Перспективы развития России

Никто не произносил этих слов, но зимой 2014 года в стране прошла девальвация рубля, когда доллар вырос практически вдвое – с 36-38 рублей до более чем 60 рублей.
Правда, вдвое товары не подорожали: подорожали тогда где-то на треть. Хотя, как ни странно, дорожали в первую очередь не импортные, которым как раз дорожать следовало, а отечественные, которым, казалось, дорожать не с чего. Но это – казалось. Потому что бизнесмен, частник – он по природы стяжатель и мошенник. Есть и честные, но занятие засасывает, и если есть формальный повод цену повысить, даже изначально порядочный человек не всегда искушение выдерживает. В результате как раз честные и разоряются, а другие рыночную гонку выдерживают: обманывают покупателя, не платят налоги, недоплачивают зарплату работникам, фальсифицируют товар, услуги и продукции.
Власть объявила, что падение рубля – это не страшно. Наоборот, в условиях падения цен на нефть даже хорошо: за тот же объем нефти удастся получить больше рублей, бюджет не пострадает, а зарплаты бюджетникам и пенсии пенсионерам будет чем покрывать.
Денег меньше у людей не станет. Это главное. А то, что на эти деньги купить можно будет в полтора раза меньше, чем до девальвации – об этом не вспоминалось. В крайнем случае, обещалось, что это не надолго: пока не осуществим импортозамещение — оно то от курса доллара зависеть не будет.
И в этом была логика: при удорожании доллара должны дорожать товары, покупаемые за доллары, а производимые у себя дома дорожать не должны. Это если по логике. Только если не по логике, а по экономическому интересу, то отечественный производитель хотя производить что-то и стал, но, во-первых, подчас из импортных же, то есть покупаемых за валюту сырья и составных, а во-вторых, отечественный же он более жадный: насыщение обогащением не пришло.
И оказалось, что товары по группе импортозамещенных либо еще дороже, чем импортные, либо просто не дешевле. Власть, правда, тогда это тоже оправдала, заявив, что отечественному производителю надо же покрыть убытки и развить производство. А вот потом… Когда разовьют – тогда все подешевеет.
Причем и особого недовольства все это не вызвало: настроения Крымского консенсуса были в зените, снижение уровня жизни воспринималось как результат мести Запада за освобождение Крыма, настроение выражалось в строках песни Газманова: «Так было в России с далеких времен Чем выше давление, тем крепче бетон И если опасность державе грозит Становится Родина, как монолит В горниле победы сегодня как встарь Опять закаляется Родины сталь».
Настроение было – не то что до Львова, хоть снова до Берлина с Брюсселем… Или по-новой индустриализацию сделать. Или Союз восстановить…
К сожалению, в планы элиты это не входило. Ей больше мечталось вновь с зарубежьем подружиться и войти не то в Европу, не то в «мировую цивилизацию». И еще – чтобы страна снижение уровня проглотила.
И чтобы люди не потребовали возместить им повышение зарплатой проведенное собственниками повышение цен. Кстати, у государства-то на это деньги точно были, и планы повышения зарплат были, и часть министерств их повышать пыталась: те, кто всерьез намеревался выполнять некоторые положения некоторых указов президента.
Но именно им это сделать не дали. Как бизнес, так и иные главы регионов. Им было сказано: «Ну, вы что – хотите, чтобы в гуманитарной и социальной сфере научные сотрудники больше водителей троллейбусов, дворников и строителей получали? Так к нам же тогда работать никто не пойдет! Остановитесь!».
Бизнес – это большая лоббистская сила. И губернаторы – это тоже лоббистская сила. И власть, в своих самых солидных и высокопоставленных лицах, остановилась. И зарплаты в госсекторе повышать не стала, то есть сознательно пошла на снижение уровня жизни страны. Не только бюджетников – именно страны. Потому что в условиях, подобных современным российским, уровень зарплат тех, кто работает за государственную зарплату, определяет жизненный уровень всей страны. Не потому что таких больше всех, но потому, что зарплаты госслужащих и бюджетников – это тот вызов, который вынужден принимать бизнес. Тот уровень ожиданий, которому он должен соответствовать для своих работников.
А он не хочет. Он – жадный.
И власть пошла по пути замораживания зарплат, при поддержке наименее защищенных слоев населения. Причем с такой мало защищенной категорией тоже не получилось: пенсионный возраст повысить удалось, но к заметному повышению пенсий для остальных это не привело.
Пошли по пути разовых доплат пенсионерам. И пошли по пути усиления поддержки молодых семей с детьми и ожидающих детей женщин. Само по себе – и верно, и неплохо. И слава богу.
Только получается, что кроме «крупных бизнесменов» (потому что мелкие часто столь же нищи, как и бюджетники), которым от государства зарплаты и пособия не нужны, в стране складываются две категории «мнимопривилегированных» граждан: молодые семьи и пенсионеры. Мнимопривилегированных – потому что всерьез их привилегированными назвать нельзя, но так или иначе как-то власть о них заботится. Или как минимум заботу обозначает: что-то им достается.
Вопрос в том, что те, кто — как формально молчаливо декларируется — «сам может позаботиться о себе», на достойном уровне ни себя, ни свою семью обеспечить не может. Потому что обеспечивать себя он должен был бы за счет своего труда за достойную зарплату: «достойная оплата за достойный труд», но при нынешнем зарплатообразовании достойный труд не оплачивается достойным вознаграждением: либо за него предлагается унизительно низкая зарплата, либо «достойная зарплата» предлагается за выматывающий и унижающий человека труд.
И здесь дело уже не только в стяжательстве и жадности бизнеса, который всегда рад платить меньше, но уже в безволии по отношению к нему государственной власти, которая даже тем, кто, казалось бы, работает прямо на нее, не желает платить достойные деньги, лишь бы не вызвать недовольство собственников.
Власть в первую очередь печется о самых жадных и богатых – о бизнесе. Во вторую – о самых бедных и несчастных. И оставляет на произвол судьбы тех, кто может работать и хочет работать, но для кого она создает условия, при которых получить достойную зарплату невозможно.
Причем, что действительно опасно: рождает, таким образом, разочарование в себе даже тех, кто по определению к ней достаточно лоялен.
Или, как прозвучало год назад при обсуждении поправки в Конституцию об «обнулении президентских сроков» из уст одного из избирателей «путинского поколения»: «Ну, с одной стороны, конечно, хотелось бы, чтобы Путин и еще оставался. Но, с другой – цены же каждый месяц растут… Выходит, не справляется?»
Конечно, за те и иные поправки достаточное число избирателей все равно проголосовало. Но ведь и цену тому голосованию каждый сам знает…