Большой передел мира

Разумеется, Белый дом можно понять. Налаживание отношений с Тегераном даст возможность Б.Обаме использовать Иран в качестве противовеса для потенциального роста влияния талибов после вывода американских войск из Афганистана.

Кроме того, это позволит нынешнему американскому лидеру окончательно освободиться от переданной ему «по наследству» прежней администрацией неоконов политики «демократизации Большого Ближнего Востока» и сосредоточиться на решении внутренних проблем.

Однако, если более гибкий Катар вовремя «прокачал» ситуацию, то другой спонсор «арабской весны» — неповоротливый «геронтократический» режим Саудовской Аравии, похоже, не уловил новые геополитические веяния. И таким образом ныне столкнулся перед непростым выбором: или и дальше упрямо гнуть свою линию, выражая при каждом удобном случае недовольство «предательской политикой» своего недавнего ключевого заокеанского союзника; или же вслед за Дохой смириться с ролью «массовки» в новом американском ближневосточном сценарии.

Пока, судя по всему, побеждает упрямство. На это указывает, в частности, история с отказом Эр-Рияда от места непостоянно члена в СБ ООН.

Также, в данной связи, красноречивым стало заявление главы разведки Саудовской Аравии принца Бандара бин Султана во время встреч с западными дипломатами о том, что его страна вскоре «существенно изменит внешнеполитический курс», пересмотрев свои отношения с США. Принятие такого решения один из самых влиятельных людей КСА объяснил различием в подходах по ключевым ближневосточным проблемам. В первую очередь, это касается сирийского вопроса, где Белый дом решил отказаться от радикальных методов, осознав, наконец, что на смену нынешнему сирийскому режиму могут прийти невменяемые исламистские группировки.

Ну и несомненно, особое раздражение саудитов вызвал начавшийся во второй половине прошлого года упомянутый процесс нормализации отношений между США и главным соперником КСА в регионе — Ираном.

Разумеется, в Эр-Рияде рассчитывали, что дружба Вашингтона с Тегераном – явление временное, и вскоре все вернется «на круги своя». Однако, с каждым днем там начинают понимать, что у нынешнего американского руководства действительно пропал интерес к проекту «арабская весна», и в своей «большой антикитайской игре» США, похоже, решили пойти другим путем.

А это значит, что начавшийся тунисско-египетским «блицкригом» конца 2010-начала 2011 гг. «ваххабитский проект», направленный на интеграцию «арабской ойкумены» под эгидой арабских монархий Персидского залива (в первую очередь, Катара и Саудовской Аравии) путем «подмятия» под себя умеренно-жестких, полувоенных, авторитарных, светских режимов (в первую очередь, в Египте, Сирии, Ливии, Тунисе) ныне находится в стадии затухания.

Фактически превратив, на стадии максимального «революционного» подъема, Лигу арабских государств в «исполнительный орган» Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, Дохе и Эр-Рияду так и не удалось создать из всего этого интеграционный костяк для будущего «арабского ЕС».

Геополитическое столкновение интересов с Францией в Северной Африке, изменение внешнеполитических региональных аппетитов США, «предательство» Катара с последующим резким охлаждением отношений между Дохой и Эр-Риядом привело к тому, что ныне Саудовская Аравия осталась, фактически, единственной, кто упрямо продвигает идею «арабской весны».

Очевидно, в Эр-Рияде все же надеются, что нынешние проиранские настроения в Вашингтоне вскоре развеются. В противном случае, уповать придется лишь на то, что проект «арабская весна» придется ко двору уже новому хозяину Белого дома.