Реформа РАН

Цитата: tukan от 23.08.2013 19:48:08
Но они-то клеятся к КАЖДОМУ здравому начинанию представителей естественных наук. С этим надо что-то делать. По мне, академик-медик и академик-физик друг друга хорошо поймут, и даже вместе выпьют. А вот академик-экономист и академик-физик руку-то друг другу пожмут, физик за угол отойдет, и руку, как бы, не платочком вытрет. Все ж всё понимают. Вот это и надо решать.

А что решать то?
ВШЭ под РАН, и пусть Глазьев с Некипеловым проводят там атестацию и люстрацию, а Фортов решает сколько бюджета им выделить.
Глядишь за год и устаканится.

Цитата: Dobryаk от 23.08.2013 12:43:41
Оставьте за бортом тех, кто хочет, чтобы в Гатчине в ПИЯФ заработал, как хотелось его авторам еще в 60-х, реактор ПИК, и бился за это последние 30 лет; кто в Новосибирске продолжает усовершенствовать свои ускорители и выдавать результаты как никто в мире; кто хочет иметь в России ядерную медицину... --- к ним и многим-многим другим из естественных наук ярлык русофоба клеить просто непристойно. За противоествественное поведение представителей противоестественных наук и на Страшном Суде отвечать откажусь.

Уважаемый Добряк.
А что вы можете сказать про нашу Российскую ядерную медицину?
То что мы обеспечиваем изотопами почти всех.
Но своих то томографов нет.
Или только еще что-то начинается.
Но кто в здавом уме отдаст нам хоть часть рынка.
Да люди работают, но пока все в стол. Или на немцев с евреями.
У них большая доля в производстве подобной техники.

Цитата
Почти 80 % всей деятельности в ядерной медицине зависит от поставок Mo-99, радионуклида медицинского назначения, используемого для производства генераторов технеция-99m (Тс-99m) - основного диагностического радионуклида современной ядерной медицины. C помощью Тс-99m в настоящее время диагностируется большое количество заболеваний человека, в первую очередь - онкологических и сердечно-сосудистых. Количество таких диагностических процедур превышает 25 млн в год.

На площадке НИИАР развивается и производство других актуальных медицинских изотопов: йода-131, йода-125, вольфрама-188, стронция-89, вольфрама-188 (генератор рения-188), лютеция-177.

Другое направление деятельности Росатома в области ядерной медицины – производство томографов и терапевтических ускорителей. В частности, в НИИ электрофизической аппаратуры (НИИЭФА) разработан гамма-томограф «Эфатом», который может применяться в диагностике широкого спектра заболеваний. По клиническим параметрам гамма-камера аппарата не уступает зарубежным аналогам. Планируется в ближайшее время освоить его серийное производство.

http://www.rosatom.r…/medicine/
И потом мы покупаем за большие деньги.
А у нас пока только не уступает зарубежным аналогам.
А когда сделаем..........

Цитата: AndreyK-AV от 24.08.2013 12:03:16
А что решать то?
ВШЭ под РАН, и пусть Глазьев с Некипеловым проводят там атестацию и люстрацию, а Фортов решает сколько бюджета им выделить.
Глядишь за год и устаканится.

Извините а где государственные интересы?
Одни управляют, другие решают, а оплачивает все государство. Которое потом все имеют.

Цитата: Влад_10bdb1 от 24.08.2013 13:21:59
Уважаемый Добряк.
А что вы можете сказать про нашу Российскую ядерную медицину?
То что мы обеспечиваем изотопами почти всех.
Но своих то томографов нет.
Или только еще что-то начинается.
Но кто в здавом уме отдаст нам хоть часть рынка.
Да люди работают, но пока все в стол. Или на немцев с евреями.
У них большая доля в производстве подобной техники.

Да ну?
http://chem.kstu.ru/…/tomog.HTM
И он не в одном экземпляре.

Или так "для красного словца" написали?

Цитата: Изя Ливин от 24.08.2013 14:52:36
Да ну?
http://chem.kstu.ru/…/tomog.HTM
И он не в одном экземпляре.

Или так "для красного словца" написали?

Вообще-то человек явно подразумевал позитронно-эмиссионные томографы. Где они?

Цитата: Т_А_Н от 24.08.2013 15:06:06
Вообще-то человек явно подразумевал позитронно-эмиссионные томографы. Где они?

В Хабаровске. Открылся в прошлом году.
[movie]http://youtu.be/PB1tdMPSp-U[/movie]

Плюс в ходе недавнего посещения Голодец Хабаровского края:

Цитата
В ходе поездки врио Губернатора края Вячеслав Шпорт представил Ольге Голодец несколько проектов, которые краевые власти намерены реализовать при поддержке федерального бюджета. Это – продолжение реконструкции акушерского корпуса Перинатального центра. Стоимость строительства оценивается в 1,3 млрд рублей. Также глав региона рассказал о планах по строительству центра протонно-лучевой терапии на базе краевого онкологического центра.

«В последние годы в крае построено несколько крупных медицинских учреждений федерального уровня. Одно из них – это центр позитронно-эмиссионной томографии. Но для того, чтобы проводить весь комплекс лечения, связанный с ядерной медициной, необходимо построить и протонный центр. У нас уже готовы все документы, отведен земельный участок, есть специалисты. Сейчас необходима поддержка федерального бюджета, так как строительство протонного центра оценивается в более чем 6 млрд рублей», - отметил Вячеслав Шпорт.

Ольга Голодец сообщила, что проекты региона не останутся без внимания федеральных властей.

Цитата: alexus_90 от 25.08.2013 03:28:17
В Хабаровске. Открылся в прошлом году.
[movie]http://youtu.be/PB1tdMPSp-U[/movie]

Плюс в ходе недавнего посещения Голодец Хабаровского края:

Вообще-то речь идёт об отечественных ПЭТ. То, что есть импортные, я и так знаю.

Статья академика А.М Прохорова (1916-2002), одного из основоположников квантовой электроники и лазерной физики, лауреата Нобелевской премии.

НУЖНО ЛИ В РОССИИ РАЗВИВАТЬ ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ?

Опубликовано в 1996 г. Препринт ИОФ РАН № 15.

Цитата
Еще недавно страна гордилась высоким уровнем фундаментальных исследований. Теперь точка зрения изменилась. Считается, что в нашей стране слишком много ученых, и поэтому резко сократилось финансирование науки, и оно стало минимум в 10 раз меньше, чем в США. Более того, считается, что нужно уменьшить объем фундаментальных исследований.

Как известно, фундаментальные исследования в России ведутся, в основном, в Российской академии наук. Возникают новые области и направления науки, и поэтому необходимо вести фундаментальные работы широким фронтом. Эти работы нужно вести при тесной международной кооперации, так как такая работа будет наиболее эффективной и потребует от каждой стороны значительно меньших затрат. Международная кооперация будет для нас плодотворной только в том случае, если уровень наших фундаментальных работ будет соответствовать международному уровню.

В настоящее время фундаментальные работы в области математики, физики, биологии и химии требуют сложного современного оборудования, на котором эффективно могут работать ученые высокой квалификации. Только в этом случае это оборудование будет нормально использоваться, а не стоять без дела. Работа на старом оборудовании приведет к резкому отставанию от мировой науки и значительному падению уровня работ, и тогда международная кооперация с нашей страной нарушится.

В настоящее время происходит значительный спад фундаментальных исследований из-за слабого финансирования, т.к. ученые получают мизерную зарплату, нет денег на покупку современного оборудования и приборов, материалов и запасных частей. Не хватает денег на оплату отопления, электроэнергии и воды, необходимых для проведения экспериментальных работ.

Так как наша наука находится в тяжелом положении, то происходит отток части ученых высокой квалификации за рубеж или в коммерческие структуры. Обычно это ученые молодого и среднего возраста. Если этот процесс будет продолжаться, то наша страна потеряет эту прослойку ученых высокой квалификации, и в скором времени наши научные школы разрушатся и некому будет воспитывать на высоком уровне молодежь, оканчивающую высшие учебные заведения. Известно, что для воспитания научных кадров высокой квалификации требуется 8-10 лет. Это стоит больших денег. Если наша страна останется без элитных кадров, то с Россией перестанут считаться как с великой державой. Поэтому трудно понять тех, которые считают, что нужно сокращать объем фундаментальных исследований, когда мы уже и так отстаем по некоторым важнейшим направлениям современной науки, и это отставание продолжает увеличиваться. При сильном отставании трудно и, скорее всего, невозможно выйти затем на мировой уровень, даже если вкладывать большие средства, так как для этого нужны высококвалифицированные кадры, которых у нас практически уже не будет.

