Понемножку обо всем
233,690
4,060
|
Хранитель Храма ( Слушатель ) |
| 17 фев 2022 17:23:04 |
Враги Моего Врага часть 2
новая дискуссия Статья 119
ВОЙДИТЕ В ДРАКОНА
Там никогда не было никаких сомнений в том, что Китай хочет, потому что китайские лидеры провозгласили те же цели в течение десятилетий, чтобы сохранить Коммунистическую партию Китая (КПК) у власти, поглощать Тайвань, управлять Восточно-Китайским и Южно-Китайским морями, и вернуться в Китай, чтобы занять свое законное место в качестве доминирующей силы в Азии как самая могущественная страна в мире. На протяжении большей части последних четырех десятилетий страна придерживалась относительно терпеливого и мирного подхода к достижению этих целей. Ориентированный на экономический рост и опасающийся быть отвергнутым международным сообществом, Китай принял стратегию “мирного подъема”, полагаясь в первую очередь на экономическое влияние для продвижения своих интересов и в целом следуя максиме китайского лидера Дэн Сяопина: “Прячьте свою силу, ждите своего времени.”
Однако в последние годы Китай агрессивно расширился по нескольким направлениям. Дипломатия “Воина-волка” пришла на смену дипломатии дружбы. Воспринимаемое пренебрежение со стороны иностранцев, каким бы незначительным оно ни было, встречает осуждение в северокорейском стиле. Воинственный настрой проник во все сферы внешней политики Китая, и он противостоит многим странам с их самой серьезной угрозой за последние поколения.
Сотрудники полиции в Шанхае, январь 2022 года
Aly Song / Reuters
Эта угроза наиболее очевидна в приморской Восточной Азии, где Китай агрессивно продвигается, чтобы укрепить свои обширные территориальные претензии. Пекин выпускает военные корабли быстрее, чем любая другая страна со времен Второй мировой войны, и он наводнил азиатские морские пути китайскими судами береговой охраны и рыболовными судами. Он разместил военные аванпосты по всему Южно-Китайскому морю и резко расширил использование тарана судов и воздушных перехватов, чтобы вытеснить соседей из спорных районов. В Тайваньском проливе китайские военные патрули, некоторые из которых включают дюжину военных кораблей и более 50 боевых самолетов, почти ежедневно патрулируют море и имитируют атаки на тайваньские и американские цели. Китайские официальные лица сообщили западным аналитикам, что призывы к вторжению на Тайвань распространяются в рамках КПК. Представители Пентагона обеспокоены тем, что такое нападение может быть неминуемым.
Китай также перешел в экономическое наступление. Его последний пятилетний план предусматривает доминирование над тем, что китайские чиновники называют “узкими местами” - товарами и услугами, без которых другие страны не могут жить, — а затем использование этого доминирования, а также соблазна внутреннего рынка Китая, чтобы заставить страны пойти на уступки. С этой целью Китай стал доминирующим поставщиком зарубежных кредитов, загрузив более 150 стран долгом более чем в 1 триллион долларов. Он массово субсидировал стратегические отрасли промышленности, чтобы получить монополию на сотни жизненно важных продуктов, и установил оборудование для цифровых сетей в десятках стран. Вооруженный экономическими рычагами, он за последние несколько лет применил принуждение против более чем дюжины стран. Во многих случаях наказание было несоразмерно предполагаемому преступлению — например, введение пошлин на многие экспортные товары Австралии после того, как эта страна запросила международное расследование происхождения COVID-19.
Китай также стал мощной антидемократической силой, продавая передовые инструменты тирании по всему миру. Объединив камеры наблюдения с мониторингом социальных сетей, искусственным интеллектом, биометрией, технологиями распознавания речи и лиц, китайское правительство стало пионером системы, которая позволяет диктаторам постоянно следить за гражданами и мгновенно наказывать их, блокируя их доступ к финансам, образованию, занятости, телекоммуникациям или путешествиям. Аппарат-мечта деспота, и китайские компании уже продают и эксплуатируют его в более чем 80 странах.
