Большой передел мира

Вторая составляющая нить этой запутанной двойственности связана именно с последующим движением короля Абд аль-Азиза в сторону государственности в 1920-х годах:  его обуздание насилия «Ихвана»  (для того, чтобы иметь дипломатический статус государства у Британии и Америки);   институционализация им первоначального ваххабистского импульса – и то, что он впоследствии воспользовался своевременно забившим фонтаном нефтедолларов в 1970-х, чтобы направить  плохо контролируемое движение «братьев»  вовне, на экспорт – распространяя культурную революцию, вместо насильственных революций по мусульманскому миру. 

Однако эта «культурная революция»  не была послушным реформаторством. Это была революция, основанная на якобинской ненависти Абд аль-Ваххаба к моральному разложению и уклонизму, как он его воспринимает – отсюда его призыв к очищению ислама от всех ересей и идолопоклонства.

Мусульмане-самозванцы

Американский писатель и журналист Стивен Колл писал, как Абд аль-Ваххаб, этот аскетичный и строгий последователь мудреца 14-го века ибн-Теймии, презирал «благоприличную, претенциозную, курящую табак, употребляющую гашиш,  бьющую в барабаны египетскую и османскую  знать, которая путешествует через Аравию, чтобы помолиться в Мекке».

С точки зрения Абд аль-Ваххаба, они – не мусульмане; это самозванцы, притворяющиеся мусульманами. Само собой, немногим лучше он относился и к поведению местных арабов-бедуинов. Они  злили Абд аль-Ваххаба тем, что почитали святых, воздвигали надгробья, а также своими «суевериями» (то есть почитанием могил или мест, которые считались особо проникнутыми божественностью).

Такое поведение Абд аль-Ваххаб осуждал как «бида» (новшество, ересь) – запрещённую Всевышним.

Как и Теймии до него, Абд аль-Ваххаб был убеждён, что период пребывания Пророка Мухаммеда в Медине – это идеал мусульманского общества («лучшее из времён»), которому все мусульмане должны стремиться подражать (это, по сути, и есть салафизм).

Теймии объявил войну шиизму, суфизму и греческой философии. Кроме того, он высказывался против паломничества к могиле пророка и празднования его дня рождения, заявляя, что такое поведение представляет собой лишь имитацию христианского культа Христа как Бога (то есть идолопоклонство). Абд аль-Ваххаб усвоил всё это раннее учение, заявляя, что за «любое сомнение или колебание» со стороны верующего в том, что касается его или её признания этой конкретной интерпретации Ислама, нужно «лишать человека неприкосновенности его имущества и его жизни».

Одним из основных принципов учения Абд аль-Ваххаба стала ключевая идея «такфира».  Согласно учению такфиров, Абд аль-Ваххаб и его последователи могли счесть собратьев-мусульман неверными, если те причастны к деятельности, которую так или иначе можно было бы назвать посягательством на суверенитет абсолютной власти (то есть короля).  Абд аль-Ваххаб осудил всех мусульман, которые почитают умёрших, святых или ангелов. Он считал, что такие чувства умаляют полное подчинение, которое нужно испытывать по отношению к Богу, и только к Богу. Таким образом, ваххабитский Ислам запрещает любую молитву святым и за умёрших близких, паломничество к могилам и особым мечетям, религиозные праздники, чествование святых, празднование дня рождения Пророка Мухаммеда, и даже запрещает воздвигать надгробия при погребении умёрших.

Абд аль-Ваххаб требовал послушания – послушания, которое нужно демонстрировать физическими и моральными способами. Он утверждал, что каждый мусульманин должен принести личную клятву в покорности единственному главе мусульман (халифу, если бы такой был). Те, кто не соответствует таким взглядам, должны быть убиты, их жёны и дочери отданы на поругание, а их имущество конфисковано», – писал он. Список отступников, заслуживающих смерти, включал шиитов, суфиев и представителей других мусульманских конфессий, которых  Абд аль-Ваххаб вообще не считал мусульманами.

Здесь нет ничего, чтобы отличало ваххабизм от IS. Разрыв мог бы появиться только позднее: от последующей институционализации доктрины Абд аль-Ваххаба «Один правитель, одна власть, одна мечеть» – эти три столпа принимаются соответственно для обозначения короля Саудовской Аравии, абсолютной власти официального ваххабизма и его контроля над «словом» (то есть мечетью).

