Напряженность на Корейском полуострове

Официальная статистика это подтверждает. В 2017 году южнокорейцы работали в среднем 2024 часа каждый. В группе стран Организации экономического сотрудничества и развития только Мексика обходит Южную Корею по этому показателю. Однако переработки не повышают производительность труда: она в обеих странах близка к минимальному уровню в ОЭСР.
Это, с одной стороны, озаботило правительство Южной Кореи. Они надеются, что если заставят людей больше отдыхать, то их производительность труда повысится. С другой стороны, у молодого поколения меняется отношение к труду.
«Корейцы никогда не скажут об этом прямо, но Южная Корея сильно меняется в сторону европеизации. Для современного корейца идеалом является северная европейская страна типа Швеции. Они хотят и могут позволить себе жить примерно так же при своем уровне экономического развития. Доход на душу населения в Южной Корее сейчас примерно на уровне Франции. Но идея жить как во Франции или в веселой Италии их не очень привлекает, они хотят жить именно в суровом североевропейском стиле. Кроме того, у них есть склонность к уравнительному распределению – в Южной Корее один из самых низких уровней неравенства в Восточной Азии», – рассказывает Андрей Ланьков.
По его словам, у корейской молодежи в 20–30 лет появляется мысль, что жизнь состоит не только из одной работы, что работа – это не «клево». Появляется такое понятие, как хобби, которое раньше в Корее просто отсутствовало.
«Если муж с завода или из офиса приходит раньше 22 часов, то это означает какие-то проблемы. Так живут люди 40 лет и старше, но молодым людям так жить уже не хочется. Все чаще появляется представление, что в 18 часов вечера надо идти домой. Причем идти именно домой – заниматься хобби или детьми, а не идти общаться с людьми в интересах работы и повышения своей квалификации... Появляется мысль, что папа должен заниматься детьми и т.д. Раньше такого не было», – рассказывает профессор Сеульского университета Кунмин.
А вот институт домохозяйки в Южной Корее исчезает очень медленно. Почти половина (45%) замужних кореянок по-прежнему домохозяйки. Такую высокую долю мало где можно встретить. Другая половина (55%) среди замужних женщин работает. Но, скорее, только половина из них реально работает на полноценной работе, другая, скорее всего, отдает работе всего 15 часов в неделю (три часа в день), поясняет эксперт.
«Основная рабочая сила – это мужчины, причем практически всегда женатые. Система устроена так, что ты должен жениться. Иначе на тебя будут смотреть с некоторым подозрением и удивлением. Да и организация всей жизни в Корее такова, что мужчине, который очень много работает, нужна семья: неработающая жена плюс один (реже два) ребенка», – рассказывает Ланьков. Для примера: даже в больницах рядом с койкой больного всегда стоит кровать для здорового человека, который будет следить и ухаживать, так как медсестры делают только процедуры. Предполагается, что в корейской семье обязательно найдется неработающая дочь, невестка или иная родственница, которая будет сидеть с больным.
Что касается второй цели корейского президента – за счет снижения трудовой нагрузки повысить рождаемость – то она вряд ли реализуема. Южную Корею не обошла участь всех развитых стран – падение рождаемости. В 2017 году общий коэффициент рождаемости составлял 1,05, то есть на одну женщину приходится один ребенок.
«Детей не рожают. Правительство находится в состоянии легкой паники и не знает, что предпринять. Расчет такой – родителям, особенно отцам, дадут больше времени проводить с ребенком, папы поймут, как это круто, и захотят иметь еще одного ребенка. Это, конечно, не сработает, но правительство на это надеется», – говорит Ланьков. «Управлять рождаемостью не то что невозможно, но очень сложно. Работающих программ по спасению демографии единицы из сотни попыток, и стоят они бешеных денег. Удались разве что Швеции и Франции», – объясняет он свой скептицизм.
В России исторически сложилась невысокая продолжительность недели относительно азиатских стран – 40 часов в неделю или 45 с часовым обедом. При этом Россия не может похвастаться производительностью труда даже на уровне Южной Кореи. Если у корейцев эффективность труда – одна из самых низких среди стран ОЭСР, то в России этот показатель в два раза ниже, чем в странах ОЭСР (по данным 2015 года). ОЭСР рассчитывает показатель валового внутреннего продукта (ВВП) на час отработанного времени в экономике.
