Перспективы развития России

Не нытьём, так сговором
После «окончания горячей фазы нефтяной войны с Россией» белорусский президент переключился на новое противостояние. Теперь - требуя снизить для Белоруссии установленные долгосрочным соглашением цены на поставки газа, а также установить единые по ЕАЭС транзитные тарифы. Обоснование таких требований - падение спотовых цен на природный газ в Европе и «желание избавиться от российской энергетической зависимости». Совсем как у украинских руководителей, подзуживаемых в этом вопросе из-за океана. Впрочем, без поддержки со стороны Вашингтона, открыто поставившего своей целью вытеснение России с европейского рынка энергоносителей, этот демарш Александра Лукашенко тоже был бы невозможен, как и украино-российские газовые войны последних полутора десятилетий.



 Белорусский президент требует снизить для Белоруссии установленные долгосрочным соглашением цены на поставки газа, а также установить единые по ЕАЭС транзитные тарифы.

При разработке Стратегии планировалось «вынести за скобки» вопросы поставок газа. Но потом они были внесены в пакет документов, а Лукашенко неожиданно для себя обрёл союзника: накануне саммита по инициативе армянской стороны у него состоялся телефонный разговор с премьером Армении Пашиняном. И на саммите они выступили «единым фронтом».
Дело в том, что с начала 2019 г., после повышения цены на поставляемый в Армению российский газ на $15 за 1.000 кубометров, армянская «дочка» «Газпрома» регулярно выступала за повышение внутренних тарифов. При сохранении действующих цен для потребителей и изначально заложенной нормы внутренней прибыли в 9%, 6-7% потерь при транспортировке газа по внутриармянским распределительным сетям и инфляции 6,5% в год она несла серьёзные риски, балансируя на грани рентабельности. Именно поэтому в апреле нынешнего года Армения подала заявку в Межправительственный совет ЕАЭС на повышение внутренних цен на газ практически вдвое от цены топлива на границе страны. В условиях очень небогатой страны это стало бы серьёзным ударом по населению и местным производителям, и Ереван решил воспользоваться ситуацией и схожестью требований с белорусскими, чтобы надавить на Россию.



 Ереван решил воспользоваться ситуацией и схожестью требований с белорусскими, чтобы надавить на Россию.

Что из этого вышло? Москва, Астана и Бишкек настаивают на том, чтобы цены на газ в соответствии с мировой практикой учитывали рыночную конъюнктуру, затраты и инвестиции поставщиков, а также обеспечивали обоснованную норму прибыли на вложенный в добычу капитал.
«Что касается предлагаемого нашими армянскими и белорусскими друзьями единого тарифа на услуги по транспортировке и транзиту газа, то мы считаем, что единый тариф может быть реализован лишь на едином рынке с единым бюджетом и единой системой налогообложения, - заявил президент России Владимир Путин 19 мая. - Если позиции наших армянских и белорусских друзей останутся без изменения, то, наверное, было бы логично вообще исключить пункт по газу из проекта Стратегии».
Вопросы по ценам на газ для Армении и Белоруссии решено обсудить на экспертных совещаниях. При этом, вне всякого сомнения, будут учитываться и уголовные дела, возбуждённые против работающих в Армении российских компаний.
С оглядкой на националистов
Возражения президента Казахстана могут показаться странными. Казалось бы, почему бы не унифицировать сферы здравоохранения, образования, науки, инвестиций, торговли услугами и не отдать контроль за ними Евразийской экономической комиссии? Тем более, все они уже стали частью экономик стран ЕАЭС, а не только потребителями бюджетных средств.
Дело именно в особом отношении Казахстана к данным сферам. Партнёры по ЕАЭС отнюдь не являются крупнейшими инвесторами в РК. Почти половину из $330 млрд, вложенных в казахстанскую экономику за годы независимости, дали Нидерланды (около $70 млрд) и Сингапур (около $78 млрд). В 2018 году Россия была лишь на четвёртом месте по объёму прямых инвестиций, а показатели в этом вопросе лидеров - Нидерландов, США и Швейцарии - превосходят в несколько раз суммы, вложенные в казахстанскую экономику.
Достаточно велики и китайские инвестиции (пятое место). Естественно, Астана против того, чтобы ЕЭК имела какой-то вес в данном вопросе. Казахстанский бизнес боится и «злых российских олигархов», которыми запугивают его местные националисты.



 Крупнейшие инвесторы в РК 2019 году.

