Тред №900304

В городе Снежное

Женщина, 1929 года рождения, пережившая войну, прошедшая 1991 год и сейчас оставленная без пенсии.
Разговор о том о сем за блинами с чаем, и ее задумчивый монолог (постараюсь дословно) о ее соседе из третьего подъезда:

«Вася от. Наш «бендерчик» Вася. Мы все ему, когда тут бомбили страшно, говорили: «Вася, чого ж ты не едешь в свою Бендерщину?» А он казав: «Та, воны там мене не прыймуть. Я ж йиздыв, давно ще. Казали, «москаль», ненавыдилы. А тепер – не поймуть, що воно так сталося, будуть мстить. Щей в спыну застрелять. Я ж там москаль. Лучше буду бендерчиком тут, в москалив».

Как говорится, иллюстрация к вопросу о толерантности.

Бабуля продолжает: «Мало Сталин их после войны боролся. Везли, везли эшелонами, этих бандеровцев, сюда, у ФЗО (фабрично-заводское обучение). Везли эшелонами, а довозили один вагон.» «Куда же они девались?» «Бежали! Прыгали по пути и разбегались. Их ловили, везли, судили, сажали. Хто-то прижился, семья, расплодились. А многие все-таки отбыли и вернулись в свои края».

Ну и еще – на этот раз из новейшей истории. Маме во двор привозит домашнее молоко мужичок из Степановки. Когда там были активные боевые действия, он со слезами бросил своих коров (десять душ) и уехал в Бердянск, а оттуда скитаться по эвакуациям. Вот в декабре вернулся. Говорит, понаходил своих коров, но не всех. Дом остался целым. Возит молоко опять. Но односельчанам не всем так повезло – когда нацгвардия отступала, ехали на танке, останавливались напротив дома, делали выстрел и ехали дальше, к следующему дому.

Кстати, шум войны здесь тоже слышен, правда, изредка: мама говорит «…это на … (там-то…) ремонтируют технику, а потом проверяют». А с другого направления слышны особо крупные дебальцевские всплески…