ДЕЙСТВИЕ И РЕАКЦИЯ
По мере того как Китай сжигает то, что осталось от либерального порядка, это вызывает международную негативную реакцию. Негативные взгляды на страну взлетели во всем мире до небывалых высот со времен резни на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. Опрос, проведенный Исследовательским центром Pew в 2021 году, показал, что примерно 75 процентов людей в Соединенных Штатах, Европе и Азии придерживаются неблагоприятных взглядов на Китай и не уверены в том, что президент Си Цзиньпин будет вести себя ответственно в мировых делах или уважать права человека. Другое исследование, проведенное Центром стратегических и международных исследований в 2020 году, показало, что около 75 процентов внешнеполитических элит в тех же местах считали, что лучший способ иметь дело с Китаем-это сформировать коалиции стран-единомышленников против него. В Соединенных Штатах обе политические партии сейчас поддерживают жесткую политику в отношении Китая. ЕС официально объявил Китай “системным соперником". В Азии Пекин сталкивается с открыто враждебными правительствами во всех направлениях, от Японии до Австралии, Вьетнама и Индии. Даже люди в странах, которые активно торгуют с Китаем, страдают от этого. Опросы показывают, что южнокорейцы, например, сейчас не любят Китай больше, чем Японию, своего бывшего колониального владыку.
Антикитайские настроения начинают перерастать в конкретный откат. Сопротивление остается зародышевым и неоднородным, главным образом потому, что так много стран все еще зациклены на китайской торговле. Но общая тенденция очевидна: разрозненные субъекты начинают объединять усилия, чтобы свергнуть власть Пекина. В процессе этого они меняют порядок в мире.
Китайская угроза может привести к самым значительным изменениям в глобальном управлении за последнее поколение.
Формирующийся антикитайский порядок в корне отличается от либерального порядка, потому что он направлен на иную угрозу. В частности, новый порядок переворачивает относительный акцент, сделанный на капитализме по сравнению с демократией. Во время холодной войны старый либеральный порядок в первую очередь продвигал капитализм, а демократию - на втором месте. Соединенные Штаты и их союзники продвигали свободные рынки настолько далеко, насколько позволяла их власть, но когда их заставляли выбирать, они почти всегда поддерживали правых автократов, а не левых демократов. Так называемый свободный мир был в основном экономической конструкцией. Даже после холодной войны, когда продвижение демократии превратилось в кустарную промышленность в западных столицах, Соединенные Штаты и их союзники часто откладывали проблемы прав человека, чтобы получить доступ на рынки, как они это сделали, прежде всего, вступив в ВТО.
Но теперь экономическая открытость стала обузой для Соединенных Штатов и их союзников, потому что Китай устроен практически во всех аспектах либерального порядка. Авторитарная капиталистическая система Китая, далекая от того, чтобы быть выведенной из бизнеса глобализацией, кажется почти идеально спроектированной для создания свободных рынков для меркантилистской выгоды. Пекин использует субсидии и шпионаж, чтобы помочь своим фирмам доминировать на мировых рынках и защищает свой внутренний рынок с помощью нетарифных барьеров. Он подвергает цензуре иностранные идеи и компании в своем собственном Интернете и свободно выходит в глобальный Интернет для кражи интеллектуальной собственности и распространения пропаганды КПК. Он занимает руководящие посты в либеральных международных институтах, таких как Совет ООН по правам человека, а затем склоняет их в нелиберальном направлении. Он пользуется безопасной доставкой по всему миру для своей экспортной машины, любезно предоставленной военно-морским флотом США, и использует собственные вооруженные силы для установления контроля над обширными участками Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей.
