Напряженность на Корейском полуострове

Получается, что Пхеньян согласился дать доступ южанам к крайне важной стратегической информации. Юг сможет выяснить точное состояние и пропускную способность железных дорог как западного (на Китай), так и восточного (на Россию) направления. А в КНДР именно на железные дорогие приходится около 90 процентов грузовых и военных перевозок и более 60 процентов пассажирских. Доступ к информации о железнодорожной сети КНДР позволит просчитать в том числе и то, как в случае войны власти Северной Кореи смогут обеспечивать переброску войск, подвоз подкреплений, материалов и прочего. Несмотря на все это, Пхеньян дал согласие.
В сфере автомобильного транспорта было решено, что Юга и Север проведут изучения состояния и всю необходимую подготовку для начала модернизации автомагистралей на двух участках: от Кэсона до Пхеньяна (западная линия или Кёнысон), а также от южнокорейского Косона до северокорейского крупного портового города Вонсан (восточная линия или Тонхэсон). Работы по исследованию состояния стартуют в начале августа с линии Кёнысон, а потом перейдут на восточный участок. В результате мы видим, что Юг и Север имеют очень большие планы, которые означают намерение модернизировать железнодорожную и автомобильную сеть КНДР.
Но одновременно Северная Корея в этих же сферах очень активно работает и с Китаем. Лидер КНДР Ким Чен Ын 19-20 июня в третий раз за последние несколько месяцев посетил КНР и встретился с лидером Китая Си Цзиньпинем. Затем в начале июля в Пекине побывала официальная северокорейская делегация во главе с замминистра экономики Ку Бон Тхэ. Насколько известно, замминистра отправился в Пекин согласовывать уже конкретные детали того сотрудничества, о котором Си и Ким договорились в ходе саммита 19-20 июня.
О чем были договоренности, официально не сообщил ни Пекин, ни Пхеньян, отделавшись общими фразами. Однако японские и южнокорейские СМИ со ссылкой на свои источники заявили, что лидер Китая предложил, чтобы китайские компании модернизировали или даже построили совсем новую линию скоростной автомагистрали по маршруту Синыйчжу - Пхеньян-Кэсон. Учитывая, что прямо через реку от Синычжу находится китайский город Даньдун, то это означает создание современной трассы, соединяющей КНР и КНДР. Кроме того, Си проявил интерес к развитию четырех специальных экономических зон КНДР - в районе Пхеньяна, в районе порта КНДР Вонсан и двух приграничных - Синыйчжу (западный участок границы КНР-КНДР) и Рачжин (восточный участок границы КНР-КНДР, где также находится и граница КНДР с Россией).
Одновременно стало известно, что на днях Китай уже активизировал строительство приграничного моста в районе города Тумэн до северокорейского берега. Мост стали возводить уже пару лет назад, но из-за ухудшения китайско-северокорейских отношений приостановили. Теперь же, похоже, ситуация изменилась.
Кроме того, на днях лидер КНДР посетил именно Синычжу и прочие граничащие с КНР территории на западе китайско-северокорейской границы. Ким побывал и в одной из особых экономических зон. Все это моменты, напомним, произошли сразу после встречи Кима и Си Цзиньпина в июне. Это позволяет предположить, что слухи об активизации сотрудничества КНР и КНДР в сфере экономики и инфраструктуры имели под собой основания.
Источники "Российской газеты" в китайских экспертных кругах подтвердили, что КНР уже давно хотела бы создать нормальную транспортную артерию, связывающую КНР и КНДР в районе городов Даньдун-Синыйчжу. "Через Даньдун-Синычжу идет более половины всей внешней торговли КНДР и до 90 процентов торговли с Китаем. Однако там сейчас работает лишь один старый железнодорожно-автомобильный мост, который устарел и просто не справляется с нагрузкой. Несколько лет назад мы в нескольких километрах от старого моста построили новый до КНДР. Он уже полностью готов, но Северная Корея просто не подвела к нему пути. А так мы готовы и автодорогу до Кэсона довести и новую железную дорогу. Это всего лишь несколько сот километров. С учетом нашего опыта строительства в самом Китае - для нас это очень незначительные расстояния. Если будет принято политическое решение, то будет и скоростная и автомобильная и железная дорога Синыйчжу - Пхеньян и далее до Кэсона", - рассказал на условиях анонимности источник в одном из государственных научных институтов КНР.
