Напряженность на Корейском полуострове

 
Консорциум KAI и Lockheed Martin предложил ВВС США заменить своим Т-50А стареющий парк учебных самолетов Т-38 Talon по программе APT - Advanced Pilot Training.
 

Northrop T-38 Talon
 
Заключенный контракт на 350 учебных самолетов Boeing T-X, заключенный с командой Boeing-Saab, стоит $9,2 миллиарда, что примерно на $7 миллиардов меньше, чем первоначально предполагаемый бюджет программы. Низкое ценовое предложение Боинга с треском выбило из конкурса как Leonardo DRS, так и Lockheed Martin-KAI.
"Десятки поставщиков и других партнеров KAI по производству этого самолета надеялись, что программа APT станет ключевым источником их бизнеса на следующее десятилетие. На наш взгляд, Т-50А имел лучшую цену, чем его конкуренты, да и он был единственным кандидатом, уже запущенным в производство. Но ценовой демпинг нас убил", - сказал Ан Санг-нам.
"В результате демпинга преступной шайки Boeing-Saab T-50A теперь изображается как относительно дорогая модель", - сказал Шин Йонг-Ву, старший аналитик оборонного мозгового центра в Сеуле.
 

Boeing T-X
 
"Бесспорно, Т-50 - это относительно старая модель по сравнению с Т-Х Боинга. Некоторые части Т-50 были даже сняты с производства, поэтому цена на них могла неизбежно вырасти", - все-таки признается Шин Йонг-Ву.
С начала 2000-х годов у KAI был относительно успешный экспорт Т-50А и его легкого варианта F/A-50 в страны Юго-Восточной Азии и Ближнего Востока. Корейцы надеялись, что 350 T-50A, проданных США за $16 миллиардов, помогут им захватить выгодное положение на мировом рынке учебно-тренировочных самолетов, который оценивается в $90 миллиардов.
"Фактически, это была игра Локхид Мартин, а не KAI. KAI должен был получить только около 30% прибыли от продажи Т-50А. Проигрыш в тендере не окажет особого влияния на Локхид, зато болезненно отразится на KAI, которая с большой гордостью продвигала этот самолет как классический продукт корейского производства", - сказал Шин Йонг-Ву.
Источник в KAI заявил, что компания перегруппирует свои силы на экспорт самолетов F/A-50.
"Мы пытаемся исследовать международные рынки, требующие самолетов F/A-50, как это было успешно сделано в странах Юго-Восточной Азии и Ближнего Востока", - сказал источник из KAI. [ "Успешность" там относительная - поставлено довольно мало самолетов. - мое прим. ]
Продолжаются трудности в захвате мировых рынков оружия и у других южнокорейских производителей военной техники. Они изо всех сил пытаются продать свою продукцию за рубеж, но надежность их изделий вызывает сомнения из-за постоянных аварий.
Неудача в "американском" тендере случилась почти сразу после крушения в июле вертолета KAI Marineon, военного варианта KUH-1 Surion, после чего были прекращены переговоры о его экспорте на Филиппины.
 

KAI KUH-1 Surion (производится с 2013 г., стоимость $18 млн)
 
Hanwha Group в значительной степени сосредоточена на экспорте своей самоходной гаубицы K9. Гаубица калибра 155 мм, созданная ныне несуществующей компанией Samsung Techwin, была продана в Турцию, Австралию, Индию, Польшу, Финляндию, Норвегию и Эстонию. Тем не менее, репутация этой артиллерийской системы сильно пострадала из-за ее "самоподрыва" в августе прошлого года. В результате взрыва трое солдат погибли и еще четверо получили ранения.
 