Вот этот раскол: то, что IS отрицает все эти три столпа, на которых покоится сейчас вся суннитская власть, делает его, во всех других отношениях соответствующего ваххабизму, глубокой угрозой Саудовской Аравии.

Краткая история 1741-1818

Пропаганда Абд аль-Ваххабом столь ультра-радикальных взглядов неминуемо привела  к его изгнанию из родного города – и в 1741 году, какое-то время постранствовав, он нашёл убежище под покровительством Ибн-Сауда и его племени. То, что воспринял Ибн-Сауд в новом учении Абд аль-Ваххаба – это способ нарушить арабскую традицию и соглашения. Это был путь к захвату власти.

Клан Ибн-Сауда, восприняв учение Абд аль-Ваххаба, теперь мог делать то, что делал всегда, а именно – совершать набеги на соседние селения и грабить их имущество. Только теперь они делали это не в пределах рамок арабской традиции, а под знаменем джихада. Кроме того, Ибн-Сауд и Абд аль-Ваххаб вновь ввели идею мученичества во имя джихада, поскольку она даровала мученикам немедленное попадание в рай.

Вначале они покорили несколько местных общин и установили над ними свою власть. (Покорённым жителям предоставляли ограниченный выбор: переход в ваххабизм или смерть). К 1790 году этот альянс контролировал большую часть Аравийского полуострова и неоднократно совершал набеги на Медину, Сирию и Ирак.

Их стратегией – как и стратегия IS сегодня – было приведение народов, с которыми они воевали, к покорности. Они стремились к тому, чтобы вселять страх.  В 1801 году альянс напал на священный город Кербала в Ираке. Нападавшие убили тысячи шиитов, включая женщин и детей.  Были разрушены многие шиитские святыни, включая гробницу имама Хусейна, убитого внука Пророка Мухаммеда.

Представитель Британии, лейтенант Фрэнсис Уорден, описывая положение в то время, писал:«Они всю её (Кербалу) разграбили, разграбили могилу Хусейна… умертвили за этот день, с небывалой жестокостью, свыше пяти тысяч жителей…»

Осман ибн-Бишр Наджди, историк первого саудовского государства, писал, что Ибн-Сауд устроил  бойню в Кербале в 1801 году. Он горделиво описывает эту резню, заявляя:«Мы захватили Кербалу и убили и взяли (в качестве рабов) её жителей),  хвала Аллаху, повелителю миров,  и мы не раскаиваемся в этом и говорим: «неверующие – с вами будет  то же».

Затем, в 1803 году, Абдул Азиз вошёл в священный город Мекку, сдавшуюся под влиянием ужаса и паники (та же участь должна была ждать и Медину).  Последователи аль-Ваххаба снесли исторические памятники и все могилы и святыни в этих городах. В конце концов, они разрушили сотни памятников  исламской архитектуры вокруг Великой Мечети.

Но в ноябре 1803 года ассасин-шиит убил короля Абдула Азиза (отомстив за резню в Кербеле). Сын короля, Сауд бен Абд аль-Азиз, унаследовал трон и продолжил завоевание Аравии. Османские правители, однако, больше не могли сидеть, сложа руки и смотреть, как от их империи откусывают кусок за куском. В 1812 году османская армия, соединившись с египтянами, вышибла альянс из Медины, Джедды и Мекки. В 1814 году Сауд бен Абд аль-Азиз умер от лихорадки. Однако его несчастный сын Абдалла бен Сауд был увезён турками в Стамбул, где подвергнут жестокой казни (один путешественник сообщал из Стамбула,  что видел, как его три дня унижали на улицах Стамбула, потом повесили и обезглавили, отрубленной головой выстрелили из пушки, а сердце вырезали и пригвоздили к телу).

В 1815 году войска ваххабитов были разгромлены египтянами (действующими по поручению османов) в решающей битве. В 1818 году османы захватили и разрушили ваххабитскую столицу Дарья. Первое саудовское государство прекратило существование.  Немногие из оставшихся ваххабитов ушли в пустыню, чтобы зализать раны, и оставались там, не давая о себе знать,  большую часть 19 века.

