Цитата: Masiax от 25.12.2024 10:12:57ЦитатаЯ вас правильно понимаю, что если платить в четыре раза больше, за доллар, не производя, производя минимум, на территории собственной страны, даже ТНП, покупательная способность реально вырастает
нет не правильно.
Сначала вам предстоит ответить на вопрос с подачи Маркса, почему капитал самовозрастающая стоимость ... денег ?
А деньги это тоже товар .
(СМ. ОПРЕДЕЛЕНИЕ СЛОВА/ термина - ТОВАР )
Для вас, похоже, да. Товар - Товар -Товар, или Товар - Деньги -Товар?
ЦитатаТовар, который функционирует в качестве меры стоимости, а поэтому также, непосредственно или через своих заместителей, и в качестве средства обращения, есть деньги. Поэтому золото (или серебро) — деньги.
Деньги Карл МарксЦитатаТовар продают не для того, чтобы купить другие товары, а для того, чтобы заместить товарную форму денежной. Из простого посредствующего звена при обмене веществ эта перемена формы становится самоцелью.
/////
Но возвратимся к сфере товарного обращения. Одновременное появление эквивалентов, товара и денег, на противоположных полюсах процесса продажи прекратилось. Деньги функционируют теперь, во-первых, как мера стоимости при определении цены продаваемого товара. Установленная контрактом цена последнего измеряет собой обязательство покупателя, т. е. ту денежную сумму, которую он должен уплатить к определённому сроку. Во-вторых, деньги функционируют как идеальное покупательное средство. Хотя они существуют лишь в виде денежного обязательства покупателя, они осуществляют переход товара из рук в руки. Только по наступлении срока платежа средство платежа действительно вступает в обращение, т. е. переходит из рук покупателя в руки продавца. Средство обращения превратилось в сокровище вследствие того, что процесс обращения прервался на первой фазе, т. е. деньги, эта превращённая форма товара, были извлечены из обращения. Средство платежа вступает в обращение, но лишь после того, как товар уже вышел из него. Деньги уже не опосредствуют процесса. Они самостоятельно завершают его как абсолютное наличное бытие меновой стоимости, или как всеобщий товар. Продавец превратил товар в деньги, чтобы удовлетворить при их помощи какую-либо потребность, созидатель сокровищ, — чтобы консервировать товар в денежной форме, должник-покупатель, — чтобы иметь возможность уплатить. Если он не уплатит, его имущество будет подвергнуто принудительной продаже. Итак, теперь, в силу общественной необходимости, возникающей из отношений самого процесса обращения, образ стоимости товара — деньги — становится самоцелью продажи.
ЦитатаМировые деньги функционируют как всеобщее средство платежа, всеобщее покупательное средство и абсолютно общественная материализация богатства вообще (universal wealth). Функция средства платежа, средства, служащего для расчётов по международным балансам, преобладает. Отсюда лозунг меркантилистской системы — торговый баланс[171]. Международным «155» покупательным средством золото и серебро служат по существу тогда, когда внезапно нарушается обычное равновесие обмена веществ между различными нациями. Наконец, они функционируют как абсолютно общественная материализация богатства там, где дело идёт не о купле или платеже, а о перенесении богатства из одной страны в другую, и где это перенесение в товарной форме исключается или конъюнктурой товарного рынка, или самой поставленной целью[173]. Как для внутреннего обращения, так и для обращения на мировом рынке каждая страна нуждается в известном резервном фонде. Следовательно, функции сокровища возникают частью из функции денег как средства обращения и средства платежа на внутреннем рынке, частью из их функции как мировых денег[174]. Для последней роли всегда требуется действительный денежный товар, золото и серебро во всей их телесности, вследствие чего Джемс Стюарт характеризует золото и серебро, в отличие от их локальных заместителей, как money of the world [мировые деньги].
Двойственность, то, что "золото и серебро" договорной переводной эквивалент любого товара как в международных расчетах, сами по себе могут являться товаром, не отменяет их основного предназначения, средство платежа - эквивалент товара.
