Мировой экономический кризис

Экономический рост в 4%, нефть как проклятие, отказ от стимулирования спроса. Экс-министр финансов Алексей Кудрин озвучил в Петербурге тезисы, которые могут попасть в долгосрочную экономическую стратегию России.

21 апреля, в рамках конференции на экономическом факультете СПбГУ, состоялся круглый стол, посвященный экономическому росту России. Его модератор Алексей Кудрин предстал в новом качестве: уже официально подтверждено, что в ближайшее время он возглавит правительственный Центр стратегических разработок и займется разработкой долгосрочной программы развития страны. Каждое слово экс-министра финансов в таком контексте воспринимается как вероятный сценарий нашего будущего.


Этот образ подпитывал и формат мероприятия: Алексей Кудрин выслушивал собравшихся экспертов и записывал их основные тезисы, но никак не комментировал. Свое резюмирующее выступление он сразу же отнес на конец мероприятия. Как будто речь идет об очередном собрании Центра стратегических разработок, на котором пишут ту самую долгосрочную экономическую программу. Или же предвыборную программу Владимира Путина, как полагают некоторые.


Кудрину ассистировали весьма солидные эксперты: ректор Академии народного хозяйства Владимир Мау, декан экономического факультета МГУ Александр Аузан, лауреат Нобелевской премии по экономике Кристофер Писсаридес и бывший директор МВФ от Японии Дайсуке Котегава. В этом экономическом Олимпе несколько потерялся глава комитета по труду Смольного Дмитрий Чернейко, который в 1990-е годы работал с Кудриным в правительстве Петербурга. Ему и самому явно было неловко в этой компании федерального уровня, и он ушел, не дождавшись конца дискуссии.

На первых страницах будущей экономической программы, безусловно, должен быть ответ на вопрос, каким будет экономический рост России в ближайшие десятилетия. Впрочем, начал круглый стол Владимир Мау, его может и не быть в принципе. «Опыт Японии показал, что развитая экономика может не расти четверть века. В Европе такая ситуация длится уже пять лет. Возможно, речь идет об остановке глобального экономического роста, который начался еще в 18-м веке. И Россия является частью этого тренда», – смело заявил ректор Академии народного хозяйства.

Его коллега, декан экономического факультета МГУ Александр Аузан, и вовсе заявил: «Зачем рост? Это неочевидная вещь. Есть масса научной литературы последних 50 лет о том, что он, может быть, не очень-то и нужен. Или – нужен рост, но другого качества. Или – нужен долгосрочный стабильный рост, как Германия с ее 5 процентами или Китай с 8 или 11 процентам», – удивил он присутствовавших студентов, чья юность прошла под лозунгом Владимира Путина про «удвоение ВВП».

Теперь на телеканалах господствует другой тезис – кризис вместе с Россией испытывает весь мир. Так что если бы учащиеся экономического факультета получали новости только из государственных СМИ, то их бы не удивило то, что говорили Мау и Аузан. Однако с ними не согласился лауреат Нобелевской премии по экономике, британец греческого происхождения Кристофер Писсаридес, который с ходу заявил, что стагнация в России – исключительно «местный продукт», а не результат глобальных явлений. Основные причины этого продукта очевидны – это западные санкции и падение цен на нефть. В целом же Россия по своему состоянию похожа на Грецию.

«И Россия, и Греция живут в ожидании катастрофы. Вы стоите на краю пропасти, и у вас постоянное ощущение, что вы туда свалитесь», – заявил Писсаридес. Для того чтобы не оказаться на дне этой пропасти, России нужно «забыть о нефти». «Нефть – это не бонус, а проклятие стран. Посмотрите на Венесуэлу, Нигерию. Венесуэла должна быть богатейшей страной Латинской Америки, а получается наоборот. Вы хотите быть такими же? Если нет, то вы должны сфокусироваться на промышленном развитии», – дал свой рецепт экономист.
Алексей Кудрин старательно записывал тезисы.

