Ростовская стачка 1902 г. (продолжим об области "войска Донского"На фоне общего подъема рабочего движения в России одним из выдающихся событий, имевших большое значение для политического воспитания рабочих, явилась Ростовская стачка в ноябре 1902 г. Именно о ней В. И. Ленин говорил, как об «одном из приступов к общему подъему русских рабочих с требованием политической свободы» (В. И. Ленин. Соч., т. 6, стр 250).Ноябрьским событиям в Ростове предшествовали кратковременные весенне-летние стачки и демонстрации, они способствовали развитию политического сознания тысяч рабочих. Руководил движением ростовских рабочих Донской комитет РСДРП, организованный еще в конце 90-х годов.
Несмотря на неоднократные аресты членов Донкома, он сумел в 1902 г. организовать политические выступления ростовского пролетариата. Кроме политических демонстраций, Донком широко использовал наглядную агитацию: созданная незадолго до этого подпольная типография печатала массовыми тиражами прокламации, которые вызывали большой интерес у рабочих. Ленинская газета «Искра» писала по этому поводу, что прокламации Донского комитета в этом году распространялись, помимо Ростова и Нахичевани, в Таганроге, Новочеркасске, заводе Пастухова при ст. Сулин, в Александровск-Грушевском и окружающих его шахтах, Новороссийске и Армавире и везде вызывали восторженный прием («Искра» № 22, июль 1902 г.).
Всего за год Донком распространил 46 прокламаций 60-тысячным тиражом.
Большую роль в политическом воспитании и сплочении рабочих сыграла «Искра». Ее читали с интересом во многих городах области. В Ростове среди рабочих оказывались и активные корреспонденты газеты.
Наиболее многочисленными сплоченным отрядом ростовских рабочих были железнодорожники Главных мастерских Владикавказской ж. д. Здесь Донком и создал основное ядро стачки. 4 ноября, придя на работу, рабочие нашли на своих станках прокламации «К рабочим Главных мастерских» (документ № 1) и «К рабочим и работницам». В них говорилось о тяжелом положении рабочих, разоблачалась политика правительства, поддерживавшего во всем капиталистов, и содержался призыв к борьбе с самодержавием под знаменем РСДРП. Написанные образным языком листовки доходили до сердца рабочих, помогали им разобраться в том, кто виноват в их беспросветной жизни и против кого надо бороться.
4 ноября по призыву Донкома рабочие Главных мастерских бросили работу. Поводом для этого явился обсчет администрацией рабочих котельного цеха. Вслед за железнодорожниками забастовали рабочие табачных фабрик, заводов Пастухова, Токарева, «Аксай» и др. Стачка стала общегородской (документ № 5).
Руководство стачкой возглавили социал-демократы ленинцы, С. И. Гусев и И. И. Ставский. Они сумели направить стачку по верному пути, убедив рабочих в необходимости предъявления не только экономических, но и политических требований (документы №№ 1 и 2).
С первых же дней стачки проходили многотысячные сходки, перенесенные из двора мастерских в Камышевахскую балку. Здесь зазвучали обращенные к рабочим слова о необходимости борьбы с самодержавием (документ № 5). С каждым днем число собиравшихся послушать выступления ораторов все увеличивалось. На сходке 10 ноября участвовало уже до 30 тыс. человек. Напуганные размахом движения, ростовские власти решили «арестовать ораторов и не допустить новой сходки, не останавливаясь даже перед самыми крутыми мерами» и на восьмой день стачки, во время очередного митинга, войска открыли огонь по его участникам (документ № 5). О подробностях расправы с безоружными участниками митинга ростовская охранка с хладнокровным цинизмом сообщала в Департамент полиции: «11-го распоряжением атамана казаки разогнали толпу, залпом убито 5 мужчин, одна женщина, ранено 14... Убиты только любопытные. Сегодня назначена при военной силе ликвидация стачки...» (ЦГИАМ, ф. ДП, 7, 1902, д. ,1731, л. 74. См. также документ № 6)
О том, какие же «любопытные» были убиты, мы узнаем из другого донесения: среди убитых был старик, который пытался убеждать казаков уйти, не стрелять: «Зачем вы сюда пришли? Мы никого не трогали; наши жены вас родили. Вы, что и мы, казаки».
