Тред №774497

Светлана Осеева: Бандеровщина - это идеология, а не национальность

В Крыму слышали уже много рассказов беженцев с юго-востока Украины. Вот еще один. Светлана Осеева приехала из Лисичанска. Всю жизнь прожила в Киеве, с 2008 по 2011 год — на Западной Украине. Издатель, публицист, поэт. Известна как организатор (совместно с Петром Солодким) и координатор масштабного творческого проекта "Серебряный стрелец": две литературные премии, сайт, издание книг…

Проект перестал действовать из-за жесткого троллинга, давления и угроз в адрес организаторов, что было непосредственно связано с работой проекта и русским языком. Организаторы вынуждены были сменить место жительства, переехать из Трускавца в Лисичанск.

Сейчас Светлана Осеева в Симферополе. Считаться беженцем не хочет. Сразу занялась документами на получение российского гражданства. Возможно, вернётся, или переедет жить на Большую Землю. Однако поведала, что хотела бы остаться в Крыму.

– Несколько слов о "Серебряном стрельце". Что произошло? Всему причиной именно то, что вы жили и работали на Западной Украине, где "русским быть сложно"?

– Да, во многом связано с этим. Все началось в 2009 году, после нашего действа в Трускавце и Дрогобыче – вручения премий, поэтического праздника. Люди в этих городах очень хорошо нас воспринимали: мероприятия, издательство, книги… Да, были моменты, что ректор вуза мог запретить своим студентам к нам прийти. Но люди все равно шли. Но нашлись те, кто не смог вытерпеть чего-то красивого – и русского! – на их территории. У них подменены понятия не только идеологические и исторические, но и эстетические.

У меня сложилось впечатление, что они вообще не выносят ничего красивого и тонкого, считают, что "культура" должна быть грубой, брутальной. Чего-то красивого, изящного, высокоинтеллектуального и яркого – они просто не могут допустить! Для них русский должен быть обязательно маргиналом, алкоголиком и опустившимся существом – такого русского они будут "любить", потому что на таком им легче самоутверждаться. Личность же развитую, яркую, деятельную, имеющую успех, репутацию, нужно уничтожить, унизить, дискредитировать.

На нас стали жестко "наезжать" в интернете… сейчас уже можно говорить: "нацики". Причем, это были не только украинские "нацики", но и русские "нацики" – из Москвы. К сожалению, и они существуют, отмахнуться от этого нельзя. Сначала я не могла в это поверить. То есть, началась травля. Когда я была в Москве, на московскую презентацию на Таганке пришел один из них… Это такие "жирные" тролли, которых очень хорошо знают в сети. Я даже могу назвать его сетевой ник: Пармен Посохов, человек из Москвы. Из украинских троллей могу назвать Анастасию Берестяную, у нее масса сетевых имен, еще – был Валерий Гартованец... И еще какие-то люди, я не вникала уже.

Материалы о том, что происходило со "Стрельцом", можно найти, например, на "Парафразе", – это сайт-клуб, на котором пишут военные журналисты и политологи. Они провели расследование IP-адресов, с которых все это неслось, раскрыли личные данные этих троллей. А неслось вообще страшное… Страшная грязь… То, что называется, уж простите, "говнометство на вентилятор", полное… Троллинг был массированный, очень наглый. При малейшем упоминании "Серебряного стрельца" в сети – на него тут же обрушивалось это. Когда сейчас мы столкнулись с бомбежками, люди удивлялись: какой-то натиск, вообще, совершенно бесчеловечный… Так это было и раньше. В сети. Война началась не вчера.

…Травля стала нарастать, и я ушла из сети: ни одной статьи, ни одного стиха… Реплики мои – не пропускали. Они открывали фальшивые аккаунты, подделывали имена: например, имя Петра Солодкого, Ли Шин Го, использовалось для сомнительных, мягко говоря, высказываний. Они писали гадости от его лица, поставили один раз на аватарку фальшивого аккаунта в одной из соцсетей фото полнейшего алкоголика… Стали приходит угрозы уже физической расправы – от партии "Свобода". Были и люди Балоги – так мне сказал тролль, который был в его команде. Все имена можно поднять. Все они работали заодно, хотя делали вид, что между собой ссорятся. Но потом всплыли фотографии, где они в Киеве пьют пиво – все вместе. Русские наци – и украинские.

