Мировая Революция

Скрытый текст

Биография
Ранние годы
Овсей Осипович Беркман родился в городе Вильне (на тот момент часть Российской Империи). Он был самым младшим из 4-х детей в богатой еврейской семье. В 1877 году отцу, Иоселю-Ицику Гиршевичу Беркману, как купцу первой гильдии, было разрешено покинуть черту оседлости и семья поселилась в Санкт-Петербурге. Вырос в Санкт-Петербурге, где начал пользоваться именем Александр. Семья Беркман жила комфортной жизнью со слугами и дачей. Беркман ходил в гимназию, где получил классическое образование. В юности на Беркмана повлиял растущий радикализм, который был распространён среди рабочих в русской столице. В 1881 году школьные уроки Беркмана прервал взрыв бомбы, встряхнувший здание и убивший царя Александра II. В тот вечер дома, пока родители разговаривали беззвучными тонами, Беркман узнал больше об убийстве от своего «Дяди Максима», народника Марка Натансона (брата его матери Енты Ароновны Беркман):

Отец взглянул на мать строго, укоризненно, и Максим был необычно тихий, но его лицо казалось сияющим, глаза непривычно блестели. Ночью, наедине со мной в спальне он бросился к моей кровати, встал на колени, обнял меня и поцеловал, потом плакал, потом снова поцеловал. Его дикость напугала меня. «Что такое, Максимочка?» Я приглушённо дышал. Он бегал туда-сюда по комнате, целуя меня и бормоча: «Великолепно, великолепно! Победа!». Сквозь рыдания, торжественно посвящая меня в тайну, он прошептал таинственные, внушающие страх слова: «Воля людей! — тирана больше нет — Свободная Россия!» Из разговора услышанного юным Александром Беркманом. Марк Натансон

Когда Беркману было 15, умер его отец, а год спустя умерла мать. В феврале 1888 года Беркман уехал в США.
Нью-Йорк
Вскоре после приезда в Нью-Йорк Беркман стал анархистом, вступив в группы, сформированные для освобождения мужчин, признанных виновными в бомбёжке Хеймаркет в 1886 году. Вскоре он оказался под влиянием Иоганна Моста, самого знаменитого анархиста США и адвоката пропаганды дела — аттентат, или насилие, выполненное для того, чтобы призвать массы к восстанию. Беркман стал наборщиком газеты Моста «Свобода».
В Нью-Йорке Беркман встретил и закрутил роман с Эммой Гольдман, ещё одной иммигранткой из России. Они переехали в коммунальную квартиру с его кузеном Модестом «Федей» Стейном и подругой Эммы Хелен Минкин. Хоть их отношения и пережили многочисленные трудности, Беркман и Голдман сохраняли близкую связь в течение многих десятилетий и были объединены своими анархистскими принципами и приверженностью личному равенству.
Беркман в конечном счёте порвал с Мостом и присоединился к другой публикации, «Автономия», но он оставался преданным понятию насилия как инструмента для вдохновляющего революционного изменения.
"Аттентат": покушение на убийство Генри Клея Фрика.
Беркман и Гольдман получили свою первую возможность политического действия в Забастовке фермы. В июне 1892 года рабочие сталелитейного завода на Пенсильванской ферме были заперты, когда переговоры между Металлургической компанией Карнеги и Соединенной Ассоциацией Железа и Сталелитейщиков потерпели неудачу. Генри Клей Фрик, менеджер фабрики, нанял 300 вооружённых охранников Детективного агентства Пинкертон, чтобы сломать кордоны пикетов союза. Когда утром 6 июля Пинкертонские охранники пришли на фабрику, разразилась вооружённая борьба. 9 членов профсоюза и 7 охранников были убиты в этой борьбе, которая длилась 12 часов.

Неудачное покушение Беркмана на Генри Клея Фрика.
Газеты по всей стране защищали членов профсоюза, и Беркман и Эмма Гольдман решили убить Фрика. Беркман верил, что убийство пробудит рабочий класс и заставит его объединиться и восстать против капиталистической системы. Беркман планировал убить Фрика и после этого покончить с собой; роль Гольдман заключалась в объяснении мотивов смерти Беркмана. Беркман попытался сделать бомбу, но когда всё провалилось, он поехал в Питсбург, где купил пистолет и приличный костюм.
23 июля Беркман, вооружённый пистолетом и заострённым стальным напильником, ворвался в офис Фрика. Он 3 раза выстрелил во Фрика, потом сцепился с ним и нанёс удар в ногу. Группа рабочих пришла спасти Фрика и избила Беркмана до потери сознания. Он был признан виновным в покушении на убийство и получил 22-летний тюремный срок. Но при этом, покушение Беркмана не смогло поднять массы: рабочие и анархисты также осудили попытку убийства.
Беркман отсидел 14 лет и был выпущен из тюрьмы 18 мая 1906 года. Эмма Гольдман встретила его на Детройтской железнодорожной платформе, и при виде его измождённой внешности «была охвачена ужасом и жалостью». Во время тюремного срока он стал американизованным, но изо всех сил пытался приспособиться к жизни как свободный человек. Тур лекций вызывал беспокойство и напряжение, и он купил пистолет в Кливленде, намереваясь убить себя. Вместо этого он вернулся в Нью-Йорк, узнав, что Гольдман и другие активисты арестованы на митинге в поддержку Леона Чолгоша. Это нарушение свободы собраний побудило его к действию, и он объявил: «Моё восстановление…Я нашёл, что делать». Он работал, чтобы обеспечить их освобождение.
Вскоре Беркман присоединился к Эмме Гольдман, как к одной из лидирующих личностей анархистского движения США. С поддержкой Эммы Гольдман Беркман написал дневник своих тюремных лет «Тюремные воспоминания анархиста», который, по его словам, помог ему оправиться от тюремного опыта.
Мать-земля и Центр Феррера

