За Китай

Картер также отметил, что мирная позиция Китая способствует его экономическому росту. «Сколько миль высокоскоростных железных дорог есть в США? – задался вопросом экс-президент. – В Китае построено 18000 миль (29 тыс. км), в то время как мы растратили 3 трлн. долларов на военные расходы». Отметим, что согласно исследованию, проведенному в ноябре 2018 г. Институтом международных и общественных отношений им. Уотсона при Университете Брауна, с 2001 г. США потратили 5,9 трлн. долларов на ведение войн в Ираке, Сирии, Афганистане, Пакистане и других странах.


Джимми Картер (фото: Arnie Sachs/DPA/ТАСС)

«Это больше, чем вы можете себе представить, – подчеркнул Картер. – Китай не потратил впустую ни одного пенни на войну, и поэтому они впереди нас. Почти во всех отношениях. И я думаю, что разница в том, что если вы возьмете 3 трлн. долларов и вложите их в американскую инфраструктуру, у вас, вероятно, еще останется 2 трлн. долларов. У нас была бы скоростная железная дорога. У нас были бы мосты, которые не рушатся, у нас были бы дороги, которые поддерживаются должным образом. Наша система образования была бы такой же, как, скажем, в Южной Корее или Гонконге».
Картер, лауреат Нобелевской премии мира и член клуба «Старейшин» (куда входят, как правило, бывшие мировые лидеры), может себе позволить высказывать точку зрения, в корне расходящуюся с традиционными мировоззренческими установками американского политического истеблишмента. Например, несколько лет назад Джимми Картер с горечью заметил, что США больше не являются демократией, превратившись в типичную олигархию.
В то время как в Соединенных Штатах широко распространено убеждение, что страна почти всегда ведет войну в благородных целях и в «защиту свободы», мировое общественное мнение и факты рисуют совершенно иную картину. Большинство жителей других стран, опрошенных в ходе соцопроса Института Гэллапа в 2013 г., охарактеризовали Соединенные Штаты как наибольшую угрозу миру во всем мире. Опрос Pew Research Center, проведенный в 2017 г., показал, что рекордное количество людей в 30 опрошенных странах рассматривают мощь и влияние США как «основную угрозу» безопасности в мире. Учитывая многолетнюю привычку американцев бомбить, вторгаться, вмешиваться в выборы и пытаться свергнуть правительства в суверенных государствах, подобные результаты общественного мнения не должны удивлять.
Картер не раз поддерживал Россию по многим проблемам международной повестки. В частности, в 2014 г. он не только назвал воссоединение Крыма «неизбежным», но и подчеркнул, что это событие отвечало желаниям подавляющего большинства населения полуострова.
Картер также выступил против усиления американских санкций в отношении России, будучи уверенным в том, что «Путин не собирается использовать военную силу в Восточной Украине».
Несмотря на публичный отказ администрации Обамы сотрудничать с Россией в сирийском кризисе, осенью 2015 г. Картер передал российскому посольству в Вашингтоне карты сирийских позиций боевиков ИГИЛ*. Они были подготовлены международным Центром Картера, неправительственной организацией, занимающейся защитой прав человека. Комментируя этот эпизод во время своего очередного публичного выступления, экс-президент добавил под смех зала: «Таким образом, в будущем, если Россия разбомбит что-нибудь не то, знайте, что это виноват не Путин, а я».
На фоне многих американских политиков, продолжающих носиться с жупелом российского вмешательства в американские выборы, Джимми Картер выглядит настоящей белой вороной. В истории США он считается не самым сильным президентом. Но именно Картер договорился с Китаем и провел с Советским Союзом серию переговоров об ограничении наступательных вооружений, которые в дальнейшем легли в основу ДСНВ, определившего архитектуру ядерной безопасности на многие десятилетия вперед.
Джимми Картер – один из немногих живущих сейчас политиков старой волны, которые отлично понимают необходимость нормализации двусторонних отношений великих держав.