Неужели россияне так плохо работают? Ланьков не согласен:
«Русские работают не хуже европейцев. Да, они менее пунктуальны, склонны к авральному режиму работы, но не мы одни такие».
На самом деле, трудовая неделя по кодексу – это одно, а реально отработанное время – совсем другое. Работой по трудовому кодексу ровно восемь часов с перерывом на обед чаще всего могут похвастаться госструктуры, и то не все. В коммерческом же секторе в России длительность рабочей недели чаще выше официальных цифр. И если в зарубежных компаниях переработки скорее компенсируются в рамках российского трудового законодательства (двойная оплата, отгулы), то в российском частном секторе – не всегда.
В итоге российские граждане работают не меньше южнокорейцев. В Южной Корее каждый работает 2024 часа, а в России – около 2 тыс. часов в год. Тогда как в странах ОЭСР в основном работают по 1750 часов в год. Такие данные в прошлом году приводил премьер Дмитрий Медведев.
«Производительность труда в России низкая в первую очередь из-за исторической памяти, которая диктует приоритет государства, начальства над результатами труда, что ослабляет мотивацию работника к достижению результата, особенно на госпредприятиях. В частных коммерческих компаниях это выражено слабее, и там повышение производительности труда лежит на руководителях, HR-директорах, которые придумывают системы мотивации для персонала», – говорит Алексей Антонов из «Алор Брокер».
Кроме того, производительность труда связана не только с эффективностью работающего, но и с оборудованием, на котором он работает. Это также вопрос к высокой изношенности основных фондов, необходимости инвестиций в их обновление.
Сам глава правительства ранее указывал причины, почему производительность труда в России не растет. «Во-первых, из-за недостаточной конкуренции в экономике, а значит, от недостаточного количества стимулов к наращиванию производительности труда. Во-вторых, из-за технологического отставания, которое у нас накопилось в целом ряде областей. В-третьих, из-за того, что руководители компаний, регионов и федеральных органов власти не обладают всеми нужными знаниями для работы в условиях современной экономики, современных технологий», – отмечал Медведев.
Кроме того, тормозят производительность труда нехватка инвестиций и несовершенство законодательства, включая множество административных барьеров, добавлял он.

В ходе визита, вероятно, стремясь привлечь внимание Путина, Мун взял с собой около 200 бизнесменов. Выступая перед Думой Мун выдвинул соображение, согласно которому мир на Корейском полуострове активизирует межкорейскую торговлю, что, в свою очередь, расширит экономические связи с Россией. По-видимому, имело место обширное обсуждение вопросов южнокорейских инвестиций в российскую энергосистему и экспорта российского газа в Южную Корею. Особенно соблазнительно для россиян, похоже, прозвучало то, что Мун подхватил давнее российское предложение связать российскую и корейскую железнодорожные системы: «Касаясь Транссибирской железнодорожной магистрали, Мун… выразил надежду, что она будет доходить до южного конца полуострова Пусан, где он вырос».
Ведущий российский эксперт по Северо-Восточной Азии профессор Артем Лукин из Дальневосточного федерального университета (ДФУ) во Владивостоке разобрал отношения Южной Кореи и России в статье, опубликованной в конце мая 2018 года. Он объясняет, что в торговых отношениях между двумя странами Россия, по большей части, экспортирует ресурсы и импортирует из Южной Кореи автомобили, оборудование и предметы потребления. Он замечает: «К сожалению, список неудавшихся проектов, накапливавшийся в течение многих лет, пока гораздо длиннее успешно реализованных инвестиций». Тем не менее, Лукин полагает, что Россия может быть исключительно полезна Южной Корее как «потенциально важный мост, который ведет к КНДР». Он рассуждает о «Новой северной политике» Муна, полагая, что Россия (также как и Китай — прим. автора) должна сыграть важную роль в реализации заманчивой концепции президента Южной Кореи о построении новой стабильной и процветающей Северо-Восточной Азии. Он выделяет много положительных сигналов, поступающих из Сеула, а также предлагает, чтобы возвращение южнокорейских инвесторов в проект порта Раджин (куда Москва уже вложила 300 миллионов долларов США — прим. автора) могло бы создать перспективную и в то же время реалистичную основу для «Новой северной политики».