Фундаментальные исследования в области математики, физики, биологии и химии развиваются быстрыми темпами, и в результате этого возникают новые технологии и производства в промышленности. Для практической реализации необходимо совместное участие ученых из промышленности и ученых, занимающихся фундаментальными исследованиями. Только при их совместной работе имеется гарантия того, что создание новых технологий и производств будет эффективным, т.е. затраты будут минимальными, а работа будет закончена в более короткие сроки. Это утверждение можно проиллюстрировать следующими примерами. В АН СССР фундаментальными исследованиями по ядерной физике занимались задолго до появления первой атомной бомбы. Работы находились на хорошем уровне, они носили фундаментальный характер и не были нацелены на практический выход. Поэтому некоторые считали, что ядерной физикой не надо заниматься. Руководство Академии наук приложило много усилий, чтобы сохранить это направление. Только после того как была изготовлена первая атомная бомба, работы по ядерной физике перешли в разряд наиважнейших, и ядерная энергетика стала развиваться быстрыми темпами. Национальную программу по ядерной энергетике возглавили ученые Академии наук при самом тесном взаимодействии с учеными из промышленности. Как известно, эта проблема была успешно решена.

Квантовая электроника возникла в Академии наук. История возникновения этого важнейшего направления связана с работами по изучению вращательных спектров молекул. Для этих работ были использованы перестраиваемые по частоте микроволновые клистроны, которые использовались в радиолокационных системах. Эти работы имели фундаментальный характер, и только при развитии этого направления возникла идея о возможности создания принципиально нового типа генератора, в котором использовалось бы явление индуцированного излучения возбужденных атомов и молекул. На основе этой идеи впервые удалось создать генераторы оптического диапазона — лазеры, которые произвели революцию в оптике. Для ученых, работающих в промышленности, это было совершенно новое направление, и поэтому ученые Академии наук не только организовывали всесоюзные конференции и семинары для работников промышленности, но также проводили с ними совместные работы по созданию лазерных систем. Это позволило промышленности быстро освоить эту новую область и начать создавать лазерные системы. Благодаря всем этим мероприятиям наша страна стала лазерной державой. К сожалению, в настоящее время мы сдаем позиции, в то время как область применения лазеров сильно расширяется, а их параметры и качество резко улучшаются.

Интересная ситуация сложилась в нашей стране, когда нужно было запустить первую автоматическую станцию на поверхность Луны. Для решения этой задачи нужно было непрерывно контролировать координаты в космическом пространстве лунного автомата. Ученые из промышленности столкнулись с этой задачей впервые. К счастью, эта проблема была успешно решена с помощью ученых Академии наук, которые занимались радиоастрономией. Это научное направление возникло после окончания Второй мировой войны, и радиоастрономами были построены радиотелескопы и с их помощью изучали радиоизлучение космических источников и определялись их координаты с большой точностью. Ученые из промышленности использовали Крымскую радиоастрономическую базу Академии наук и успешно провели посадку автомата на поверхность Луны. Наша страна была первой, кто произвел посадку на лунную поверхность.

Из этих примеров видна плодотворность тесного сотрудничества ученых из промышленности с учеными Академии наук.

Развитие новых направлений в промышленности без привлечения ученых Академии наук отрицательно сказывается на научно-техническом прогрессе нашей страны. В качестве одного из примеров можно привести развитие микроэлектроники в нашей стране. Развитие этого направления было возложено на нашу промышленность без привлечения ученых из Академии наук. На развитие этого направления были истрачены большие средства, но ожидаемых результатов не было получено. Отстранение Академии наук тем более было странным, так как первые транзисторы и германиевые детекторы в нашей стране были созданы учеными Академии наук. Более того, полупроводниковые лазеры с использованием гетероструктур впервые в мире были созданы также в Академии наук. Это дало мощный толчок развитию полупроводниковых лазеров, а также для использования гетероструктур в микроэлектронике. Однако руководители электронной промышленности считали, что они могут развивать микроэлектронику, следя за достижениями западных фирм. Результат такой политики известен.

Такая же ситуация сложилась с созданием промышленного выпуска волоконных световодов для систем оптической связи. До сих пор в нашей стране эта проблема не решена, хотя она крайне важна для нашей страны. Отметим, что фундаментальные работы по световодам в Академии наук находятся на высоком уровне и многие зарубежные телекоммуникационные фирмы сотрудничают с РАН в этой важнейшей области современной техники.

Ядерная энергетика в нашей жизни играет большую роль. Существует два способа получения ядерной энергии: либо использование расщепления тяжелых ядер, либо синтез легких ядер (изотопов водорода). После окончания Второй мировой войны ученые провели большую работу по созданию атомных электростанций, базирующихся на получении энергии на основе расщепляющихся тяжелых ядер. Первая такая электростанция была построена в нашей стране. Теперь ядерная энергетика используется во многих странах мира. Экологи выступают против развития ядерной энергетики вследствие загрязнения природы радиоактивными отходами и возможностью аварий на атомных электростанциях с тяжелыми экологическими последствиями. Разрабатывается новый тип реактора, где ядерная энергия получается при синтезе изотопов водорода (дейтерия и трития). Для слияния этих ядер нужны высокие температуры: около 100 млн. градусов. Удержание такой горячей плазмы производится магнитным полем. Такая схема реактора представлялась простой и казалось, что его можно создать за короткое время. В эту работу включились Англия, СССР и США, и был единственный вопрос, кто сделает это первым. Это происходило в 50-х годах, когда только физики хорошо понимали поведение низкотемпературной плазмы. Оказалось, что при нагревании плазмы возникают неустойчивости, и это приводит к тому, что горячая плазма вытекает из зоны удержания ее магнитным полем. Чтобы решить вопрос о возможности нагревания плазмы до нужных температур, при которых происходит ядерная реакция, нужно было провести фундаментальные исследования. Это и было сделано. В них участвовали физики-теоретики и экспериментаторы, а также ученые из промышленности. Эти работы проводились при тесном международном сотрудничестве. Благодаря такой коллективной работе были получены большие успехи. Однако трудно сказать, когда будет создан первый промышленный реактор нового типа. Этот реактор будет экологически более «чистым».

В настоящее время в ряде стран развернуты работы по изучению высокотемпературных сверхпроводящих материалов. Устройства, в которых используются эти материалы, найдут широкое применение. Высокотемпературная сверхпроводимость была открыта недавно, в то время как низкотемпературная сверхпроводимость была открыта давно, но она использовалась в очень ограниченном объеме, так как требовалось охлаждение устройств до очень низких температур. Поэтому открытие зарубежными учеными высокотемпературной сверхпроводимости вызвало большую сенсацию. Первый материал, на котором была открыта высокотемпературная сверхпроводимость, был до этого синтезирован в одном из академических институтов. Однако ученые этого института не могли открыть сверхпроводящие свойства этого материала, так как в институте не было оборудования для работы при низких температурах.

Ввиду важности создания высокотемпературных материалов для практических применений, на эту проблему были выделены большие средства. В России значительные средства были отпущены для создания практических устройств и малые средства были выделены для проведения фундаментальных исследований. Руководство исходило из того, что раз уже получен материал, обладающий высокотемпературной сверхпроводимостью, то главная задача сводится только к созданию устройств для практических целей. Однако надежды на быстрое получение практических результатов не оправдались, так как существующие материалы не обладали всеми необходимыми свойствами для создания практических устройств.

Такой результат можно было предвидеть, так как каждое новое открытие требует глубоких фундаментальных исследований, и уже на этой основе нужно приступать к практической реализации. Так как в самом начале этих работ не были созданы ожидаемые практические устройства, то появились мнения, что эта проблема неперспективна. Это глубокое заблуждение. Только при проведении глубоких фундаментальных работ эту проблему можно решить. Если такая работа не будет проводиться, то в недалеком будущем наша страна сильно отстанет от других стран по разработке этой проблемы, и нам придется покупать за рубежом эти материалы или устройства.

Существует мнение, что прикладная наука может успешно развиваться без опоры на фундаментальные исследования. Как показывает практика, это является глубоким заблуждением. Более того, фундаментальная и прикладная науки должны тесно взаимодействовать друг с другом к взаимной их пользе.