То, что это был заказ – явно. Хотя до сих пор не могу понять, почему и зачем. Сливалась информация о моей настоящей фамилии, о моей прописке, о родителях… Это было все жутко… И связано с тем, что они – против русского языка, культуры… И против русской поэзии: хорошей поэзии быть не должно! Все, что связано с русским языком, должно быть очень похабно, мы все должны быть "быдлом". Сверхзадача – унизить русскую культуру.

Нас называли "маргинальными поэтами". Попутно они еще обвиняли нас в связях с международным сионизмом – в лице Анатолия Берлина – главного мецената проекта (живет в Лос-Анжелесе), который поддерживал нас, в основном, денежными премиями для победителей. Грязи на нас лилось столько, что если бы я сама прочла такие материалы о человеке, какие писали обо мне, то подумала бы, что это преступник. Естественно, это сказалось на всех наших договоренностях со спонсорами, с издательствами. Да, я и сама виновата – слишком доверчивый человек…

Я пыталась обратиться за помощью. Но мне никто не помог. Мало того, мне сказали, что я просто "очень впечатлительная". Да, мы все оказались "очень впечатлительными": Пётр в итоге этой борьбы вообще попал в больницу. Из-за этого всего пришлось покинуть Трускавец, переехать в Лисичанск, сменить прописку. Уехала, потому что дошло до угроз, что мне подбросят наркотики, и я сгнию в тюрьме. Обращаться в милицию бесполезно: у них там все схвачено. Партия "Свобода" там – они же все вместе. Они русские книги жгли еще с 91 года. Первое, что сделали, когда отделились, – стали жечь русские книги.

Когда я уезжала, был 11-й год… Тогда во Львове попытались избить ветеранов. Я была там и видела весь этот ужас: как загоняли этих несчастных ветеранов в автобус и раскачивали его, лупили палками по стеклам… Я тогда еще удивилась, почему за это никто не наказан.

Мы переехали на Донбасс. Нам тут же взвинтили цены по издательствам. Я даже не смогла забрать тиражи своих книг и сборников "Стрельца". После этого мы пытались продолжать работу, действовал сайт "Стрельца", продолжались конкурсы… Но уже не было так широко, как прежде. И работалось, понятно, уже не так легко.

Сейчас я бы посоветовала поэтам с осторожностью участвовать во всяких литературных конкусрах: многие из них проплачиваются Западом и несут на себе политическую подоплеку. Ваше имя как участника (хоть вы о том ни сном и ни духом, и у вас невиннейшие аполитичные стихи) могут использовать как "имя человека, поддерживающего майдан" или вообще измазать в грязи, как нас, если будете слишком яркими и не за них.

– Что сейчас происходит в Лисичанске? Мне пишут из Луганска, что это пока еще мирный город, но уже понятно, что это не так.

– Ну, как что: война. Бомбежки. Я не хотела уезжать. Там квартира и все нажитое… Да, это проза, но начинать с нуля в нашем возрасте очень тяжело. Мы до последнего надеялись, что там будет мирно.

О Донбассе. Многие винят Путина: вот, мол, он их пальчиком поманил, вот, они хотели как Крым… Это неправда. У Крыма была автономия, у Донбасса – ни единого шанса выйти красиво изо всей этой каши – не было изначально. Люди это прекрасно понимали. Но! когда нам объявили, что у нас не будет русского языка, пошла информация, что мы будем лишены права голосовать с 50 лет (уже дискриминация!), потом нам отключили телевидение, по сетям прокатилось: "Вы никогда больше не услышите русского слова"… Тягнибок выступил с высказываниями, что будет уголовное преследование за русский язык… Это все звучало по телевизору: Верховная Рада, прямое включение.

И другое мы видели по ТВ: как били людей, поливали водой на морозе, пинали, плевали на них… им ведь необходимо унизить человека, смешать с грязью… Мы поняли, к чему это все идет. Были постоянные крики от них: "Ждите, мрази, мы идем!". Это все было срежиссировано.