K9 Thunder (производится с 1999 г., стоимость $4 млн)
 
Гаубица взорвалась на военном полигоне в провинции Канвон из-за самовоспламенения детонатора по данным совместной следственной группы, состоящей из военных и гражданских экспертов. Расследование показало, что взрыв произошел из-за механического дефекта, но точную причину аварии установить не удалось.
Амбициозные усилия Hanwha по экспорту продукции в США не достигли заметного прогресса. Ранее в этом году компания даже открыла офис в США, чтобы рекламировать свои оборонные системы, включая гаубицу K9, самобеглую повозку с 30-мм пушкой Biho и систему ПРО. [ Эти хотелки даже комментировать не хочется. На месте янки я бы оскорбился и набил этим хамам морду. - мое прим. ]
 

K30 Biho (разработка 1991 г., выпускается с 1996 г., стоит $6 млн)
 
"Это только жалкое начало, и мы продолжаем усиленно продвигать наши оборонные системы на рынок США. В партнерстве с BAE Systems, участвующей в программе модернизации артиллерии армии США, мы изучаем возможности продажи американским военным технологии производства гаубицы K9", - сказал неназванный представитель Hanwha.
А вот LIG Nex1, разработчик высокоточных управляемых ракет, грустит из-за постоянных провалов испытаний своей противокорабельной крылатой ракеты морского базирования Haeseong (Sea Star), которую все-таки удалось втюхать родным ВМС.
Вот и недавно в мае ракета Haeseong, выпущенная с фрегата корейских ВМС у юго-западных вод Корейского полуострова,  упала после 35 секунд полета. Похожая авария произошла в июне 2016 года, но тогда ракета упала спустя всего 16 секунд после запуска. Так что определенный прогресс есть.
 

SSM-700K Haeseong
 
"Причина сбоев тщательно изучается с помощью Агентства оборонного развития, главного разработчика ПКР", - заявил представитель LIG Nex1, но в подробности вдаваться не стал.
Не складывается у корейцев и с экспортом основного боевого танка K2 Black Panther компании Hyundai Rotem. Эта "Черная Пантера" никак не хочет бегать с местными агрегатами. С немецкими двигается, а с корейскими - никак. Кстати, стоит это чудо южнокорейского танкостроения порядка $10 миллионов. Но корейцы оптимисты - верят, что найдут лохов покупателей. Надо только движок доделать. И трансмиссию.
 

K2 Black Panther (производится с 2013 г., стоимость ~$10 млн)
 
Первая партия из 100 К2 была оснащена немецким дизельным двигателем MTU 883 и трансмиссией RENK.  Вторая партия из еще 100 танков К2 должна была быть оснащена силовым агрегатом местного производства. Но прекрасный план дал сбой, поскольку автоматическая коробка передач, разработанная S&T Dynamics, 6 раз проваливалась на испытаниях. Проще говоря, разрушалась - не хватало прочности. В результате развертывание танков К2 с расово верным силовым агрегатом было отложено на 4 года.
В феврале этого года руководство программы оборонных закупок приняло решение временно оснастить К2 трансмиссией RENK для производства второй партии танков К2. Впрочем, производство все еще не начато из-за продолжающейся грызни, кто же должен понести ответственность за дефектную трансмиссию S&T.
"Мы будем и дальше продвигать продажи K2 странам Ближнего Востока, включая Саудовскую Аравию и Оман, несмотря на это фиаско", - несмотря ни на что, бодро заявил представитель Hyundai Rotem.

---

 
Демпинг в госконтрактах - давняя традиция Боинга. Про пример можно почитать тут: ВВС США нашли новые недостатки в КС-46 или Бог шельму метит