Возникает вопрос, как финансировать фундаментальные исследования в Академии наук. Можно предложить схему, которая практически существовала прежде и давала хорошие результаты, если не было отклонений от нее. Для проведения фундаментальных работ с целью открытия новых явлений и свойств необходимо базовое бюджетное финансирование, потому что заранее невозможно предсказать результаты этих работ. Именно такие работы открывают принципиально новые направления, которые определяют научно-технический прогресс в стране. Без такого финансирования научные институты не могут нормально работать. В случае, если фундаментальные исследования направлены на использование уже открытых явлений для решения прикладных задач, то в ходе выполнения этих работ преодолеваются трудности, которые относятся к категории «ноу-хау». Финансирование этих работ должно осуществляться Государственным Комитетом науки и технической политики РФ, Российским фондом фундаментальных исследований и Министерствами. Если проделанная работа представляет интерес для промышленности, то в процессе промышленного производства крайне желательно иметь научное сопровождение. Это обеспечит высокое качество продукции. Финансирование научного сопровождения должно производиться за счет заинтересованной стороны.

В этой статье я остановился на достижениях в области физики. Другие специальности также имеют большие достижения. Важным моментом в работе Академии наук является возможность производить комплексные исследования фундаментального характера при участии ученых разных специальностей. Российская академия наук является уникальным учреждением и играет огромную роль в нашей стране. Академия наук пользуется большим авторитетом за рубежом. Поэтому государственная поддержка Российской академии наук является важным фактором в восстановлении научного и экономического потенциала России и в возрастании авторитета нашей страны в мире.

Цитата: Dobryаk от 25.08.2013 11:27:47
Человек ничего не подразумевал, у него банальный разлив желчи, никакой ПЭТ для диагностики не требуется.

Всем подобным рекомендую полистать

http://2012.atomexpo…unskij.pdf

и таже http://www.atominfo.ru/newsf/m0135.htm

Уважаемый Добряк.
Сходил по вашей ссылке.И что самое печальное не нашел нигде ничего про РАН. Все что там есть идет под эгидой РОСАТОМ. Более того это презентация Межрегиональной общественной  организации "Общество ядерной медицины" Что тоже странно.  Межрегиональная общественная организация содействия развитию ядерной
медицины "Общество ядерной медицины" – некоммерческая организация, основана на
членстве с добровольным самоуправлением
Общество ядерной медицины было создано в 1996 году по инициативе граждан,
объединившихся на основе общности интересов для реализации общих целей.
Действует устав общества. Каким боком они а РАН относятся. Не понятно.
Ну если говорить о Росатоме, то и так все понятно. Это гос корпорация.Хорошо работающая. К ним то никаких вопросов.

Цитата: Влад_10bdb1 от 24.08.2013 13:25:26
Извините а где государственные интересы?
Одни управляют, другие решают, а оплачивает все государство. Которое потом все имеют.

Стоять, упал, отжался.
Вы прокрутите назад. Государство формирует потребность через цели выраженные посредством формирования бюджета, направленностью государственных СМИ, через формирование притягательного образа трудящегося в общественно значимых сферах.
Иногда все это называется идеология, впрочем если боитесь этого слова придумайте свое. Тем более пока это только мои мрии.
И да забыл сказать, государство в СП и прокуратуре, хотел написать в народном контроле, но это увы устаревшее.

Цитата: Изя Ливин от 24.08.2013 14:52:36
Да ну?
http://chem.kstu.ru/…/tomog.HTM
И он не в одном экземпляре.

Или так "для красного словца" написали?

Есть то оно есть.
Но вот так сказать вести с полей.
Мнение эксплуатантов.Задали вопрос выбора томографа.

Цитата
Аппараты российского производства по мощности магнитного поля относятся к классу низко- и среднепольных (до 0,5 Тесла). На сегодняшний день наиболее покупаемыми в мире являются томографы 1,5 Т. Они имеют наилучшие характеристики по ряду важнейших параметров и соответственно наиболее дороги. Использование их целесообразно в крупных медицинских учреждениях. На втором месте по спросу как раз находятся МР-томографы с мощностью поля 0,5 Т. С одной стороны это связано с относительно низкой стоимостью аппарата и меньшими эксплуатационными расходами. С другой - спрос на них определяется спецификой технических характеристик: среднепольные аппараты вполне достаточны для хорошей визуализации ЦНС и суставов, имея здесь доказанные преимущества по сравнению с КТ. В результате такие томографы могут быть рекомендованы для больниц среднего уровня (например, многопрофильной городской больницы или медсанчасти предприятия).

Вернемся к вашему вопросу "Какой томограф выбрать?" Конечно импортный. Я видел изображения, полученные на российском томографе "Образ" 0,14 Т и мне они не понравились. Конечно, этот аппарат дешевле импортных аналогов. К тому же не стоит ожидать, что изображения на низко- и среднепольном магнитах будут сравнимы с 1 Т - не зависимо от фирмы производителя. На "Образе" (в комплектации прошлого года) распечатка изображений предлагалась на бумаге, что дополнительно ухудшает качество просмотра по сравнению с экраном монитора. Но вы решили, что вам нужен российский аппарат.

Несколько лет тому назад мне пришлось участвовать в тендере на покупку 1 Т МР-томографа для Гродненской областной клинической больницы. Однако поработать на этом аппарате не довелось в связи с переездом в Минск. Поэтому я решил попросить прокомментировать мое вышеизложенное мнение заведующего кабинетом МРТ Гродненской областной клинической больницы Бойко Д. В. Его ответ может стать весомым дополнением к вопросу о выборе МР-томографа.


Вот что он написал:

Вполне согласен с написанным. Я бы добавил ещё, что в Европе с 2000 г. не рекомендовано использовать аппараты с мощностью поля менее 0,5 Т в виду низкой диагностической ценности изображения. Картинки со сверхнизкополевого аппарата я видел - примерно тоже, что и "Образ", только размытости больше. Что по "Образам" - можно иметь весьма посредственную голову и ещё более убогий позвоночник; всё остальное еще хуже. В виду огромного количества расхождений я не раз ездил с нашими данными в БСМП (там установлен "Образ") чтобы сравнить. Что я скажу, артефакты у них цветут и пахнут, даже на фоне плохой картинки в целом, причём очень экзотические.
Ну т.д.

Цитата: Dobryаk от 26.08.2013 06:12:48
Производство томографов никоим образом к РАН и не относится. Ищите под нужным фонарем. Если бы читали "Ядерную" и "Тикает", то знали бы, что после выполнения заказа на сверхпроводящий кабель для ИТЕР в Глазове начнут производство магнитов для ядерных томографов. Кстати, об этом было и на этой ветке, но Вас же кроме наброса на вентилятор не интересует ничего. Продолжайте усовершенствоваться в этом виде спорта.

Малограмотные тексты с "мощностью" магнитного поля (такой единицы измерения в физике не существует) можно было бы и не постить. Со сверхпроводящими магнитами серийные томографы с полями напряженностью в 4-5 Тесла не бином Ньютона. Переход к таким полям от ныне серийных 3 Т дает резкое повышение разрешающей способности, хотя кроме магнита нужна еще и электронная надстройка, но она-то тьфу. К сожалению, такие магниты требуют очень высокой криогенной культуры --- только с теплыми магнитами достаточно тумблярочек повернуть. Лабораторные томографы с 9-10 Т в ходу уже много лет, на "Тикает" я описывал пару лет тому назад, что при 11 Т и выше при томографии мозга у испытуемых добровольцев начинает ехать крыша: частицы разного знака заряда в кровопотоке начинают заворачиваться в сильном поле в разные стороны.

Хочу подчеркнуть еще раз, что на этой ветке уже устоялся стандарт критиканства; даже за протекающую в унитазе резиновую прокладку надо обвинить непременно РАН, и чем такое обвинение абсурднее, тем большим героем чувствует себя автор.

Уважаемый Добряк.
Проблема производства томографов, это уже не наша проблема. Я имел ввиду России. Создавать очередное ведро с гайками. Затратив на это огромные деньги. Все, поезд уже ушел. Есть гранды. А есть все остальные. И помочь здесь можно, наверное только, как в автопроме. Отверточная сборка и дальнейшая локализация. Голодные годы дали знать и дают еще. Кстати  производство и применение  3Т томографов далеко еще не решено.

Цитата
Впрочем, судьба клинического применения 3 Т томографов пока не решена. Если в США Администрация по Пищевым Продуктам и Медикаментам (FDA) недавно подняла верхний допустимый в порог силы магнитного поля с 4Т до 8Т (!), то Европейская Комиссия всерьез рассматривает запрет клинического использования магнитов 3Т, чем вызвала переполох в Западноевропейской научной среде. Страхи Европейской комиссии основаны на том, что влияние поля 3Т на человека пока не изучено полностью. Сказывается и завышенные требования к безопасности жизнедеятельности в Европе (можно вспомнить ограничения по использованию генетически модифицированных продуктов в Европейском Союзе, когда в США им дан зеленый свет). Медицинская общественность Великобритании, где число установленных 3Т томографов наибольшее в Европе, уже заявила, что, в случае принятия такого решения Европейской Комиссией, подчиняться ему не намерена - из-за опасения еще больше отстать в конкурентной борьбе от США.