Кровавая расправа лишь укрепила рабочих в решении стоять до конца, добиваться выполнения своих требований. И рабочие держались дружно, в их борьбе им помогали женщины и дети (документ №. Выручая хозяев железной дороги, правительство послало железнодорожные роты, которым был дан приказ стать на работу вместо бастующих (ЦГИАМ, ф. ДП, 7, 1902 г., д. 1731, л. 84).
О последних днях стачки рассказывает нам корреспонденция, помещенная в газете «Искра»: лишь к 26 ноября путем угроз и обещаний администрации мастерских удалось добиться от рабочих решения возобновить работу (документ №. Ростовская стачка вызвала горячие отклики среди пролетариата России и в странах Западной Европы. Как сообщала «Искра», в ее адрес поступали деньги от рабочих Петербурга и Москвы, из Парижа и Лондона, Нью-Йорка и Мюнхена ростовским рабочим, пострадавшим во время ноябрьской стачки 1902 г.
Окончив стачку, Донком обратился с прокламацией «К гражданам всей России». Рассказывая о ходе стачки, Донком дал в ней глубокий анализ событий, правильно указывая на тесную связь ростовской стачки с революционными событиями во всей стране и на ее большое политическое значение для российского пролетариата (документ № 9).
Прокламация получила широкую известность по всей России. «Искра» отпечатала ее отдельным оттиском со своим текстом: «Перепечатываемая нами прокламация Донского комитета подводит итог замечательным событиям, дает в высшей степени яркую и верную оценку им и делает практические выводы, которые никогда не устанет повторять социал-демократия».
В. И. Ленин, высоко оценивая значение Ростовской стачки, говорил, что в ней «пролетариат впервые противопоставляет себя, как класс, всем остальным классам и царскому правительству» (В. И. Ленин. Соч., т. 8, стр. 119).
№ 1. ПРОКЛАМАЦИЯ ДОНСКОГО КОМИТЕТА РСДРП О НАЧАЛЕ ЗАБАСТОВКИ (В своих воспоминаниях И. И. Ставский пишет: «В 1902 г. в Ростове уже была произведена попытка устроить 19 февраля демонстрацию на улице, и проведена 4 марта демонстрация в театре с лозунгами «Долой самодержавие», «Да здравствует политическая свобода». Все лето этого года мы не переставали вести агитацию за устройство стачек. И вот, когда систематическими арестами, увольнением старых рабочих, понижением заработной платы, практикой штрафов атмосфера на заводах достаточно накалилась... мы, организованные рабочие мастерских, решили начать стачку... Организацией социал-демократов в это время (а следовательно, и стачки) руководил Донской комитет партии...» («Первый бой», Изд-во «Московский рабочий», 1922))
4 ноября 1902 г.
Российская социал-демократическая рабочая партия
Пролетарии всех стран, соединяйтесь
К рабочим мастерских Владикавказской ж. д.
Товарищи! Наглый грабеж железнодорожных хищников, обман и жульничество, обсчитывание рабочих на расценках переполнили чашу терпения, и позавчера, в субботу, котельный цех, за исключением двух изменников, бросил работу. Но прибежал перепуганный начальник мастерских Дзевонский и убаюкал котельщиков, как малых детей, сладкими словами и лицемерными обещаниями. Котельщики снова пошли в свой цех тянуть лямку, снова подставили свои шеи под тяжелое ярмо грабителей.
Товарищи! Котельщики начали... (Многоточие в подлиннике) Они сделали первый шаг к борьбе, и все рабочие всех цехов должны продолжать эту борьбу. Довольно мы уже терпели, довольно мы молчали, пора показать нашим грабителям, что мы люди, а не скоты, мы люди, а не крепостные, из которых можно сколько угодно выматывать жилы. Мы - люди и желаем жить по-человечески. Мы-люди и потому не позволим себя бесконечно грабить. Своим тяжким трудом мы каждый год доставляем сотни тысяч барыша железнодорожным акционерам, и в награду за это - грабят и калечат нас на работе, обсчитывают и надувают нас на мошеннических расценках, мучают и изводят нас штрафами, донимают нас мастера своими издевательствами, своей грубостью. Как вьючные скоты, мы создали своими трудами миллионы и десятки миллионов акционерам, а сами что получали и что получаем? Раны да увечья, оплеухи да подзатыльники, ругань и насмешки, черствый кусок хлеба и голодную нужду под старость.
