Большой передел мира

1 декабря 1991 года голосовали на референдуме за независимость в составе конфедеративного образования – Содружества независимых государств. Вместо этого Кравчук отказался подписывать устав СНГ и сорвал все попытки интеграции в рамках этого образования.

В 1994 году голосовали за Кучму, который обещал объединиться с Россией. В итоге получили олигархию и союз с Западом.

Делали все, чтобы победил Янукович в 2010-м. Отдавали ему, кстати, не только свои голоса, но и агитировали, тратили свои материальные средства. Получили евроинтеграцию. С самого начала ясно было, что это приведет к распаду страны и гражданской войне. Ведь людей настолько достала жизнь, что любое, даже самое масштабное кровопролитие не казалось страшным.

Говорил об этом депутату Верховной рады Вадиму Колесниченко. Тот предпочел выжидать дальнейшего развития. Боялся за свой депутатский мандат. Что он сегодня собирается делать с ним?

Говорил депутату Верховной рады Олегу Цареву. Тот, правда, честно признал, что боится за свой бизнес, за свои заводы. Сегодня новая «власть» наверняка отберет у него все. И что он выиграл в итоге?

А ведь это были тогда наиболее здравые политики в региональной среде. С телеканалов не вылезали мои бывшие сокурсники, агитировавшие за Соглашение об ассоциации с ЕС, а противоположное мнение высказать было запрещено.

И, конечно же, воровали, воровали и воровали. Россиянам, увы, сложно понять, что уровень коррупции на Украине все эти годы был на несколько порядков выше, чем в России.

На этом фоне надежда оставалась только на одного человека – Владимира Путина. И когда в июле 2013 года он предпочел беседе с Януковичем обращение к украинскому народу напрямую на конференции, посвященной 1025-летию крещения Киевской Руси, возникло ощущение, что курс России будет меняться.

Путин сказал тогда простые и понятные вещи: жалеть нас в этом мире никто не будет, продолжат давить со всех сторон, и выстоять можно только вместе, объединившись.

Окончательно же новый курс России начинает обозначаться только сейчас – после пресс-конференции российского лидера 4 марта 2014 года и послания Федеральному собранию 18 марта 2014 года:

- Он четко разделил продажную, мазепинствующую украинскую псевдоэлиту и украинский народ.

- Точно так же отделил американское и немецкое общество от западных лидеров. Обама, Меркель, Олланд, Туск, Кэмерон и другие могут быть для России только переговорщиками, но не союзниками.

- Обозначился круг внешнеполитических друзей России – Индия и Китай.

- В основу международной политики и решения украинского кризиса положен принцип легитимизма, соблюдения правовых норм.

- Россия будет восстанавливать единство Русского мира. Характерно, что сама идея Русского мира сформулирована в трудах одного из отцов украинской нации, писателя и мыслителя Пантелеймона Кулиша.

- Возврат к двуполярному миру. По сути, идет возрождение системы сдержек и противовесов, сформулированной еще кардиналом Ришелье. Отказ от нее неизменно вел к глубочайшим конфликтам.

Понятие совсем не научное. Его по-разному трактовали мыслители и писатели прошлого и позапрошлого веков. В наше время строгую формулу пытались найти этнолог Валерий Тишков, философ Вадим Цымбурский, «методолог» Петр Щедровицкий, патриарх Русской православной церкви Кирилл... Но объект ускользает.
«Кто есть русский?» – спрашивал у слушателей Московской школы политических исследований выдающийся политический мыслитель Алексей Салмин. Понятно, что живущий в России русскоязычный и происходящий от русских предков. Но только ли? А потомки всевозможных немцев, шведов, евреев, армян и проч., говорящие только по-русски и включенные в русскую культуру? А коренные народы России – от карел до чукчей и от ненцев до осетин, для которых русский язык и русская культура свои не меньше, чем собственно карельские, чукотские, осетинские и так далее? А переехавшие в Россию и ставшие ее гражданами кореец, американец, африканец? А потомки русских эмигрантов, подчас никогда не бывавшие в России, но говорящие по-русски и ощущающие свою принадлежность к нашей стране? А чистокровный француз, принявший православие и ставший священником Русской православной церкви?..
Примеров таких много. И они доказывают, что Русский мир шире русского этноса. Русский мир – это общность, основанная на единстве языка, культуры, истории. В традиционном понимании в список признаков отдельно включалась религия – но в наш постмодернистский век слишком мало тех, кто воспринимает религию всерьез.
Русский мир – это не только Россия, но и соседние восточнославянские государства, которые совсем недавно стали жить отдельно. И русские (русскоязычные, русскокультурные) меньшинства в бывших союзных республиках. И диаспоры, разбросанные по всему миру – причем не только потомки русских, но и прихожане православной церкви, и многие представители других выходцев, выросшие в СССР.
Русский мир существует (как и британский, испанский, арабский), но до сих пор он не был фактором политики. Впрочем, не совсем так – был, но в отрицательном смысле. Не везде – на Украине.