А в России это вообще далекая перспектива. На западе поток производства, а у нас единичные экземпляры. И где дешевле?
Ветка эта называется реформы РАН. Давайте лучше об этом.
И вопрос один. К вам, как к человеку, вращающемуся в тех областях.
Как оценить эффективность деятельности научного учреждения или конкретного академика. Ну например в истории.
Критерий должен быть одни. Или несколько.
Физика, математика, химия, история, география. и пр.

Роальд Сагдеев: путинская реформа РАН похожа на действия Чаушеску

Алексей Пименов

26.08.2013

http://www.ras.ru/ne…76#content

Цитата
Что будет с Российской Академией наук? Реформа запущена, однако дискуссии в научных кругах продолжаются. Предлагаются варианты – и прогнозы: к каким последствиям приведут преобразования. Обсуждается и другой вопрос: о причинах затеянной правительством перестройки. На все эти темы корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовал с академиком Роальдом Сагдеевым – бывшим директором московского Института космических исследований, а ныне – профессором Мэрилендского университета.

Алексей Пименов: Роальд Зиннурович, проект реформы Российской Академии наук поступил в Госдуму около двух месяцев назад. Что произошло за это время?

Роальд Сагдеев: Я думаю, что для официальных кругов было большой неожиданностью то, что научная общественность дружно встала против этой реформы. Причем не столько академики преклонного возраста, сколько молодые, активно работающие ученые. И это внушает некоторую надежду, что удастся остановить произвол со стороны Кремля. Правда, откровенно говоря, не очень большую.

А.П.: Давайте уточним: о чем, собственно, идет спор?

Р.С.: Начнем с того, что предметом спора НЕ является. Никто – в том числе, разумеется, и сознательная часть научной общественности – не спорит с тем, что необходима реформа Академии. Более того, я думаю, что они понимают, какая именно реформа нужна, гораздо лучше, гораздо тоньше и глубже, чем чиновники, сидящие в Кремле и в московском Белом доме.

А.П.: Недавно доктор экономических наук Давид Эпштейн заявил, что проектов реформы не два, а, как минимум, три. И что санкт-петербургские ученые…

Р.С.: Я знаком с интервью Эпштейна. Не думаю, что между версией санкт-петербургских ученых и теми, что приходят из других научных организаций, существует пропасть. В рамках широкого научного сообщества идут дискуссии. Скоро в Москве состоится конференция научных сотрудников Академии, и версия санкт-петербургской группы будет там озвучена. Думаю, что все группируется так: есть чисто правительственная, административная версия, продавливаемая сверху. И есть версии, выдвигаемые научной общественностью, – версия Президиума Академии (вкратце озвученная Фортовым и, по-видимому, отправленная в виде предложений и поправок в Госдуму), есть и другие. Да, между этими версиями есть различия. Но это – нюансы: все они направлены на то, чтобы дать академическому сообществу возможность самому сформулировать и предложить вариант реформы.

А.П.: В чем же сущностное различие между правительственной версией и остальными?

Р.С.: Научная деятельность – а стало быть, и научная общественность – это самоорганизующаяся система. Это качество и помогало научной инфраструктуре выживать в самые тяжелые периоды мировой истории – например, в эпоху инквизиции. Без этого качества не было бы ни Коперника, ни Галилея, ни Ньютона. А то, что сегодня предлагается в России – точнее, спускается, навязывается сверху вопреки желанию научного сообщества, – абсолютно противоречит этому принципу.

А.П.: И Императорская Академия наук, и АН СССР существовали в условиях весьма авторитарного общества… Что заставляет сегодняшнее политическое руководство России поступать так, как оно поступает?

Р.С.: Степень авторитарности в современной России в каком-то смысле превосходит то, что было в самые застойные брежневские времена. Я не говорю о сталинском периоде, когда Сталин одной рукой мог отправить в концлагерь и практически умертвить великого биолога Николая Ивановича Вавилова, а другой – посадить его старшего брата Сергея Ивановича в кресло президента Академии наук. Но в брежневские времена политбюро все-таки отказалось от попыток заставить Академию исключить из своих рядов Андрея Дмитриевича Сахарова. Они уже понимали, что их вмешательству есть пределы.

А.П.: А сегодня?

Р.С.: Это уже выходит за рамки… У меня – единственное сравнение: с Румынией времен Чаушеску. Незадолго до свержения Чаушеску имела место попытка выбрать в Румынскую Академию наук его жену Елену. При тайном голосовании ее кандидатура не получила поддержки, и через короткое время Чаушеску просто распустил Академию. Что в таком же роде могло иметь место сейчас? Несколько лет назад был провален на выборах в академики член-корреспондент Михаил Ковальчук. Его брат Юрий является одним из ближайших «теневых» друзей Путина. В России даже шутят, что он – банкир Путина. Это известный олигарх, который, кстати, контролирует и ведущие каналы центрального телевидения. Одна из теорий, широко распространенных сегодня в России, состоит в том, что именно за неизбрание Ковальчука Академия наук и наказывается. Если основная идея действительно в этом, то боюсь, что Михаилу Валентиновичу Ковальчуку, который в своей конкретной области – кристаллофизике – является, в общем, профессиональным ученым, оказывается медвежья услуга. Возможно, что в истории российской или даже мировой науки он станет одной из самых ненавистных фигур.

А.П.: Это – одна гипотеза. А другие?

Р.С.: Вторая – состоит в том, что какие-то круги олигархов рассчитывают поживиться за счет владений, которыми располагает Академия. Это и огромная территория в Москве, и здания, построенные еще в сталинские времена на самых престижных площадках, и всевозможные национальные парки, законсервированные под научные исследования.

А.П.: Экономические мотивы?

Р.С.: Да, частные интересы экономических групп. Но я все-таки склоняюсь к тому, что основная причина – первая.

А.П.: Какой, по-вашему, должна быть реформа российской науки?

Р.А.: Надо искать положительный опыт. Опыт передовых в научном отношении стран – США, Франции, Англии, Германии. Следует посмотреть, в какой степени при проведении реформы науки в России можно перенять лучшее из этого опыта. Вот конкретный пример: научный совет при президенте Соединенных Штатов.

А.П.: Созданный…

Р.С.: … В пятидесятые годы – при администрации Эйзенхауэра. Кстати, первым научным советником президента стал один из российских соотечественников – Георгий Богданович Кистяковский, крупнейший ученый в области химической физики. Он внес огромный вклад в развитие Манхэттенского проекта. Да после него в роли научных советников выступали крупнейшие ученые. Скажем, у Джона Кеннеди советником был Джером Визнер – один из основателей нового облика Массачусетского технологического института (MIT). Мне посчастливилось знать и того, и другого. Кстати, это была освобожденная работа: каждый, кто становился помощником президента, освобождался от всех остальных работ. Визнер ушел с поста президента MIT и переехал в Вашингтон. Так дело обстоит и сегодня: советник Обамы по науке Джон Холдрейн – крупный физик и энергетик – полностью сосредоточен на этой работе.

А.П.: А как обстоит дело в России?

Р.С.: Начнем с самого верха. Человек, де факто являющийся советником Путина по науке – тот же самый Ковальчук – не ушел ни с одного из своих постов. Сохранив за собой пост директора академического Института кристаллографии. Более того – присоединив к нему пост директора Курчатовского научного центра. (Кстати, в его (Курчатовского центра – А.П.) состав введено еще несколько институтов, ранее относившихся к закрытой или полузакрытой сфере ядерных исследований.) А недавно он (М.В. Ковальчук – А.П.) взял себе еще и пост декана физического факультета СПГУ. Все это свидетельствует об абсолютно несерьезном отношении к той основной задаче, выполнение которой ему, казалось бы, поручено: помогать Путину проводить правильную политику в области науки и образования.

А.П.: А влияния, наверное, хватило бы…

Р.С.: Безусловно. И это влияние он мог бы использовать на благо науки. Пропагандисты подобных объединений – типа Курчатовского центра – говорят: «Посмотрите, каких успехов он достиг!» Но мировая научная общественность вряд ли знакома с какими-либо крупными его достижениями последних лет, кроме пресловутого дешифрирования генома русского человека.

А.П.: Пресловутого?