Беки Эдельсон (вторая слева), Александр Беркман (крайний справа)
С 1907 по 1915 год Беркман был редактором журнала Гольдман «Мать-земля», и под его руководством журнал был ведущим анархистским изданием США. Редактирование журнала было оживляющим опытом для Беркмана; их отношения с Гольдман колебались, однако, и он крутил роман с 15-летней анархисткой Беки Эдельсон.
В 1910—1911 году Беркман помог основать Центр Феррера в Нью-Йорке и был там одним из учителей. Центр Феррера, названный в честь испанского анархиста Франциско Феррера, включал в себя школу, которая приветствовала независимое мышление среди студентов. Центр Феррера также служил общественным центром для взрослых.
Резня Ладлоу и бомбежка Лексингтон-авеню
В сентябре 1913 года объединённые шахтёры нанесли удар компаниям добычи угля в Ладлоу, Колорадо. Самой крупной такой компанией была Колорадская компания топлива и железа — собственность семьи Рокфеллер. 20 апреля 1914 года Колорадская национальная гвардия напала на колонию атакующих шахтёров и их семьи, и в течение однодневной борьбы было убито 26 человек.
Во время борьбы Беркман организовал в Нью-Йорке демонстрации в поддержку шахтёров. В мае и июне он с другими анархистами провёл несколько протестов против Джона Ди Рокфеллера. Протесты в конечном счёте переместились из Нью-Йорка в дом Рокфеллера в Тэрритауне, Нью-Йорк, и окончились побоями, арестами и заключениями многих анархистов. Мощный полицейский ответ на протесты Тэрритауна привёл к бомбовому заговору между несколькими анархистами Центра Феррера.
В июле 3 партнёра Беркмана — Чарльз Берг, Артур Карон и Карл Хансон — начали собирать динамит и хранить его в квартире другого заговорщика, Луизы Бергер. Некоторые источники, включая Чарльза Планкетта, одного из выживших заговорщиков, говорят, что Беркман был главным заговорщиком, самым старшим и опытным членом группы. Позже Беркман отрицал любую причастность или знание об этом плане.

• 0.00 / 4
• • 2
  • 2

Цитата: Коллекционер мыслей от 01.09.2018 10:44:53Александр Беркман (21 ноября 1870, Вильна — 28 июня 1936, Ницца)

Скрытый текст

Беркман на митинге 1 мая в Нью-Йорке, Юнион-сквер, 1914 год.
4 июля в 9 утра Бергер вышла из квартиры и пошла в офис «Мать-Земля». 15 мин спустя в квартире раздался смертельный взрыв. Бомба взорвалась преждевременно, встряхнув шестую часть здания арендуемой квартиры Бергер, разрушив 3 верхних этажа и убив Берга, Карона, Хансона и женщину Мари Чавез, которая, очевидно, не была вовлечена в заговор. Беркман устроил похороны погибших.
Взрыв и День готовности бомбёжки
В конце 1915 года Беркман уехал из Нью-Йорка в Калифорнию. В Сан-Франциско он начал издавать в следующем году свой собственный анархистский журнал «Взрыв». Во время публикации в течение 18 месяцев «Взрыв» считался вторым после «Мать-Земля» по влиянию среди анархистов США.
22 июля 1916 года в Сан-Франциско во время Парада дня готовности взорвалась бомба, убившая 10 человек и задевшая 40. Полиция подозревала Беркмана, хотя не было никаких доказательств, и в конечном счете их расследование остановилось на двух местных трудовых активистах Томасе Муни и Варрене Биллингсе. И хотя ни Муни, ни Биллингс не были анархистами, Беркман оказал им помощь, подняв фонд защиты, наняв адвокатов и начав национальную кампанию. Муни и Биллингс были признаны виновными: Муни приговорён к смерти, а Биллингс — к пожизненному заключению. Беркман призывал русских анархистов протестовать возле американского посольства в Петрограде во время Российской революции, которая заставила президента США Вудро Вильсона попросить Калифорнийского губернатора отложить смертный приговор Муни. Когда губернатор неохотно сделал это, он сказал, что «пропаганда имени Муни, согласно обрисованному в общих чертах плану Беркмана, была настолько эффективна, что достигла мирового масштаба.» Биллингс и Муни были прощены в 1939 году.
Первая мировая война
В 1917 году США настигла Первая мировая война, и Конгресс подписал Отборный закон об обслуживании 1917 года, который требовал от всех мужчин 21-30 лет зарегистрироваться для воинской повинности. Беркман вернулся в Нью-Йорк, где вместе с Гольдман организовал Лигу против воинской повинности Нью-Йорка, которая объявила: «Мы выступаем против воинской повинности, потому что мы — интернационалисты, антимилитаристы, и настроены против всех войн, устраиваемых капиталистическими правительствами». Организация была в центре деятельности активного антипроекта, и её главы были установлены в других городах. Лига против повинности сменила общественные встречи на распространение брошюр после того, как полиция начала разрушать общественные мероприятия группы в поисках молодых людей, которые не зарегистрировались для проекта.
Беркман и Гольдман были арестованы во время набегов на их офисы 15 июня 1917 года, когда полиция захватила «груз фургона анархистских отчетов и пропагандистского материала». Они были обвинены согласно закону о Шпионаже 1917 года в «заговоре побудить людей не регистрироваться», и держались на залоге в 25 000$ каждый.