Второй важный блок, по мнению Писсаридеса, – это структурные реформы. Этот термин, как когда-то «удвоение ВВП», в течение последнего года вошел в лексикон чиновников всех мастей, которые старательно повторяют его за президентом Владимиром Путиным, премьером Дмитрием Медведевым, главой Сбербанка Германом Грефом. Все они перечисляют набор, озвученный также и Кристофером Писсаридесом: качественное изменение государственных институтов, развитие конкуренции, технологий.

«Когда я преподавал в Великобритании, то все мои студенты говорили, что хотели бы работать в министерстве финансов или в банках. А мои студенты в Калифорнии заявляли о желании иметь свое дело. Через какое-то время возникла Силиконовая долина. И Европа отстает от США в плане технологий» – так обрисовал важность инноваций Писсаридиес.

У российской молодежи, по признанию Владимира Мау, иные мечты. «Дети из богатых семей хотят работать в госкомпаниях, дети из бедных семей – в силовых структурах. И никто – в частном бизнесе. Через десять лет они встретятся, и в общем-то понятно, кто кого», – заявил он, иллюстрируя тезис о том, что политические институты в нашей стране доминируют над экономическими. А для политики, в первую очередь, важен экономический рост в среднесрочной перспективе, хотя в таком случае его не будет на более длительном промежутке времени.

В целом текущая экономическая ситуация в России напоминает ему СССР второй половины 1980-х годов, а точнее – 1986 год. Цены на нефть тогда упали примерно до нынешнего уровня, а санкции мы ввели тогда сами против себя, запустив борьбу с алкоголем, производство которого занимало большую долю в ВВП. По мнению Владимира Мау, советские власти тогда попытались перейти от экономики, при которой упор делается не на удовлетворение потребительского спроса, а на инвестиции, но быстро захлебнулись. Такие же задачи стояли перед США и Великобританией в конце 1970-х годов, и они с ней успешно справились: перешли от экономики потребления к экономике стимулирования предложения. То есть, говоря простым языком, развития промышленности и других отраслей, а не поддержания социального благополучия потребителей.

В резюме Алексея Кудрина, озвученном по итогам круглого стола, можно было услышать тезисы многих выступающих. России, безусловно, нужно «жестче отказываться от нефти». "Как бы мы ни хотели, это изобилие (высокие цены на нефть в 2000-е годы. – Прим. "Фонтанки") оказалось определенным негативом. Мы не строили институты, не создавали эффективность, не создавали конкуренцию. Наверное, это можно назвать проклятием", – смело сказал Кудрин.

Экономический рост, конечно, будет. Однако не таким серьезным, как в 2000-е годы, когда на фоне высоких цен на нефть ВВП ежегодно прирастал на 7%. В нынешних условиях рост в 4% был бы "высочайшим, очень серьезным достижением". "В какие-то годы он может быть 5 – 7%, в какие-то – 1,5 – 2%", – спрогнозировал он, сославшись на колебания экономического цикла.

Кудрин также согласен с тем, что нужно переходить к экономике стимулирования предложения. «Это не значит, что мы должны строить заводы. Это поддержка через действующие институты – через повышение производительности, через развитие конкуренции, причем как на внутреннем, так и на внешнем рынках», – пояснил он. Впрочем, пробиться будет сложно: восточный рынок уже стал таким же требовательным к качеству, как и западный. «Оказалось, что на этом рынке нас уже не то чтобы очень ждут. Советский вариант, когда мы торговали с третьими странами, уже не работает», – заметил экс-министр финансов.

Наконец, Кудрин убежден: краткосрочный экономический рост не гарантирует увеличения ВВП в долгосрочной перспективе. То есть, например, стимулируя спрос путем увеличения зарплат бюджетников, государство берет на себя обязательства, которые в скором будущем могут оказать негативный эффект. Вопрос в том, что на выборы 2018 года бюджетники пойдут, помня о размере своего ежемесячного дохода, а не правильные, но слишком сложные тезисы программы, которую теперь будет писать Алексей Кудрин в Центре стратегических разработок.
http://www.fontanka.ru/2016/04/21/117/