История возвращается с IS

Нетрудно представить, какие мысли образование группировки «Исламское государство» (ISIS) в современном Ираке могут вызвать среди тех, кто помнит эту  историю. Конечно, дух ваххабизма 18-го века не полностью выветрился в пустынях Неджда, а ворвался в жизнь, когда Оттоманская империя рухнула среди хаоса Первой Мировой войны.

Во главе Аль-Сауда – в этом ренессансе 20-го века – встал немногословный и политически проницательный Абд аль-Азиз, который, объединив разрозненные бедуинские племена, дал жизнь саудовскому «Братству» в духе ранних сражающихся прозелитов Абд аль-Ваххаба и Ибн Сауда.

«Братство» было реинкарнацией раннего, жестокого, полунезависимого охранительного движения, предпринятого вооружёнными ваххабитскими «моралистами», которым чуть не удалось захватить Аравию в 1800-х годах. В той же манере, как и раньше, между 1914 и 1926 годами «Братство» снова захватило Мекку, Медину и Джедду. Однако Абд аль-Азиз  начал чувствовать, что его более широким интересам начинает угрожать революционный «якобизм», демонстрируемый «Братством». «Братство» взбунтовалось – что привело к гражданской войне, длившейся до 1930-х годов, когда король с «братьями» и покончил – расстрелял их из пулемётов.

Для этого короля (Абд аль-Азиза), простые истины предыдущих десятилетий были разрушающими. На полуострове начали находить нефть.  Британия и Америка обхаживали Абд аль-Азиза, но всё ещё склонялись к поддержке Шарифа Хусейна, как единственного законного правителя Аравии. Саудитам необходимо было выработать более изощрённую дипломатическую позицию.

Поэтому ваххабизм был насильственно преобразован из движения революционного джихада и теологического такфирского пуританства в движение консервативного социального, политического, теологического и религиозного «дауа» (исламского призыва), а также, чтобы узаконить институт,  поддерживающий лояльность королевской фамилии Саудов и абсолютной власти короля.

Нефтяное богатство распространяет ваххабизм

С открытием нефтяной сокровищницы, по словам французского учёного Жиля Кепеля, целью саудитов стало «внедрение и распространение ваххабизма по всему мусульманскому миру… чтобы «ваххабизировать» Ислам, тем самым сведя «множество голосов внутри одной религии» к «единой вере» – движение, которое преодолевает рамки национальных различий. Миллиарды долларов инвестировались – и инвестируются – в это проявление «мягкой силы».

Именно эта пьянящая смесь миллиардов долларов на проецирование мягкой силы и готовности саудитов управлять Исламом суннитского толка находится и в дальнейших интересах Америки, и  сочетается с  одновременным проникновением  ваххабизма в образовательную, социальную и культурную сферы по всем странам Ислама – что привело к появлению западной политической зависимости от Саудовской Аравии, зависимости, которая упрочилась со времени встречи Абд аль-Азиза с Рузвельтом на борту американского военного корабля (когда президент возвращался с Ялтинской конференции), и до сегодняшнего дня.

Люди Запада смотрели на королевство, и были ослеплены богатством, несомненной модернизацией, открыто заявляемым лидерством в исламском мире. Они предпочитали полагать, что королевство склоняется к императивам современной жизни – и что управление суннитским Исламом тоже будет склонять королевство к современной жизни.

Но подход саудовского «Братства» к Исламу не умер в 1930-х годах. Он отступил, но продолжает  сохранять свою власть над частями системы – отсюда и двойственность, которая наблюдается сегодня в отношении Саудовской Аравии к ISIS.
С одной стороны ISIS – это чистый ваххабизм. С другой стороны, это крайний радикализм иного толка. В сущности, его можно рассматривать как коррекционное движение к современному ваххабизму.

ISIS – это движение «после Медины»: оно видит образец для подражания в действиях первых двух халифов, а не самого Пророка Мухаммеда, и яростно отрицает притязания саудитов на право управлять.

