Ян Бурума:в сентябре 2006 г. президент Джордж Буш младший
прикрыл противоправные действия во время допросов
американскими офицерами заключённых «высокого уровня»
в тюрьме Гуантанамо и в других местах заключения,
сказав: «Мы не применяем пытки».
Бывший президент говорил, по меньшей мере, не всю правду.
Самое меньшее, американские офицеры, проводившие допросы, нарушали Женевскую конвенцию, направленную против «жестокого, бесчеловечного и унизительного обращения», одобренную Соединёнными Штатами.Привязывание человека к доске и многократное погружение его в воду на время, предельное чтобы он не утонул,
или принуждение заключённого (голого и измазанного собственными экскрементами) целыми днями стоять с руками, прикованными к потолку, до тех пор, пока его ноги не разбухнут в два раза по сравнению с нормальным размером,
возможно, и не фигурирует как пытки в докладах, составляемых правительственными юристами,
но подобные действия, несомненно, являются жестокими, бесчеловечными и унизительными.
Первым действием Барака Обамы в качестве президента Америки был немедленный запрет пыток.Сегодня вопрос заключается в том, что делать с прошлым,
и, в особенности, с тем, что данные действия
не только не запрещались высшими должностными лицами США,
но и совершались по их инициативе.
Следует ли преследовать в судебном порядке должностных лиц, виновных в нарушении законодательства, включая самого Буша?
Следует ли предать огласке подробности того, что происходило?
Следует ли создать специальную комиссию по расследованию совершённых правонарушений?
Или же будет лучше, как сказал Обама, «смотреть в будущее, а не в прошлое»?
Дик Чейни несколько раз заявлял, что вовсе не сожалеет о том, что сам он называет техникой «усиленного допроса», т.е., например, об удержании заключённых под водой на грани захлёбывания, поскольку подобные способы допроса «спасли нашу страну» от террористических атак.
По его мнению, запрет Обамы делает США «уязвимыми».
Вкратце, либеральные сомнения о нравственности, законности и международных конвенциях о запрете пыток являются глупыми и безответственными.
Намёк очевиден: если США будут вновь атакованы террористами, мы будем знать, кого в этом винить.
С другой стороны баррикад находятся те,
кто осуждают пытки, считая их безнравственным явлением,
которого нельзя допустить ни при каких обстоятельствах.
В этом как раз и заключается юридическая точка зрения тех, кто одобрил Женевскую конвенцию:
«Никакие чрезвычайные обстоятельства, в том числе состояние войны, внутренняя политическая нестабильность или любая другая общественная угроза, не могут являться средством оправдания пыток».Пытки – не лучший способ поддержания безопасности.
Человек, подвергаемый сильной боли, скажет что угодно, и такая информация будет ненадёжной. Другие, более изощрённые техники допроса не только более гуманны (и законны), но и более эффективны.
Сегодняшняя администрация не может позволить себе
попасть в ловушку, расставленную Чейни, и нести ответственность
за следующую возможную террористическую атаку лишь потому,
что она запретила пытки.
Не считая того, что пытки не то же самое, что боевые действия, и что они не требуют особой храбрости, их использование приводит к негативным результатам.
Спустя годы пыток людей во время одной из самых жутких «грязных войн» Южной Америки, бразильские генералы решили прекратить их, поскольку их узаконенное использование подрывало дисциплину и боевой дух вооружённых сил.
Пытки сделали посмешище из солдат, которые должны были быть сильными и храбрыми, а вместо этого стали извергами.
Цветан Тодоров:В "инструкциях" администрации Буша пытки делятся
на три категории с разными уровнями интенсивности:
"базовые" (раздевание, манипуляции с питанием, лишение сна);
"исправительные" (избиение); и "принудительные"
(обливание водой под сильным напором,
запирание в контейнер, пытки водой).
Чтобы обойти закон, допросы должны были проводиться за пределами США, даже если это место было заграничной военной базой США.
Разные профессиональные группы участвовали в практике применения пыток.
Таким образом,
болезнь вышла далеко за пределы ограниченного круга мучителей. Помимо адвокатов, узаконивающих эти действия, психологи, психиатры, врачи (чье присутствие было обязательным во время любого сеанса) и ученые также регулярно предоставляли моральные, правовые или философские оправдания.
И в то время, как мужчины причиняли страдания, деградация в присутствии женщин увеличивала унижение.
Кто же должен понести юридическую ответственность
за это извращение правовых и основных моральных принципов?
Доброволец, который проводил пытку, несет меньшую ответственность, чем высокопоставленный государственный служащий, который оправдал и поддержал ее.
А последний отвечает меньше, чем принимающий решения политик, который потребовал ее провести.
Дружественные иностранные правительства, особенно в Европе, тоже можно считать ответственными: хотя они знали о пытках и использовали в своих интересах информацию, полученную таким образом, они никогда не выражали ни малейшего протеста или даже неодобрения.
Их тишина была эквивалентна согласию.
Если мы хотим понять, почему некоторые американцы с такой легкостью допустили применение пыток, то не стоит искать какую-либо наследственную ненависть к мусульманам и арабам или страх в отношении их.
Нет, причина гораздо хуже.
Записи, которые раскрыла администрация Обамы, учат нас тому, что любой, кто соблюдает на вид благородные принципы, продиктованные "чувством долга" или необходимой “защитой родины”, или кого подгоняет страх за его собственную жизнь и благосостояние или жизни и благосостояние его семьи, может стать мучителем.Американское руководство, пестуемое с ранних лет в организациях подобных "Череп и кости", сгнило окончательно >:(Нет ни одной области деятельности человека, где бы родоначальники кризиса не вмешались и не внесли коррективы не только в мораль, но и в законы человеческого общежития.