Я уже писал на этом сайте, что роль Москвы в корейском кризисе исключительно важна, отчасти потому, что Россия — это не Китай. Действительно, Москва и Пекин могут иметь более или менее подобный подход. Но Россия по своей сути меньше угрожает обеим Кореям именно потому, что у нее нет демографического, экономического и культурного веса китайского колосса, расположенного по соседству. Этот аргумент особенно бросался в глаза год назад, когда отношения между Пекином и Пхеньяном испортились. Естественно, что роль России несколько уменьшилась в настоящий момент — после расцвета китайско-северокорейских отношений, который подчеркивался в ходе третьего визита Ким Чен Ына в Китай в июне. Тем не менее, очевидно выглядит более предпочтительным и вполне естественным, что Китай лидирует в этой ситуации — об этом мне настойчиво говорили российские специалисты, когда в декабре прошлого года я посетил ДФУ во Владивостоке, чтобы обсудить проблемы Северной Кореи.
Тем не менее, активная поддержка России может оказать неоценимую помощь Китаю, которому отводится ведущая роль в денуклеаризации. В конце концов, Пекин может посодействовать этому процессу посредством пяти комплексных шагов, облегчающих его. Во-первых, в силах Пекина помочь в установлении в КНДР режима ядерных инвентаризаций и инспекций. Во-вторых, он может транспортировать ядерное оружие через Ялуцзян. В-третьих, хранить его на условиях наличия «двух ключей», когда КНДР сохраняет символический (но не фактический — прим. автора) контроль. В-четвертых, он способен укрепить гарантии безопасности и, наконец, может предложить помощь находящимся в тяжелом положении обычным силам КНДР (речь, например, о танках или самолетах — прим. автора). Но такой подход сразу будет раскритикован за то, что он фактически превратит Северную Корею в провинцию Китая. Однако, если совместно с Китаем в качестве более «доверенного лица» будет действовать Россия, это может помочь убедить руководство Северной Кореи пойти навстречу. Иными словами, вместо протектората Пекина Пхеньян мог бы пользоваться престижным статусом члена новой «Тройственной Антанты», которая включала бы Россию, Северную Корею и Китай. Фактически, это может быть трехсторонний военный пакт очень умеренного характера (по модели ШОС — прим. автора), который не будет представлять угрозы для других стран, особенно для Южной Кореи. Россия, безусловно, могла бы добавить престижа своим многолетним опытом контроля над вооружениями, а также реальными возможностями по сдерживанию, которые не подвергаются сомнению. Также может помочь то, что Москва и Пекин теперь имеют многолетний успешный опыт военно-политического сотрудничества для претворения этих планов в жизнь — они не чужие друг другу. Безусловно, от этих договоренностей весьма существенно выиграет российский Дальний Восток.
Когда 16 июля Трамп встретится с Путиным, он на самом деле будет не в состоянии представить конкретные, осуществимые предложения как по деликатной ситуации на Украине, так и в отношении совершенно неразрешимого сирийского хаоса. Тем не менее, администрация Трампа уже вложила огромное количество времени и политического капитала в попытки урегулировать северокорейскую ядерную проблему. Никто не предполагает, что последующие шаги будут легкими или понятными. Тем не менее, Россия заявила, что готова играть конструктивную роль, и это еще раз было подчеркнуто в ходе важнейшей встречи Муна с Путиным на прошлой неделе. Если команда Трампа проявит мудрость, то они с Путиным и его способными экспертами по КНДР потратят в Финляндии значительное время и усилия на обсуждение исхода «финальной игры» по северокорейской ядерной проблеме.