Товарищи! Довольно терпеть! Вспомните стачку в 1894 г. и что она дала (См. раздел «Рабочее движение в 70-90-х годах XIX в.»). Тогда мы все, как один человек, сразу бросили работы, мы все дружно держались, мы все требовали одного - и потому мы своего добились. Наши враги оказались бессильны справиться с нами. Сюда из Петербурга прислали князя Хилкова успокоить и одурачить нас. Министр Кривошеин встал на защиту хозяев и хотел нас испугать своею телеграммой и угрозами, что если мы не станем на работу, если мы откажемся по-прежнему кормить своим телом паразитов-акционеров, то нас разочтут и разгонят по всей России. Мы не испугались и потому добились всех наших требований.
Товарищи рабочие! Довольно терпеть! Не верьте лицемерным речам начальника Дзевонского. Он хочет нас поймать на подлую удочку. Он предложил рабочим поодиночке приходить к нему в кабинет и заявлять свои требования. Товарищи, если мы поодиночке станем требовать, то нас поодиночке будут выбрасывать за ворота. Наша сила в единении! Со всеми нами они ничего, не смогут поделать. Не поодиночке, а все вместе мы должны сегодня начать борьбу с нашими кровопийцами.
Товарищи! Борьба - наш долг, в борьбе, и только в борьбе, мы можем добиться прав своих. С неба нам ничего не свалится, благодетельствовать нам никто не станет. Только тогда мы облегчим свою долю, только тогда мы добьемся лучшей жизни, если сами дружно восстанем против наших угнетателей.
Товарищи! Довольно терпеть, начинайте борьбу. Пока мы молчим, мы сами куем себе цепи, мы сами усиливаем свое рабство, мы укорачиваем свою трудовую жизнь. Кто желает жить по-человечески, кто ценит свой труд, кто сознал свое рабское состояние - тот должен начать сегодня борьбу. Кого ругательства мастеров не превратили в лакея, у кого от тяжелой работы не помутился ум, кто не желает быть бессловесным животным - тот пусть объявляет сегодня стачку!
Товарищи! Довольно терпеть, довольно холопствовать. Хуже нам не будет; мы видели, как позавчера перетрусило начальство, когда всего один цех бросил работу. Наши угнетатели боятся стачки; они хорошо знают, что если мы будем дружно действовать, то мы добьемся своего. Так давайте же добиваться! Объявим стачку и потребуем:
девятичасового рабочего дня;
прекращения работ по субботам и накануне праздников в два часа дня;
повышения заработной платы на 20 процентов;
повышения расценок, чтобы они составляли не менее 50 процентов жалованья;
полной отмены штрафов за неявку на работу;
удаления мерзавцев мастеров Вицкевича и Чернявского;
вежливого обращения мастеров;
устройства школы для детей рабочих;
вывешивания табеля расценок во всех цехах.
Итак, товарищи, разгибайте свои согбенные спины, поднимайте свои понурые головы - начинаем сегодня борьбу1. Да здравствует стачка!
Донской комитет Российской социал-демократической рабочей партии
ЦГИАМ, листовки, инв. № 10628.
№ 2. ДОНЕСЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА РОСТОВСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ ВЛАДИКАВКАЗСКОГО ЖАНДАРМСКО-ПОЛИЦЕЙСКОГО УПРАВЛЕНИЯ Ж. Д. О ЗАБАСТОВКЕ РАБОЧИХ ВСЕХ ЦЕХОВ ГЛАВНЫХ МАСТЕРСКИХ
4 ноября 1902 г.