Единственная в мире сверхдержава запаниковала, когда столкнулась с реальной конкуренцией. США потеряли свою уверенность в том, что они могут удержать лидирующие позиции в сфере высоких технологий в рамках глобализации. Проявив детскую наивность, Соединённые Штаты решили громко «хлопнуть стеклянной дверью». Вашингтон почувствовал, что совместная работа китайских и американских учёных представляет угрозу для Соединённых Штатов. В Белом доме считают, что китайские студенты могут «украсть» ключевые технологии США, просто посещая лекции. Сложившаяся ситуация представляет собой возврат к XIX веку.
Наука и технологии КНР пока уступают США, но разрыв не так велик, как в начале 1900-х годов, когда США начали строительство университетов и больниц в Китае. Научный и технологический разрыв между двумя странами сократился достаточно для того, чтобы начать честную конкуренцию.
Научно-технический прогресс Китая является результатом высокого спроса на внутреннем рынке. Китай входит в список лидирующих стран по уровню инвестиций в науку и представляет собой крупнейший технологический рынок в мире. США ничего не смогут с этим поделать. Почему они считают, что им удастся замедлить научно-технический прогресс КНР, если они запретят китайским студентам посещать лекции и семинары в американских университетах?
С другой стороны, многие выпускники ведущих китайских университетов переехали в Соединённые Штаты после окончания университета. Знают ли США о том, какой ущерб это нанесло китайскому обществу? Наверное, США считают, что они нанесут КНР серьёзный ущерб, если большая часть лучших китайских выпускников останется в Китае?
Ограничение академического обмена между двумя странами ещё больше изолирует США, которые предпочитают не замечать неограниченные возможности с точки зрения расширения научного обмена с Китаем. КНР неизбежно продолжит развивать глобальное сотрудничество в сфере высоких технологий. При этом американская администрация, похоже, не понимает, что у неё недостаточно сил для того, чтобы остановить расширение процесса глобализации.
США ведут себя неразумно. Что касается Китая, то он обязательно предпримет ответные меры в отношении Соединённых Штатов. Однако не стоит переоценивать стратегическое значение США и рассматривать их поступок в качестве очередного проявления «новой холодной войны».
Проще говоря, Соединённые Штаты ведут себя очень мелочно. В целом США превратились в страну, которая стремится извлечь максимальную прибыль, но при этом всячески пытается избежать рисков, с которыми может быть связана настоящая «новая холодная война».
Политика администрации Трампа в отношении Китая подрывает основополагающие принципы глобализации. Китай должен занять рациональную позицию и проявить терпение на фоне бессмысленных действий Соединённых Штатов. Небо от этого не рухнет. Китай продолжит заниматься своим делом.

В Китае готовят новую программу реструктуризации металлургической отрасли
26 апреля 2019 г. | 10:17

По данным китайского издания Economic Information Daily, относящегося к агентству Xinhua, в правительстве страны готовят новый план реструктуризации металлургической отрасли, направленный на стимулирование консолидации, повышение эффективности и конкурентоспособности на мировом уровне.

Предполагается, что власти КНР уберут имеющиеся в настоящее время препятствия, мешающие слияниям и поглощениям. Будут поощряться, в том числе, и с помощью финансовых стимулов, объединения металлургических компаний из различных провинций и даже относящихся к различным формам собственности.

Как отмечает заместитель председателя национальной металлургической ассоциации CISA Ли Синьчуан, конкурентоспособность крупных китайских компаний ниже, чем ведущих международных групп, а консолидация поможет сократить этот разрыв.

В 2016 г. правительство КНР поставило перед отраслью задачу к 2025 г. довести долю десяти крупнейших металлургических компаний в национальном производстве стали до 60-70%. В прошлом году этот показатель составлял менее 35%. Кроме того, консолидация должна способствовать выведению с рынка избыточных мощностей.

По итогам 2018 г. китайские металлурги получили рекордную в своей истории прибыль в размере 470,4 млрд. юаней (около $70 млрд.). Эти средства, в частности, могут быть вложены в приобретение активов.
Ссылка

---

Китай увеличил производство меди и сократил ее импорт
24 апреля 2019 г. | 06:10

По данным Национального бюро статистики КНР, в марте 2019 г. в стране было произведено 710 тыс. т медных катодов и 1,56 млн. т медной продукции. Это соответственно на 10,2 и 14,2% больше, чем в тот же период прошлого года.