Он предположил, что все, скорее всего, начнется именно с ввода в строй нового автомоста. "Надо лишь построить в КНДР небольшой отрезок примерно в 20 километров, который свяжет этот мост с трассой Синыйчжу-Пхеньян. Это можно сделать очень быстро, и мы давно это предлагали северянам. Далее речь, скорее всего, пойдет о скоростной железной дороге между этими городами", - пояснил он. Эксперт добавил, что возможно проще будет просто заново построить новые трассы - как автомобильную, так и железнодорожную, чем пытаться модернизировать уже имеющиеся. "Это будет точно быстрее, да и возможно дешевле. В результате же мы получим современные железнодорожные и автомобильные артерии от Китая до Пхеньяна и Кэсона. Вполне может быть, что потом займемся трассами на востоке - от Раджина и далее вглубь КНДР, но пока главное - западный участок", - сказал китайский специалист.
В итоге получается, что в настоящий момент Северная Корея ведет игру на "двух фронтах" - с Китаем и Южной Кореей, пытаясь обе страны привлечь к развитию одних и тех же объектов, в первую очередь железнодорожной и автомобильной сети. Учитывая специфику и ситуацию в КНДР, развитие этих сфер потребует модернизацию также электростанций и иных областей. В итоге КНДР сейчас провоцирует китайско-южнокорейскую конкуренцию.
Геополитические интересы Сеула и Пекина в отношении КНДР очень сильно различаются, а потому можно ожидать, что очень скоро Южная Корея и Китай устроят "битву за Северную Корею", стремясь застолбить свое влияние. Далее можно ожидать, что помимо "борьбы за дороги" дойдет очередь и до экономических зон и обычных заводов и фабрик. Южная Корея явно будет пытаться восстановить работу межкорейского технопарка в Кэсоне и "подобраться" к Пхеньяну. Китай же действует от своей границы, где уже активно действует особая экономическая зона в Расоне, а также могут вступить в строй зоны в Синыйчжу и его окрестностях (острова Хвангымпхен и Вихвадо), ориентированные на Китай. Если СМИ не обманывают, что Китай уже нацелился и на Вонсан, куда КНДР давно пытается привлечь иностранных инвесторов.
С точки зрения Северной Кореи эта потенциальная конкуренция Китая и Южной Кореи отвечает интересам Пхеньяна. Это позволит получать самые выгодные как экономические, так и политические условия для КНДР, обеспечивая также развитие своей экономики за счет иностранцев. А потому можно ожидать, что в ближайшее время Китай и Южная Корея начнут очень активно конкурировать - сначала по части строительства железных и автомобильных дорог Севера, а затем и по другим направлениям. Возможно, что сначала эта столкновение не будет афишироваться, но рано или поздно оно станет явным.
Понятно, что на пути реализации этого есть препятствия. Например, в той же Южной Корее далеко не все хотят вкладывать огромные деньги в развитие КНДР. По разным подсчетам и с учетом разных сценариев, модернизация всей железнодорожной сети Северной Кореи потребует более 77 миллиардов долларов, что неподъемная для одной Южной Кореи сумма. Кроме того, никто до сих пор не отменял международные и односторонние санкции, которые мешают Югу официально вкладывать деньги в КНДР. У Китая же руки связаны меньше и, если верить слухам, китайские власти уже стали ослаблять "санкционный зажим" в отношении Пхеньяна. Однако и Южная Корея, если судить по настрою ее нынешнего правительства, намерена, как минимум, начать модернизировать часть дорог Севера. В итоге, "битва за Северную Корею" между Пекином и Сеулом похоже уже началась.
На этом фоне особое внимание следует обратить внимание и России на отстаивание своих позиций в КНДР. В настоящий момент у нас действует российско-северокорейский логистический проект "Хасан-Раджин", соединивший железные дороги РФ и КНДР и порт Раджин. Этот проект делает возможным подключение и развитие его с участием Южной Кореи и Китая, что позволит избежать ненужной конкуренции, начав работать совместно. Кроме того, возможна реализация с участием Китая и Южной Кореи и других связанных с Россией проектов в КНДР, включая прокладку линий электропередач в Южную Корею и газопровода.