В Департамент полиции
Сего числа, в 9 часов 30 минут утра, в Главных мастерских Владикавказской ж. д. во время работ был подан неизвестными рабочими тревожный паровой гудок, по которому как работавшие в мастерских рабочие, так и мастера бросились к гудку узнать, в чем дело, предполагая, не случился ли где-либо в мастерских пожар. В это время небольшая часть рабочих из оставшихся в мастерских, именно в кузнечном цехе, сгруппировалась в одну кучку и с криком «ура» направилась в котельный цех, к которым стали приставать и другие рабочие, преимущественно молодежь, крича «бросайте работать», разбрасывая по пути своего следования печатные экземпляры прокламаций, специально озаглавленные: «Российская социал-демократическая рабочая партия. К рабочим мастерских Владикавказской ж. д.», и прошли по всем цехам мастерских, выходя оттуда, направились к паровому гудку и здесь опять подали тревожные свистки. Затем все направились к выходной будке, так как к этому времени прекратились работы по всем цехам мастерской и по распоряжению уже администрации дороги был выпущен пар из котлов из боязни порти машин.
Как только началась стачка, меня немедленно вызвали по телефону в мастерские, и, прибыв туда, как раз в инструментальный цех, где была порядочная толпа рабочих, и несмотря на обращение мое, всех собранных станционных жандармов сюда и мастеров [к ним] разойтись по своим цехам и прекратить беспорядок, только ответили свистом и криком «ура», причем некоторые из толпы отвечали мне: «Не беспокойтесь, мы ничего не сделаем мастерским и вам, а работу прекращаем».
Немедленно дав знать по телефону в город местной полиции и помощнику начальника Донского областного жандармского управления подполковнику Артемьеву, которые скоро и прибыли сюда, сам же, следуя с толпой к выходной будке, просил разойтись, и многие благоразумные рабочие вняли просьбе и уже направились к выходу из территории мастерской, как толпа зачинщиков стала им угрожать, и они остались. Вся масса рабочих остановилась на площадке перед выходной будкой, частью забрались на лесной материал, сейчас же между ними появились ораторы и во всеуслышание прочли экземпляр вышеупомянутой прокламации...
По прибытию сюда подполковника Артемьева и полицмейстера, и несмотря на наши совместные просьбы разойтись по домам, рабочие категорически заявили, что они до тех пор не разойдутся, пока не придет сюда начальник мастерских инженер Дзевонский, которому они предъявят вышеперечисленные свои требования, причем заявили, что они никому не сделают никакого зла и ручаются за полное спокойствие всех рабочих. Выбрали депутацию из трех человек. По прибытии на место сходки управляющего дорогой инженера Иноземцева вместе с начальником мастерских Дзевонским, выборные предъявили ему вышепоименованные свои требования на словах, на что управляющий, успокаивая, передал им, что тут не место и не время с ними со всеми разговаривать (всех собравшихся было более 3 тыс. человек), а пусть выберут из себя депутацию и выразят свои просьбы письменно. Ранее выборные передали это рабочим, которые согласились с этим, сказав, что до тех пор пока не получится ответ от управляющего дорогой на их требования, они не выйдут на работы. Затем по уходе управляющего дорогой по моей просьбе все рабочие удалились из пределов мастерской в свои квартиры в Затемерницкое поселение, это было около трех часов дня. Все время, когда с ними разговаривал управляющий дорогой, как равно и лично я, рабочие вели себя во всех отношениях корректно и не позволяли себе никаких выходок, все они были трезвые. Перед тем как им расходиться, заявили мне, что они завтра в 8 часов утра вновь сюда соберутся на сходку, но я им указал, что никаких сходок закон не допускает, что им и ранее было уже известно. Тогда они заявили, что сходку сделают в Затемерницком поселении. Ввиду этого я тотчас же поставил в известность местную полицию.
Дознание об этом производится мною и будет направлено по принадлежности. Причем присовокупляю, что главные руководители стачки уже выяснены, но в виду того чтобы забастовка не могла принять более острый характер и быть продолжительной, оставлены на свободе, а учреждены за ними строжайшие полицейские наблюдения.
О вышеизложенном имею честь донести в Департамент полиции
Подполковник Иванов
ЦГИАМ, ф. ДП, 7 д-во, 1902, д. 1731, лл. 21-22.
........
Да будь я и негром преклонных годов, и то, без унынья и лени, я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин.
-------------------------------------------------------------
Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами.(с)