Р.С.: Несколько лет назад руководство КЦ с апломбом заявило, что они смогли расшифровать геном русского человека. Но это выглядит скорее как анекдот. Сегодня проблема расшифровки конкретной генетической структуры решается на стандартном коммерческом устройстве, и обходится это в несколько тысяч долларов.

Другой отрицательный пример. В состав курчатовского куста административным образом был введен очень неплохой институт – ИТЭФ, в свое время основанный двумя выдающимися советскими физиками – академиками Алихановым и Померанчуком. И если вы спросите любого человека, связанного с открытием «частицы Бога», бозона Хиггса, любого работающего в ЦЕРНе, в Женеве, то в ответ они лишь выразят большое уважение к этому институту. Но как только этот институт попал под руководство Курчатовского центра, в него пришли бюрократы. И сегодня идет процесс разрушения тех замечательных традиций, что вывели этот институт на одно из ведущих мест в мировой науке.

А.П.: Многим памятно, как высок был когда-то в СССР статус Академии и академической науки. С чем связано его понижение?

Р.С.: Причин несколько. Одна из них – в том, что из российской жизни вообще исчезло понятие профессионализма. На пост министра обороны ставят мебельщика – что заканчивается большим скандалом. Командная система? Раньше тоже была командная система, но были хотя бы какие-то намеки на то, что ценился профессионализм. И, по крайней мере, в областях, связанных с техникой, на руководящие посты привлекались люди, хотя бы в прошлом имевшие какой-то багаж. А сегодня? Сравните: один из постоянно действующих помощников Обамы – один из ведущих физиков в области энергетики. А в России, точнее в Кремле, эти функции на постоянной основе выполняет Фурсенко – бывший министр науки и образования. И я не могу сказать, в какую область науки он внес какой-либо существенный вклад. А совет по науке при президенте возглавляет Ковальчук, о котором уже шла речь.
Впрочем, наши оппоненты тоже не лыком шиты. Смотрите, что они делают: пытаются привлечь на свою сторону известных людей. Например, нобелевского лауреата Андре Гейма. Его высказывания публикуются на проправительственных сайтах, его цитирует министр образования Ливанов. Конечно, научная общественность огорчена тем, что он занял такую позицию. Но ведь он сам себя дезавуирует. Цитирую: «Я в детали законопроекта не вникал и не хотел вникать». Этим все сказано!

А.П.: Судя по словам Гейма, да и других, это настроение – реакция на консерватизм Академии…

Р.С.: Конечно. Повторяю, реформа назрела. И научная общественность хочет сама за нее взяться. Ведь избрали же президента РАН, который отличается от прежнего, как небо от земли. Появились шансы. Надо было бы помочь, а не убирать, так сказать, фигуры с шахматной доски.

А.П.: Ваш прогноз?

Р.С.: Зная эволюцию политической жизни в России за последние двадцать лет, я боюсь быть оптимистом.

Молодые ученые выступили против разрушения академической науки

http://www.ras.ru/ne…60#content

Цитата
24 августа 2013 года в Москве на Суворовской площади состоялся согласованный со столичными властями митинг молодых ученых против разрушения академической науки России.

Митинг был организован инициативной группой молодых ученых-сотрудников РАН при поддержке Профсоюза РАН.  

По информации Оргкомитета митинга, в мероприятии приняло участие не менее 1 тыс. человек: на одной площадке собрались молодые ученые РАН, РАМН и РАСХН, других научных учреждений, работники сферы высшего и среднего образования.

...

Резолюция митинга молодых ученых в защиту академической науки:

Мы, участники митинга, выступаем за сохранение и развитие академической науки в России.

Мы считаем, что принятие законопроекта № 305828-6 «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» приведёт к разрушению отечественной академической науки, уничтожению её кадрового потенциала, формировавшихся десятилетиями научных школ и станет последним шагом в процессе разрушения научной и образовательной систем в нашей стране.

Поэтому мы обращаемся со следующими требованиями:

К Государственной Думе Федерального Собрания РФ‒ отклонить законопроект № 305828-6 «О Российской академии наук…» по содержательным, а также формальным причинам. Регулируя важнейшую сферу общественной жизни, он не прошел ни положенной процедуры общественного обсуждения, ни процедуры серьёзной экспертной оценки.

К Совету Федерации Федерального Собрания РФ‒ отклонить законопроект в случае его принятия Государственной Думой.

К Президенту Российской Федерации В.В. Путину‒ не допустить вступления в силу закона, лишающего Россию конкурентоспособности на мировой арене, возможности инновационного развития, грозящего суверенитету и целостности государства.

И главное ‒ мы обращаемся к широкой общественности с призывом поддержать наши требования, поскольку мы отстаиваем не узкие корпоративные интересы, а будущее нашей страны. Только вместе мы сможем добиться изменения государственной политики в области науки и образования!

Мы продолжим двигаться по пути консолидации работников РАН, РАМН, РАСХН, работников всех научных и научно-производственных учреждений, работников образования и медицины.

Для этого призываем всех:

‒ принять активное участие в митинге, организуемом Профсоюзом работников РАН;

‒ поддерживать дальнейшие выступления в защиту науки и образования;

‒подготовить и провести конференции и публичные обсуждения проблем и перспектив развития науки и образования в России;

‒ организовать по всей стране инициативные группы для защиты науки, образования и других конституционных прав.

В случае невыполнения наших требований мы намерены отстаивать свои права всеми доступными законными средствами, включая проведение забастовок и массовых протестных акций.

Академик Валерий Рубаков о реформе РАН, поправках академии к законопроекту и интервью Андрея Гейма

http://www.ras.ru/Ne…a6560678e1

Цитата
— Нобелевский лауреат Андрей Гейм неделю назад дал интервью «Газете.Ru», посвященное реформе РАН. Можете его прокомментировать? Какие у вас ощущения от этого интервью?

— Ощущения двойственные. С одной стороны, в интервью есть правильные вещи. С другой стороны, он говорит, что сам законопроект не читал. И я думаю, что если бы Гейм его прочитал, особенно первоначальный вариант, то он бы другого мнения придерживался. Тогда он бы не стал вести разговоры о том, что Ливанов, мол, молодец, всколыхнул общественность.

Потому что из законопроекта торчали уши, зачем все это делается. А делается это вовсе не из соображений, чтобы ученым лучше жилось.

Из первого текста законопроекта все видно замечательно. Поэтому та часть интервью, где Гейм говорит, что с законопроектом все хорошо и правильно, не относится к делу. А та часть, где говорится о необходимости академии современно работать, — там есть правильные вещи. То есть, если не привязываться к законопроекту, в интервью Гейма много правильных вещей.

— А как вы относитесь к идее аудита академии?

— Положительно. Только слово «аудит» мне не нравится.

— Самому Гейму такой перевод тоже не нравится, он употребил английской термин peer-reviewing.

— Да, это скорее экспертиза. Внешняя экспертиза той или иной лаборатории и, в конечном итоге, института. Он правильно говорит о том, что основная единица организации науки — это лаборатория. Надо сделать экспертную комиссию, группу, которая бы приехала, получила бы соответствующие материалы. Заметную часть этой группы должны были бы составлять иностранцы, но должны быть и свои. Не из этого конкретного института, но специалисты в данной области науки. Самое главное — это то, что нужно экспертное мнение, ни в коем случае нельзя основываться только на формальных показателях. Наука настолько многообразна и настолько по-разному делается в разных областях, что одними критериями ее оценивать неправильно.

Вот пример. Питер Хиггс имеет всего девять работ, но две из них попали в точку, и бозон назван его именем.

Остальные работы — малозаметны. Но есть другая крайность, когда люди пишут по 100 статей в год, но 99 процентов из них — мусор, в этом нет ничего хорошего.

— Возможно ли сейчас сделать экспертизу членкоров и академиков, подобную той, о которой говорит Гейм?

— Я думаю, этого не нужно. Зачем? Сказать: «Положи на стол свое членкорское удостоверение»? В любом сообществе есть разные уровни, сомнительные люди. Но таких единицы — никакая не четверть, как считает Гейм. Я лично готов побеседовать с любой экспертной комиссией. Но я думаю, что ни один приличный человек просто не согласится оценивать, хороший академик или плохой.

— Можете прокомментировать высказывание Гейма о том, что РАН «потеряла свою репутацию»?

— Насколько я могу судить, это не так. Может, из Англии это видится так. Я разговариваю с разными людьми и у нас, и по всему миру, особенно сейчас. То, что в институтах академии есть много проблем, это факт. Но так, чтобы репутационные потери…

— А как насчет комиссии Сергея Михайловича Алдошина, которая приезжала к Петрику? А ведь Алдошин сейчас вице-президент…

— Вот тут согласен, это — репутационная потеря. На тему того, что он сейчас вице-президент РАН, я судить не берусь. У него свои задачи, не относящиеся к Петрику и чему-то такому.