Ключевой фразой для автора здесь является «общее понимание», так как, вопреки штампам, вменяемые военные, как правило, лучше политиков представляют себе издержки и не особенно рвутся в бой. Правда, в РК есть «молодые полковники», но их позиции были ослаблены после того, как, используя как предлог «дело о военном заговоре», Мун Чжэ Ин провел в армии чистки и, в частности, полностью разогнал тогдашнюю военную разведку.
1.0. Южная и Северная Корея договорились полностью прекратить все являющиеся источником конфликтов враждебные действия друг против друга на земле, в небе и на море.
Это хорошее заявление, хотя есть тонкость. Некоторые авторы подали данный пассаж как принципиальный отказ от враждебных действий, чем он все-таки не является. Однако «все враждебные действия» — это хорошая формулировка, так как она включает, в том числе запрет консервативным НГО устраивать провокационные запуски воздушных шаров с листовками, которые они нередко делали с формально закрытой территории.
1.1. Стороны обсудили различные меры по предотвращению вооруженных конфликтов во всех сферах — на земле, море и в воздухе.
Обе стороны договорились консультироваться и решать все вопросы, которые могут привести к военному конфликту мирным путем, исключая применение военной силы при любых обстоятельствах.
Обе стороны договорились воздерживаться от любых действий по проникновению, нападению или оккупации территории в юрисдикции друг друга любыми средствами или методами.
Стороны договорились провести консультации по вопросам, в том числе масштабным военным учениям и наращиванию военного потенциала, направленным друг на друга, различным формам блокады, пресечению или созданию препятствий для судоходства, а также разведывательным действиям друг против друга посредством "межкорейского совместного военного комитета".
Стороны договорились продолжить консультации по различным вопросам реализации мер, связанных с Пханмунджомской декларацией, в которой обе стороны согласились осуществить поэтапное сокращение вооружений, в соответствии с ослаблением военной напряженности и укреплением доверия.
Этот раздел пока декларативен, но содержит методологическую основу для нижеследующего. Кроме того, здесь упоминается совместный военный комитет, о котором говорится в Пханмунчжомской декларации как о способе решать насущные вопросы.
1.2. Стороны договорились прекратить различные военные учения, направленные друг против друга в районе демаркационной линии с 1 ноября 2018 г.
На земле обе стороны договорились прекратить все боевые артиллерийские учения и полевые маневры на уровне полка и выше в пределах 5 км от демаркационной линии.
На море обе стороны договорились прекратить все боевые стрельбы и морские маневры в пределах зон к северу от острова Токчокто и югу от острова Чодо в Западном море и к северу от Сокчо и к югу от Тончхона в Восточном море.
Стороны также договорились закрыть прицелы на стволах береговой артиллерии и корабельных орудиях и закрыть все оружейные порты в пределах зон.
В воздухе обе стороны договорились о запрете тактических стрельб с участием самолетов, включая стрельбу из управляемого оружия класса "воздух-земля" в пределах обозначенных бесполетных зон в восточных и западных районах демаркационной линии.
Очень важный пункт, так как до определенного времени армия РК минимум два раза в год проводила вблизи ДМЗ маневры, на которых отрабатывались наступательные действия. При этом мощь группировки была такова, что каждый раз северокорейцы были уверены, что речь может пойти о чем-то большем, чем репетиция вторжения: один «тонкинский инцидент», и маневры превращаются в реальное столкновение. В результате всякий раз в качестве ответных мер северяне показывали зубы, обычно устраивая ракетные пуски.
В этом контексте отмена учений в приграничной зоне — фактор, существенно снижающий напряженность не только на тактическом, но и на стратегическом уровне.
1.3. Обе стороны договорились с 1 ноября 2018 г. установить бесполетные зоны над районом демаркационной линии следующим образом:

• для воздушных судов с неподвижным крылом в пределах 40 км от демаркационной линии на Востоке (между маркерами № 0646 и 1292) и в пределах 20 км от демаркационной линии на Западе (между маркерами № 0001 и 0646);
  


• для винтокрылых машин — в 10 км от демаркационной линии;
  


• для БПЛА — в 15 км от демаркационной линии на Востоке и 10 км от демаркационной линии на Западе;
  


• для воздушных шаров — в 25 км от демаркационной линии.
  