ЦитатаФункция денег как средства платежа заключает в себе непосредственное противоречие. Поскольку платежи взаимно погашаются, деньги функционируют лишь идеально как счётные деньги, или мера стоимости. Поскольку же приходится производить действительные платежи, деньги выступают не как средство обращения, не как лишь преходящая и посредствующая форма обмена веществ, а как индивидуальное воплощение общественного труда, как самостоятельное наличное бытие меновой стоимости, или абсолютный товар. Противоречие это обнаруживается с особенной силой в тот момент производственных и торговых кризисов, который называется денежным кризисом[160]. Последний возможен лишь там, где цепь следующих один за другим платежей и искусственная система взаимного погашения их достигли полного развития. При всеобщих нарушениях хода этого механизма, из чего бы они ни возникали, деньги внезапно и непосредственно превращаются из чисто идеального образа счётных денег в звонкую монету. Теперь они уже не могут быть замещены обыденным товаром. Потребительная стоимость товара теряет свою ценность, а стоимость товара исчезает перед лицом её стоимостной формы. Ещё вчера буржуа, опьянённый расцветом промышленности, рассматривал деньги сквозь дымку просветительной философии и объявлял их пустой видимостью: «Только товар — деньги». «Только деньги — товар!» — вопят сегодня те же самые буржуа во всех концах мирового рынка. Как олень жаждет свежей воды, так буржуазная душа жаждет теперь денег, этого единственного богатства[161]. Во время кризиса противоположность между товаром и образом его стоимости, деньгами, вырастает в абсолютное противоречие. Поэтому «150» и форма проявления денег здесь безразлична. Денежный голод не изменяет своей напряжённости от того, приходится ли платить золотом или кредитными деньгами, например банкнотами[162].
Оценивайте моб потенциал как хотите. Советский моб потенциал позволял использовать даже мелких частников (кооперативную систему), с минимально угрозой государственной - общественной системе.
ЦитатаНачиная с «перестройки» советская модель экономического развития подверглась уничтожающей критике. В сущности, произошла инверсия оценок: плюсы поменялись на минусы, и наоборот. Теперь западная рыночная экономика объявлялась неоспоримым образцом для подражания, а советская модель – тупиковым вариантом развития, обрекающим общество на растрачивание ресурсов, неэффективность, хроническую товарную дефицитность и застойность. И социальная практика, казалось бы, давала почву для подобных оценок: действительно, с середины 1960-х гг. темпы советского экономического роста постепенно замедлялись, так что в начале 1980-х она оказалась в депрессии, а, несколько выйдя из нее к середине 1980-х, чуть позднее, уже в условиях перестроечных реформ, оказалась в глубоком кризисе, с дезорганизованной финансовой системой, острым товарным голодом и т. д.
Однако, во-первых, низкие темпы роста для ряда высокоразвитых «рыночных» стран почти постоянная норма, а в целом капиталистическая «рыночная» экономика переживает отнюдь не единичные, а периодические кризисы, рецессии и депрессии. И все это не является основанием для сторонников «рынка» объявлять данную экономическую систему неэффективной, тупиковой и т. п. Ведь и дефолт 1998 г., и текущий мировой экономический кризис, закономерно втянувший в свои объятия и Россию, страдающую от него больше многих стран Запада, не стали основанием, чтобы российские апологеты «рынка» признали рынок историческим тупиком и покаялись в своих ошибках. Во-вторых, те или иные общественные явления и даже тенденции отнюдь не доказывают, что плоха сама по себе общественная система, или, хотя бы, экономическая модель. Прекрасный автомобиль может плохо содержать плохой хозяин, неумело вести плохой водитель, и та или иная – субъективная причина, или их совокупность могут вызвать катастрофу, что вовсе не основание для сомнений в качестве марки самой машины и даже конкретного ее экземпляра. В данном случае, не ошибки в конструкции и не производственный брак, а недостатки эксплуатации и функционального применения стали причинами катастрофы. Почему не допустить, что именно такие же факторы вызвали крах советской экономической, и, шире, общественной модели. Наконец, в-третьих, в пользу данной версии свидетельствует и тот неоспоримый факт, что и в кризисе, и даже в стагнации, советская экономика было отнюдь не всегда, а, напротив, исторически, даже применительно к ее собственным срокам существования, весьма краткий период – начала 1980-х гг., а затем, после некоторого перерыва, на закате пресловутой «перестройки».
В то время, когда мировая «рыночная» экономика оказывалась в разрушительной депрессии или в периодах более или менее длительной стагнации, советская экономическая модель все время двигалась по восходящей. Советская экономика оказалась не только способной выдержать испытание Второй мировой войной, где в смертельной схватке сошлась с потенциалом почти всей Европы, но и очень быстро выйти из режима восстановления во второй половине 1940-х, и перейти в режим дальнейшего, весьма динамичного развития, причем в условиях «холодной войны», огромных затрат на оборону. Она двигалась такими быстрыми темпами, что ее антиподы явно опасались скорого триумфального опережения СССР. Конечно, можно не признавать очевидные факты и сказать, например, что автор статьи повторяет старые советские мифы. Но и объективные западные аналитики, отнюдь не симпатизировавшие СССР, с тревогой констатировали существовавшую для их стран и их системы советскую экономическую «угрозу». Приведем лишь некоторые примеры. В июле 1953 г. в респектабельном американском журнале «Foreign affairs» была опубликована статья Питера Уайлса, основное содержание которой видно из её названия – «Советская экономика опережает Запад»1 .