С Петриком была ошибка, я не очень понимаю, из чего они исходили. Но на эту тему сама же академия и академики выступали.

— А как вы относитесь к точке зрения, что задача законопроекта о реформе РАН заключалась в том, чтобы встряхнуть научное сообщество «сверху»?

— Нет! Не знаю, была ли сверху хоть какая-то задача, но этот законопроект в первом варианте — жуткое дело. И поведение людей, которые этот законопроект пропихивали, ни в какие ворота не лезет. Тут не во встряске дело.

— Вы имеете в виду, например, то, что на рассмотрении законопроекта в Госдуме в первом чтении глава Минобрнауки Дмитрий Ливанов не сказал ни слова, а говорила в основном вице-премьер Ольга Голодец?

— На самом деле почти сразу в разгар этих событий на сайтах девелоперов уже пошел разговор о том, как принятие этого законопроекта повлияет на стоимость элитного жилья, какие институты РАН можно переделать под элитное жилье... Такое было, и понятно, что люди, специалисты по этому делу, встряхнулись.

— Какие у вас прогнозы на развитие событий? 29–30 августа в РАН состоится конференция российских научных сотрудников. Есть проект резолюции по итогам этой конференции, в которой выдвигается требование к правительству отозвать законопроект.

— Я считаю, что надо его отодвигать в первое чтение.

— А если этого не произойдет?

— Если будет принято то, что есть, в третьем чтении? Это будет катастрофа. Но я надеюсь, что до этого не дойдет. Все-таки разум должен восторжествовать.

— В Академии наук была создана специальная комиссия по разработке поправок к законопроекту. Эти поправки уже были переданы в Госдуму. Можете рассказать подробнее, в чем суть этих поправок?

— Если эти поправки пройдут, то это будет уже совсем другой закон. Самое важное в том, что Академия наук не изничтожается, не создается новая структура. Из этого следует еще одна важнейшая вещь: положение о том, что институты академии остаются в ведении Академии наук. В исходном тексте законопроекта они передавались в ведение вот этого самого федерального органа исполнительной власти, агентства, о котором ничего в законопроекте не написано — что оно такое, какие у него полномочия, возможности и так далее.

По-видимому, в первом варианте имелось в виду, что у него будут все полномочия. Читай — «передел собственности».

В нынешнем тексте законопроекта передача институтов агентству тоже есть, но поправки, если их примут, это исключат. Дальше есть еще много принципиальных вещей, но, на мой взгляд, статус институтов — самое главное. Из других поправок важно то, что региональные отделения остаются юридическими лицами и прямыми бюджетополучателями, так же как и сама академия.

Вопрос объединения академий предлагается решать отдельным актом. Должно быть не механическое слияние. То, в какой форме это будет осуществляться, должно обсуждаться отдельно.

Предлагается ограничить функции этого органа исполнительной власти, вот этого агентства, управлением имущества, не связанным прямо с научными исследованиями. Если есть, к примеру, ускоритель, то, я так понимаю, он в ведение агентства не передается. А здание, в котором он находится, и земля, где это здание стоит, — передается, судя по всему. Я не думаю, что это очень дальновидное решение — создавать такое агентство с такими функциями.

Но авторы поправок — я в эту группу не входил — с созданием этого агентства соглашаются. Это не смертельно, оно в любом случае должно работать вместе с Росимуществом, а если это агентство по положению возглавляет президент РАН, то сильно страшного ничего не будет.

— То есть если эти поправки будут учтены, то…

— …то это будет совсем другой разговор. По такому законопроекту уже можно жить, пусть, может, это будет не самый лучший способ существования.

— То есть не будет такого протеста, в том числе и с вашей стороны, со стороны клуба «1 июля»?

— Протест пока будет, потому что пока эти поправки не приняты.

То, что поправки переданы депутатам Госдумы, не означает даже, что поправки будут внесены.

— Несколько вопросов не про реформу РАН. Можете рассказать, насколько взаимодействие науки с государством в лице СМИ или государственной экспертизы в советские времена отличалось от того, что есть сейчас?

— Про СМИ я вряд ли что-то могу сказать, так как в 80-е годы я был сравнительно молодым человеком, не очень опытным и не очень видимым. Но у меня был персональный опыт работы с властью в лице ГКНТ — Государственного комитета по науке и технике. С ним я взаимодействовал очень плотно, так как я был замдиректора нашего института, с 1987 по 1994 год. С ГКНТ было очень конструктивное взаимодействие. Это то, что пропало, начиная, по существу, с середины 90-х годов. Тогда это было плотное взаимодействие, стороны друг друга уважали.

Чиновник — тоже, как говорится, человек, а хороший чиновник — хороший человек, важная составляющая нашего общества. Тогда мы друг друга понимали: они обучались тому, что такое наука, как она живет, а ученые, и я в частности, обучались тому, как работает государственный аппарат. Было нормальное конструктивное взаимодействие. К сожалению, сейчас его нет, и это очень плохо для науки. Это то, чего нам сильно не хватает. Должны быть нормальные чиновники. Потому что фундаментальная наука, так или иначе, все равно кормится от государства. Все равно серьезные решения должны приниматься не самими учеными, а учеными вместе с администраторами, чиновниками в интересах государства.

— Откуда же взяться таким хорошим чиновникам?

— Ну откуда-то же они появлялись. Многие были из научной среды. Были из партийной среды. Были люди, которые уходили из науки и становились чиновниками.

— О чем вы друг друга спрашивали на таких заседания ГКНТ?

— В 1987 году на уровне Политбюро ЦК и Совета министров была принята программа развития физики высоких энергий. Предложение изначально было от нескольких выдающихся ученых. Потом дело пошло в сторону принятия или непринятия решений. И в процессе подготовки этих решений было тесное взаимодействие. Им надо было понять, что это, зачем, на каком уровне находится по сравнению с американцами, нашими основными соперниками тогда, что даст народному хозяйству. Все это надо было объяснять. Потом — конкретные вещи, почему это стоит столько-то, а не столько-то. Потом в ГКНТ спрашивали, как идут дела, стучали кулаком по столу, если что-то не двигалось, помогали какие-то коррективы вводить. Я там бывал раз в неделю как минимум. И сделали тогда какие-то вещи очень нетривиальные. Там, где успели, получили отличные результаты.

Например, закончили строительство галлий-германиевого телескопа на Баксанской нейтринной обсерватории нашего института, довели его до ума, получили выдающиеся результаты по физике и астрофизике нейтрино. Будь здоров сооружение в глубине горы.

Руководителя эксперимента Владимира Гаврина на Нобелевскую премию выдвигали, был бы американец — дали бы, наверное.

— Тогда в связи с этим последний вопрос. Что вы можете сказать про современную работу Академии наук по популяризации открытий, которые делаются в РАН?

— Сейчас она никуда не годится, и это надо менять. Надо создавать современную пресс-службу, чтобы она играла ту роль, которую должна пресс-служба играть. Чтобы были пресс-релизы раз в несколько дней, пресс-конференции, организовывались выступления в СМИ ученых об открытиях. Пресс-служба должна иметь рабочие контакты с институтами, интересоваться тем, какие новые результаты в институтах, подавать результаты в обществе. Новое руководство академии это, кажется, понимает.

Академик Петр Бакланов, директор Тихоокеанского института географии Дальневосточного отделения РАН: В чем проблемы и резервы эффективности РАН?

http://www.ras.ru/Ne…692ba663d6

Цитата
В качестве одной из основных проблем, которая снижает эффективность Российской академии наук, российское правительство выделило управление имуществом и активами. Так ли это на самом деле? По своему многолетнему опыту работы директором института, по общениям с коллегами из Москвы, Новосибирска, Иркутска, Хабаровска и других научных центров не могу не сказать следующее.

Управление научным институтом лишь в самой обобщённой макроэкономической форме сводится к управлению имуществом и активами.

Управление научно-исследовательскими институтами – это, прежде всего, управление процессами научных исследований, взаимодействием групп учёных, работой научного оборудования, взаимодействием с вузовской наукой и другими научными организациями и центрами. Это и работа учёных советов институтов, семинаров, диссертационных советов, организация научных конференций, конкурсов на замещение научных должностей, выполнение различных хоздоговорных работ, конкурсных межинститутских программ, в том числе президиума и отделений РАН, и многое другое.

Наконец, важнейшая часть деятельности института – планирование научно-исследовательских работ и отчётность, технология их организации и проведения.