Беркман и Гольдман в 1917 году, после суда.
Беркман и Гольдман сами защищались во время суда. Беркман обратился к Первой Поправке, спрашивая, как правительство могло утверждать, что боролось за «свободу и демократию» в Европе, подавляя свободу слова дома:

Объявите ли всему миру вы, приносящие свободу и демократию в Европу, что не имеете никакой свободы здесь, что вы, борющиеся за демократию в Германии, подавляете демократию прямо здесь, в Нью-Йорке, в США? Собираетесь ли вы подавлять свободу слова и свободу в целом в этой стране и продолжать утверждать, что любите свободу настолько, что будете бороться за неё за 5000 миль отсюда? Александр Беркман в суде

Суд признал их виновными, и судья Джулиус Маршвец Мэйер наложил максимальное наказание: 2-летнее заключение, штраф в размере 10 000$ и возможность высылки после их выпуска из тюрьмы. Беркман отбывал наказание в федеральной исправительно-трудовой колонии Атланты, 7 месяцев которого провёл в одиночной камере за возражения при избиении других обитателей камеры. Когда Беркмана выпустили 1 октября 1919 года, он выглядел «измученным и бледным»; по словам Гольдман, 21 месяц отбывания в Атланте отразился на Беркмане намного хуже, чем 14-летнее лишение свободы в Пенсильвании.

Серые мимолётные дни. Один за другим вымерли тлеющие угольки надежды. Террор и деспотизм сокрушили жизнь, родившуюся в октябре… Диктатура растаптывает массы под ногой. Революция мертва; её дух кричит в дикой местности…Я решил покинуть Россию. Беркман в своём дневнике

• +0.02 / 4
• • 3
  • 1

Цитата: Коллекционер мыслей от 01.09.2018 10:46:45

Скрытый текст

Беркман на митинге 1 мая в Нью-Йорке, Юнион-сквер, 1914 год.