Русский язык там имеет статус государственного, исторические мифы и культурные коды практически не отличаются от наших, граница с Россией открыта – и даже некая специфическая форма политического единства (Союзное государство) имеется. Что, кстати, совсем не мешает Белоруссии сохранять суверенитет и временами довольно жестко оппонировать «старшей сестре».

Но ни гетману Мазепе, ни профессору Грушевскому, ни наркомпросу Скрыпнику, ни Симону Петлюре, ни Степану Бандере не удалось отменить реальность. Которая заключалась в том, что Украина была неотъемлемой и важной частью Русского мира.
Исключение составляла Галиция (в прошлом – Червоная Русь), до 1939 года отрезанная от остальной Украины на протяжении пяти столетий. А с начала XVII века отрезанная не только в политическом, но и в культурно-религиозном отношении: Брестская церковная уния исключила Галицию из православия.
В остальном же Украина оставалась русской – в том числе по языку. Граница между украинцами и русскими всегда была условной. Поясним на примере семьи автора этих строк. Отец – украинец, мать – русская. Дети родились и выросли на Донбассе, украинским владеют, но практически не пользуются. Дочь по документам – украинка, сын – русский. И это весьма распространенный пример.
Однако новая независимая элита решила пренебречь реальностью. В течение 23 лет происходило настойчивое вытеснение русского языка – в частности, число русских школ сократилось в разы. Активно навязывался новый исторический миф, согласно которому Украина всегда была «Не-Россией», а русские ее оккупировали и угнетали. В расколе Русского мира активное участие приняли церковные деятели. «Под этой благозвучной вывеской кроется имперская идея лишения Украины ее государственности и независимости», – заявляет глава самопровозглашенного Киевского патриархата Филарет (Денисенко)...
Для того же, чтобы разрыв с Русским миром был благожелательно воспринят образованным классом, его припудрили «европейским выбором». Мол, если Украина – не Россия, то тогда она Европа. Многие поверили.
В результате возникла национальная шизофрения, вырвавшаяся наружу зимой 2013–2014 годов. Когда русофобия приняла агрессивные и жесткие формы, и страна оказалась на пороге новой Руины. Украинский кризис стал самым серьезным вызовом для Русского мира после революции 1917 года. И это поставило перед Россией ряд серьезных вопросов.