Подход автора к оценке экономической эффективности советской экономики прямо противоположен тому, что станет единственным у американских советологов в 1970–1980-е годы. Хотя Питер Уайлс считал, что Запад имеет свои преимущества перед СССР – прежде всего, «демократические свободы», он был убежден, что собственно экономическая эффективность в Советском Союзе выше, чем в любой стране «свободного мира». Очень высоко он оценивает и послевоенные темпы развития СССР2 . Реальное развитие СССР также доказывало, что он способен «догнать и перегнать» лидера западной цивилизации – США, т. е. осуществить задачу, поставленную еще в период правления И. В. Сталина. Эта задача была тем труднее осуществима, что США имели колоссальную фору в уровне развития к моменту появления советской страны на развалинах бывшей Российской империи, а затем – еще большую фору после окончания Второй мировой войны, от которой заокеанская держава вновь только выиграла, тогда как СССР лежал в руинах. Одним из важнейших показателей этой возможности было достижение в 1970-е годы Советским Союзом военно-стратегического паритета с этой мощнейшей страной. В марте 1978 г. американский журнал «U.S. News and World Report» сообщал, что из 33 основных технологических характеристик восьми видов вооружения Советский Союз имел качественное превосходство по 12 характеристикам, США – по 18, а по 3 характеристикам существовало примерное равенство. Причем речь шла не о количестве, а именно о качественных параметрах систем вооружения. Так, Советский Союз имел лучшие ракеты «земля – воздух», противокорабельные ракеты, антиракеты, эсминцы, танки, вертолеты, боевые машины пехоты, большую мощность стратегических ракет наземного базирования, большую выживаемость систем управления боем3 .
Авторы журнала особенно не обсуждали, благодаря чему СССР в кратчайшие исторические сроки добился примерного равенства военных потенциалов с США, но, во всяком случае, не объясняли этот феномен исключительно чрезмерными военными расходами. По американским оценкам, эти расходы в СССР и в США были приблизительно одинаковы, однако, так как экономический потенциал СССР был меньше, они ложились более тяжёлым бременем на советскую экономику. Более того, американцы в 1960–1970-е гг. предприняли колоссальные усилия для того, чтобы перестроить систему образования и научно-технического развития, вследствие именно опасений, что в научно-технической, а значит, и в экономической гонке «русские дышат в затылок», а во многом уже и опережают США, которые в своей антисоветской пропаганде, конечно же, всячески принижали достижения СССР, но в реальной политике прекрасно отдавали себе отчет в надвигающейся опасности отставания. Думается, что и в самом деле возможности для реализации этого оптимистичного для СССР прогноза были, но советское руководство в должной мере их не использовало. И причина – отнюдь не в «порочности» советской модели, а в некомпетентности конкретных лидеров и ошибочности конкретных политико-управленческих решений, принимавшихся позднее, в том числе и в отказе от испытанного исторического опыта, в примитивном подражательстве и заимствовании западных рецептов, далеко не всегда применимых к российским условиям. Прежде чем говорить о мобилизационной экономике, следует определиться с тем, что же такое экономика вообще.
....
То есть, если еще в 1950–1960-е годы социальные стандарты социализма обладали большой привлекательностью в мире, особенно в развивающихся странах, то позднее СССР утратил лидерство в социальной сфере, а ряд стран нашел иные модели преодоления социально-экономической отсталости. Нисходящая фаза экономического развития в СССР совпала с консервативными, контрреформистскими настроениями брежневской команды. «Застой» как политическое явление обернулся экономической стагнацией на рубеже 1970–1980-х гг. Реформы, и весьма радикальные, были неизбежны, но какими они должны быть, кто и как будет их начинать и проводить, в каком направлении, какими методами, в каких темпах – все эти вопросы были принципиальными. Результатом реформ стал не выход из предкризисного состояния (а кризис – это нормально для любой страны и экономики, для рыночной экономики – это вообще циклическая закономерность, и их капитализм научился преодолевать, минимизируя экономические и социальные потери). Результатом «перестроечных» реформ стало сначала разрушение советской экономики, а затем и государства, а в постсоветский период – вообще подрыв современной производственной базы и цивилизационных основ общества. Советская экономика была чрезвычайно жизнеспособна, разрушить ее можно было только изнутри, а точнее – сверху, из-за ее большой централизации.
....
тут
Направляю при этом агентурно изъятый документальный материал у геманского атташе Гартмана, представляющий его предложения и дополнения к специальному докладу Контр- Разведывательного отдела Штаба Рейхсвера .....
Отредактировано: alexandivanov - Вчера в 14:10