• +0.02 / 4
• • 3
  • 1

• +0.02 / 4
• • 3
  • 1

• +0.04 / 3
• • 3

Скрытый текст

• +0.04 / 3
• • 3

Скрытый текст

Клара Эйснер родилась 5 июля 1857 года в саксонском городе Видерау в семье немца — поденщика, позже учителя приходской сельской школы Готфрида Эйснера и Жозефины, урождённой Витале. Образование получала в частном педагогическом учебном заведении в Лейпциге, где сблизилась с кружком революционных студентов-эмигрантов из России, в числе которых был и её будущий гражданский муж Осип Цеткин (был старше на семь лет).
После введения Отто фон Бисмарком «Исключительного закона против социалистов» 1881 года Клара Цеткин была вынуждена покинуть Германию и выехать сначала в Цюрих, а после посещения Австрии и Италии в 1882 году — в Париж, где в это время находился высланный из Германии Осип Цеткин.
С ноября 1882 года Клара и Осип стали жить вместе в крохотной квартирке на Монмартре. В это же время она сменила девичью фамилию на Цеткин. Там родились двое сыновей — Максим (1883—1965) и Константин (1885—1980). Жили трудно — Осип публиковался за гроши в левых газетах, Клара давала уроки и стирала бельё у богатых. В это же время, Клара училась революционной деятельности у своей подруги, дочери Маркса, Лауры Лафарг. Здесь, в Париже, у неё возникла большая дружба с Лаурой и её мужем Полем Лафаргом, а также с Жюлем Гедом, одним из вождей рабочего движения Франции. Общение с ними явилось для Клары Цеткин очень серьёзной школой и помогло ей расширить и углубить свои теоретические знания
В 1889 году Осип Цеткин умер от туберкулёза. На родину видный революционер Клара Цеткин смогла вернуться только после отмены Исключительного закона в 1890 году. Как и её близкая подруга Роза Люксембург, она представляла левое крыло СДПГ и активно критиковала политическую позицию сторонников реформистских взглядов Эдуарда Бернштейна. Наряду с теоретическими дискуссиями, Цеткин участвовала в борьбе женщин за равные права, в том числе за смягчение трудового законодательства для женщин и предоставление всеобщего избирательного права.
Она стала редактором газеты СДПГ для женщин «Равенство» (нем. Die Gleichheit), причём уговорила финансировать газету основателя знаменитого электротехнического концерна Роберта Боша. Редактируя в 1891—1917 годах эту газету, она превратила социал-демократическое женское движение в Германии в одно из сильнейших в Европе.
В 1897 году 40-летняя Клара влюбилась в студента Штутгартской академии изобразительных искусств и будущего художника Георга Фридриха Цунделя. Он был моложе её на 18 лет. Вскоре они поженились. Цундель успешно писал портреты на заказ, хорошо зарабатывал и мог позволить себе приобрести в 1904 году довольно просторный дом в Зилленбухе под Штутгартом. Видом из его окон любил любоваться Ленин. Ещё через пару лет супруги купили автомобиль. Даже Август Бебель, поначалу резко возражавший против этого брака, смирился. Но в 1914 году супруги расстались. Поводом стало различное отношение к Первой мировой войне. Клара Цеткин выступала против империалистической войны, а Георг Фридрих наперекор ей записался добровольцем в армию. Клара переживала уход супруга и долгие годы не давала ему официального развода. Только в 1928 году, когда ей было почти 71, она согласилась на развод, и художник тут же женился на своей давней избраннице Пауле Бош, дочери основателя электротехнического концерна Роберта Боша, которой к моменту их официального бракосочетания уже давно перевалило за 30.
В 1907 году её 22-летний сын Константин стал любовником 36-летней Розы Люксембург. Из-за этого Клара была некоторое время в ссоре с Розой. Но когда Георг и Клара расстались, в то же время как и Константин и Роза, общее горе их опять сблизило.
В 1907 году Клара возглавила созданное при СДПГ женское отделение.
Во время Первой мировой войны Клара Цеткин вместе с Карлом Либкнехтом, Розой Люксембург и другими представителями радикального крыла Социал-демократической партии Германии осудила оппортунизм руководства партии, в рамках стратегии «гражданского мира» проголосовавшего за предоставление военных кредитов и таким образом ставшего на позиции социал-шовинизма. Она была одним из организаторов антивоенной конференции в Берлине в 1915 году и неоднократно подвергалась аресту за свои выступления против империалистической войны.
В начале 1916 года Цеткин в числе левого и центристского крыла СДПГ, обличавших войну и примирение с кайзеровским правительством, приняла участие в основании Независимой социал-демократической партии Германии, вышедшей из состава материнской партии в 1917 году в качестве протеста против её социал-шовинизма. В рамках НСДПГ Цеткин входила в состав Союза Спартака, на базе которого 31 декабря 1918 — 1 января 1919 была основана Коммунистическая партия Германии. Цеткин была хорошо знакома с Лениным В. И. и Крупской Н. К.; в 1920 году она в первый раз побывала в Советской России и взяла у вождя большевиков интервью для «Женского вопроса».
В 1920—1933 годах, на протяжении всего существования Веймарской республики, немецкая революционерка представляла Компартию в Рейхстаге. В 1919—1924 и 1927—1929 годах она входила в состав ЦК КПГ. Параллельно она была занята в Исполнительном комитете Коминтерна (1921—1933), возглавляла его Международный женский секретариат, а также созданную в 1922 году Международную организацию помощи борцам революции. Она принимала участие в нескольких конгрессах Коммунистического Интернационала (начиная со 2-го конгресса). Начиная с момента их возникновения, Клара Цеткин последовательно осуждала фашизм и НСДАП.
С 1920 года Клару Цеткин регулярно выбирали в рейхстаг депутатом от Компартии, но большую часть времени она проводила в России, где часто встречалась с Лениным.
Последний раз она приехала в Германию за год до смерти, в 1932 году на открытие вновь избранного Рейхстага. На первом заседании, председательствуя по старшинству, она выступила с воззванием противостоять нацизму всеми средствами.
Я открываю первое заседание Рейхстага, выполняя свой долг и в надежде, что несмотря на мою нынешнюю инвалидность, смогу дожить до счастливого дня, когда я, как старейшина, открою первое заседание съезда Советов в советской Германии.
Требование момента — это единый фронт всех трудящихся для того, чтобы свалить фашизм и тем самым сохранить силу и мощь организаций, порабощённых и эксплуатируемых, и даже само их физическое существование. Перед этой настоятельной исторической необходимостью должны отступить на задний план все волнующие и жгучие разногласия — политические, профсоюзные, религиозные и мировоззренческие. Все, кому угрожает опасность, все, кто терпит притеснения от фашизма, все, кто стремится к освобождению, — в единый фронт против фашизма и его доверенных лиц в правительстве! Организация, ясное осознание своих целей трудящимися в борьбе против фашизма — вот ближайшая необходимая предпосылка единого фронта в борьбе против кризисов, империалистических войн и причины их возникновения — капиталистического способа производства.
После этих слов она передала председательство, согласно протоколу, представителю фракции, получившей на недавних выборах большинство голосов, Герману Герингу.

Надгробная плита в Кремлёвской стене
После поджога Рейхстага и прихода к власти Гитлера левые партии в Германии были запрещены, и Цеткин в последний раз отправилась в изгнание, на этот раз — в Советский Союз.
Цеткин скончалась в 2 часа ночи 20 июня 1933 года в Архангельском близ Москвы. Она всё время вспоминала о Розе Люксембург, но речь давалась ей с трудом, и последнее её слово было: «Роза…».
После смерти была кремирована, урна с прахом помещена в некрополе у Кремлёвской стены на Красной площади в Москве, на пространстве стены от Сенатской башни в сторону Никольской башни; на месте захоронения находится мемориальная доска с надписью: «тов. КЛАРА ЦЕТКИН. gen. CLARA ZETKIN. 5.VII.1857 г. — 20.VI.1933 г.»