Воссоединение Крыма с Россией и «крымская» речь Владимира Путина показывают, что ситуация осознана. Если Россия не сможет стать надежной опорой Русского мира, то не будет ни Русского мира, ни России. И это уже не философские абстракции, а вполне реальная политическая практика.
То, что Россия поддержала крымчан и взяла их под защиту, не поддавшись ни на какое давление, означает, что вызов осознан. Но Крым и Севастополь – это только первый шаг, и полноценное включение их в правовое и экономическое пространство Российской Федерации (отнюдь не простое, прямо скажем, дело) есть не самая сложная из задач, возникающих перед Россией.
Первый круг проблем – глобальный. Реакция ведущих игроков мировой политики, которую трудно назвать иначе, чем истерической, показывает, что к такому повороту событий они совсем не были готовы. И потому не расположены (пока?) искать общий язык, надеясь, что сейчас Россия испугается – и все станет как было. Чтобы убедить их в обратном, потребуется и упрямство, и гибкость. На таком уровне нервные срывы бывают чреваты глобальным катастрофами.
Второй круг – ближнее зарубежье. Украина – в первую очередь. России необходимо погасить пожар разгорающейся смуты и не допустить новой Руины. При этом ее приоритет – защита русских на Украине. МИД РФ предложил западным спонсорам Майдана вполне разумный и компромиссный вариант: созыв Конституционного собрания, придание русскому языку статуса государственного, федеративное устройство и внеблоковый статус. Однако велики ли шансы на его принятие?
В Брюсселе и Вашингтоне – ступор и паника. В Киеве – Майдан и невменяемость. В русских регионах Украины – нарастание внутреннего конфликта, переходящего в массовые беспорядки с человеческими жертвами... Это значит, что Россия может оказаться вынужденной применять силовые меры, что всегда рискованно.
И третий – возможно, самый важный – круг: внутренний. Позиционирование страны в качестве основы Русского мира требует изменения национальной политики страны. Россия не может и не должна отказываться от своей многонациональности, это противоречило бы всему ее историческому опыту. Но она должна и может остановить дерусификацию. Растущий приток «гостей с юга», не желающих встраиваться в культурную среду и создающих множество проблем криминального, социального, экономического характера – это тоже вызов. Надо понять, что русские этнонационалисты, желающие свести великую империю к мононациональному изолированному княжеству, имеют для своей агитации реальные основания. И благие рассуждения о дружбе народов никак не решат проблему. Чтобы защищать Русский мир, Россия сама должна оставаться русской.

С экономической точки зрения вопрос присоединения Крыма станет не более серьезной проблемой, чем присоединение восточной Германии к западной. Когда речь идет о таких изменениях, вопрос о том, во сколько этот проект обойдется, совершенно излишний и неуместный. Есть такое понятие, как национальные интересы. Если национальные интересы – вернуть Крым, то затраты не страшны. Крым обойдется намного дешевле, чем Чечня – во всех отношениях.

Россия не заявляла и не заявляет, что у нее есть какие-то территориальные претензии к Украине. Россия видит будущее Украины в качестве федеративного государства. Однако тот факт, что две российские армии стоят на границе с Украиной, свидетельствует о том, что безвластие и анархию, которые царят на Украине, можно решить только силой.

На мой взгляд, России необходимо поставить перед собой задачу – до 20 мая на Украине должна быть установлена реальная, законная власть, которая и будет управлять страной до новых выборов.

Законная власть с российской точки зрения – это Янукович. Он – действующий президент, даже если он доказал свою полную несостоятельность и неспособность решать проблемы государства, особенно в период кризиса. Придется его вернуть. Не думаю, что он будет иметь реальную власть, но его возвращение нужно для легитимизации новой власти.

Вот тогда Украина будет готовиться к новым выборам в совершенно другом ключе. Не исключено, что националистические и террористические партии будут запрещены.

После выборов новая власть, во-первых, не будет толкать Украину в Европу и НАТО, а, во-вторых, превратит страну в федеративное государство и заключит соглашения с Таможенным союзом.

Для установления этого порядка Россия готова оказать поддержку тем силам, которые и захотят установить такую власть для себя. Судя по всему, после описанных действий России начнется экономическая война – санкции Запада. Но на всякие санкции есть контрсанкции. Степень крайности этих санкций будет взаимна. После того как российские войска зайдут на территорию Украины для установления нового порядка, пойдут настоящие санкции, будет настоящий ответ России.

Другими словами, можно утверждать, что мы идем к повторению ситуации столетней давности, но без войны. Война будет идти на экономическом поле.

Способность России и российской власти сохранять стабильность государства при любом общественном или экономическом кризисе в десятки раз выше, чем у стран Европы.

Если в Европе начнутся экономические трудности из-за какой-то Украины, то часть политических режимов, партий, которые стоят у власти, могут быть сметены возмущенным народом. Людям абсолютно наплевать на Украину, они могут не выдержать роста безработицы или повышения цен.

Этот фактор будет определять устойчивость Европы. Хочу напомнить, что европейцы только-только начали выходить из сильнейшего финансового кризиса, который поставил под вопрос существование единой Европы. И сейчас входить в новый кризис, по меньшей мере, не умно.

Сто лет назад, когда двое ребят-сербов в Сараево убивали наследного принца, у них были свои цели. Но князьки и царьки из-за своей близорукости ввязались в войну, чтобы сохранить честь, и сами не знали, к чему их глупость приведет. Из империй, начавших войну, в итоге не осталось ни одной.