В каждом из городов Донбасса есть провокаторы, которые заселялись или подкупались заранее. Я видела и у нас таких людей, которые гужевались с правосеками. Но у нас на все эти крики нашлось кому ответить. Не знаю, как, но наши ребята сами нашли возможность включить русские каналы. Ответили им: "Приезжайте, ждем!". И они приехали, со своими "мирными маршами фашистов": идут, кричат своё "Слава Украине!" и др. Но у нас-то люди помнят бандеровцев, как те под эти кличи вырезали и поляков, и русских – "схидняков", как их тогда называли…

Есть еще у нас те, кто видели это сами или знают по воспоминаниям своих родителей. Свидетельств достаточно. Поэтому те как приехали, так и отгребли, получив сдачи.

(Да, за эти все годы у нас развивали американские секты. Их там конкретно натаскивали на подчинение. Когда был у нас референдум, им приказали – они все голосовать не пошли. Но, понятно, что сильнее у нас развито православие, люди чтят свои корни и очень многие не поддаются на пропаганду сект.)

Потом пришла украинская армия… Сидели мы в городе до последнего, не хотели уезжать… Переживали, конечно, страшно, но у нас в городе всегда было спокойно. У нас есть Мозговой. Первое, что он сделал, – навел порядок в городе. Убрали притоны: где продавали наркотики, проституция была, в том числе чуть ли не детская… Убрали. Не убивали, просто предложили уйти и в качестве серьезности намерений сожгли кафе недалеко от моего дома, оно было просто рассадником, держали его цыгане. И у нас долго было очень тихо и мирно.

Мы ополченцев если и видели, то мельком, они никогда не лезли на глаза. Просто охраняли объекты и город от провокаций. Знаю, что в ополчении есть строгий приказ: никакого мародерства и угроз мирным жителям, за это, по законам военного времени, расстрел. До последнего времени город чувствовал себя защищенным, пока не началось окружение и бомбежка окраин. Но мы видели этот бешеный натиск, видели, что творится в Славянске…

Как они входят в города... Вот абсолютно мирный город. Ополченцы сидят по своим городам. Приезжает украинская армия, начинает бомбить. Они даже не въезжают в город, начинают поливать из дальнобойных орудий и с воздуха. Отыгрываться на мирных жителях за то, что не могут сделать с ополчением. Начинается ад. Через это прошел Славянск. Краматорск… Если ополченцы оставляют город, украинские военные входят в него, перекрывают все ходы и выходы, отключают мобильную связь, интернет, т.е. сообщить о том, что происходит, мало очень шансов. Сейчас сильно прослушиваются номера. Не всех, но людей заметных: журналистов, политиков, писателей и т.п. – обязательно. До захвата города собирается информация специальными людьми, затем сдается захватчикам. Людей по одному начинают вызывать, убивать… Сколько людей пропало, неизвестно.

Да, я испугалась, что они войдут в Лисичанск. Я занималась информационной войной. Потому что не могла игнорировать, что они говорят: "У нас война с Россией! У вас там российская армия… Российские инструкторы…", когда знаешь, что да, инструкторы действительно приезжают, но это наемники, в основном, чтобы работать на хунту, чтобы нас убивать… Этого терпеть было нельзя. Когда я, житель города, пишу, что нет здесь российских войск, мне из Киева пишут, мол, это ты врешь… Поэтому, естественно, мы старались, как могли, доносить правду.

Но когда начали бомбить, муж меня просто выпер насильно в Крым. Сказал, что не хочет, чтобы я была здесь, когда они войдут, потому что они придут ко мне, давно знают, где меня искать, и сделать они могут все что угодно. Сказал, что ему будет спокойнее, если меня не будет в городе на момент их входа. Я взяла документы и минимум вещей и уехала, потому что уже бомбили так, что я перестала спать… Еще страшнее было то, что поползли слухи: они окружают наши города, и из них невозможно будет выбраться…

– Как вы добирались? Как удалось проехать в Крым?