Соединенные Штаты и их союзники осознали опасность: либеральный порядок и, в частности, глобальная экономика, лежащая в его основе, расширяют возможности опасного противника. В ответ они пытаются построить новый порядок, исключающий Китай, сделав демократию обязательным условием для полноправного членства. Когда президент США Джо Байден дал свою первую пресс-конференцию в марте 2021 года и описал соперничество между США и Китаем как часть более широкой конкуренции между демократией и автократией, это не было риторическим расцветом. Он проводил линию фронта, основанную на широко распространенном убеждении, что авторитарный капитализм представляет смертельную угрозу демократическому миру, которую не может сдержать либеральный порядок. Вместо того, чтобы реформировать существующие правила, богатые демократии начинают навязывать новые, объединяясь, принимая прогрессивные стандарты и практику и угрожая исключить страны, которые им не следуют. Демократии не просто балансируют против Китая — увеличивая свои расходы на оборону и формируя военные союзы, — они также перестраивают мир вокруг него.
В РАЗРАБОТКЕ
Архитектура нового порядка остается незавершенной работой. Тем не менее, две ключевые особенности уже заметны. Первый - это свободный экономический блок, опирающийся на G-7, группу демократических союзников, которая контролирует более половины мировых богатств. Эти ведущие державы, наряду с вращающимся составом государств-единомышленников, сотрудничают, чтобы помешать Китаю монополизировать мировую экономику. История показала, что какая бы сила ни доминировала над стратегическими товарами и услугами той или иной эпохи, она доминирует над этой эпохой. В девятнадцатом веке Соединенное Королевство смогло построить империю, над которой никогда не заходило солнце, отчасти потому, что оно освоило железо, пар и телеграф быстрее, чем его конкуренты. В двадцатом веке Соединенные Штаты опередили другие страны, освоив сталелитейные, химические, электронные, аэрокосмические и информационные технологии. Теперь Китай надеется доминировать в современных стратегических секторах, включая искусственный интеллект, биотехнологии, полупроводники и телекоммуникации, и низвести другие экономики до подчиненного статуса. На встрече в Пекине в 2017 году премьер-министр Китая Ли Кэцян рассказал Х. Р. Макмастеру, тогдашнему советнику по национальной безопасности США, о том, как он представляет себе, что Соединенные Штаты и другие страны в будущем будут вписываться в мировую экономику: их роль, как напомнил Макмастер, “будет заключаться в том, чтобы просто обеспечить Китай сырьем, сельскохозяйственной продукцией и энергией для подпитки его производства передовых промышленных и потребительских товаров в мире”.
Чтобы не стать винтиком в китайской экономической империи, ведущие демократии начали формировать эксклюзивные торговые и инвестиционные сети, призванные ускорить их прогресс в важнейших секторах и замедлить развитие Китая. Некоторые из этих направлений сотрудничества, такие как Партнерство США и Японии в области конкурентоспособности и устойчивости, объявленное в 2021 году, создают совместные научно-исследовательские проекты, которые помогут участникам опередить китайские инновации. Другие схемы направлены на ослабление экономических рычагов Китая путем разработки альтернатив китайским продуктам и финансированию. Например, инициатива G-7 по созданию лучшего мира и Глобальные ворота ЕС, например, предоставят бедным странам финансирование инфраструктуры в качестве альтернативы китайской инициативе "Пояс и путь". Австралия, Индия и Япония объединили усилия, чтобы запустить Инициативу по обеспечению устойчивости цепочек поставок, которая предлагает своим компаниям стимулы для переноса своей деятельности за пределы Китая. И по указанию Соединенных Штатов страны, на долю которых приходится более 60 процентов мирового рынка сотового оборудования, ввели или рассматривают возможность введения ограничений в отношении Huawei, основного поставщика телекоммуникационных услуг 5G в Китае.
Либеральный порядок развязал все виды националистической, популистской, религиозной и авторитарной оппозиции.
