Но Киссинджер, конечно, употребляет это слово, чтобы подчеркнуть инаковость России – ее внеположность современному Западу; слово «вестфальский», конечно, нельзя принимать в его первоначальном смысле, относящемся к миру, возникшему после Вестфальского договора 1648 года. «Вестфальский мир» в устах Киссинджера – это союз элит Евро-Атлантики, договорившихся считать ее интересы чем-то более важным, чем интересы отдельных стран, народов, конфессий. Это суверенитет, ограниченный наднациональным элитным консенсусом. И в этот консенсус, разумеется, не вписывается «Достоевский», как не вписался бы ранний «
Томас Манн», не вписался бы «
Жозеф де Местр» или же «
Адам Мицкевич».
Но сейчас не вписывается именно Россия — иная, внеположная Западу реальность, но при этом не абсолютное зло, которое подлежит уничтожению. То есть «не Гитлер», не нацистская Германия. Реальность неприятная, разрушающая все представления о линейных исторических схемах, но, тем не менее, неустранимая. Иная цивилизация, с которой лучше вести диалог не от имени «суверенной Америки», но от лица ценностно интегрированной Евро-Атлантики, при этом (что важно для Киссинджера) сохранившей торгово-экономическое партнерство с Китаем.Однако, по мнению бывшего госсекретаря, Трамп делает нечто совершенно иное, а именно ссорится с Европой и высказывает откровенный скепсис в отношении ЕС и НАТО. Впрочем, Киссинджер допускает, что политика Трампа – это своего рода «перезагрузка» мировой системы: освободясь от иллюзий и ложных ожиданий,
система выправится и укрепится, но, конечно, это произойдет уже после Трампа.Как можно понять из разговора с журналистом, Киссинджеру из всех современных политиков более всего нравится
Эмманюэль Макрон, по его стилистике и политической направленности. А вот политические качества
Ангелы Меркель он оценивает положительно, но более чем спокойно.
В отношении Трампа Киссинджер высказывается очень уклончиво: с его точки зрения, он один из тех людей, которые время от времени появляются в истории, чтобы выразить собой конец эпохи и заставить нас отказаться от ее устаревших представлений. Это не значит, что он сам сознаёт свою роль и представляет собой какую-то рациональную альтернативу. Просто так сложились обстоятельства.
Еще два важных момента диалога. Киссинджер продолжает верить в особую роль Китая в будущем веке, и он явно недоволен тем, как идут дела в администрации Трампа, где отсутствуют дебаты по важнейшим вопросам и где теперь нет людей с глобальным видением ситуации, подобных ему самому и покойному
Збигневу Бжезинскому, уход которого из жизни в прошлом году Киссинджер весьма тяжело переживал.
Как все эти разрозненные оценки сложить в единую картину? Во-первых, кислая оценка Киссинджером состояния дел в новой республиканской администрации выдает явное ослабление в ней фигур типа
Джареда Кушнера, зятя Трампа, с кем у бывшего госсекретаря сложились в 2017 году хорошие доверительные отношения. Теперь, похоже, ставки Кушнера пошли вниз, а вместе с ними – и влияние Киссинджера. Во-вторых, указание на Макрона как самого перспективного политика Европы свидетельствует о том, что гуру геополитики явно не в восторге от Брекзита; кстати, о талантах
Бориса Джонсона как дипломата Киссинджер высказался довольно скептически.
В-третьих, Киссинджер двумя руками за переговоры с Россией, но он считает, что это должен быть не диалог двух врагов глобализма на общей идеологической почве, но взаимодействие лидеров двух идеологически не вполне совместимых друг с другом цивилизаций. То есть речь должна идти именно о «детанте» двух систем, а не об идеологическом сближении на почве любви к суверенитету. То есть Киссинджер предпочел бы наш «
цивилизационный реализм» любой другой «философии двухсторонних отношений» в том случае, если бы оперировал термином «цивилизация». Впрочем, термины большой роли не играют – суть примерно одна и та же. Но уже очевидно, что, если России и придется в течение ближайших лет действовать в связке именно с Трампом, то основой этой связки будет не киссинджеровский реализм. На мой взгляд, это скорее минус, чем плюс, но реальность именно такова, и ее нельзя игнорировать.
«Мы живем в очень мрачные времена» – такова констатация Киссинджера, вынесенная автором статьи в заголовок. Мир отказался пребывать в уютном «конце истории» с одной господствующей сверхдержавой и давосским междусобойчиком элит, договаривающихся по всем вопросам за спиной своих народов. Что-то пошло не так. И теперь нам следует ждать, когда наступит время строить и собирать камни после окончания эпохи деструкции и разрушения.