Украина: 100 лет между Польшей и Россией
новая дискуссия
Аналитика
446
Ряд новостей, недавно выложенных
avtoSave‘ом, об экономических успехах Украины и завязавшаяся в связи с этим дискуссия навели меня на мысль, что сравнение России и Украины более не актуально. Дело даже не в том, что выводы слишком очевидны. Дело в том, что сравнения с Россией не являются для украинцев референтными. Как в свое время украинцы перестали сравнивать себя с Францией, так они уже не сравнивают себя с Россией. Они себя сравнивают с Польшей, хотят стать «второй Польшей». Поэтому мне показалось важным взглянуть на украинско-российские отношения в более широком контексте, включив в предмет анализа не только Украину, Россию, но и нашего западного соседа – Польшу.
Итак, задача: сравнить Россию, Украину и Польшу по уровню экономического развития в динамике, на протяжении последних минимум 100 лет. При этом нужно правильно выбрать реперные точки (годы для сравнения) и значимые экономические показатели (в разные исторические эпохи уровень экономического развития определяют подчас совершенно разные вещи).
В качестве реперных точек выберем: 1900 г., 1988 г. и период с 1992 г. по 2017 г.
Обоснование. Начало XX века – это самое начало возникновения промышленности в современном понимании. Место промышленности в общем объеме народного хозяйства все еще весьма скромное – отдельные островки в океане в целом все еще аграрного общества. Уровень развития которого, как и на протяжении предшествующих веков, определяется продуктивностью сельского хозяйства, которое, в свою очередь, определяется климатом. А в Европе продуктивность сельского хозяйства монотонно снижается по мере движения с запада на восток. Однако появляющаяся в конце XIX – начале XX века промышленность обещает покончить с этой безнадежной фатальностью. И это действительно произойдет в следующие 100 лет. Вот почему интересно увидеть Россию, Украину и Польшу в начале этого превращения.
1988 г. – это социалистический лагерь на пороге его краха. Это – уже сложившаяся структура производства и потребления. Это высшая точка развития России, Украины и Польши перед тем, как все эти страны начали болезненный переход, связанный с восстановлением рыночной экономики. Для Польши и Украины это переход также связан с кардинальной сменой геополитической и геоэкономической ориентации.
Период с 1992 г. по 2017 г. – это наши дни. Перестройка экономических систем бывших социалистических стран завершилась. Россия, Украина и Польша заняли свои места в мировой экономике.
Теперь о показателях. Для современного периода (1992-2017 гг.) можно воспользоваться значением душевого ВВП по паритету покупательной способности (ППС). Можно выбрать в текущих долларах, можно в долларах 2005 г. или 2000 г. – это уже дело вкуса. При всей неоднозначности показателя ВВП и проблемах при пересчете его по ППС это все же самый простой и наиболее обобщенный показатель. Поскольку нам не требуется слишком большая точность, душевой ВВП по ППС для наших целей вполне годится.
К социалистической экономике ВВП плохо применим. К экономике с регулируемыми ценами плохо применимы любые денежные показатели. Также мало убедительны будут сравнения по «чугуну и стали» или тракторам-комбайнам. Чтобы избежать обсуждения вопросов об «эффективности социалистической экономики», в смысле ее способность преобразовывать сырье и материалы в продукты, предназначенные для конечного потребления, сосредоточимся сразу на «товарах народного потребления». Благо есть подходящие источники: сборник «Народное хозяйство социалистических стран в 1988 году» [
Ссылка 1] и сборник «СССР и союзные республики в 1988 году» [
Ссылка 2]. Данные, к сожалению, все равно не полностью сопоставимы, но представление о уровне жизни в РСФСР, УССР и ПНР вполне дают. А нам большего и не надо.
Наконец, для 1900 г. возьмем данные статистического сборник «Динамика Российской и Советской промышленности в связи с развитием народного хозяйства за 40 лет (1887-1926 гг.)» Том первый. Свод статистических данных по фабрично-заводской промышленности с 1887 по 1926 год. Часть первая. Промышленность 1900 г., М., 1929 г. [
ссылка 3]
Здесь обратим внимание на выручку от реализации, число занятых, суммы заработной платы, вооруженность основным капиталом и в частности паровыми двигателями. Эти данные позволят сделать несколько интересных выводов, во-первых, о размерах промышленности наиболее развитых промышленных регионов России (Центрально-промышленного и Северо-Западного), Украины (раздельно по двум по двум подрайонам) и Польши (Царства Польского).
I.
Начнем с этого:
Сильное зрелище. Польша и Россия, очевидно – страны примерно одного уровня развития. Да, Россия строит АЭС, ракеты, самолеты и много другого такого, что вообще мало кто в мире умеет. Польша делает, возможно, более прозаические вещи, но делает их хорошо. Не будем углубляться в детали.
На этом графике самое сильное впечатление производит динамика Украины. Это что же такого надо было сделать!? Хотя, может быть, мы не справедливы – может таковы объективные условия? Разберемся.
II.
Может быть таково «проклятое советское наследие»?
Сравним. Для ПНР (слева) – поставки важнейших товаров на внутренний рынок в 1988 году; для УССР (в центре) и РСФСР (справа) – производство важнейших видов продуктов питания и непродовольственных товаров. Поставки на рынок и производство, разумеется, не одно и тоже. Но тридцать лет назад объемы международной торговли, особенно для СССР, были сравнительно скромными, поэтому для приблизительного сравнения, полагаю, эти цифры годятся.