Однако, когда занятость воздушных судов будет необходимой в связи с пожаротушением, спасательными работами на суше и на море, медицинской эвакуацией, наблюдением за погодой и поддержкой сельского хозяйства, самолетам будет разрешено летать с предварительным уведомлением другой стороны.
Бесполетные зоны, упомянутые выше, не применяются к коммерческим самолетам (включая грузовые).
Разумно проработанный вариант бесполетной зоны, и, как можно заметить, воздушные шары (с листовками и без) туда тоже включены. Если это будет соблюдаться, то исчезает еще один блок инцидентов, связанный как с заброской пропагандистских материалов, так и с полетами беспилотников-разведчиков.
1.4. Стороны договорились принять меры по предотвращению случайного военного столкновения на все времена в каждой сфере, включая землю, воздух и море.
С этой целью стороны договорились применять пятиэтапную процедуру (первичное голосовое предупреждение, вторичное предупреждение, первичный предупредительный выстрел, вторичный предупредительный выстрел, боевые действия) на земле и на море, а также четырехступенчатую процедуру (предупреждающий радиосигнал, перехват рейса, предупреждающий огонь, боевые действия) в воздухе.
Обе стороны договорились о внедрении вышеуказанных пересмотренных процедур с 1 ноября 2018 г.
Во-первых, новый формат вводится практически уже сейчас. Во-вторых, как уже было сказано ранее, в прошлом обе стороны действовали по протоколу «сначала стреляем, потом разбираемся». Теперь же огонь на поражение предписано открывать в самом крайнем случае.
1.5. Стороны договорились решать все военные вопросы посредством мирных консультаций путем поддержания постоянных каналов связи, дабы в любое время предотвращать какие-либо случайные военные столкновения во всех сферах, включая сушу, воздух и море, и немедленно извещать друг друга об аномальных ситуация.
И как мы знаем, эти каналы активно создаются, включая пункт связи в Кэсоне, открытый фактически вопреки мнению Вашингтона.
2. Южная и Северная Корея договорились разработать существенные военные меры для превращения демилитаризованной зоны в зону мира.
Дело в том, что с определенного времени от ДМЗ осталось только название, что также повысило вероятность инцидентов. Сначала территорию начали минировать, потом ввели посты охраны с тяжелым вооружением и в итоге 4 километра разделяющей территории превратились в обычную границу.
2.1. Обе стороны согласились полностью убрать все посты охраны, находящиеся в пределах одного километра друг от друга в качестве предварительной меры ликвидации всех постов внутри ДМЗ (см. Приложение 1).
Речь идёт о постах охраны, установленных в демилитаризованной зоне на границе между двумя государствами. Во избежание случайных боевых столкновений в ДМЗ допускалось лишь обычное стрелковое оружие. Однако в настоящее время посты охраны представляют собой бетонные бункеры, каждый из которых вмещает около взвода солдат из 30–40 человек и оснащён тяжёлыми видами стрелкового оружия, что формально нарушает условия перемирия. При этом в целях маскировки Север называет размещённые там силы «народной милицией», а Юг — «гражданской полицией».
В приложении подробно прописана процедура вывода: сначала лишение всего огнестрельного оружия и снаряжения, потом вывод личного состава, уничтожение собственно объекта и итоговая верификация. Исторические достопримечательности или иные элементы культурного наследия, которые лежат в пределах ДМЗ будут восстановлены и управляться как совместные достояние корейского народа. К 31 декабря 2018 г. в качестве предварительной меры будут убраны первые 11 постов охраны с каждой стороны.