Мы начали это эссе, отметив, что сейчас все (включая всех российских экспертов — прим. автора) по праву заняты обсуждением футбола, но давайте не будем забывать о хоккее. Напомним, что динамичная мирная инициатива Муна появилась после бескомпромиссной сшибки северокорейской и южнокорейской женских хоккейных команд. Возможно, они не имели большого успеха на льду, но, как мы сейчас знаем, эти храбрые и стоические женщины начали нечто очень важное.
Аналогичным образом российский хоккеист по имени Александр Овечкин (который, оказывается, — один из друзей Путина — прим. автора) как никогда за последнее время взволновал и объединил американскую столицу. У Овечкина и его российских товарищей по команде, похоже, не было никаких проблем во взаимодействии с американцами и другими партнерами из Швеции и Дании, когда они в первый раз доставили на берега Потомака Кубок Стэнли. Как ни странно, даже не у всех антироссийских ястребов Вашингтона получилось называть это «российской операцией влияния». Может быть, Овечкин и звезда «Американ Кэпиталз» Ти Джей Оши должны присоединиться к Трампу на Борту №1 в ходе его поездки в Финляндию? Эти два исключительных спортсмена могли бы показать свой заслуженный кубок, напомнив как Трампу, так и Путину о непреходящей ценности российско-американской стратегической координации. Такая координация может иметь решающее значение для обеспечения мира и стабильности в Северо-Восточной Азии и за ее пределами.

Когда на фоне бушевавших в Корее в 2016-2017 гг. массовых выступлений поползли слухи о том, что армия готовится вывести войска на улицы и подавить демонстрации силой, в это не верилось. Хотя именно путем военных переворотов в свое время захватили власть президенты Пак Чжон Хи и Чон Ду Хван, не верилось, что повторение возможно в стране, которая уже прошла этап демократизации. Однако, как выясняется, в армии и правительстве были те, кто был готов "вспомнить прошлое".
Центр по правам человека в Вооруженных силах Кореи, собщивший об этом, ссылается на выявленный в ходе проверки в военной разведке документ под названием "План реализации военного положения и объединенных функций". Согласно ему, в случае отклонения Конституционным судом РК импичмента президенту Пак Кын Хе планировалось сначала ввести в стране комендантский час, а затем, в случае ухудшения ситуации и нарастания акций протеста, и военное положение.
В документе подробно расписано, какие именно подразделений куда и когда должны быть направлены. По номерам названы и конкретные части. Так, должны были быть задействованы подразделения 8, 11, 20, 26 и 30 моторизованных дивизий, столичной мотопехотной дивизии, 2 и 5 бронетанковых полков, 1, 3, 7, 9, 11 и 13 воздушно-десантных полков.
Особое внимание собирались уделить столице. Например, к парламенту должны были быть направлены 40 танков, 100 бронетранспортеров (БТР) и около 900 солдат. Всего же на Сеул собирались бросить в общей сложности 200 танков, 500 БТР, 4800 пехотинцев и 1400 бойцов спецназа.
Они должны были взять под свою охрану и контроль администрацию президента, министерство обороны, парламент, мэрию Сеула, Конституционный суд и площадь Кванхвамун, которая была центром демонстраций протеста.
Считающее самым лучшим отрядом спецназа подразделение №707, на которое в обычное время возлагаются задачи по борьбе с терроризмом и выполнению особо сложных задач в том числе за рубежом, планировалось задействовать, если возникнет необходимость силой внезапно захватить какие-либо объекты.
Примерно по схожей схеме собирались действовать и в других городах, куда тоже выдвигались военные части. Интересно, что в целом собирались задействовать части вне мест их дислокации. Так, для контроля над городами южной части страны собирались бросить дивизии и полки из северной части Кореи и окрестностей Сеула. Например, 26-ю моторизованную дивизию, которая находится в окрестностях Сеула Янчжу, собирались направить в провинцию Северная Чолла, 11-й полк ВДВ - в провинцию Южная Чолла, 7-й полк ВДВ и столичную моторизованную дивизию - на юго-восток, в провинции Южная и Северная Кенсан, 3-й полк ВДВ - в провинцию Канвон и т.д. К столице же подтягивали некоторые части с южных направлений, а также те силы, что были в городах-спутниках мегаполиса.
