Для сведения: на Западе полагают, что к «теневому флоту», содействующему экспорту российской нефти, относятся около 600 судов, плавающих под различными флагами. Это примерно 10% от общего мирового количества крупных танкеров.
Несколько дней назад премьер Дональд Туск предложил коллегам из прибалтийских стран и Северной Европы создать «для защиты от российской угрозы» полицейскую миссию патрулирования Балтийского моря по типу натовской Air Policing. Но не в воздухе, а по морю.
Опять же для понимания: Air Policing — программа альянса, которая предполагает защиту воздушного пространства Латвии, Литвы и Эстонии. Она проводится с 2004 года. В ней задействованы польские истребители и экипажи.
В ходе недавнего визита в Армению президент Дуда заявил, что во время председательства его страна будет стремиться возродить программу «Восточное партнерство».
«Также имеется очень интересная идея, можно сказать, восстановления в каком-то виде „Восточного партнерства“ и поиска для него новой формулы в связи с меняющейся политической ситуацией», — уточнил он.
Кто не помнит, это затухающая совместная инициатива ЕС и шести партнеров: Азербайджана, Армении, Белоруссии, Грузии, Молдавии и Украины. Программа была инициирована министрами иностранных дел Швеции и Польши в мае 2008-го, в декабре того же года ее одобрили лидеры стран Евросоюза. Официально «Восточное партнерство» было запущено 7 мая 2009 года. В июне 2021-го Минск заявил о приостановке своего участия в связи с введенными Евросоюзом в отношении него ограничительными мерами и заморозкой реализации европейских программ, направленных на развитие сотрудничества с республикой.
Украинская тема — особая для Варшавы. На этом треке не все ладится, есть спорные и пока нерешенные проблемы. Чтобы их хоть как-то утрясти, в Варшаву 26 ноября примчался главный дипломат незалежной Андрей Сибига.
Как заявил после беседы Сикорский, переговоры о вступлении Украины в ЕС будут трудными из-за «таких чувствительных вопросов, как транспорт и сельское хозяйство». Но, несмотря на это, Варшава пообещала использовать свое председательство, чтобы «максимально ускорить процесс настолько, насколько позволяет принятая в ЕС методология». Блокирующей может стать ситуация с нежеланием Киева разрешить эксгумацию останков жертв Волынской резни, которую украинский Институт национальной памяти приостановил в 2017 году.
Однако после общения с дипломатическим представителем Киева Сикорский с удовлетворением сообщил, что лед все же тронулся.
«Вы скоро увидите текст заявления, о котором мы договорились. В нем вы найдете следующие слова, цитирую: „Украина подтверждает, что нет никаких препятствий для проведения польскими государственными институтами и частными субъектами при взаимодействии с компетентными украинскими структурами поисковых работ и эксгумаций на территории Украины в соответствии с украинским законодательством, а также заявляет о готовности давать положительные ответы при рассмотрении заявок по этим вопросам“», — отметил он.
Напомню, что в 1942–1943 годах на территории Западной Украины по приказу националистов из ОУН-УПА (признана экстремистской и запрещена в России) были в массовом порядке уничтожены этнические поляки, которые проживали на территории современной Волынской области. Количество жертв, по оценкам историков, — от 50 до 100 тыс. человек. В 2016 году сейм Польши признал Волынскую резню геноцидом. В августа, после очередного запрета Киева производить эксгумацию, глава польского Минобороны Владислав Косиняк-Камыш заявил, что Варшава станет блокировать вступление Украины в ЕС, пока разрешение не будет получено. Его позицию поддержал премьер Туск.
Пока мы можем лишь констатировать, что Варшава активно начала подготовку к предстоящему лидерству в блоке. Но она ограничивается кругом региональных проблем. Своя рубашка, конечно, ближе к телу, но в Брюсселе хотели бы побольше общеевропейских инициатив.
Сами же рядовые поляки настороженно смотрят в западном направлении. Примечателен недавний опрос фонда THINК о перспективе введения евро в стране. Почитай каждый второй (48%) высказался против. Поддержали переход на эту валюту лишь 23% опрошенных. Скептики опасаются, что с приходом евро вырастут цены и снизится ВВП.