Кстати, про националистов. В условиях вытеснения русскоязычных из всех сфер государственного управления, усиленной казахизации всех сфер деятельности, включая те же самые образование, науку, здравоохранение, перевод казахского языка на латиницу, контроль надгосударственного органа и выработка им общих рекомендаций для всех членов ЕАЭС - нож в сердце казахских националистов и процессу построения этнократического казахского государства. Учитывая усиление позиций националистов в обществе (поддерживаемых руководством страны в угоду рекомендациям «западных партнёров» и НКО), Токаев и заявил о перспективе «отторжения Стратегии национальным общественным мнением».
Влиянием местных антироссийски и прозападно настроенных националистов в какой-то мере можно объяснить и его возражения по чисто экономическим вопросам: именно активно поддерживаемая США националистическая оппозиция выступает против ряда совместных российско-казахстанских проектов.
В частности - против строительства «Росатомом» АЭС в Казахстане. Из этого же центра управления идёт волна антикитайских протестов, прокатившихся недавно по РК. И то, что после прихода к власти в стране нового президента произошло смягчение позиции руководства страны в вопросе преследования ряда экстремистов и экстремистских организаций, весьма настораживает. Не из этой ли оглядки на националистов «растут ноги» призывов к «разумной достаточности» и непоспешанию в вопросах интеграции?



 Волна антикитайских протестов прокатилась недавно по Казахстану.

«Я - птица гордая: лечу куда хочу. Куда лечу? Куда хочу?»
По задумке разработчиков Стратегии развития ЕАЭС до 2025 года, пакет документов включал в себя 326 мер и механизмов, уточняющих и расширяющих положения Декларации о дальнейшем развитии интеграционных процессов в рамках ЕАЭС, принятой в 2018 году. В него заложены механизмы завершения формирования общих рынков без барьеров, изъятий и ограничений. В том числе - гармонизация технического регулирования, стандартов и требований к продукции, ответственность за их нарушения, создание механизмов разрешения споров и переход на электронные формы разрешительных документов, взаимное признание странами электронных цифровых подписей, унификация требований к таможенной инфраструктуре и электронному документообороту.
Как уже было сказано выше, внедрение этих мер и механизмов, по мнению экспертов, сделало бы интеграционные процессы необратимыми. А сам итоговый документ, который должен бы быть одобрен главами государств 19 мая, стал «сборником компромиссов» работавших над ним экспертов.
Учитывая же, насколько серьёзно готовятся подобные документы, сложно поверить, что о позиции лидеров Армении, Белоруссии и Казахстана было не известно заранее. Либо… либо, пользуясь моментом, под предлогом критики отдельных положений Стратегии они попытались решить какие-то собственные сиюминутные проблемы.
В общем-то, с возражениями Пашиняна и Лукашенко всё понятно. «Батька», доведший экономику Белоруссии до состояния, когда она не может существовать без финансовых вливаний со стороны, требовал и будет требовать всё новых и новых преференций со стороны России. Шантажируя Москву то заигрыванием с США, то угрозами перекрыть трубопроводы, проходящие по белорусской территории, то «отказом от российской энергетической зависимости». Особенно накануне президентских выборов, когда он, забыв про горький опыт своего украинского коллеги Януковича на этом поприще, желает понравиться не столько сторонникам интеграции в рамках ЕАЭС, сколько «патриотам». Что-то подсказывает, что к осеннему саммиту ЕАЭС будут сняты возражения Армении. Тем или иным способом.



 Касым-Жомарт Токаев показал, что он готов ради построения этнократического государства пожертвовать выгодами от интеграционных процессов.

А вот с Казахстаном сложнее. По сути, Касым-Жомарт Токаев показал, что политика его страны в вопросе евразийской интеграции изменилась, и он готов ради построения этнократического государства пожертвовать выгодами от интеграционных процессов. Но и в этой позиции можно достичь компромиссов. Сложно, но можно.
Да, надгосударственные структуры далеко не всегда являются благом, что нам хорошо известно по Еврокомиссии, превратившейся в структуру, зачастую работающую против интересов Евросоюза. Но европейцы были первыми на этом пути, и учесть допущенные ими ошибки при расширении полномочий ЕЭК можно и нужно. Главное - чётко сформулировать то, что члены ЕАЭС ждут и хотят от Евразийской экономической комиссии. Надеемся, полугода между саммитами ЕАЭС хватит, чтобы учесть не только сиюминутные возражения лидеров государств, но и доработать (прошу прощения за каламбур) стратегические положения Стратегии.