Всего в первом квартале производство катодной меди в Китае составило 2,05 млн. т, на 8,8% больше, чем в первые три месяца 2018 г., а выпуск медной продукции прибавил 14,4% до 3,66 млн. т.

Благодаря расширению собственных мощностей китайские компании уменьшили потребности в импортной продукции. В первом квартале 2019 г. в страну поступило из-за рубежа 1,18 млн. т рафинированной меди, на 4,3% меньше, чем годом ранее.

В то же время, Китай увеличил импорт сырья. Так, объем ввоза медных руд и концентратов достиг 5,6 млн. т за три месяца, что на 20% больше, чем в 2018 г. Также на 13,5%, до 195 тыс. т, возросли закупки черновой меди.

Импорт медного лома в Китай между тем ограничивается. Эти меры были введены в прошлом году в ответ на установление пошлин на ряд китайских товаров в США. Ранее именно США были ведущим поставщиком в Китай медьсодержащего лома. В марте 2019 г. в Китай поступило 89,3 тыс. т меди в ломе при ее среднем содержании 78,7%. Это на 26,2% меньше, чем в тот же месяц годичной давности. Правда, за первый квартал в целом спад составил только 4,5%.

Ссылка

---

В Китае сократилась среднесуточная выплавка алюминия
22 апреля 2019 г. | 06:16

По данным Национального бюро статистики КНР, в марте 2019 г. в стране было произведено 2,88 млн. т первичного алюминия, что на 3,4% больше, чем в тот же месяц годом ранее. Тем не менее, среднесуточная выплавка составила 92,9 млн. т, что стало самым низким показателем с октября прошлого года.

Всего за первые три месяца 2019 г. объем производства алюминия в Китае составил 8,57 млн. т. Это превышает показатель аналогичного периода прошлого года на 3,9%.

Как отмечает аналитик британской консалтинговой компании CRU Джеки Ван, зимой среднесуточное производство алюминия в Китае было выше несмотря на действовавшие в тот период экологические ограничения. По ее мнению, спад произошел из-за закрытия мощностей по выплавке 2,7 млн. т металла в год в середине прошлого года. Пока, по ее словам, ни одно из этих предприятий не возобновило выпуск.

После снижения в начале года китайские компании снова увеличили экспорт первичного алюминия. В марте его объем достиг 546 тыс. т, что представляет собой второй по величине показатель в истории отрасли.
Ссылка

---

Китайская Hongqiao Group заменяет старые мощности по выплавке алюминия новыми
23 апреля 2019 г. | 06:13

По данным информационного агентства Reuters, китайская компания China Hongqiao Group проводит активную замену устаревших мощностей по выплавке первичного алюминия новыми.

В частности, компания получила разрешение от властей провинции Шаньдун на ввод в строй новых линий совокупной производительностью 542 тыс. т в год. Запуск должен состояться во второй половине текущего года, как только Hongqiao завершит процесс вывода из эксплуатации аналогичных устаревших мощностей.

Кроме того, компания проводит обновление некоторых заводов, которые были закрыты в 2017 г., поскольку на эти мощности не были получены лицензии. По данным консалтинговой компании Aladdiny, речь идет в данном случае о менее 200 тыс. т в год.

Hongqiao Group сообщает, что ее нынешние мощности по производству алюминия составляют 6,46 млн. т в год. В текущем году компания рассчитывает выплавить 6,30-6,35 млн. т металла.
Ссылка