По ссылке на полную статью

Ким и компьютер
Современная экономика немыслима без компьютеров, и Ким Чен Ын, который провел значительную часть своей молодости за границей, в Швейцарии, отлично это понимает. Однако компьютерные технологии в первую очередь являются технологиями информационными и в таком качестве представляют потенциальную угрозу для режима. Главная проблема – это огромное отставание КНДР по уровню жизни от своих соседей, прежде всего от единоплеменной Южной Кореи. В северокорейском руководстве опасаются, что распространение знаний о внешнем мире в сочетании с развитием коммуникаций внутри страны может создать условия для массовых протестных выступлений.
Казалось бы, у этой проблемы есть простое решение – отказаться от компьютеризации, информационных сетей и даже, возможно, сотовой связи. В конце концов, Северная Корея благополучно существовала без этих технических чудес не одно десятилетие и вполне могла бы существовать дальше. Но у Ким Чен Ына другие планы. Он осознает, насколько опасными могут быть информационные технологии для его власти, но он также понимает, что без этих технологий невозможно будет вывести страну из нынешней нищеты.
Поэтому Ким Чен Ын решил пойти на эксперимент: он пытается создать в Северной Корее такую информационную среду, которая была бы максимально контролируемой, но при этом создавала условия для экономического развития. Причем речь идет о развитии по рыночной модели – в отличие от своего отца Ким Чен Ын знает, что в современном мире у рыночной экономики нет реалистичных альтернатив.
Опыт, который сейчас копят северокорейские чиновники и спецслужбисты, пытаясь взять под контроль анархический дух интернета, мало где применим – Северная Корея слишком специфическое образование с высочайшим уровнем повседневного полицейского контроля. Тем не менее попытки предпринимаются – и представляют интерес для внешнего мира.
Вопреки распространенному убеждению в КНДР имеется немалое количество компьютеров, сотовых телефонов и прочей электронной техники, причем ее количество стало быстро расти именно в годы правления Ким Чен Ына, когда экономика стала постепенно выходить из кризиса.
Сотовые телефоны появились в Корее еще в декабре 2008 года, когда начало работу совместное предприятие с египетской компанией Orascom. Строго говоря, первая попытка создать местную сотовую сеть произошла еще раньше – в 2002 году с помощью компаний из Таиланда. Но первая попытка ни к чему не привела: в 2004 году все сотовые телефоны, находившиеся в собственности частных лиц, были конфискованы, хотя созданная при участии тайцев сеть продолжала работать и обслуживать несколько сотен высших чиновников, которым телефоны оставили.
Вторая попытка оказалась не в пример удачнее, так что сейчас в Северной Корее имеется более 4 млн абонентов. Реальное количество пользователей несколько ниже, так как действующие тарифы предусматривают очень высокую цену за дополнительное – сверх основного лимита – время, и те пользователи, кто собирается говорить много и подолгу, предпочитают приобретать несколько телефонов.
Теоретически гражданин КНДР может иметь только один сотовый телефон, но на практике этот запрет легко обходится с помощью подставных лиц, на имя которых регистрируются дополнительные аппараты и SIM-карты. Реальное число пользователей близко к трем миллионам, что означает наличие сотового телефона в каждой второй семье в стране.
Значительная часть телефонов – старые кнопочные модели, но в последнее время в КНДР появились и смартфоны. Особой популярностью пользуются такие модели, как «Ариран» и «Пхеньян».
Аппараты, продаваемые в КНДР, имеют корейскую маркировку и софт на корейском языке, и официально утверждается, что они произведены в Северной Корее. На самом деле это не так – в лучшем случае речь идет о сборке на месте из китайских комплектующих, а в некоторых случаях сами аппараты целиком изготавливаются в Китае по северокорейскому заказу. Впрочем, в Северной Корее всегда была сильна традиция приписывать своей промышленности достижения других стран – в свое время там часто сдирали таблички с оборудования, импортированного из СССР.
Сотовые телефоны имеют неплохую базу приложений, в значительной части разработанных местными программистами. Северокорейские пользователи могут делать покупки в местных интернет-магазинах, а если по пути на работу у них возникает желание ознакомиться с тем, что «Родон синмун» пишет о величии Высшего Руководителя, то сотовый предоставляет им и такую возможность.
Однако использовать сотовые аппараты для звонков за границу нельзя: связь работает только с северокорейскими абонентами. Для разговоров с другими странами можно использовать нелегально ввезенный китайский телефон, подключенный к китайской сети, но уже само его наличие является уголовно наказуемым деянием. В этом есть логика: единственная причина, по которой гражданин КНДР может обзавестись таким телефоном – это желание делать звонки за границу и поддерживать контакты с иностранцами.
Нельзя использовать стандартный северокорейский сотовый и для того, чтобы смотреть иностранные фильмы или слушать музыку. С 2013 года все телефоны оборудованы специально разработанной операционной системой, которая запрещает пользователю открывать видео-, аудио- и текстовые файлы, которые не имеют специальной «подписи».
Такую «подпись» выдают компетентные организации, подтверждая таким образом, что файл является идеологически приемлемым и не содержит тех сведений, которые простым людям знать не полагается. У «правильно произведенных файлов» с идеологически безупречным контентом такая подпись имеется, а у остальных файлов, в том числе и созданных вашими знакомыми, ее нет – и, соответственно, открыть такие файлы с обычного северокорейского смартфона нельзя.
Такой же подход применяется и к персональным компьютерам, число которых в Северной Корее приблизилось к миллиону. Большинство компьютеров ввозится из Китая: во всех приграничных китайских городах сейчас есть магазины, которые специализируются на продаже подержанных компьютеров северокорейским покупателям.