Так что официальные северокорейские сведения о том, что все его родственники до четвертого колена были профессиональными революционерами, отчасти верны. Немудрено, что мальчик получил соответствующее воспитание, часто дрался с японскими сверстниками, стрелял из рогатки в полицейских, а в юные годы вместе с группой приятелей основал «Союз свержения империализма». Название достаточно детское, чтобы быть правдой.
Ким жил в Мангёндэ до 1919 года — там, согласно северокорейской версии, он принял участие в первомартовском движении за независимость. Когда же движение начали громить, Ким Хён Чжик с семьей перебрался в Китай, где Ким Ир Сен окончил начальную школу и находился до 1923 года. Пока сын учился, отец упоенно «занимался национализмом», и когда понял, что японцы уже подбираются к нему, отправил сына к бабушке.
Так начался тот самый «путь длиной в тысячу ли», который сыграл очень важную роль в биографии будущего вождя: двенадцатилетний мальчик без денег и практически без экипировки прошел примерно четыреста километров по самодельной карте, чуть не замерз на горных перевалах, но в итоге благополучно дошел до дома в Мангёндэ. Бабушка абсолютно закономерно встретила его фразой: «Твой отец страшнее тигра». Говорят, что Ким ответил, что мог бы пройти и две тысячи ли.


Ким Ир Сен в 16-летнем возрасте
Фото: AP

В 1926 году, когда Ким Ир Сену было 14 лет, Ким Хён Чжика арестовали. Улик для суда оказалось недостаточно, и полицейские применили свои излюбленные профилактические пытки. Мужчина скончался, и уже относительно взрослый Ким решил мстить за отца.
Он поступил в военную школу, которую держали корейские националисты. В том же 1926 году он и создал так называемый «Союз свержения империализма». От этой даты в современной КНДР принято отсчитывать начало новейшей истории Кореи, и для официальной идеологии КНДР она имеет примерно такое же символическое значение, как 1917 год для идеологии СССР. А с бабушкой Ким Ир Сен после этого встретился только 14 октября 1945 года, и по этому поводу есть красивая калька китайской легенды о том, как вождь трижды проезжал рядом, но не мог завернуть домой, поскольку государственные дела важнее.
В военной школе, однако, обучали в основном работе с деревянным оружием и способам сбора средств на освобождение страны. Поэтому Ким проучился там полгода и перебрался в Гирин, где начал всерьез впитывать коммунистические идеи. Именно там он читал (на китайском) не только «Капитал» и «Манифест Коммунистической партии», но и «Мать» Горького и «Железный поток» Серафимовича.
В мае 1929 года еще школьником Ким вступил в подпольный марксистский кружок, став самым младшим членом организации. Остальные его товарищи были как минимум выпускниками школ или студентами различных училищ, так что утверждения официальной северокорейской историографии о том, что он являлся ее создателем и руководителем, звучат довольно неубедительно.
Считается, что где-то с этого времени Ким Сон Чжу начинают звать Ким Ир Сеном. Ранее он носил псевдоним Хан Бёль, который означал «(одна) Звезда», но поскольку звезд на небе много, ему предложили «стать Солнцем» («ир сен», точнее «Иль Сон», можно перевести так). Ким отнесся к этому неодобрительно — считал, что слишком молод для такого пафосного псевдонима — но имя к нему прилипло.
В 1929 году семнадцатилетний Ким угодил в тюрьму — но всего на полгода, потому что тюрьма была подведомственна не японцам, а местным китайским властям (аннексия Маньчжурии произошла позже, в 1931 году), и там был гораздо менее жесткий режим. Кроме того, соратники поспособствовали тому, чтобы он не бедствовал. При первой же возможности он вышел на свободу, где начал принимать активное участие в антияпонском партизанском движении в Маньчжурии. Согласно официальной версии, уже в 1930-е годы он начал «ставить правильные задачи» и заниматься «важной партийной работой», но есть один важный нюанс.
Корейскую компартию еще в 1928-м признали несуществующей из-за зашкаливавшего фракционизма. За три года ее существования (1925-1928 годы) в ней сменилось четыре Центральных Комитета, которые были в полном или почти в полном составе ликвидированы японской охранкой. При этом ни одна из многочисленных фракций не имела возможности называться партией хотя бы по формальным признакам (наличие программы, устава, число членов, документированная активная деятельность и прочее), а натравливание властей на своих «идеологических противников» воспринималось как нормальная мера внутрипартийной борьбы.


Мозаика с изображением юного Ким Ир Сена около Мангёндэ