Как отметили в ЦПЧВСК, указание по подготовке этого плана отдал Начальник Управления безопасности администрации президента РК Ким Гван Чжин, который сам в прошлом был военным и широко известени своим консервативными взглядами. Непосредственно подготовкой плана занялась военная разведка, документ подписан генерал-майором Со Ган Воном, который тогда был 1-м заместителем директора Командования военной безопасности (это структура совмещает функции военной разведки и контрразведки - прим. "РГ").
В документе выявлены ряд особенностей, которые позволяют говорить о том, что составители понимали, что идею с военным положением могут поддержать далеко не все в Вооруженных силах РК. Своего рода центром заговорщиков стали Сухопутные силы. Задействовать планировали мотопехотные, бронетанковые, воздушно-десантные подразделения, а также части спецназа, которые входили исключительно в структуру Сухопутных войск. При этом собирались исключить из всех действий части ВМС, ВВС, Генеральный штаб и Объединенное командование войсками США и РК. Контроль введения военного положения тоже должен был осуществляться командующим Сухопутными войсками, хотя по закону это должен делать начальник Генштаба ВС РК.
В ЦПЧВСК также отметили, что в целом планировалось с учетом военного положения взять под контроль исполнительные и судебные органы власти, во главе которых бы встали "офицеры с правильным мировоззрением", в первую очередь выпускники 42-44-го наборов Академии Сухопутных войск Кореи. Были названы по именам и вероятные главные руководители среди военных. Это уже упомянутый начальник Управления безопасности администрации президента РК Ким Гван Чжин, министр обороны Хан Мин Гу, директор военной разведки Чо Хён Чхон и начальник штаба Сухопутных войск Чан Чжун Гю. При этом было подчеркнуто, что высока вероятность, что Пак Кын Хе могла знать об этих планах.
Эти разоблачения спровоцировали новый политический скандал. В министерстве обороны заявили, что проведут проверку сделанных заявлений. Глава правящей партии подчеркнула, что все это напоминает "события 12 декабря 1979 года", когда власть в результате переворота взял генерал Чон Ду Хван, который стал затем президентом Кореи.
Эксперты указывают, что план введения военного положения составлен таким образом, что действительно является планом госпереворота. Об этом говорит исключение из плана ряд военачальников, которые, если осуществлять эти действия по закону, должны быть задействованы. Также налицо использование только Сухопутных войск и входящего в его состав спецназа. При этом офицеры именно СВ считаются самыми консервативными военными по сравнению с офицерами ВВС и ВМС. Обратило также внимание и оттягивание сил с потенциально самого опасного направления - границы с Северной Кореей - и переправки частей в крупные города.
Представители Центра по правам человека в Вооруженных сил Кореи заявили, что они обратятся в прокуратуру с требованием наказать виновных. Юристы же отмечают, что если все это подтвердится, то могут быть предъявлены обвинения в подготовке госпереворота и измене, где наиболее вероятным наказанием является смертная казнь. Не исключено, что все это затронет и экс-президента Пак Кын Хе, которая уже приговорена к 24 годам тюремного заключения и огромному штрафу.

  Стоит кому-то из политиков, известных личностей или журналистов высказать противоположную мысль о том, что людей все же надо принять и разрешить им жить в Корее, хотя бы временно, как на него выливается столько интернетного негатива, что подобные «либеральные» голоса теряются в общем потоке жесткого неприятия. Неплохим примером тут может служить интервью известного корейского актера Чон У Сона, который и раньше довольно открыто и прямо (что нехарактерно для Кореи в целом и тем более для корейских звезд в частности) высказывался по горячим политическим и социальным вопросам, вызывая бурю негодования злопыхателей. На этот раз Чон У Сон остался верен и себе и прямо заявил, что считает, что Корея должна дать убежище беженцам. «Вспомните нашу страну еще несколько десятков лет назад, вспомните окончание Корейской войны. Десятки тысяч корейцев бежали с Корейского полуострова в самые разные страны, и все принимали их. Америка, Канада, Европа, Аргентина. А теперь мы – развитое экономически и социально государство, и теперь у нас имеются международные обязательства. Люди бегут сюда не потому что считают Корею анархией и адом на земле, глупышкой, которая приласкает всех, какой ее пытаются выставить наши лже-патриоты, а потому что Южная Корея на карте мира – развитая демократия, десятая экономика мира, показывающая устойчивое развитие по всем направлениям. В каком веке живут люди, призывающие выкидывать нуждающихся и просящих о помощи из своего дома?».