В целом управление институтом осуществляется с ряда уровней. Основная исследовательская ячейка – лаборатория, состоящая из отдельных учёных и научных групп. Основное управление лабораторией осуществляет заведующий лабораторией. Но целый ряд функций управления выполняется и с уровня института: планирование и отчётность, обеспечение работы научного оборудования и приборов, межлабораторные связи и взаимодействия, выполнение экспедиционных работ и комплексных программ и т. п. Именно поэтому хорошо руководить научным институтом, научными исследованиями в его рамках может лишь учёный с широкой эрудицией.

При наличии достаточного финансирования не возникает особых проблем в управлении имуществом и активами – зданиями, сооружениями, земельными участками. Арендные отношения, закупки оборудования и материалов строго регламентированы и в целом исполняются в рамках действующего законодательства.

Этими участками, как правило, хорошо руководят заместители директоров институтов.

Одной из важных проблем, которая может существенно повысить эффективность работы институтов РАН является, на мой взгляд, более глубокая и обоснованная постановка конкретных задач научных исследований, выделение их этапов. На уровне институтов – это утверждаемые президиумом РАН основные направления исследований. Они, как правило, формулируются в обобщённой форме, но достаточно хорошо отражают крупные фундаментальные научные проблемы, над которыми работают институты. Однако затем эти задачи должны развертываться и конкретизироваться для отдельных лабораторий и научных сотрудников. И вот именно здесь далеко не всегда мы работаем так, как надо. Часто вспоминаю высказывание нашего выдающегося учёного академика Н. Н. Семёнова в одном из его интервью молодёжной газете. Он говорил о том, что до пятидесяти процентов успеха в научной работе содержится в постановке задачи. Действительно, именно на уровне постановки задачи – как отдельному научному сотруднику, так и группе, лаборатории – необходимо всесторонне, максимально глубоко и строго оценить современное состояние изученности этой проблемы на мировом уровне. Что уже известно, а где грани неизвестного? На этом же этапе намечаются общие подходы, методы и периоды исследований.

Подобные постановки научных задач для групп лабораторий и учёных следует содержательнее обсуждать в институтах на стадии планирования НИР. В ряде случаев необходима и внешняя экспертиза, прежде всего – со стороны академического сообщества. Затем, разумеется, важен постоянный контроль за выполнением научных задач и организация хорошей, содержательной отчётности. В процессе решения научной задачи вполне возможна и даже целесообразна её определённая корректировка – с учётом полученных результатов и соответствующих разработок в других научных центрах, за рубежом.

Именно в планировании НИР, их структуризации и отчётности нередко допускаются послабления, спешка, используются общие формулировки… Всё это, в конечном счёте, снижает эффективность научных исследований, в том числе и фундаментальных, публикационную активность научных сотрудников. В то же время более тщательное, ответственное отношение к постановке и обоснованию научных задач, выделению этапов их решения, своевременной корректировке требует особой научной широты и глубины мышления у научных руководителей, и прежде всего – у директоров институтов. Именно поэтому необходимо сохранение Российской академии наук с её важнейшей – исследовательской функцией и научных институтов в её составе. Эффективность их работы в составе РАН будет намного выше, чем в предполагаемом ином ведомстве.

Если же институты РАН будут переведены из академии наук в некоторое правительственное ведомство, то с большой вероятностью произойдёт следующее. Фундаментальные исследования быстро трансформируются во второстепенные, а институты начнут выполнять прикладные задачи. Таким образом правительство, воспринимая критику со стороны РАН за развал прикладной науки, начнёт воссоздавать её. Но каким образом и за счёт чего? Да и хорошо известно, что прикладная наука без постоянной подпитки фундаментальными разработками вряд ли сможет стать эффективной.

Академик Лев Зелёный, директор Института космических исследований, вице-президент РАН: «Дыхание марсианских пустынь»

http://www.ras.ru/Ne…e015cc721c

Цитата
...

- Мне почему-то казалось, что вы начнете свой доклад со взрыва на старте «Протона», который случился как раз, когда Закон о РАН попал в Думу. Мол, в этом есть своя символика?!

- Один из депутатов в своем выступлении упомянул о случившемся. Он обвинил Академию как раз в аварии «Протона», сказал, что РАН плохо работает, а потому ракеты и падают.

- Теперь все грехи, в том числе и перепутанные датчики в двигателях ракеты, будут приписывать Академии! А депутат не сказал, что именно академик Владимир Николаевич Челомей создал «Протон» и, не сделав он этого полвека назад, сегодня не на чем было бы запускать коммерческие спутники и зарабатывать на нашу космонавтику деньги?

- Думаю, он об этом не знал…

...

- Вы сказали, что до реформы РАН все было понятно…

- По космическим делам, безусловно. Есть у нас свое КБ и тщательно выстроенные линии связи с промышленностью, с НПО имени Лавочкина, ВНИЭМОМ, РКК «ЭНЕРГИЕЙ» с другими организациями…

- НПО Лавочкина возрождается?

- Я очень верю в это. У нас нет другой фирмы, которая работала бы с планетными станциями и у которой был столь же богатый, еще советский опыт. О советском опыте я говорю в абсолютно положительном смысле. Таким образом, нам удалось, хотя и с трудом, все-таки выстроить работающие связи науки и промышленности. Однако не совсем ясно, что будет с самим Институтом космических исследований.

- А что с ним может быть?

- По закону о реформе имени Ольги ГОЛОДЕЦ мы можем перестать принадлежать Академии наук и подчиниться какой-то другой загадочной организации типа Оборон- извините—Академ-Сервиса . Меняется форма собственности, появляется другой Устав. Он утверждается минимум полгода. Я говорил с юристами, и они подтвердили, что в случае если Закон о Реформе Академий Наук будет принят без пакета поправок подготовленных комиссией Президиума РАН у институтов(включая ИКИ) изменится правовой статус, а потому договора с организациями промышленности, с тем же Роскосмосом станут нелегитимными, их нужно переутверждать. То есть надо сделать новый Устав, перезаключать договора, снова получать разрешения на космическую деятельность. Короче говоря, минимум на год работы будут приостанавлены . Это хаос, который продлится долго и разрушит все наши планы. Для нас это смерти подобно, так как мы завязаны на астрономические даты.

- Зачем все это?

- Существует три версии. Одна газета утверждает, что это козни ЦРУ.

- ЦРУ всегда виновато в наших бедах…

- Вторая версия: олигархи хотят заниматься политикой, но их деньги вынуждены возвращаться в Россию из-за давления Запада, и они решили скупить всю недвижимость Академии. И не только ее, а вообще все, что возможно. Ну а третья версия – месть некоторых ученых, близких к власти и находящихся во власти, которых в Академию не избирают… И так далее и тому подобное.

- Тут я с удивлением узнал, что в Высшей школе экономики, которая, насколько мне известно, определяет во многом экономическое развитие страны и очень близка к власти, нет ни одного члена РАН. Помню, некоторые ученые и политики пытались «прорваться» в Академию, в том числе и министр Ливанов, но избраны не были… Может быть, месть чиновников, которые нынче в России всемогущи?

- Мне трудно судить об этом, так как мы в основном занимаемся наукой, а не политикой. Последней – по необходимости… К сожалению, это мощный удар по науке, особенно по ее будущему. Люди пенсионного возраста, конечно, никуда не уедут, а вот молодые исследователи из страны побегут. К примеру, в Пущино уже появились представители Китая, которые переманивают биологов и биофизиков к себе. Причем приглашают не отдельных ученых, а лаборатории целиком, в полном составе. Обещают создать наилучшие условия для работы. Я постоянно получаю письма из разных зарубежных университетов. В них спрашивают о молодых талантливых ребятах, обещают интересную и хорошо оплачиваемую работу. Иногда приходится рекомендовать таких молодых и перспективных ученых, потому что обеспечить жильем в Москве невозможно – купить квартиры нереально. Я сам обзавелся собственным жильем, когда уже было за 50. А что говорить об аспирантах или молодых кандидатах наук?! Вот они и уезжают… И в лучшем случае мы передаем их в хорошие руки, нашим друзьям за границей. Лучше если они там будут работать для науки , а не станут офисным планктоном в коммерческих банках и других конторах. Кадровые потери у нас были большие, сейчас стало заметно получше, но навязываемая реформа заведомо приведет к следующей волне «утечки мозгов» из России.

Но если Вы заметили всю часть интервью. посвященную «реформам», я проговорил с вами в сослагательном наклонении – я все таки верю в то если и не мудрость, то хотя бы чувство самосохранения, остановит нож, занесенный над отечественной наукой...