По мере того, как в нефтяную эпоху Саудовская монархия расцветала, становясь всё более  надменной,  обретало популярность обращение к посланию «Братства» (несмотря на кампанию по модернизации, объявленную королём Фейсалом). «Подход Братства» пользовался – и пользуется до сих пор поддержкой многих заметных фигур из числа шейхов. В некотором смысле, Осама Бен Ладен был как раз таким представителем позднего расцвета этого подхода в духе «Братства».

Сегодня подрыв ISIS легитимности королевской власти не выглядит проблематичным; это, скорее,  возвращение к истинным истокам саудовско-ваххабитского проекта.

В совместном саудовско-западном управлении регионом с целью осуществления многих западных проектов (противодействие социализму, баасизму, нассеризму, советскому и иранскому влиянию), западные политики подчёркивают избранные черты своего видения Саудовской Аравии (богатство, модернизация, влияние), но предпочитают не замечать импульс ваххабизма.

Говоря о смене ряда лидеров, необходимо разделить две группы отставок. Одна группа – это так называемые «местные» лидеры, которые по факту были аффилированы с прошлой властью – с некоронованным королем Донбасса Ринатом Ахметовым и его ближайшими помощниками.
Как, например, Валерий Болотов, который являлся в прошлом якобы личным шофером Александра Ефремова – главы Партии регионов в парламенте и олигарха местного масштаба, или Александр Ходаковский (якобы настоящая фамилия – Прохоров), бывший офицер «Альфы» и приближенный Ахметова, который возглавлял в свое время патриотические силы Донбасса.

Говоря о реальной истории противостояния в Донбассе, нужно честно сказать, что знаменитый захват СБУ и Донецкой областной администрации 6 апреля был фактически инспирирован местными элитами для некоего торга с Киевом. Однако совершенно неожиданно для инициаторов к протесту подключились народные массы. Ефремов и Ахметов очень скоро утратили контроль над восстанием, получили массу проблем в лице неуправляемых полевых командиров, с которыми сейчас приходится разбираться.

Ходаковский и Болотов, будучи зависимыми, с одной стороны, от своих вчерашних покровителей, которые их инициировали как лидеров сопротивления, а с другой стороны – от своих ближайших помощников, которых они приняли в свое окружение, не сильно заморачиваясь их репутацией и личными планами, но опираясь на их вооруженные отряды, многие из которых потом просто стали промышлять бандитизмом, фактически стали заложниками ситуации.

В итоге они вынуждены были действовать в рамках коридора возможностей, который у них все время сужался. Отсюда и все непоследовательные заявления, например, того же Болотова.

Уход таких людей – это безусловно, положительный момент, поскольку в этом случае расчищается поле для нормальной деятельности по созданию вертикали власти в Луганске (и, прежде всего, военной вертикали).

Теперь об отставке Бородая и Стрелкова. Отдадим должное Игорю Ивановичу: приход его ополчения в начале июля в Донецк, безусловно, сломал местным олигархам план сдачи Донбасса под лозунгом «Давайте жить дружно и хватит войны!». Активный сплоченный отряд тут же вступил в бои с карателями и уничтожил почву для переговоров о сдаче города.

Но было очевидно, что Игорь Стрелков уже «выбрал» свой потолок управления. За короткий срок из командира отряда «спецназа» он вырос до командира батальона, затем до коменданта обороны города Славянска, затем возглавил оборону Донбасса, получив назначение на должность министра обороны.

Но управление отрядом и батальоном – это тактический уровень боевого управления, а командование соединением и оборона целого региона – это другой оперативный уровень, требующий уже специального образования, опыта и знаний.

Груз, который Стрелков тащил на себе последние два месяца, был для него избыточным. Необходимо было передать управление профессиональному штабу; такое решение состоялось, и, как мы видим сегодня, это было правильное решение.

По Александру Бородаю ситуация несколько иная. Его отставка – это, скорее, «технический» момент. Александр Юрьевич возглавил правительство Донбасса в самый трудный момент и фактически выполнял роль «кризис-менеджера», создавая правительство с «нуля».
Но за эти месяцы в Новороссии выдвинулась целая плеяда молодых и талантливых организаторов, и было совершенно логично передать бразды управления им. А Бородай сосредоточился на вопросах, которые курировал изначально.