Тем временем демократические коалиции ограничивают доступ Китая к передовым технологиям. Нидерланды, Южная Корея, Тайвань и Соединенные Штаты, например, вступили в сговор, чтобы отрезать Китай от передовых полупроводниковых приборов и от машин, которые их производят. Новые институты закладывают основу для полномасштабного многостороннего режима экспортного контроля. Совет по торговле и технологиям США и ЕС создает общие трансатлантические стандарты для проверки экспорта в Китай и инвестиций в искусственный интеллект и другие передовые технологии. Инициатива по контролю за экспортом и правам человека, совместный проект Австралии, Канады, Дании, Франции, Нидерландов, Норвегии, Соединенного Королевства и Соединенных Штатов, который был представлен в конце 2021 года, призван сделать то же самое для технологий, которые могут поддерживать цифровой авторитаризм, таких как инструменты распознавания речи и лиц. Соединенные Штаты и их демократические союзники также ведут переговоры о торговых и инвестиционных сделках с целью дискриминации Китая, устанавливая трудовые, экологические и управленческие стандарты, которым Пекин никогда не будет соответствовать. Например, в октябре 2021 года Соединенные Штаты и ЕС договорились создать новое соглашение, которое будет налагать тарифы на производителей алюминия и стали, которые занимаются демпинговым или углеродоемким производством, - мера, которая не ударит ни по одной стране сильнее, чем по Китаю.
Второй особенностью формирующегося порядка является двойной военный барьер для сдерживания Китая. Внутренний слой состоит из соперников, граничащих с Восточно-Китайским и Южно-Китайским морями. Многие из них, включая Индонезию, Японию, Филиппины, Тайвань и Вьетнам, загружают мобильные ракетные установки и мины. Цель состоит в том, чтобы превратиться в колючих дикобразов, способных лишить Китайское море и воздушное пространство контроля вблизи своих берегов. Эти усилия в настоящее время подкрепляются внешним слоем демократических держав — главным образом Австралией, Индией, Соединенным Королевством и Соединенными Штатами. Эти демократии предоставляют помощь, оружие и разведданные соседям Китая; совместно тренируются, чтобы они могли наносить ракетные удары большой дальности по китайским силам и блокировать импорт нефти Китаем; и организуют многонациональные учения по свободе судоходства по всему региону, особенно вблизи удерживаемых Китаем скал, рифов и островов в спорных районах.
Там никогда не было никаких сомнений в том, что Китай хочет, потому что китайские лидеры провозгласили те же цели в течение десятилетий, чтобы сохранить Коммунистическую партию Китая (КПК) у власти, поглощать Тайвань, управлять Восточно-Китайским и Южно-Китайским морями, и вернуться в Китай, чтобы занять свое законное место в качестве доминирующей силы в Азии как самая могущественная страна в мире. На протяжении большей части последних четырех десятилетий страна придерживалась относительно терпеливого и мирного подхода к достижению этих целей. Ориентированный на экономический рост и опасающийся быть отвергнутым международным сообществом, Китай принял стратегию “мирного подъема”, полагаясь в первую очередь на экономическое влияние для продвижения своих интересов и в целом следуя максиме китайского лидера Дэн Сяопина: “Прячьте свою силу, ждите своего времени.”
Однако в последние годы Китай агрессивно расширился по нескольким направлениям. Дипломатия “Воина-волка” пришла на смену дипломатии дружбы. Воспринимаемое пренебрежение со стороны иностранцев, каким бы незначительным оно ни было, встречает осуждение в северокорейском стиле. Воинственный настрой проник во все сферы внешней политики Китая, и он противостоит многим странам с их самой серьезной угрозой за последние поколения.
Сотрудники полиции в Шанхае, январь 2022 года
Aly Song / Reuters
Эта угроза наиболее очевидна в приморской Восточной Азии, где Китай агрессивно продвигается, чтобы укрепить свои обширные территориальные претензии. Пекин выпускает военные корабли быстрее, чем любая другая страна со времен Второй мировой войны, и он наводнил азиатские морские пути китайскими судами береговой охраны и рыболовными судами. Он разместил военные аванпосты по всему Южно-Китайскому морю и резко расширил использование тарана судов и воздушных перехватов, чтобы вытеснить соседей из спорных районов. В Тайваньском проливе китайские военные патрули, некоторые из которых включают дюжину военных кораблей и более 50 боевых самолетов, почти ежедневно патрулируют море и имитируют атаки на тайваньские и американские цели. Китайские официальные лица сообщили западным аналитикам, что призывы к вторжению на Тайвань распространяются в рамках КПК. Представители Пентагона обеспокоены тем, что такое нападение может быть неминуемым.