– Очень непросто уехать. Говорят, что есть официальные "эвакуационные коридоры". Их нет. Нет безопасной возможности покинуть эту зону. Первоначально у них были такие намерения: если ты едешь в Украину из зоны боевых действий, то ты едешь через фильтрационный лагерь. Но когда это стало достоянием общественности, когда подняли крик, они стали говорить: нет, это не обязательно, никаких лагерей нет, их отменили… (Но сейчас их заботят наши сироты. Какое им дело до сирот Донбасса? Хотят промыть им мозги и использовать или вообще на органы они им нужны? Страшно подумать…)

Они говорят, что к ним уехало десятки тысяч беженцев – где эти беженцы? Показывают они какие-то десятки семей… А где остальные? Этих людей никто не видел. В общем, эвакуироваться в Украину по официальным каналам не советую. Там отношение у националистов к нам – как к людям второго сорта: не будет ни работы, ни уважения, отношение как к "генетическим отбросам"…

Выезжать из города по "коридору" ополченцев боялась. В них стреляют. И в мирных людей тоже. Этим так интереснее, у них же там "сафари"… Решили, что нужно ехать через украинские кордоны, дорогим туристическим рейсом на автобусе. Через Джанкой. Это довольно безопасная дорога, там не стреляют и не бомбят. На блокпостах ополченцев нас проверили быстро, потом, когда начались посты украинские, проверяли скрупулёзнее, но в общем, без хлопот.

Был момент: зашел в автобус военный, сказал: “Все задернули шторы, выключили аппаратуру… Не дай бог – увидите, что будет". Я все же смотрела в щелочку между шторами. В 150 метрах между двумя украинскими блокпостами я увидела технику, и возле нее сидели люди с российским флагом и в российской форме. Как они там могли бать, так близко от постов, думаю, вопросов нет: это ряженые! Переодевшись в российских военных, нападают на мирных жителей, совершают провокации. Въезжают под российским флагом и начинают убивать людей. Поди разберись потом… Это я увидела в районе Артемовска, который в этот момент был под украинскими войсками. Что еще тут можно подумать?

Самый был неприятный момент при переходе через границу. Здесь раз на раз не приходится. Моя подруга, которая уезжала раньше, рассказывала, что их проверили быстро. Нас же держали несколько часов в закрытом душном автобусе, не давая выйти на воздух. Одной женщине стало плохо, но и ее не выпустили. Проверяли любой штришочек в паспорте. Людей пытались высадить, с детьми, прямо в чисто поле, если что-то не так было в какой-нибудь справке или бумажке. Человек, который собирал паспорта, вел себя очень грубо, прямо немец, гауляйтер какой-то…

Люди очень испугались. С нами ехала девочка, очень красивая, ее вызвали, не было ее минут 40, вернулась – перепуганная, никакая… Люди не спрашивали ее ни о чем, сами боялись, можно только догадываться, что к чему.

А когда нас проверяли уже русские после переезда через границу, это – небо и земля. Нам предложили выйти из автобуса, подышать воздухом, были вежливы… Когда я глотнула этот воздух, то поняла, что теперь я в безопасности. В Крыму. И это ощущение было непередаваемым…

– К чему нужно быть готовыми при переезде через границу? Чего опасаться?

– Могут придраться ко всему, отобрать планшеты, телефоны, жесткие диски, флешки… Особенно если будешь высовываться, фотографировать по дороге… Нужно как можно меньше привлекать к себе внимания, вести себя надо скромно, глаза в пол, не спорить, не провоцировать. Да, вас не расстреляют за эти флешки, но могут просто снять с автобуса и высадить. И компенсировано это не будет. Да, симпатичным женщинам лучше быть как можно менее симпатичными. Документы: на третьей странице паспорта, на второй фотографии, нужно обязательно проверить рельефную печать. У нас высадили человека, у которого ее не было. Присобачиться могут к любой мелочи. И неизвестно, что они придумают завтра. (Сейчас они придумали, что вообще уже нельзя будет вывозить наших детей за рубеж, это будет считаться киднепингом…) Если есть возможность, стараться выбираться легальными способами.

