Советское воспитаниеУ всех есть родные и близкие, в первую очередь именно они ассоциируются со своим народом. В их число могут входить как коррумпированные чиновники, так и откровенные душегубы.
С самыми близкими людьми они ведут себя хорошо, в свою очередь их окружение тоже будет отзываться о них положительно, не отстраняя от понимания о «великом русском народе», где «великий» подразумевается по умолчанию.
Справедлив ли такой подход? Конечно, нет.
Мы четко должны знать, кем и за что гордимся, для этого нужно выявлять типажи, разбирая их в СМИ и кинематографе. Критиковать негативные и хвалить позитивные.
На коллективно-бессознательном уровне этот подход прослеживался в Советском Союзе. Все понимали, что Гайдаевский Шурик или солдаты на войне русские, однако в первую очередь они были советскими людьми.
То есть это четко сформированные и одобренные временем типажи. Они хоть и входили в состав русского народа, выделялась исключительно их советская сущность.
В противовес им кинематограф ставил тунеядцев, преступников и алкоголиков. Все также понимали, что они русские, но ни у кого не поворачивался язык назвать их полноценными советскими гражданами. Акценты делались исключительно на типаже.
Национальные республикиВряд ли можно найти хоть один народ в составе СССР, который наравне с американскими индейцами или афроамериканцами мог бы жаловаться на угнетение.
Само собой, в бытовой жизни встречались нюансы, главное, что на государственном уровне устранялись все национальные разногласия.
И не смотря на то, что слово «русские» почти нигде не употреблялось, именно русские выступали системообразующей нацией даже в национальных республиках.
По той простой причине, что никто морально не поощрял абстрактный русский народ, зато поощрялись лучшие типажи внутри народа, распространяясь на все республики.
Не случайно в Советском Союзе любая республика демонстрировала если не идеальное, то уж точно хорошее знание русского языка.
Да и по внешним антропологическим признакам не всегда можно было за секунду отличить славянина от любого другого этноса. Как минимум это было немного сложнее, нежели в наши дни.
Мы имели идеальную конструкцию, где с одной стороны во главе угла стояли славяне, с другой, вслух произносился любой народ кроме системообразующего. Таким образом, свою выгоду получали все.
И это было бы невозможно без акцента на избранные типажи. Ни один таджик не захочет отказаться о самого себя, приписав себя к другому народу.
Но если общество предложит ему остаться таджикам, всего лишь присоединившись к хорошим русским, вместо плохих, его частичная русификация неизбежна. Ведь ему не предлагают отказаться от себя, зато дают способ стать частью единого целого, более масштабного, чем его малая родина.