Китай также перешел в экономическое наступление. Его последний пятилетний план предусматривает доминирование над тем, что китайские чиновники называют “узкими местами” - товарами и услугами, без которых другие страны не могут жить, — а затем использование этого доминирования, а также соблазна внутреннего рынка Китая, чтобы заставить страны пойти на уступки. С этой целью Китай стал доминирующим поставщиком зарубежных кредитов, загрузив более 150 стран долгом более чем в 1 триллион долларов. Он массово субсидировал стратегические отрасли промышленности, чтобы получить монополию на сотни жизненно важных продуктов, и установил оборудование для цифровых сетей в десятках стран. Вооруженный экономическими рычагами, он за последние несколько лет применил принуждение против более чем дюжины стран. Во многих случаях наказание было несоразмерно предполагаемому преступлению — например, введение пошлин на многие экспортные товары Австралии после того, как эта страна запросила международное расследование происхождения COVID-19.
Китай также стал мощной антидемократической силой, продавая передовые инструменты тирании по всему миру. Объединив камеры наблюдения с мониторингом социальных сетей, искусственным интеллектом, биометрией, технологиями распознавания речи и лиц, китайское правительство стало пионером системы, которая позволяет диктаторам постоянно следить за гражданами и мгновенно наказывать их, блокируя их доступ к финансам, образованию, занятости, телекоммуникациям или путешествиям. Аппарат-мечта деспота, и китайские компании уже продают и эксплуатируют его в более чем 80 странах.
ДЕЙСТВИЕ И РЕАКЦИЯ
По мере того как Китай сжигает то, что осталось от либерального порядка, это вызывает международную негативную реакцию. Негативные взгляды на страну взлетели во всем мире до небывалых высот со времен резни на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. Опрос, проведенный Исследовательским центром Pew в 2021 году, показал, что примерно 75 процентов людей в Соединенных Штатах, Европе и Азии придерживаются неблагоприятных взглядов на Китай и не уверены в том, что президент Си Цзиньпин будет вести себя ответственно в мировых делах или уважать права человека. Другое исследование, проведенное Центром стратегических и международных исследований в 2020 году, показало, что около 75 процентов внешнеполитических элит в тех же местах считали, что лучший способ иметь дело с Китаем-это сформировать коалиции стран-единомышленников против него. В Соединенных Штатах обе политические партии сейчас поддерживают жесткую политику в отношении Китая. ЕС официально объявил Китай “системным соперником". В Азии Пекин сталкивается с открыто враждебными правительствами во всех направлениях, от Японии до Австралии, Вьетнама и Индии. Даже люди в странах, которые активно торгуют с Китаем, страдают от этого. Опросы показывают, что южнокорейцы, например, сейчас не любят Китай больше, чем Японию, своего бывшего колониального владыку.
Антикитайские настроения начинают перерастать в конкретный откат. Сопротивление остается зародышевым и неоднородным, главным образом потому, что так много стран все еще зациклены на китайской торговле. Но общая тенденция очевидна: разрозненные субъекты начинают объединять усилия, чтобы свергнуть власть Пекина. В процессе этого они меняют порядок в мире.
Китайская угроза может привести к самым значительным изменениям в глобальном управлении за последнее поколение.