И понятно, что нынешний форум, несмотря на всю его важность, — «пристрелочный», призванный сверить часы, устранив препятствия и проблемы, чтобы через два года подвести определенные итоги. Проблемы — были, и их никто не скрывал, напротив, терпеливо развязывали, учитывая, что этими проблемами в канун форума попытались конъюнктурно воспользоваться геополитические оппоненты из Вашингтона, которые «предостерегли» участников проекта от попадания в китайскую «долговую ловушку». Ответ Пекина не заставил себя ждать — и на уровне МИДа, и посла КНР в Вашингтоне. Но главное — опровержение поступило со стороны именно тех, откуда и пошла эта критическая «волна». Речь в первую очередь идет о Малайзии и Пакистане — странах, где после смены власти как раз и возникала полемика о долговой нагрузке. Официальный Куала-Лумпур во главе с патриархом национальной политики Махатхиром Мохамадом после тщательной ревизии проектов, заключенных предшественниками в рамках «Пояса и пути», согласился подтвердить свое участие, правда, на несколько более «льготных» для его страны условиях. Что касается Исламабада, то новое правительство Имрана Хана с самого начала не стало ставить «Пояс и путь» под сомнение, имея в виду масштабные инвестиции Китая в инфраструктуру страны (пример порта Гвадар) и приток инвестиций «под проект» из России, Саудовской Аравии, Катара и той же Малайзии.

Особняком в «списке недовольных» стоит Индия, аргументами которой о «долговой ловушке» американцы и воспользовались (хотя не факт, что именно они их и не подкинули). Но здесь в центре оказались политические причины — пресловутые территориальные противоречия Дели с Китаем и Пакистаном. Часть коммуникаций «Пояса и пути» проходит по пакистанской части Кашмира, который Индия считает своим, как и расположенный в восточном секторе границы «спорный» штат Аруначал-Прадеш, которым она владеет фактически, но со времен вооруженного конфликта 1962 года спорит из-за него с Пекином. И разрешать эти разногласия, учитывая, что индийско-пакистанский конфликт является проекцией индийско-китайского, предстоит как раз в том самом «широком» формате «Большого» партнерства, где Индия, как и Пакистан, как и сам Китай, являются членами ШОС.

Предыстория нынешнего форума будет неполной, если не упомянуть, что выдвинутая в 2013 году инициатива Си Цзиньпина через два года получила воплощение в документе под названием «Концепция и План действий по совместному строительству «Экономического пояса Шелкового пути» и «Морского Шелкового пути XXI века». Тогда же, в конце 2015 года, под это создали Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ); расчет основывался на проблематичности использования в интересах формирующегося проекта существующего Азиатского банка развития (ADB), ибо его ведущими акционерами являются США и Япония. Слово «инфраструктура» в названии АБИИ — ключевое. На данном, начальном этапе реализации «Пояс и путь» занят прежде всего инфраструктурными проектами, ибо шесть транспортных маршрутов, два из которых проходят через Россию, требуют единого транспортного и логистического комплекса, без которого система не работает. Плюс «Ледяной Шелковый путь» по Северному морскому пути (СМП). У нас нередко, мягко говоря, преувеличивают угрозы, связанные с участием Китая в его освоении, хотя действительность выглядит иначе. Во-первых, развитие СМП требует, опять же, береговой и сухопутной транспортной инфраструктуры, которая существует у нас лишь местами и в недостаточном количестве и качестве. Во-вторых, действительные претензии на СМП, точнее, на «отъем монополии на него» у России, сегодня предъявляют США, и противостояние этому — тоже инфраструктурный вопрос. Наша страна — мировой лидер по части атомного ледокольного флота, однако маршруту угрожают не только суровая природа крайнего Заполярья, но и геополитические противники, сделавшие ставку на военно-морскую мощь.

Поэтому настоящий риск для нашей страны, как представляется, заключен не в участии в проекте «Пояса и пути», а в отставании интеграционных процессов на постсоветском пространстве от темпов его строительства. Если не выйдет реального сопряжения стратегий и не получит мощного экономического дополнения ШОС, то не состоится или по крайней мере затормозит и «Большое» партнерство, что поставит под вопрос успешность нашего участия в объединении Евразии без США и их западного (Британия) и восточного (Япония) «непотопляемых авианосцев». В этих условиях «Пояс и путь», причем, вне зависимости от желания или нежелания заинтересованных сторон, в худшем случае может превратиться в Рубикон, отделяющий север Евразии от ее Юга. В лучшем же случае наше влияние ограничится транзитом, по которому добавленная стоимость будет перемещаться с Востока на Запад и в обратном направлении, не оставляя в российской части маршрута никаких видимых следов.

