошибками». Предполагалось улучшить учебники, ввести ряд новых предметов, таких как ТРИЗ, РТВ, мировая художественная культура, история цивилизации, избавить школу от диктата РОНО и Минпроса, омолодить преподавательский состав.

Делать все это было надо, и намерения «перестройщиков» были самыми добрыми, но в который раз подтвердилось, что самая плохая стратегия лучше, нежели отсутствие всякого плана. В условиях общей деструкции государства и его подсистем реформы, предусматривающие «сначала до основания разрушить, а уж затем...», благополучно завершались на первом этапе.

К середине 1990-х годов мы фактически демонтировали имперскую систему образования.

И тут выяснилось, что советское/российское государство, как водится, шло своим путем и не попало в общемировой тренд. А тренд этот таков, что современный уровень образования в России (крайне низкий) - является несбыточной мечтой для большинства развитых стран. Причем, переломить тенденцию, вкладывая в системы «Школа» и «ВУЗ» дополнительные ресурсы, не удается: социальная машина потеряла управление.

Для нас сейчас несущественны причины возникновения катастрофического тренда в мировом образовании. Важен сам факт, приведший, в частности, к институированию «кадрового пылесоса» и перемещению высококвалифицированных специалистов в общем направлении с востока на запад.

Неожиданно (и без особых заслуг со своей стороны) Россия, наряду с Индией и Китаем, оказалась обладателем ценного и практически невоспроизводимого в нынешних условиях ресурса: системы образования, хотя и со скрипом, но все еще выпускающей молодых людей, способных бегло читать, грамотно писать, без существенных проблем складывать дроби и обладающих более или менее системными знаниями в истории и географии.3

Такое положение дел (вкупе с сохранившимся у России ядерным потенциалом) могло досрочно вернуть нашу страну в класс великих держав, что не всеми в мире обитаемом расценивается как радужная перспектива.

Здесь надо иметь в виду, что среди традиционных социальных институтов система образования занимает второе место по консервативности, уступая по этому параметру церкви, но превосходя вооруженные силы. Оборотной стороной консервативности является устойчивость: школу почти невозможно реконструировать, но и разрушить ее тоже довольно трудно. Во всяком случае, бесплановым реформам 1990-х годов это оказалось не под силу.

Разумеется, образование деградировало (мы уже упоминали этот естественный процесс, вызванный «старостью» системы «советская школа»), но снижение уровня подготовки выпускников носило логарифмический характер с «периодом полураспада» около пятидесяти лет. Это означает, что текущее состояние российской школы будет сохраняться еще одно-два поколения, то есть, по сегодняшним масштабам, очень долго. Если, конечно, своевременно не принять меры.

И это должны были быть очень хорошо продуманные и комплексные меры.

Прежде всего, новое поколение «реформаторов» вернуло себе рычаги прямого управления учебным процессом. «Вольница» первых лет перестройки, когда учитель мог варьировать программу занятий, сменилась жесткой регламентацией. Инсталлировав вместо старой тарифной сетки «таблицу категорий», функционеры районных, городских и так далее отделов образования получили в свое распоряжение действенный механизм воздействия на все структурные звенья школьной жизни. Механизм тотального контроля если и не стал строже, чем при советской власти, то, во всяком случае, приобрел большую эффективность. Строгость имперских законов традиционно смягчалась необязательностью их исполнения...

Школьная программа начала насыщаться новыми системообразующими предметами, такими, как ОБЖ. Аббревиатуру эту разные школьники расшифровывают по-разному, но вообще-то имеются в виду «основы безопасности жизнедеятельности».4 Расширили список «краеведений», «историй города», «валеологий», «основ цивилизационных знаний»,5 «основ менеджмента» и т.п.

А после этого по всей Великой Руси разнесся плач о школьной перегрузке. На службу был привлечен зарубежный опыт. Поскольку американские школьники не знают дробей, путают Бразилию с Боливией и считают, что Вторая мировая война началась высадкой в Нормандии (речь идет о том меньшинстве, которое вообще знает про эту войну),6 но при этом Америка живет хорошо, то и нам надо перестроить свое образование, исключив из него лишнее и добавив необходимое.

Список «лишнего» впечатляет. Логарифмы, тригонометрические функции, степенные функции, стереометрия. Дроби пока отстояли.

На рубеже веков разыгрывается постыдный фарс, когда господин министр образования говорит общественности, что, поскольку лично он понятия не имеет о кровеносной системе ланцетника (и ничего: министром, вот, работает), то и школьникам знать зоологию не обязательно. А что в мире начинается биологическая революция, так на все - воля Божия.

Сначала сокращали темами, потом - целыми отраслями знаний. Но для такого инерционного механизма, как школа, такой подход оказался недостаточно системным. И тогда были разработаны «принципы реформы»:

Основными целями образования отныне являются «воспитание самостоятельности, правовой культуры, умения сотрудничать и общаться с другими, толерантности, знания экономики, права, менеджмента, социологии и политологии, владения иностранным языком».

Средствами достижения этих целей служат «разгрузка образовательного ядра, отказ от сциентистского и предметоцентрического подхода,7 существенное сокращение объемов образования, отстранение специалистов-предметников от обсуждения «своих» программ».

Для унификации российского образования с международным необходимо «объективизировать процедуру оценки», перейдя на единую для всей страны систему тестов.

Понятно, что столь массированного удара не выдержит никакая система, даже самая консервативная и устойчивая. «До основания. А затем...»