• +0.04 / 3
• • 3

• +0.04 / 3
• • 3

• +0.00 / 4
• • 2
  • 2

• -0.01 / 5
• • 2
  • 3

• +0.00 / 2
• • 1
  • 1

• +0.05 / 3
• • 3

ЦитатаМОДНОЕ ЗАНЯТИЕ
Реабилитация жертв политических репрессий, как известно, началась ещё в годы хрущёвской «оттепели» и продолжалась в брежневские времена, хотя и не столь активно. А в конце 1980-х реабилитировать жертв сталинских репрессий – как настоящих, так и мнимых – и вовсе вошло в моду. Именно тогда на Генеральную прокуратуру обрушился вал заявлений от родственников репрессированных с просьбой пересмотреть дела давно минувших дней.
Этот поток заявлений продолжается и по сей день, несмотря на то что Генеральная прокуратура достаточно часто отменяет дела о реабилитации, поскольку находит это необоснованным. Например, только за два последних года Генпрокуратура отменила реабилитацию более четырёх тысяч репрессированных человек.
Реабилитированы они были в конце 1990-х и начале 2000-х годов как невинные жертвы сталинского режима. Однако при более внимательном рассмотрении дела эти «жертвы режима» оказались не невинными овечками, как настаивали их родственники, а были замешаны в самых разных преступлениях – начиная от обычной уголовщины и заканчивая пособничеством немецко-фашистским захватчикам в годы Великой Отечественной войны.
Среди тех, кого реабилитировали незаконно, оказались участники карательных акций против партизан и мирного населения, солдаты войск СС и полицейских отрядов, добровольные помощники немцев, работавшие в созданных ими органах администрации, а также бывшие власовцы и бандеровцы. Вот лишь один характерный пример.
В начале 2000-х в правоохранительные органы обратились родственники красноармейца Василия Клубкова, которого в 1942 году осудили и расстреляли как пособника фашистов. По мнению родственников, Клубков никаких преступлений не совершал, а стал жертвой особистов, которые, дескать, в каждом побывавшем в плену у немцев видели предателя Родины.
В ходе повторного изучения материалов уголовного дела в отношении красноармейца Клубкова было установлено, что он действительно побывал в плену у немцев, но не в лагере для военнопленных, а в разведшколе Абвера. Потом был заброшен в советский тыл с целью собирать разведывательную информацию. Буквально через пару дней после заброски Клубкова и арестовали сотрудники особого отдела. А самое главное – были установлены обстоятельства, при которых Клубков оказался у немцев. В ноябре 1941 года Клубков служил в разведотделе Западного фронта и был заброшен в тыл к немцам для проведения диверсий. В составе группы диверсантов вместе с Клубковым была и Зоя Космодемьянская. Первым в руки фашистов попался Клубков. Он-то и выдал немцам Зою. Через несколько дней, когда советские войска перешли в контрнаступление, Василий Клубков ушёл вместе с немцами, два месяца учился в разведшколе Абвера, после чего был заброшен в тыл Красной Армии, где его и повязали особисты.
И вот спустя полвека после этой истории потомки Клубкова на полном серьёзе попытались добиться реабилитации своего родственника. Разумеется, ничего из этой затеи не вышло. И таких примеров масса.
.....
Все в Герасимовке отлично знали, что в семье Морозовых творится неладное. Знали и про самого Трофима, про его любовные похождения, про то, что дед Сергей и бабка Аксинья – родители Трофима – ненавидели Павлика и его мать. Не скрывали своей ненависти к Павлу его двоюродный брат Данила и крёстный Арсений Кулуканов. Неудивительно, что именно они и стали главными подозреваемыми.
А вскоре стали известны и обстоятельства преступления. Детей отправила в лес за ягодами бабка Аксинья. И будущие убийцы Павлика об этом прекрасно знали. Впоследствии, на допросе в милиции, двоюродный брат Данила признался, что Кулуканов несколько раз уговаривал его убить Павла: дескать, пора избавиться от этого пацана. Да и бабка Аксинья не раз говорила: «Да убейте вы этого сопливого коммуниста!»
И вот, наконец, представился удобный случай: Павлик с Федей отправились в лес. И тогда Кулуканов, дед Сергей и Данила, зная маршрут, по которому пойдут дети, отправились вслед за ними с целью убить. Причём, для Данилы в этом был и корыстный мотив: Кулуканов пообещал ему за помощь в убийстве денег и золота.
.....
А судили Трофима Морозова за подлог документов. Будучи председателем сельского совета, он регулярно за взятки выдавал фиктивные справки ссыльным. В этом Трофима и обвинили. Причём, основанием для ареста стали липовые справки с печатью сельсовета, которые изъяли у одного из беглых переселенцев. Тот сразу же указал на председателя сельсовета Трофима Морозова.
.....
Выяснилась любопытная деталь. Оказывается, никого Павлик не предавал и ни на кого не доносил. Дело в том, что Трофим Морозов – отец Павла – к тому времени уже не жил с семьёй. Он перебрался к любовнице, жену и детей материально не поддерживал, хотя имел такую возможность, будучи председателем сельсовета. Наоборот, иногда в пьяном виде наведывался к своей жене и бил её. Доставалось и детям: Павлику и младшему Феде. Именно об этом Павел и рассказал на судебном заседании, куда его вызвали в качестве свидетеля. То есть причины, по которым Павлик нелестно отзывался о своём отце, были сугубо личного порядка и к политике не имели никакого отношения. И уж тем более не было никакого доноса, о котором так любят вспоминать до сих пор.
....
Приговор суда был вполне предсказуем: «высшая мера». И вот теперь потомки Кулуканова уверяют, что их родственник тут совершенно ни при чём. И даже ссылаются на английскую филологиню, которая, мол, обстоятельно изучила материалы уголовного дела и даже написала об этом книжку «Товарищ Павлик». Правда, в ней Катриона Келли не столько оперирует конкретными фактами из уголовного дела, сколько излагает свою версию того, как и зачем рождалась легенда о Павлике Морозове. С чего это вдруг правнук Кулуканова решил, что в книжке Катрионы содержится истина в последней инстанции – совершенно непонятно.
....
Тем более что версий гибели Павлика Морозова, одна другой экзотичнее, за последние тридцать лет было придумано немало. Одна из них, например, принадлежит журналисту Юрию Альперовичу, который в конце 1980-х годов выпустил под псевдонимом Дружников книжку «Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова». По мнению Альперовича-Дружникова, Павлика и Федю убили Спиридон Карташов и Иван Потупчик. Оба – коммунисты, один ещё и уполномоченный ОГПУ. Это они, дескать, расправились с мальчиками, чтобы потом свалить всё на кулаков и устроить массовые репрессии.
....
По делу об убийстве арестовали шестерых, двух потом выпустили. Вот и все репрессии. Не было и никакой «массовой высылки кулаков», о чём также упоминал Альперович. Младший брат Павлика Алексей Морозов спустя много лет вспоминал: «У нас из богатеев никто не пострадал, да и высылать их было некуда – и так медвежий угол. Высылали к нам».
....
Разыскали спустя много лет и учительницу Павлика Морозова, которая сообщила немало любопытных сведений о самом Павле. По её словам, это был немного стеснительный, зажатый, но очень честный и искренний парень. Такие всегда мешают тем, кто занимается какими-нибудь махинациями. А то, что Трофим Морозов и его родственнички открыто нарушали закон, знала вся Герасимовка. Но только у юного Павла хватило мужества не молчать об этом.
И тем не менее, версия Альперовича по-прежнему кочует из одного издания в другое и явно пользуется популярностью у некоторой части наших сограждан. Так может, действительно есть смысл ещё раз вернуться к делу Павлика Морозова и поставить, наконец, жирную точку в этой истории, дабы отбить охоту и дальше спекулировать на эту тему?