Второй аспект «Пояса и пути», как это прозвучало в базовом докладе на форуме, с которым выступил Си Цзиньпин, — создание «нового пространства для роста мировой экономики и новой платформы для международной торговли и инвестиционной деятельности». В этих словах китайского лидера, если угодно, зашифровано ограничение деструктивного влияния на торгово-экономические процессы в мире с помощью американской монополии в международных институтах, прежде всего в ВТО. В данном случае расчет китайской стороны строится на динамике конкретных показателей. Когда и если объемы международной торговли на маршруте превысят остальные направления и приобретут критическую важность для стабильности мировой экономики, в международных институтах, контролируемых Западом, не смогут-де с этим не считаться. С этим выводом, правда, можно поспорить: нет сомнений, что при таком раскладе англосаксы как минимум приложат усилия для дестабилизации маршрута, на котором возникнут очаги новых конфликтов, препятствующих транзиту. Как максимум, они постараются, не обращая ни на кого внимания, изменить в свою пользу мировые правила игры. В истории так уже бывало, и неоднократно.

Что интересует в проекте «Пояса и пути» Россию — об этом в ходе круглого стола участников форума и на пресс-конференции рассказал Владимир Путин. В первую очередь — и это совпадает с китайским подходом, — «развитая транспортная, энергетическая, телекоммуникационная инфраструктура». И в нашей стране частью системы трансконтинентальных евразийских транспортных коммуникаций станут реконструированные к 2025 году Транссиб и БАМ с увеличенной в полтора раза, до 210 млн тонн грузов в год, пропускной способностью, а также все то, что строится в рамках нацпроекта «Безопасные и качественные дороги». Не обошел вниманием Путин и сопряжение с китайской инициативой упомянутого СМП. Во-вторых, российский интерес к «Поясу и пути» обусловлен перспективами создания другой континентальной инфраструктуры — энергетической, и этот интерес тем понятнее, чем быстрее растёт американский удельный вес в структуре торговли энергоносителями. Журналистам президент буквально «на пальцах» растолковывал нюансы конкуренции за лидерство на этом рынке России, США и Саудовской Аравии и масштабы расширения отечественных дальневосточных энергетических проектов. В том числе по части экспорта сжиженного природного газа (СПГ). В-третьих, речь пошла о телекоммуникационном секторе. Здесь важным аргументом, который привел Путин, стало расширение российского взаимодействия со странами АСЕАН, который — и это уже, как говорится, «по умолчанию» — давно уже превратился в арену борьбы между Китаем с одной стороны и Западом с другой. Выход США из Транстихоокеанского партнерства ничего здесь не решает, ибо оно отнюдь после этого не упразднено, а «обновлено» уже под эгидой Японии. И понимая все сложности удержания лидерства в условиях конкуренции с Пекином и Москвой, в Токио, похоже, всерьез озабочиваются тем, чтобы вовлечь ещё и Великобританию.

Ну и главное. Всем, за исключением разве что кондовых либералов, сегодня уже понятно, что единственным условием реализации любых интеграционных планов и проектов на евразийском континенте, которое существенно ограничивает внешнее воздействие, остается укрепление российско-китайских отношений, которые все ближе подходят к уровню полноценного геополитического союза. Это особенно важно в связи с определенным историческим опытом XX века, которым мы располагаем. Стоило отношениям между Москвой и Пекином в свое время «поплыть», как резко укрепились позиции противостоящих сил, которые увидели свой шанс в том, чтобы разыграть эти противоречия друг против друга, закрепив свои позиции в Евразии. Многое у них получилось, и последствия этого общеизвестны и в полной мере не преодолены до сих пор. Поэтому не делая акцента на двусторонних связях, которые в случае с форумом «Пояса и пути» ни в коем случае не должны были затмить выстраивание модели континентального инфраструктурного проекта, Владимир Путин и Си Цзиньпин отнесли двусторонний фактор на осень. Тогда в Пекине состоятся торжества по случаю 70-летия КНР, а в Москве с государственным визитом побывает китайский лидер, и стороны отметят такую же юбилейную годовщину установления между нами дипломатических отношений.