Формирующийся антикитайский порядок в корне отличается от либерального порядка, потому что он направлен на иную угрозу. В частности, новый порядок переворачивает относительный акцент, сделанный на капитализме по сравнению с демократией. Во время холодной войны старый либеральный порядок в первую очередь продвигал капитализм, а демократию - на втором месте. Соединенные Штаты и их союзники продвигали свободные рынки настолько далеко, насколько позволяла их власть, но когда их заставляли выбирать, они почти всегда поддерживали правых автократов, а не левых демократов. Так называемый свободный мир был в основном экономической конструкцией. Даже после холодной войны, когда продвижение демократии превратилось в кустарную промышленность в западных столицах, Соединенные Штаты и их союзники часто откладывали проблемы прав человека, чтобы получить доступ на рынки, как они это сделали, прежде всего, вступив в ВТО.
Но теперь экономическая открытость стала обузой для Соединенных Штатов и их союзников, потому что Китай устроен практически во всех аспектах либерального порядка. Авторитарная капиталистическая система Китая, далекая от того, чтобы быть выведенной из бизнеса глобализацией, кажется почти идеально спроектированной для создания свободных рынков для меркантилистской выгоды. Пекин использует субсидии и шпионаж, чтобы помочь своим фирмам доминировать на мировых рынках и защищает свой внутренний рынок с помощью нетарифных барьеров. Он подвергает цензуре иностранные идеи и компании в своем собственном Интернете и свободно выходит в глобальный Интернет для кражи интеллектуальной собственности и распространения пропаганды КПК. Он занимает руководящие посты в либеральных международных институтах, таких как Совет ООН по правам человека, а затем склоняет их в нелиберальном направлении. Он пользуется безопасной доставкой по всему миру для своей экспортной машины, любезно предоставленной военно-морским флотом США, и использует собственные вооруженные силы для установления контроля над обширными участками Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей.
Соединенные Штаты и их союзники осознали опасность: либеральный порядок и, в частности, глобальная экономика, лежащая в его основе, расширяют возможности опасного противника. В ответ они пытаются построить новый порядок, исключающий Китай, сделав демократию обязательным условием для полноправного членства. Когда президент США Джо Байден дал свою первую пресс-конференцию в марте 2021 года и описал соперничество между США и Китаем как часть более широкой конкуренции между демократией и автократией, это не было риторическим расцветом. Он проводил линию фронта, основанную на широко распространенном убеждении, что авторитарный капитализм представляет смертельную угрозу демократическому миру, которую не может сдержать либеральный порядок. Вместо того, чтобы реформировать существующие правила, богатые демократии начинают навязывать новые, объединяясь, принимая прогрессивные стандарты и практику и угрожая исключить страны, которые им не следуют. Демократии не просто балансируют против Китая — увеличивая свои расходы на оборону и формируя военные союзы, — они также перестраивают мир вокруг него.
В РАЗРАБОТКЕ
Архитектура нового порядка остается незавершенной работой. Тем не менее, две ключевые особенности уже заметны. Первый - это свободный экономический блок, опирающийся на G-7, группу демократических союзников, которая контролирует более половины мировых богатств. Эти ведущие державы, наряду с вращающимся составом государств-единомышленников, сотрудничают, чтобы помешать Китаю монополизировать мировую экономику. История показала, что какая бы сила ни доминировала над стратегическими товарами и услугами той или иной эпохи, она доминирует над этой эпохой. В девятнадцатом веке Соединенное Королевство смогло построить империю, над которой никогда не заходило солнце, отчасти потому, что оно освоило железо, пар и телеграф быстрее, чем его конкуренты. В двадцатом веке Соединенные Штаты опередили другие страны, освоив сталелитейные, химические, электронные, аэрокосмические и информационные технологии. Теперь Китай надеется доминировать в современных стратегических секторах, включая искусственный интеллект, биотехнологии, полупроводники и телекоммуникации, и низвести другие экономики до подчиненного статуса. На встрече в Пекине в 2017 году премьер-министр Китая Ли Кэцян рассказал Х. Р. Макмастеру, тогдашнему советнику по национальной безопасности США, о том, как он представляет себе, что Соединенные Штаты и другие страны в будущем будут вписываться в мировую экономику: их роль, как напомнил Макмастер, “будет заключаться в том, чтобы просто обеспечить Китай сырьем, сельскохозяйственной продукцией и энергией для подпитки его производства передовых промышленных и потребительских товаров в мире”.