И ни в коем случае не пользоваться государственными "эвакуационными коридорами", не ехать "спасаться" на Западную Украину! Это не спасение. Многие люди, попавшие туда, вынуждены чуть ли не подаяние просить… Отношение там к ним очень настороженное, идет постоянное нагнетание: "Они не люди, они недолюди, тараканы…" Это говорится с экранов телевизоров, как, например, Дмитро Корчинский на 112 канале УТ: "То не люды, то тараканы, их треба давыты…".

Нормально жить там возможности не будет. Особенно если ты яркий, успешный – тебя "съедят". Им нужны только русские, на которых можно смотреть сверху вниз – так подается в их идеологии.

Сразу скажу: нацисты и украинцы – это не одно и то же. Бандеровщина – это идеология, а не национальность. И не все её разделяют, далеко не все. Я говорю об идеологии, а не о людях. Люди разные. И на Западе щирі украинцы (я не гововрю: "свідомі", а именно "щирі" – "искренние") – нормальные люди. Среди них очень много антифашистов. Очень много! Я уверена, что когда погонят всю эту гадость с нашей земли, то будет поддержка среди местного населения. Конечно, не так много, как на Донбассе, но она будет даже на Западной Украине. Нормальные люди недовольны тем, что творится. Я знаю, что если бы со мной произошла там беда – мне было бы, где спрятаться. Я людей с Западной Украины вспоминаю с теплом.

– Какие вы можете сделать прогнозы о дальнейшем развитии событий?

– Я уверена, что война скоро закончится. Если Россия не вмешается, так и будет, у укропатриотов уже нет сил воевать, они выдохлись. Люди против войны – и на Западе, и на Востоке все хотят мира. А Россия не вмешается, там – умные люди, и они знают, что делают. Фашисты проиграют, как всегда. У них это уже привычка – проигрывать. Им "раз в 70 лет нужно получить по роже" – всей этой нечисти, этой бесовщине.

Да, я знаю, что будут репрессии на них после войны. Без этого, думаю, не обойдется. И в этом мало хорошего – будут страдать и невинные люди. Так всегда было. Уже сейчас пошли разговоры о "денацификации украинцев". Но – это не украинцы! Украинцы – это национальность, менталитет, традиции… Эти же – сатанинство! Бандеровщина и радикальный национализм не имеет отношения к украинцам. Я знаю много русских, даже среди литераторов, которые ни слова не знают по-украински – но на них работают. Эти люди – пособники фашистов: либо из страха, либо из желания сделать карьеру…

Такие люди есть и в Белоруссии, и в России.

Фашистов надо судить и вычищать. Я буду продолжать бороться по мере своих сил и возможностей, в сети и не только, за то, чтобы эта нечисть получила по заслугам. В первую очередь – журналисты типа "Громадського ТВ", да и многие не гнушались дезинформировать население и в стране, и за ее пределами. Например, программы вроде "Дождя", "Эха Москвы". Это – информационные преступники. Их надо судить.

После всего, что произошло, я перестала быть либеральной. Думаю, это произошло со многими людьми. Никаких компромиссов!

– Согласна с вами. Я тоже не в состоянии понимать и прощать зверьё…

– И, тем не менее, надо защищать от огульных нападок тех, кто говорит по-украински. Люди не виноваты, и украинский язык не должен быть после войны объектом травли! Среди них много настоящих антифашистов. Да и не национальный вопрос стал причиной этой войны – это всё ширма. Вопрос в территориях, им нужно, чтобы нас не было на этой земле. Правительству все равно кто гибнет – украинские солдаты или мирные жители Донбасса. Чем больше нас погибнет – тем лучше. Мы – не их народ, они чужие в этой стране, это просто оккупанты.

…Мне кажется, одна из самих главных задач после войны: возвращение настоящих ценностей, которые нам как-то незаметно подменили, возрождение прекрасного в человеке и культуре. Если мы забудем о нашей принадлежности к Русскому миру, о нашей духовности – мы просто перестанем быть людьми, а без внутреннего достоинства, без родной речи человека легко лишить души, ассимилировать, уничтожить, сделать рабом. Речь – это то, что защищает нас от беды. Мы думаем, видим сны, молимся, говорим о любви – по-русски. Если это отнять – что останется человеку?
[url=
http://evening-crime…sionalnost]Ссылка[/url]