  Ажиотаж комментариев вызвало и радио интервью актера, когда продюсер радио передачи задала ему прямой вопрос: «Вы живете в богатом районе столицы, ходите по определенным ресторанам, одеваетесь в определенных магазинах, у вас – определенный круг общения по работе и в личной жизни. А ведь если принять этих беженцев, они будут жить среди простых людей, в обычных районах города, в обычных квартирах и ходить в обычные магазины. Не считаете ли вы, что ваша точка зрения не совсем точно отражает точку зрения простых людей?». На это актер не нашелся, что сказать, и его невнятный ответ тут же стал предметом сарказма в интернете.
  Тем не менее, точку зрения Чон У Сона поддержали многие политики, журналисты, профессора и другие представители интеллигенции. Одна из известных профессоров в ходе своей лекции обратила внимание на интересную деталь данной проблемы. Обычно яркую анти иммигрантскую позицию занимают крайне правые политические силы и их последователи, в то время как левые, как правило, выступают за более либеральные иммиграционные законы. В Южной же Корее анти иммигрантскую риторику можно услышать из обоих политических лагерей, что говорит, во-первых, о не до конца сформировавшейся политической агенте политических течений страны, и, во-вторых, о новизне проблемы как таковой, а поэтому – колебании и нерешительности в ее решении. Будучи развито экономически, социально Корея остается довольно закрытой страной, с общими предрассудками и предубеждениями против «чужаков». Однако, по словам профессора, как показывает опыт последних лет, общество не только стремительно меняется, в целом и общем корейский социум является благодатной почвой для реформ, воспринимая их по началу в штыки, но быстро адаптируясь к новым условиям и таким образом быстро развиваясь. А поэтому то, что кажется совершенно неприемлемым сейчас, может войти в норму уже через несколько лет. И нынешний иммигрантский «мини-кризис» - всего лишь веха на пути этого развития. Профессор посоветовала всем активно ратующим за высылку беженцев представить простую обратную ситуацию: началась вторая Корейская волна и вам пришлось бежать с полуострова, чтобы остаться в живых. Как вы будете себя чувствовать, если все страны откажут вам во въезде, а жители будут кидать в вас яйцами и кричать возвращаться назад «в свой Китай»?
  Пару дней назад Иммиграционный офис официально объявил, что он приступил к рассмотрению заявок беженцев, а тем временем с Чечжудо постоянно приходят самые противоречивые новости, начиная с историй о том, как местные помогают йеменцам покупать мясо и отдают им одеяла и матрасы и заканчивая заметками о том, как два беженца подрались между собой, повздорив из-за того, кто должен мыть посуду.
Готова ли Корея принимать беженцев? Объективно – нет. Это ей не позволяют делать ни существующее ныне законодательство, ни географические размеры страны. Южная Корея, как и любая другая развитая страна, нуждается в иммигрантах, но эти иммигранты должны быть иными. Ни экономических, ни политических, ни, и это главное, социально-культурных резервов переварить беженцев хоть в каком-то виде у Кореи нет. Поэтому дипломатичное молчание официальных властей и отсутствие комментариев по поводу разгоревшегося скандала на Чечжудо вполне понятно и логично.
  Субъективно – надо разработать четкую законодательную базу, которая на данный момент хромает на две ноги. Имеющиеся законы не регулируют множество моментов и тонкостей такой категории иностранцев как беженцы. Разумеется, помогать людям в беде надо, и как член «клуба богатых стран» Корея берет на себя определенные обязательства. Однако, в отличие от иммигрантской Америки, отношение к подобного рода иностранцам в Корее – далеко не самое приветливое и дружелюбное, и уж слишком идет вразрез с канонами культуры и самоидентификацией корейцев как нации, а пойти против воли практически всего населения страны вменяемая власть, особенно после яркого примера 2016 года, разумеется, не будет. Это одна из причин, почему Мун Чжэ Ин хранит полное молчание: откровенно встать на крайне правые позиции он не может, поскольку представляет левое крыло власти, а рискнуть и повторить ошибку Пак Кын Хе с ее договором по вианбу и, таким образом, настроить против себя почти все население – чревато последствиями. Вся работа опускается на плечи Иммиграционного офиса, пожалуй, самого нелюбимого иностранцами органа власти (впрочем, не только в Корее).