Чтобы не стать винтиком в китайской экономической империи, ведущие демократии начали формировать эксклюзивные торговые и инвестиционные сети, призванные ускорить их прогресс в важнейших секторах и замедлить развитие Китая. Некоторые из этих направлений сотрудничества, такие как Партнерство США и Японии в области конкурентоспособности и устойчивости, объявленное в 2021 году, создают совместные научно-исследовательские проекты, которые помогут участникам опередить китайские инновации. Другие схемы направлены на ослабление экономических рычагов Китая путем разработки альтернатив китайским продуктам и финансированию. Например, инициатива G-7 по созданию лучшего мира и Глобальные ворота ЕС, например, предоставят бедным странам финансирование инфраструктуры в качестве альтернативы китайской инициативе "Пояс и путь". Австралия, Индия и Япония объединили усилия, чтобы запустить Инициативу по обеспечению устойчивости цепочек поставок, которая предлагает своим компаниям стимулы для переноса своей деятельности за пределы Китая. И по указанию Соединенных Штатов страны, на долю которых приходится более 60 процентов мирового рынка сотового оборудования, ввели или рассматривают возможность введения ограничений в отношении Huawei, основного поставщика телекоммуникационных услуг 5G в Китае.
Либеральный порядок развязал все виды националистической, популистской, религиозной и авторитарной оппозиции.
Тем временем демократические коалиции ограничивают доступ Китая к передовым технологиям. Нидерланды, Южная Корея, Тайвань и Соединенные Штаты, например, вступили в сговор, чтобы отрезать Китай от передовых полупроводниковых приборов и от машин, которые их производят. Новые институты закладывают основу для полномасштабного многостороннего режима экспортного контроля. Совет по торговле и технологиям США и ЕС создает общие трансатлантические стандарты для проверки экспорта в Китай и инвестиций в искусственный интеллект и другие передовые технологии. Инициатива по контролю за экспортом и правам человека, совместный проект Австралии, Канады, Дании, Франции, Нидерландов, Норвегии, Соединенного Королевства и Соединенных Штатов, который был представлен в конце 2021 года, призван сделать то же самое для технологий, которые могут поддерживать цифровой авторитаризм, таких как инструменты распознавания речи и лиц. Соединенные Штаты и их демократические союзники также ведут переговоры о торговых и инвестиционных сделках с целью дискриминации Китая, устанавливая трудовые, экологические и управленческие стандарты, которым Пекин никогда не будет соответствовать. Например, в октябре 2021 года Соединенные Штаты и ЕС договорились создать новое соглашение, которое будет налагать тарифы на производителей алюминия и стали, которые занимаются демпинговым или углеродоемким производством, - мера, которая не ударит ни по одной стране сильнее, чем по Китаю.
Второй особенностью формирующегося порядка является двойной военный барьер для сдерживания Китая. Внутренний слой состоит из соперников, граничащих с Восточно-Китайским и Южно-Китайским морями. Многие из них, включая Индонезию, Японию, Филиппины, Тайвань и Вьетнам, загружают мобильные ракетные установки и мины. Цель состоит в том, чтобы превратиться в колючих дикобразов, способных лишить Китайское море и воздушное пространство контроля вблизи своих берегов. Эти усилия в настоящее время подкрепляются внешним слоем демократических держав — главным образом Австралией, Индией, Соединенным Королевством и Соединенными Штатами. Эти демократии предоставляют помощь, оружие и разведданные соседям Китая; совместно тренируются, чтобы они могли наносить ракетные удары большой дальности по китайским силам и блокировать импорт нефти Китаем; и организуют многонациональные учения по свободе судоходства по всему региону, особенно вблизи удерживаемых Китаем скал, рифов и островов в спорных районах.
ОТВЕТЫ (0)
Комментарии не найдены!