Сейчас стоит задача централизации военной власти и формирования нормальной гражданской администрации. Гражданская администрация должна контролировать милицию, военную прокуратуру, МЧС, пожарных, службу спасения, медицину.

Все службы должны работать под единым началом гражданской администрации, которая будет иметь определенный иммунитет, пользоваться авторитетом со стороны военных и будет заниматься своей главной задачей – защитой и обеспечением всех иных нужд мирного населения. Также администрация должна контролировать через МЧС распределение гуманитарной помощи.

Двигатели производства «Мотор Сич» необходимы для производства и ремонта российских самолетов и вертолетов. «Мотор Сич» собирает 1 тыс. двигателей в год, 400 из них делает для России. Именно здесь собираются двигатели и для Ан-148, и для Ан-124. В 2013 году «Мотор Сич» поставила в Россию около 70% продукции. Как заявляли на предприятии, полное замещение Россией продукции «Мотор Сич» – «это дело нескольких лет, авось политический конфликт к этому моменту рассосется».

Переживания Богуслаева – не просто руководителя, но и одного из владельцев «Мотор Сич» – легко понять. Его гигантский, миллиардный и высокотехнологичный бизнес может оказаться на грани разорения. В июне президент Украины Петр Порошенко запретил украинским компаниям любое военно-техническое сотрудничество с Россией. 15 июля замглавы Минпромторга России Юрий Слюсарь заявил, что поставки «Мотор Сич» в Россию не прекращались, однако украинские власти должны понимать, что найти спрос на эту продукцию вне России будет невозможно. В августе министр финансов Украины Александр Шлапак заявил, что поставки продукции украинской двигателестроительной корпорации «Мотор Сич» в Россию приостановлены. При этом он заявил, что если «Мотор Сич» все же поставляет двигатели в Россию, то руководитель компании будет арестован. Позднее глава СБУ Наливайченко сделал аналогичное заявление. «Это важное и принципиальное решение президента – взять под полный контроль не только казенные и государственные предприятия, но и частные, такие как «Мотор Сич», и другие», – сказал он.

Однако в пятницу Богуслаев заявил, что запрет не касается большей части продукции предприятия, которая идет на экспорт. «Есть хорошая поговорка: у страха глаза велики. Хочу вас заверить: никаких запретов со стороны Украины на поставку двигателей и любой продукции двойного назначения для исполнения контрактов предприятиям России и в третьи страны не существует», – сказал он.

«Я очень благодарен нашему президенту Порошенко. Он прагматик. В его указе сказано, что запрещаются поставки продукции, если ее будет использовать Минобороны РФ. Но у нас 90% предприятий не поставляет продукцию Минобороны РФ», – пояснил Богуслаев.

«Скажу более: у нас было всего 3,2% в обороте предприятия продукции, которую мы поставляли не Минобороны РФ, а для изделий, которые могут принести летальный исход. Вот ее мы больше не поставляем. Но если, скажем, наши авиадвигатели поставляются в Россию предприятиям, а не Минобороны РФ, никаких запретов нет», – заключил он.

Это, мягко говоря, крайне вольная трактовка распоряжения президента Украины. В указе Порошенко от 27 августа прямо говорится, что запрещается экспорт в Российскую Федерацию товаров военного и двойного назначения с целью их военного конечного использования Российской Федерацией, за исключением космической техники, которая применяется для исследования и использования космоса в мирных целях в рамках международных космических проектов. То есть, если какие-то украинские комплектующие, пройдя через несколько российских предприятий, окажутся в итоге на российской военной технике, это будет прямым нарушением требования киевских властей. Заключение, что куда можно продавать, находится в компетенции экспортной комиссии при украинском правительстве.

«Мотор Сич» пока имеет разрешение, завод работает, – заявил накануне губернатор Запорожской области Валерий Баранов в интервью украинскому изданию «Главком». – Но они ищут другие рынки, создают новую продукцию – сейчас сделали тренажер для учебы вертолетчиков, которого больше нигде нет, украинская армия сделала заказ для боевых вертолетов... Понятно, что людей нельзя с завода на улицу выбросить, и мы стараемся сделать все, чтобы не убить предприятие, на котором работают десятки тысяч человек», – сказал он.