• +0.11 / 2
• • 2

Цитата: alexandivanov от 29.03.2025 13:40:32Мировая революция начинается с революции в общественных отношениях, в одной, отдельно взятой стране.

Скрытый текст

• +0.11 / 2
• • 2

Цитата: Александр Д от 01.04.2025 01:45:39Много раз был Герасимовке - родине Павлика Морозова, начиная с 1995 года
....
Встречал флаги Белорусской ССР в лесу, в отдельных деревнях даже много позже.
Тех, которые были до Столыпина, называют чалдонами. Разделение до сих пор есть и не дружат между собой.
Про Павлика никому не интересно и почти никто про него не вспоминает.

ЦитатаПервая музейная экспозиция в Герасимовке, посвященная Павлику Морозову, была открыта в 1939 году в доме, где жила его семья. Это здание сгорело в 1946-м, а музей, существующий сегодня, находится в здании школы, где учились братья Морозовы - Павел, Алексей, Федор и Данила. В экспозиции музея есть зал, изображающий школьный класс, в котором учился Павлик Морозов. В нем есть подлинные парты, которые, правда, относятся к более позднему времени (1940-е годы), доска, карта мира 1926 года, счеты и ряд других экспонатов.
Директор музея Нина Купрацевич в беседе с нами поведала, что с первых лет своей работы интуитивно чувствовала, что Павлика необходимо защищать, хоть вначале у нее и не было веских аргументов для его оправдания. И сейчас музей ведет посильную работу по реабилитации имени Павлика и развенчанию мифов о нем.

ЦитатаВход в музей был бесплатным (сейчас - платный). Его посещало до 10 тысяч взрослых и детей в год. Из разных уголков Советского Союза, от ребят из пионерских организаций шли письма, подшивки которых ныне хранятся в архивах музея. В ответ на письма музеем рассылались анкеты, в которых дети из пионерских дружин, носящих имя Павлика Морозова, рассказывали о своей учебе, работе, о добрых делах пионеров.
Здание, в котором сейчас располагается музей - деревянная двухэтажная изба, которую в 1930 году построил местный зажиточный крестьянин Филипенко. Единственное на всю Герасимовку двухэтажное строение у него отобрали и приспособили под образовательные нужды нового государства — открыли школу. Филипенко арестовали и расстреляли.
....
На месте сгоревшей избы Морозовых стоит мраморная стела со словами Максима Горького «Память о нем не должна исчезнуть».
....
тут

ЦитатаС памятником в Глазове с 2021 года по сегодняшний день какие-то непонятки. Вроде едросы замечены в блуде.