Вот некоторые из них в расчете на душу населения:
В 1992 г. значения душевого ВВП по ППС в Польше, на Украине и в России были очень близки. Можно было бы усомниться в адекватности этого показателя к странам, только начавшим рыночные преобразования. Однако данные ГСУ ПНР и Госкомстата СССР также свидетельствуют о том, что уровень экономического развития и потребления в Польше, на Украине и в России перед стартом рыночных преобразований был примерно одинаковым.
Значит, на Украине «что-то пошло не так» именно после 1992 г.
III.
Теперь совершим путешествие в еще более отдаленное прошлое – в 1900 г.
Особенность статистики в том, что данные по «Обрабатывающей промышленности» (табл. А) не включают данные по предприятиям Горного департамента и Министерства путей сообщения и некоторым другим. По этим предприятиям (Табл. Б) есть только часть данных.
Предлагаю в первую очередь обратить внимание на Табл. А+Б., соотнеся их с населением (Табл. В), т. е. смотрим Табл. Г.
Польша, безусловно, один из наиболее развитых, в том числе в промышленном отношении, регионов Российской империи. Варшава – третий по величине город после С.-Петербурга и Москвы. Промышленные рабочие составляли 4,5% населения Царства Польского. По меркам начала XX века – это вполне прилично. На ее фоне Украина смотрится слабо. В среднем – слабо. А промышленно развитые Херсонская, Екатеринославская, Харьковская губернии (с Донбассом) – вполне на уровне.
Что это была за промышленность? Смотрим Табл. А. По капиталовооруженности труда, по количеству лошадиных сил на одного рабочего и по уровню заработной платы явной разницы между промышленностью Польши, новороссийских губерний юга России и С.-Петербурга (Северо-Западный район) заметных различий нет. Это именно промышленность нового типа – металлургия и металлообработка, машиностроение.
Показательно сходство губернии «подрайона А» с губерниями старого Центрально-промышленного района России. Это, преимущественно, легкая промышленность, деревообработка.
ВЫВОДЫ
В доиндустриальную уровень социально-экономического развития, определяется продуктивностью сельского хозяйства, которое, в свою очередь, практически исключительно определяется климатом. В Европе продуктивность сельского хозяйства монотонно снижается по мере движения с запада на восток.
Ситуация меняется с появлением современной промышленности: металлургии, металлообработки, машиностроения, химии. Для появления такой промышленности в конце XIX – начале XX века требовались, как минимум, железо и уголь. У Польши все это было, в границах 1921 г. стало очень неплохо, а с 1945 г. – просто очень хорошо.
Украине повезло с железом Кривого Рога и углем Донбасса. Без них советская индустриализации вообще могла бы не состояться. В свою очередь, быстрое освоение месторождений Кривого Рога и углем Донбасса стало возможным благодаря промышленному и научному потенциалу Ленинграда, а также старых промышленных регионов России – Центрально-промышленного и Уральского. Так Украина получила к середине XX века развитую и многоотраслевую промышленность.
Во второй половине ХХ века ситуация меняется. Сырьевая база CCCР и, в том числе, промышленности УССР стала все больше смещаться на восток. До 1992 г. никаких проблем это не создавало. Промышленность УССР была неразрывно связана с экономикой РСФСР. Научные школы, головные конструкторские коллективы находились в Москве; нефть, газ, цветные металлы – в Сибири; важнейшие комплектующие шли со всех уголков СССР; а все это собиралось в конечный продукт на Украине.
В 1992 г. совершила роковую ошибку и уж почти тридцать лет отказывается ее признать. Без российской сырьевой базы, без российского научного потенциала, без кооперации с российской промышленностью Украина обречена вернуться в состояние «Подрайона А» начала века, т. е. в преимущественно аграрное состояние с промышленностью типа мукомольной и маслобойной (основные отрасли промышленности Волынской, Подольской, Киевской, Черниговской и Полтавской губерний в начале ХХ века). Без России Украина обречена взирать на соседнюю Польшу, как на недосягаемый образец для подражания, как это и было 120-150 лет назад.
Может и не стоило писать так много букв, чтобы констатировать то, что мы и так воочию наблюдаем. Но полезно еще раз убедиться, что наблюдаемые нами процессы не случайны.
Менее банальные выводы:
1. Опыт Польши заставляет задуматься, а так ли уж важен пресловутый цивилизационный выбор. На протяжении XX века Польша успела побывать и в составе Российской Империи, и возглавляемого СССР социалистического лагеря и дважды сменить ориентацию на прозападную. При этом не заметно, чтобы это как-то изменило ее место, роль и вообще положение в мире.
2. Восстановление отношений Украины и России до уровня, каким они были на протяжении XX века, вероятно, уже невозможно. Однако какое-то восстановление отношений для Украины крайне желательно. Иначе действительно можно докатиться до состояния Волынской, Подольской, Киевской, Черниговской и Полтавской губерний начала ХХ века.
3. России тоже нет причин отгораживаться от Украины «рвом с крокодилами». Украина просто уже не представляет опасности, от которой надо было бы так отгораживаться. А потому можно задуматься над контурами будущих украинско-российских отношений.