Цитата: Брянский от 24.08.2013 18:39:31
И судя по всему когда Ярослав сватался к Ингергерде решение то не Олаф принимал, а женушка его, Эстрид, а она совсем не чужая была Ярославу....
И причем здесь Эриксон? Гонит ваша сага - отца Ингергерды звали Олаф Шётконунг....
И еще - Рёгнвальд Ульвссон был родственником Эстрид, а это значит что он возможно был урожденный славянин-ободрит....
Бггг, кругом ободриты. Об Астрид известно мало, действительно она считается вендкой, то есть скорее всего была западной славянкой и что?? Я об этом и говорю, что скандинавы и славяне находились в тесных отношениях.
Ну а дальше одни домыслы. Наличие родственной связи почему-то переходит в утверждение "славянин-ободрит".
По этой логике Ярослава нужно считать скандинавом. Ведь известно, что Ярослав сын Владимира и полоцкой княжны Рогнеды. А кто такая Рогнеда? Полоцк в этот период был захвачен скандинавами, правил им варяг Рогволд - отец Рогнеды. То есть Рогнеда скандинавка как минимум на половину,по отцу. И что теперь мы обязаны считать Ярославв скандинавом? Мы же не евреи
Поэтому и не считаем.
А вот, что специалисты про брак Ярослава и Ингегерды пишут, сами напросились.
"По поводу сватовства Ярослава к шведской принцессе Ингигерд в научной литературе высказывалось предположение, что одной из причин, побудивших его заключить союз с Олавом Шведским, был военный поход по Восточному пути (мое Я.М. - "из Варяг в греки"), совершённый ярлом Свейном Хаконарсоном в 1015 году. Ярослав якобы шёл на этот брак для предотвращения возможных в дальнейшем агрессивных действий, которые, как и раньше (нападение на Ладогу ярла Эйрика Хаконарсона в 997 году), предпринимались если не самим Олавом, то покровительствуемыми им его друзьями и гостями. Отмечая нестабильную обстановку в южном Приладожье на рубеже X–XI веков, отрицательно сказывавшуюся как на состоянии международной торговли, так и на безопасности Новгорода, исследователи также охарактеризовали брак между Ярославом Мудрым и Ингигерд как попытку устранения нестабильности. Ладожское ярлство в результате превратилось в своеобразную буферную зону между Скандинавией и Русью: став владением шведки Ингигерд, эта область оказалась защищённой от нападений шведов, а, будучи передана ярлу Рёгнвальду, другу Олава Норвежского, — и от нападений норвежцев.
Мне представляется, что причина здесь гораздо глубже. Период с 1018 по середину 1020-х годов в целом отмечен усилением русско-шведских, равно как и русско-датских, связей, вызванным желанием Ярослава создать антипольскую коалицию в процессе борьбы за киевский стол. Именно как следствие этой политики и стоит рассматривать сватовство Ярослава к дочери Олава Шведского и последующую женитьбу на ней.
Передача Ладоги знатному скандинаву в начале XI века не фиксируется никакими другими источниками, кроме «Саги об Олаве Святом» Снорри Стурлусона (во всех её вариантах) и «Пряди об Эймунде». Тем не менее большинство исследователей признаёт достоверность присутствия в Ладоге в означенное время скандинавского правителя. Вероятно, причина такого единодушия кроется в том, что «сведения саг о Ладоге сходятся с нашей летописью в том, что в этом городе с примыкающей к нему территорией нет своего князя, в противоположность Новгороду, Полоцку и другим». Т.Н. Джаксон. "О скандинавских браках Ярослава Мудрого и его потомков"
И вот Вам еще до кучи сведения древнескандинавских источников о матримониальных связях русской княжеской династии со скандинавскими дворами в XI — первой половине XII в. Имеется информация о браках:
1) Ярослава Мудрого (Ярицлейва саг) и Ингигерд, дочери Олава Шведского (1019 г.),
2) их дочери Елизаветы (Эллисив) и норвежского конунга Харальда Сигурдарсона (ок. 1044 г.),
3) внука Ярослава Мудрого, Владимира Всеволодовича Мономаха, и Гиты, дочери Харальда Английского (ок. 1074–1075 гг.),
4) сына Мономаха, Мстислава (по сагам — Харальда), и Кристин (по Новгородской первой летописи — Крестины), дочери Инги Стейнкельссона, шведского конунга (ок. 1095 г.),
5-6) дочери Мстислава, Маль(м)фрид, и норвежского конунга Сигурда Крестоносца (ок. 1111 г.), а затем — датского конунга Эйрика Эймуна (1133 г.),
7) другой дочери Мстислава, Ингибьёрг (или Энгильборг), и датского конунга Кнута Лаварда (ок. 1117 г.),
8 . ) их сына, Вальдемара Датского, и Софии, дочери минского князя Володаря Глебовича (1154 г.) содержится в целом ряде исландских королевских саг, а также в «Деяниях архиепископов гамбургской церкви» Адама Бременского и в нескольких средневековых датских источниках («Деяниях датчан» Саксона Грамматика, Датских Бартолианских анналах).