• +0.00 / 0

Цитата: alexandivanov от 01.04.2025 17:26:17Никому. Вы всех опросили? А то не так давно была "дискуссия" ..... И, некоторые, даже пытались изобразить из него чуть ли доносителя на "хороших" людей - кулаков.

• -0.01 / 1
• • Флуд   1

Цитата: Александр Д от 01.04.2025 17:45:53Всё ясно
.....

3. Да пофиг

Цитатаи инициативно-обличительную речь на суде над отцом (хотя он лишь свидетельствовал о его продажности и жестокости), и чуть ли не долгую и кропотливую работу по разоблачению кулацкого подполья, которого в их селе не было и быть не могло.
тут

Цитата«Дяденька, дозволь, я скажу! Это я подал в суд заявление на своего отца. Я как пионер отказываюсь от отца. Он творил явную контрреволюцию. Мой отец не защитник Октября. Он всячески помогал кулаку Кулуканову Арсентию. Это он помог бежать кулакам. Это он спрятал кулацкое имущество, чтобы оно не досталось колхозникам… Я прошу привлечь моего отца к суровой ответственности, чтобы другим не дать повадку защищать кулаков».
Далее в том же документе мы читаем:

«12-летний свидетель пионер Павел Морозов закончил свои показания. Нет. Не свидетельское показание это было. Это был беспощадный обвинительный акт юного защитника социализма по адресу тех, кто стоял на стороне остервенелых врагов пролетарской революции.
Разоблачённый сыном-пионером Трофим Морозов был присуждён к 10 годам лишения свободы за связь с местными кулаками, фабрикацию для них фальшивых документов, укрытие кулацкого имущества.
И когда дед Паши, Сергей Морозов, укрыл кулацкое имущество, Паша побежал в сельсовет и разоблачил деда.
В 1932 г. зимой Паша вывел на свежую воду кулака Силина Арсения, который не выполнил твердого задания, продал кулакам воз картофеля. Осенью раскулаченный Кулуканов украл с сельсоветского поля 16 пудов ржи и опять спрятал их у своего тестя – Сергея Морозова. Павел снова разоблачил деда и кулака Кулуканова».
.....
Напомню, что в 1932 году по всей стране, особенно в сельской местности, свирепствовал страшный голод, унёсший более семи миллионов жизней. И доносы на тех, кто вынужден был украсть еду, чтобы не умереть, уже красноречиво говорят о моральном облике юного стукача. Естественно, в условиях, когда люди голодают, а тут некий пионер постоянно строчит доносы о том, что кто-то кому-то продал воз картофеля или украл 16 пудов (260 кг) ржи, то это не могло не породить ответных действий.

В сентябре 1932 года Павлик вместе с братом Фёдором были зарезаны в лесу собственными родственниками – родным дедом Сергеем (отцом Трофима) и двоюродным братом Данилой Морозовыми.

Тут замечу, что об обстоятельствах доноса и последующего суда над отцом Павлика и его взаимоотношений с дедом и другими родственниками есть несколько версий. Нас в данном случае интересует лишь то, как это было преподнесено в официальных СМИ пропагандой. И то, какой образ был создан из этого школьника.

Образ же этот возводил обычное стукачество в ранг геройского поступка. Так, уже с малых лет среди советских граждан поощрялось доносительство, что уже спустя несколько лет в 1936–1938 гг. сыграет свою роль в ходе массовых репрессий.

Такие вот персонажи возводились советской пропагандой в ранг «героев». Помимо уже упоминавшихся памятников, о «подвигах» Морозова писали многие газеты, ему посвящались стихи и песни, в его честь назывались улицы во многих городах, пионерские лагеря и т. д.
Как видим, мёртвый Морозов стал орудием в руках пропаганды.

Однако реже говорят о том, что при жизни он стал её жертвой. Общеизвестно, что воздействию пропаганды в наибольшей степени подвергаются люди необразованные, неопытные, с отсутствием критического мышления. Таковым и являлся 13-летний подросток. Вероятно, он сам настолько был одурманен пропагандой, ослепившей его, что уже не мог трезво оценивать последствия своих действий.
Андрей Сарматов