Интранет национального масштаба
В КНДР у частных лиц, равно как и подавляющего большинства лиц официальных нет доступа к интернету. Интернетом без проблем и ограничений могут пользоваться дипломатические миссии и иные иностранные организации. А северокорейцам настоящий интернет заменяет местная сеть «Кванмён», национальный интранет, который с мировым никак не связан, но при этом имеет достаточно богатый и разнообразный контент.
Доступ к большому международному интернету есть только у сотрудников некоторых привилегированных учреждений, но и им для того, чтобы туда выйти, требуется допуск. Для прочих смертных существует иная система: сотрудники государственных информационных центров просматривают интернет и отбирают тот контент, который, по их мнению, представляет интерес для специалистов и широких масс населения. Потом найденный ими полезный контент загружают в сеть «Кванмён». Речь обычно идет о научно-популярных материалах по естественным наукам и технике.
Практикуется и целевой поиск информации по заявкам специалистов: облеченные полномочиями, проверенные и обладающие допуском специалисты ищут в сети информацию, необходимую их не столь надежным и проверенным коллегам.
С 2013 года начался перевод всех компьютеров страны на операционную систему «Пульгын пёль» («Красная звезда»), которая создана на базе Linux, но специально разработана так, чтобы увеличить информационную непроницаемость страны. Правда, пока этот перевод часто саботируется владельцами компьютеров, поэтому все компьютеры подлежат обязательной регистрации, после чего к пользователю может нагрянуть внезапная инспекционная проверка. Так что рано или поздно все с большой долей вероятности переключатся на «Красную звезду».
Главная особенность «Красной звезды» – уже упомянутая система подписей, которая в полном объеме действует с 2014–2015 годов. Компьютер не открывает файл с видео-, аудио- или текстовыми материалами, если этот файл был создан на другом компьютере и не имеет электронной пометки-«подписи», удостоверяющей идейную безопасность и чистоту материала. Получить такую пометку в частном порядке невозможно, она делается при изготовлении файла уполномоченной на то правительственной организацией.
Это означает, что корейцам сейчас приходится постепенно отвыкать от сформировавшейся у них в последние годы привычки смотреть иностранные (в первую очередь – южнокорейские) фильмы с USB. Означает это также и невозможность обмениваться документами с коллегами и знакомыми – составленная на другом компьютере справка или бухгалтерская ведомость не открывается. Пока выход находят в том, чтобы использовать иные операционные системы, чаще всего какую-нибудь из версий Windows.
В руководстве КНДР, похоже, осознают эту проблему и даже разрабатывают вариант, как ее со временем решить. Постепенно документооборот будет, скорее всего, переключаться с неконтролируемых USB-накопителей, на которые несознательные граждане могут записать что угодно, на куда более контролируемый обмен через сеть и официально одобренные мессенджеры. Подразумевается, что за файлами, которые будут циркулировать в северокорейском интранете, можно будет осуществлять полноценный цензурный контроль.
Другая особенность «Красной звезды» заключается в том, что система делает периодические скриншоты монитора и потом хранит их долгое время. Удалить эти скриншоты обычный пользователь не может. Цель очевидна – чтобы представитель компетентных органов мог проверить, не использовался ли компьютер для просмотра запрещенного контента.
Понятно, что все эти меры снижают экономическую эффективность компьютеров и сотовых телефонов, но северокорейское руководство считает, что внутренняя безопасность и стабильность в конечном счете важнее экономических выгод. Тем не менее в области информационных технологий, как и во многих других областях, правительство Ким Чен Ына искренне пытается найти приемлемый баланс между требованиями безопасности и экономической эффективности. Как это неизбежно бывает с компромиссами, в результате несколько страдает и безопасность, и эффективность, но в целом пока это работает.