Следующую ступень занимают долгосрочные мигранты, которые находятся в Корее, как на легальной, так и на нелегальной основе, сроком от года и более. За время своего пребывания они осваивают корейский язык и обычаи, что тоже дает им преимущества.
И, наконец, третья категория, к которой относится большинство трудовых мигрантов из России. Они едут в Корею на краткосрочный период, не владея при этом корейским языком и не зная особенностей проживания и менталитета этой страны. Обычно они получают более тяжелую и грязную работу. При этом заработная плата на всех трех ступенях примерно одинаковая, но иногда этнические корейцы получают немного больше, чем другие трудовые мигранты.

МОРЕМ ПРОЩЕ
По проведенным опросам, условия труда в Корее удовлетворяют российских мигрантов. Рабочий день в среднем составляет девять часов, час из которого – время на бесплатный обед в кафе или в столовой при предприятии. Живут рабочие чаще всего в общежитиях, недалеко от места работы.  
Российским гражданам, особенно тем, кто не владеет корейским языком, зачастую сложно найти работу в Корее самостоятельно. Поэтому они пользуются услугами частных компаний, которые за денежное вознаграждение помогают желающим попасть в Корею и устраивают мигрантов на работу. В России этим зачастую занимаются туристические агентства и индивидуальные предприниматели. Стоимость услуг такой фирмы варьируется от 10 тыс. до 30 тыс. рублей, в зависимости от сферы деятельности. 
Компании сводят клиента с корейским агентом, который встречает потенциального работника непосредственно в Корее. Происходит это либо в международном аэропорту Инчхон (главная воздушная гавань Кореи), либо в морском порту Донхэ. Следует отметить, что потенциальный мигрант сам оплачивает транспортные расходы. Среднестатистическая цена  билета на самолет в обе стороны составляет 15 тыс. рублей, а билет на паром - 20 тыс. рублей. В итоге только для того, чтобы отправиться на заработки, нужно потратить порядка 45 тыс. рублей.
Ни компания, ни агент не несут ответственность за прохождение иммиграционного контроля, который удается пройти далеко не всем. За 2016 год в международном аэропорту Инчхон были задержаны и депортированы на родину около четырех тысяч россиян. Поэтому многие предпочитают прибыть в страну на пароме, так как пограничный контроль в порту пройти гораздо легче. По наблюдениям автора, 90% пассажиров парома Владивосток-Донхэ едут в Корею с целью заработка. Паром отходит раз в неделю и, в период с апреля по сентябрь, билет купить почти невозможно в связи с отсутствием свободных мест.
После того, как корейский агент встречает вновь прибывших мигрантов, он развозит их на различные рабочие объекты. Вид трудовой деятельности мигранты в большинстве случаев выбирают сами, находясь еще на родине. Российские рабочие, как и мигранты других стран, задействованы во многих сферах деятельности: на заводах, строительных площадках, в области сельского хозяйства и рыболовства, намного реже в сфере услуг - например, поварами или мойщиками посуды.

ХОЗЯИН ИЛИ БИРЖА
Нелегальную трудовую занятость в Корее можно разделить на две группы. Первая – это трудовая занятость на одном предприятии. Работник полностью обеспечивается предприятием на весь срок пребывания в Корее, работая в одном месте и получая ежемесячную зарплату и бонусы. В этом случае трудящийся полностью зависит от своего работодателя, который может злоупотреблять своим положением, например, заставлять рабочего, вне зависимости от его желания, работать сверхурочно. 