ЦитатаСчетоводом в конторе правления колхоза работал Дмитрий Прокопенко. Между нами установились хорошие отношения.   На войне он потерял левую руку, почти по самое плечо. Вернулся в родную деревню, выучился на счетовода и вот работает потихоньку. По вечерам мы с ним часто задерживались в правлении,  и от него я многое из жизни односельчан узнал, о Павлике Морозове, о его родителях. Многое  из того, что он мне поведал, в газетах и журналах не писалось. Тогда о многом не писали, о многом молчали.
Родился Дмитрий Прокопенко в 1920 году и был он одноклассником с Павликом Морозовым. Хулиганистым был Пашка, как звали его в деревне. Кстати, сам Дмитрий Прокопенко всегда в разговоре так и называл –„Пашка“. Пашку, как огня, боялись проезжающие по единственной улице жители деревень Владимировка и Тонкая Гривка, которые возвращались из Тавды или села Городище.  Пашка со своей ватагой закидывали проезжающие подводы палками, комьями земли и навоза. Отец Пашки ушел из семьи к молодой бабёнке, оставив жену Татьяну с малолетними детьми. Мать Пашки – Татьяна – в девичестве носила фамилию Байдакова, является родственницей бригадиру Лазарю Байдакову, следовательно, бригадир является родственником Пашке и Феде.  И написал Пашка донос на отца по наушению матери, которая этим хотела отомстить мужу за уход от неё.
Отец Пашки – Трофим - был осужден на 10 лет и попал на строительство Беломоро-Балтийского канала. Там за хорошее поведение и отличный труд Трофим Сергеевич получил орден и был досрочно освобожден из лагеря. Трофим вернулся в Герасимовку тогда, когда Пашки и Феди уже не было в живых. Татьяна Семеновна, испугавшись, что бывший муж будет мстить ей, уехала из деревни.  Позднее, когда имя Пашки прозвучит повсей стране, когда его назовут Павликом, пионером-героем, когда он станет символом борьбы с кулачеством, Татьяне Семеновне выделят небольшой домик в Крыму.
А отец Пашки перебрался в Тюмень, где следы его и затерялись.
Памятник Павлику, который стоит у одноэтажной деревянной школы, - сказал мне Дмитрий, - поставлен в 1954 году.
И еще сказал мне Дмитрий Прокопенко, что рядом с моим домом живет Кулуканов, больной старик, недавно вернувшийся из лагеря, где он отсидел много лет. Вот этот-то старик является  родственником того Арсения Кулуканова, которого расстреляли осенью 1932 года за организацию убийства Пашки и Феди.   

  - Семья Ефима Шатракова, у которых ты, Александр, неделю жил, когда приехал в Герасимовку, - добавил Дмитрий – тоже зло на Пашку держит. Отец Ефима Шатракова, Антон Шатраков,  хранил дома ружье – так Пашка донес и на него.    
Да, деревня в глуши таежной, на самом отшибе области, а какие здесь страсти разгорались, сколько жизней человеческих здесь угроблено, какая жестокость проявлялась к детям со стороны взрослых, да к тому же близкими родственниками.  Вот они, законы тайги.

***************************
Герасимовка. Мостовка
Александр Меркер

Цитата

Наиболее близким к Павлику был молодой крестьянин Константин Игнатьевич Волков. Константин часто помогал Павлику в освоении приемов крестьянской работы…Константин Волков и другие крестьяне с особенным уважением относились к Павлику из-за его начитанности. Он читал не только пионерские газеты, но и «Крестьянскую газету», политические брошюры, поступавшие в избу-читальню. Крестьяне же в большинстве своем были неграмотными… Мужики из бедняцких хозяйств любили слушать Павлика. Собирались прямо на улице. По старому крестьянскому обычаю полагалось предоставлять полноправный голос на сходке тем молодым, которые стали самостоятельными хозяевами. А Павлик таковым был действительно. При этом он с исключительным уважением относился к старшим. Это также притягивало к нему взрослых.

Павлик агитировал крестьян превращать временные артельные объединения в постоянные, постепенно объединяя их в одну артель. Это был практический путь к созданию колхоза. Доводом Павлика было не только то, что артельная работа вообще эффективнее, но и то, что с 1930 года в стране по рекомендации И. В. Сталина разворачивалась сеть МТС и в старожильческих селах в колхозах пахали уже с использованием тракторов. Это значительно облегчало крестьянский труд, повышало производительность и сокращало сроки посева и уборки урожая.

Постепенно вокруг Павлика стала группироваться постоянная группа крестьян. Кроме его друзей, К. Волкова и П. Варыгина, — женатые Юдов Трофим, Коваленко Андрей, пытавшиеся в свое время наладить работу коммуны, Гудимчик Николай, Парфенов Давыд, Лосев Фома…

....

Но чем больше уважала Павлика беднота, тем больше ненавидело его кулачье. Взрослые кулаки старались поиздеваться над ним и своих кулачат натравливали. Кулацкие недоросли смеялись: «В таком рванье ходишь, а в галстуке! Ха-ха!» Их отцы откровенно грозили расправой.
Активизировалась деятельность банды Антона Клюева. Бандиты отбирали муку, которую крестьяне везли с мельницы из Городища. Нередко забирали все, что вез крестьянин с базара. Случалось, что и куражились при этом. Например, у бедняка Василия Лосева, сторонника Павлика, забрали хорошую лошадь, а взамен дали еле живую клячу.
Практически бандиты установили блокаду Герасимовки. Уполномоченный из Тавды Аксенов с ног сбился, убеждая крестьян сдавать продналог. Все тщетно. Крестьянам страшно было выезжать из деревни. К февралю 1932 года хлебозаготовки были сорваны. И тогда Павлик предложил реальный выход: не ездить по одному, а отправиться обозом. Банда не осмелится напасть на большое количество мужиков. Мужики приняли доводы Павлика и решили действовать совместно…»
.....

• +0.11 / 2
• • 2

Цитата: alexandivanov от 01.04.2025 18:16:29Зачем пейсали? Тем более если пофиг.

.....

• +0.00 / 0