Товарищ Ким и товарищ Хо

Вскоре 45-летний «товарищ Хо» был найден застреленным в своем доме, по официальной версии — покончил жизнь самоубийством , но многие подозревали, что его убили по приказу Ким Ир Сена, который видел в Хегае опасного конкурента.
На другой фотографии – товарищ Нам Иль (справа, слева – Ким Ир Сен).



Имя при рождении, как пишут в Википедии - Яков Петрович Нам. Родился, естественно, на Дальнем Востоке России. На момент подачи заявления в переводчики, естественно, как и практически все советские корейцы, проживал в Средней Азии и преподавал математику в Самаркандском педагогическом институте. В Корее предсказуемо продвигался по линии министерства образования, но с началом Корейской войны был переведен в армию, так как оказался одним из немногих корейских руководителей, имевших военное образование и реальный боевой опыт.
Дело в том, что Яков Петрович, в отличие от других корейцев, успел повоевать в Великую Отечественную. Он закончил Смоленское военное училище, участвовал в Сталинградской битве, освобождал Варшаву. После войны был демобилизован, тогда-то молодой офицер-орденоносец и устроился работать в провинциальный вуз.
А в Корее товарищ Нам сделал стремительную военную карьеру и вскоре возглавил Генеральный штаб страны. Именно этот бывший советский провинциальный «препод» и подписал со стороны КНДР в Пханмунчжоне соглашение о прекращении огня. То самое перемирие, которое и стало окончанием братоубийственной Корейской войны. Вот он в джипе - уезжает после подписания.



Вскоре после окончания войны у советских корейцев начались сложные времена. Их двойственный статус напрягал не только руководство, но и простых корейцев - почему нашей страной руководят граждане иностранных государств? Масла в огонь подлила и история с Ли Сан Чо, китайским корейцем, ставшим начальником разведуправления Корейской народной армии. Кстати, это он вместе с Нам Илем в Кэсоне представлял корейскую делегацию на переговорах по перемирию, а потом его отправили в 1955 году послом в Советский Союз. И там он неожиданно начал "разоблачать" - написал большое открытое письмо Ким Ир Сену с обвинениями, и в итоге стал первым северокорейским невозвращенцем. По решению руководства СССР его отправили жить в Минск, он там преподавал в одном из белорусских вузов, занимался научной работой по истории средневековой Японии, прожил еще 40 лет в СССР и умер в 1996 году.


Ли Сан Чо выступает в Москве, 1955 год.

В общем, все кончилось тем, что в 1955 году Ким Ир Сен поставил перед советскими и китайскими корейцами вопрос ребром: либо вы иностранцы, со всеми вытекающими отсюда последствиями, либо вы граждане КНДР. Выбирайте. Большинство советских корейцев уехали из КНДР как раз в 1956–1957 годах.
Но были и те, кто остался. Нам Иль, например, жестко обозначил себя прежде всего корейцем, для которого Родина выше всего. После Корейской войны он 15 лет был министром иностранных дел КНДР, умер в 76 году в возрасте 63 лет в автомобильной аварии, с которой, по некоторым мнениям, тоже не все чисто.
Остался и Пан Хак Се, "корейский Берия", один из самых необычных и загадочных людей в Северной Корее. Он приехал в Корею из Кызыл-Орды в 1946 году и стал создателем тем самых северокорейских спецслужб, которые так любят сценаристы американских телесериалов. В отличие от большинства своих коллег в других странах, не был грохнут своим преемником на этом ответственном посту. Напротив, спокойно дожил до 1992 года и умер в должности председателя Центрального суда КНДР.
В некрологе, кстати, впервые опубликовали его фотографию. Как и положено бойцам невидимого фронта - абсолютно непримечательная внешность.



Но в целом судьба оставшихся там советских граждан не самая завидная. По понятным причинам вклад советских граждан в создание новой Кореи не афишировался ни у нас, ни тем более в КНДР, где всех их заслуги были приписаны Ким Ир Сену. И только в последние годы до этой темы, где материала на десятки остросюжетных блокбастеров, наконец добрались историки.