Когда я впервые изучал этот документ, меня не оставляло ощущение «дежа вю»: что-то подобное я уже читал и, может быть, писал. Точно! В 1996 году я участвовал в стратегической ролевой игре по материалам Второй мировой войны, где исполнял обязанности великого фюрера германской нации. В пространстве игры была ранняя весна 1941 года, шла последняя стадия планирования «русской кампании» и предварительная проработка материалов, связанных с периодом после «Альтернативы» (так называлась наша версия «Барбароссы»). Изучались, разумеется, реальные германские исторические документы того времени. Именно тогда я столкнулся с комментариями к плану «Ост», известным письмом Бормана Розенбергу относительно политики на оккупированных территориях, докладной запиской Гиммлера «Некоторые соображения об обращении с местным населением восточных областей». Не откажу себе в удовольствии процитировать рейхсфюрера: «Для ненемецкого населения восточных областей не должно быть высших школ. Для него достаточно наличия четырехклассной народной школы. Целью обучения в этой народной школе должно быть только: простой счет, самое большое до 500, умение расписаться, внушение, что божественная заповедь заключается в том, чтобы повиноваться немцам, быть честным, старательным и послушным (в понятных ему терминах рейхсфюрер говорит о воспитании «умения сотрудничать и общаться с другими, толерантности и правовой культуры. - С.П.). Умение читать я считаю ненужным (авторы реформы также жалуются, что старая школа требует «читать много книг». - С.П.). Кроме школы этого типа, в восточных областях не должно быть больше вообще никаких школ». Надо сказать, что, хотя риторика Гиммлера звучит не слишком современно, основные принципы текущей школьной реформы он излагает верно.

Новая концепция российского образования вызвала противодействие, тем более, что адепты ее не были расположены делиться с экспертными сообществами получаемыми с Запада субсидиями. Да и не всех можно купить. В прессе поднялся небольшой шум, выступали профессора и академики, даже представители крупного бизнеса начали проявлять беспокойство. И тогда реформаторы придумали ход, показывающий, что академик В.И. Арнольд напрасно называет их «двоечниками». Отнюдь!

Резко сменив протоколы общения (перейдя со стиля В. Жириновского на язык В. Путина), они холодно и четко объяснили ЛПР12-ам подлинное содержание своей реформы:

Мы с Вами знаем, что в стране финансовый кризис. Реальных денег на то, чтобы возродить прежнее образование, нет и не будет.

В России избыток специалистов с высшим образованием, которых невозможно использовать вследствие непрерывного сокращения производства. Между тем школа продолжает исправно готовить кадры для ВУЗов, вместо того чтобы поставлять рабочий материал для промышленности и кадры для армии. А нам из-за нехватки призывников нечем закрыть «дыру» на границах Южного и Поволжского федеральных округов.

Излишне образованные люди, как показал опыт перестройки, являются социально взрывоопасным материалом.

Наша реформа ставит перед собой следующие задачи:
- сократить расходы на систему образования;
- держать школьников под присмотром шесть дней в неделю в течение двенадцати лет;
- воспитывать выпускников, довольных тем, что они будут всю жизнь «заворачивать гамбургеры».

Поэтому, российская школа будет разбита на три сектора.
Первый - коммунальный, для 90% детей. В нем ничему учить не будут.
Второй - коммерческий, для 9% детей «новых русских». Здесь тоже учить не будут, но - в более мягких условиях и за очень большие деньги.
Наконец, третий - специальный. Для оставшегося процента. В этом секторе будут учиться Ваши дети. Здесь мы станем воспитывать элиту - в тех количествах, в которых это нужно России. Здесь не будет «разгрузки смыслового ядра» и «отказа от сциентистского подхода». Напротив...

Конечно, люди, способные так выстроить свою аргументацию, прекрасно понимают, где они лгут, а где довольствуются фигурой умолчания. Знают они, что и в третьем секторе ничему учить не будут - по общесистемным законам. Но «реформаторы» солидарны с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером: в восточных областях и не должно быть школ других типов, кроме «народных».

Во всяком случае, ЛПР-ов удалось убедить, и реформа продолжается, несмотря на почти единодушное осуждение научной средой и гражданским обществом страны.

Академик В. Арнольд видит единственную надежду в том, что попытки покончить с традиционно высоким уровнем российского образования предпринимались и раньше (например, на границе 1920-х и 1930-х годов, когда в ВУЗах был внедрен «бригадный метод» обучения), и все как-то обошлось. Ну, во-первых, не обошлось: система «классического образования» была уничтожена именно тогда. А, во-вторых, идеологией политики реконструкции 1920-х был марксизм, что в применении к точным наукам означает безусловный сциентизм. Иначе говоря, воздействие на систему не носило системного характера: коммунисты хотели построить «советскую школу», а не «оккупационную». Кроме того, как только началась индустриализация и Иосиф Виссарионович провозгласил лозунг «Кадры решают все», от «бригадного подряда» и упрощения программ немедленно отказались.

Больше надежды вселяют общемировые тренды. После того как в заявлениях лидеров Европейского Союза все чаще стали проглядывать нотки обеспокоенности за свое образование, после того как было подсчитано, сколько специалистов потребуется единой Европе в ближайшие годы (для того только, чтобы сохранить существующий уровень развития, потому что для перехода к постиндустриализму их нужно гораздо больше), после того как американскими бизнесменами был поставлен вопрос о немедленном возвращении в школу «дробей и логарифмов», деятельность наших реформаторов становится категорически нежелательной.

...Сим я официально обвиняю министра образования РФ Фурсенко, идеолога реформ Грефа и «примкнувших к ним лиц» в измене Родине, подготовке и осуществлении заговора, направленного на подрыв российского образования и опосредовано - на разрушение научного, культурного, экономического и военного потенциала России, а также - в преступлениях против Будущего.