Цитата: Dobryаk от 27.08.2013 08:59:19
Кто просирает полимеры, вы же предпочитаете томографы... Какую туалетную бумагу предпочитаете?

Самое первое открытие влияния сильных магнитных полей было сделано в Питере в начале 30-х. Расхождение только в одном, кого истязали: кролика или петуха. Сторонники петушиной версии говорят, что в зазор между полюсами бывших тогда в ходу лабораторных магнитов голова кролика не влезла бы, а петушиная в самый раз. Так или иначе, когда включали ток, то с некого порога петух начинал негодовать на доступном ему языке. Повторяемость результата было стопрпоцентной, и уже был написан почти беловик статьи в журнал. Все испортил любопытный студент замечанием: "Ярмо магнита слабовато: при включенном токе оно деформируется и полюса сближаются...". Томографией в сверхсильных магнитных полях занимается большая лаборатория в немецком исследовательском  центре в Юлихе. Их вывод был: 11 Тесла просто опасны, с добровольцами они работают на 9 Т.  Одним из добровольцев лет был генеральный директор центра: если у всех остальных под убаюкивающую музыку в мозгу активны были только центры наслаждений, то у даже полусонного директора, хорошо известного меломана, буйствовали все его привычные "мыслительные" центры.

Я не скажу за год-два, но уверен, что Глазов производство сверхпроводящих магнитов для томографов наладит --- да после сверхпроводников для ИТЕР им просто некуда деваться, надо загружать их производство высшего технологического уровня.



Ответ на этот вопрос об эффективности знает только Голодец, кто понятия не имеет, что такое научная работа. Обратитесь к ней. Если она не скажет, то спросите Ливанова. Если и этот мудель ничего внятного не скажет, то кроме Жириновского никто Вас не спасет. Уже если и Жириновский оскоромится, то любой начальник траспортного отдела, а еще лучше дворник Джамшут --- чем неграмотнее будет советник, тем оно надежнее.

Как оценивать историков --- ну просто без понятия. В первом приближении как худлит: "нравится" или "не нравится". Да и во втором тоже... Но с очевидностью критерии для историков и физиков разные. Это как воцерковленные православные и истовые атеисты: и те и другие верующие, но в разное, и ставить их на одну доску нельзя. Только Голодец рассудит, только Голодец.

Что и откуда пошло я и сам знаю. Без тех подробностей конечно. Но чем гордиться-то 30-70-е годы еще что-то строили. Вот и наука была. Своя. Хоть и не могли реализовать. Но это же не военная тема и не космос. Поэтому и отношение. Кто руководил?
Я и больше могу сказать.
Ускорители у себя строили, строили. А в итоге построили коллайдер. Международный. На чужой территории. Под чужим руководством. Где доля нашего мала.
Сумеют там что-то наши. Или будут просто присутствовать при серьезных экспериментах. Ну и кое-что из своего.
Вы назвали проект ИТЕРА. И что нового? Опять за границей. Опять под чужим руководством. А где начало? Где ТОКАМАК?
Пока летал МИР, мы были впереди планеты всей по обитаемому космосу. Теперь МКС. И где мы? Опять в стороне. Управляют американы. Захотят затопить и только в путь. И это все развитие нашей науки.
А мы сейчас занимаемся выяснением отношений с государством. Кто у нас круче.
Да никто не круче. Вместе должны работать. ВМЕСТЕ. Никакой ученый будь он хоть трижды какой лауреат не построит ничего. Но пробить проект у государства может. Если правда захочет. А вы все Ливанов, Голодец. Свое нужно организовывать. Пока есть деньги.
А теперь еще раз про томографы.
Я не являюсь просралиполимерщиком. Но я пока еще немного соображаю. И поэтому не разделяю ваш оптимизм. Наладить производство томографов я думаю круче, чем производство телевизоров. А что-то своих нет и не предвидится. Только сборка из готовых элементов. Да с чужими чипами и программами.  А дяди за границей уже отмотали не одну сотню аппаратов. Отработали все производство. Подготовили соответствующий персонал для работы на них. По своим же программам. И в путь. Пока мы соберем что-то свое (не для опытов, а в производстве), они уже будут далеко.
Так что, нужно свое развивать. А не гнаться за международными пряниками. Они все равно быстрее нас. Умеют быстро внедрять новинки. И продвигать.
Ну а наша жизнь, боротьба самих с собой. Видимо на это и уходят основные силы.

Цитата: r01338 от 27.08.2013 16:32:38
Академик Лев Зелёный, директор Института космических исследований, вице-президент РАН: «Дыхание марсианских пустынь»

http://www.ras.ru/Ne…e015cc721c

Не а мне нравится.

Цитата
Мне почему-то казалось, что вы начнете свой доклад со взрыва на старте «Протона», который случился как раз, когда Закон о РАН попал в Думу. Мол, в этом есть своя символика?!

- Один из депутатов в своем выступлении упомянул о случившемся. Он обвинил Академию как раз в аварии «Протона», сказал, что РАН плохо работает, а потому ракеты и падают.

- Теперь все грехи, в том числе и перепутанные датчики в двигателях ракеты, будут приписывать Академии! А депутат не сказал, что именно академик Владимир Николаевич Челомей создал «Протон» и, не сделав он этого полвека назад, сегодня не на чем было бы запускать коммерческие спутники и зарабатывать на нашу космонавтику деньги?

Челомей создал Протон. А кто его вотворил в жизнь? Об этом никто не хочет сказать. Челомей все сделал сам. И все тут.
Была отработанная система. А сейчас ее нет. В природе НЕТ. И каждый крутится как может. И как получается. Конечно до этого ума у академика не хватило. Хвататься за спины мертвых. Выстраивать опять с начала все что было. И что мы благополучно просрали. Но сейчас уже не Советский Союз. И столько ресурсов у нас нет. А ресурсы есть у гос корпораций. Где они аккумулируются.

Немного добавлю.
В свое время читал статью. Где описывалось что человек писавший на протоне какие-то буквы считал эту ракету своей. Он говорил, что он тоже причастен к ее созданию.  И представьте ни у кого не  было возражений. Они есть у кого -то сейчас?
Во всех статьях, которые привел камрад  r01338 есть одна особенность. Там академики считают себя небесными жителями. Ну иногда, возможно и появляются какие-то чиновники. Ну не совсем плохие. Но вот плохих академиков не бывает в принципе. Бывают ошибки у академиков. Но вот чтобы........     Да никогда. Ни в жизнь.
И как -то сразу вспоминаются письма, которыми клеймили генетиков. А ведь еще некоторые живы. Или академики горячо поддержавшие Петрика. Эти -то и подавно живы. И при деле. Куда нам земным понять заботы небесных людей. Нам бы как -нибудь на хлебушек заработать. И не путаться под ногами у некоторых.
Но вот из интервью. Опять спасибо камраду  r01338
Академик Валерий Рубаков о реформе РАН, поправках академии к законопроекту и интервью Андрея Гейма

http://www.ras.ru/Ne…a6560678e1

Цитата
— Несколько вопросов не про реформу РАН. Можете рассказать, насколько взаимодействие науки с государством в лице СМИ или государственной экспертизы в советские времена отличалось от того, что есть сейчас?

— Про СМИ я вряд ли что-то могу сказать, так как в 80-е годы я был сравнительно молодым человеком, не очень опытным и не очень видимым. Но у меня был персональный опыт работы с властью в лице ГКНТ — Государственного комитета по науке и технике. С ним я взаимодействовал очень плотно, так как я был замдиректора нашего института, с 1987 по 1994 год. С ГКНТ было очень конструктивное взаимодействие. Это то, что пропало, начиная, по существу, с середины 90-х годов. Тогда это было плотное взаимодействие, стороны друг друга уважали.

Чиновник — тоже, как говорится, человек, а хороший чиновник — хороший человек, важная составляющая нашего общества. Тогда мы друг друга понимали: они обучались тому, что такое наука, как она живет, а ученые, и я в частности, обучались тому, как работает государственный аппарат. Было нормальное конструктивное взаимодействие. К сожалению, сейчас его нет, и это очень плохо для науки. Это то, чего нам сильно не хватает. Должны быть нормальные чиновники. Потому что фундаментальная наука, так или иначе, все равно кормится от государства. Все равно серьезные решения должны приниматься не самими учеными, а учеными вместе с администраторами, чиновниками в интересах государства

Есть у нас нечто подобное?
А зачем? Нам и так хорошо.  А вот беларусы сохранили.
А у нас все чиновники идиоты, и разговаривать с ними не о чем. И вообще мы сами с усами. Сами все устроим. Дайте нам только деньги.
Одним словом кино.