Иногда возникают проблемы с выдачей зарплат, зачастую работодатели задерживают выплаты заработанных денег на неделю или две, что вынуждает работников либо нарушать временные рамки пребывания в Корее, либо уезжать домой ни с чем. Если человек нарушает временные рамки безвизового режима и находится в стране более 60 дней, он автоматически становится нелегалом. И в момент, когда он покидает страну, ему ставят штамп «Deport», после чего он не сможет въехать в Корею в ближайшие пять лет. Средняя заработная плата при таком виде работ составляет 1600-1800 долларов в месяц, что в итоге ниже на 300-400 долларов по сравнению со второй группой, так как в первом случае работодатель дополнительно взимает комиссию за предоставление жилья и еды.
Вторая группа - это работа через биржу труда. В данном случае гастарбайтер сам обеспечивает себя жильем и едой, он не имеет определенного трудового графика, и, в зависимости от своего желания, приходит на биржу труда, где корейский агент находит мигранту однодневную работу, взимая комиссию в размере от 10 до 20 процентов от зарплаты. В итоге мигрант мужчина получает 85-95 тыс. корейских вон в день (примерно 80-90 долларов). 
Он сам определяет, сколько дней в неделю будет работать, получая деньги вечером, после каждого отработанного дня, либо раз в неделю. В любом случае, люди стараются работать каждый день, но теоретически имеют право устраивать себе выходные в любое время. Стоит отметить, что смена работы происходит не каждый день. Если работодателя устраивает конкретная личность, то, скорее всего, он предложит этому человеку остаться на более долгий срок на своем предприятии. 
Работая через биржу труда, мигрант более мобилен, потому что такие пункты есть в каждом населенном пункте Кореи, куда приходят и сами корейцы для получения однодневной работы. Если человека не устраивает город или вид трудовой деятельности, он легко может попросить своего агента перевести его в другое место. В данном случае работодатель обеспечивает своих сотрудников только обедом. Завтраки и ужины мигранты готовят себе сами. В среднем, из заработанных денег россияне тратят около 10 долларов в день на еду и другие расходы. За месяц удается заработать порядка двух миллионов корейских вон (примерно 1900 долларов).

НА РАЗНИЦЕ КУРСОВ
Основной поток россиян, желающих заниматься физическим трудом в Корее, приходится на мужчин из Приморского и Хабаровского края России. Это прежде всего объясняется географической близостью этих регионов к Корее и доступностью транспортных маршрутов. При этом в последнее время в Корее можно встретить и приехавших на заработки жителей европейской части России. Русские, как и другие трудовые мигранты, предпочитают трудиться совместно со своими соотечественниками, но в большинстве случаев, корейские работодатели, боясь забастовок и бойкотов, не берут на одно место более трех человек из одной страны. 
Мужчины работают в основном на заводах (производство различных металлических изделий, стройматериалов) и строительных площадках. Женщины заняты в области сельского хозяйства и на фабриках (производство косметики, продуктов питания). И если на заводах женщины к работе не допускаются, то на фабриках работают как мужчины, так и женщины. При этом женщины, работая вместе с мужчинами, получают на 20 долларов в день меньше, выполняя при этом ту же самую работу, а иногда даже более сложную, чем мужчины.



Точное количество трудовых мигрантов из России, находящихся на территории Республики Корея, определить невозможно, но следуя из данных о количестве депортируемых, можно предположить, что цифра варьируется от 10 тыс. до 20 тыс. человек. При этом каждые два месяца больше половины этих людей меняется. Можно сделать вывод, что за год с целью заработков Корею посещают около 80 тыс. россиян. Единственной мотивацией таких поездок, в большинстве случаев, является зарабатывание денег. Многие из мигрантов даже не покидают места работы на выходных, чтобы, например, лучше познакомиться с Кореей, ее достопримечательностями.
Подавляющее большинство мигрантов возвращаются в Россию и уже на родине тратят заработанные на южнокорейской чужбине деньги, конвертируя их в рубли. Например, покупают квартиры, автомашины, либо гасят кредиты. Несколько сотен миллионов долларов, которые ежегодно привозят с собой возвращающиеся из Кореи гастарбайтеры, позволяют в какой-то степени стимулировать платежеспособный спрос для экономики российского Дальнего Востока.